Скромный столик и пляжные стулья на веранде ждали своего звездного часа. В ближней траве валялись давно погибшие кокосы, пустые и оттого гулкие, как деревяшки. Под развесистой плакучей пальмой хотелось остановиться и поэтически долго думать…
К гостиничным бассейнам, как и к общественным баням, Глеб всегда относился брезгливо. Ни пластмассовые шезлонги, ни надувные матрасы, ни сваленные в углу площадки многочисленные скребки и шланги не вызвали ни малейшего желания купаться в маленькой искусственной голубой лужице.
По пути в холл, направляясь по делам к забавнице Мишель, капитан Глеб сделал заказ на кухне, подтвердив, что, гм… морского окуня он будет сегодня кушать с рисом, пробуя при этом вон тот, с желтенькой этикеткой, сорт местного карибского пива. Сортов было два, но он выбрал именно «CARIB». От порции вежливо предложенного рома Глеб решительно отказался.
Просмотр электронной почты под внимательным руководством чернокожей девчушки ничем его не обнадежил. Единственным письмом был продублированный в его адрес Натальей Павловной текст сообщения, которое она послала еще вчера на местный антигуанский адрес. И все…
Глеб быстро набросал текст и попросил Мишель набрать заветные цифры факса, которыми рекомендовал ему воспользоваться в крайнем случае Валерка. Девушка пожала плечиками, когда абонент не ответил и раздался автоматический факсовый сигнал, потом перевернула листок, нажала кнопку и тщательно проследила, чтобы все получилось правильно от начала до конца.
— Пожалуйста.
И только после того, как были выполнены все нужные и возможные сейчас дела, капитан Глеб вышел к океану.
…Две огромные старые пальмы на берегу, всего лишь двадцать шагов от двери бунгало до воды. Небольшая бухта гасила в себе далекие океанские волны, и они добегали до мягкого красноватого песка уже маленькими мирными гребешками. Вода была страшно соленой, теплой и очень чистой.
Слева на горизонте виднелся небольшой гористый островок. Глеб присел прямо на теплый хрустящий песок, развернул на коленях гостиничную карту.
«Остров Лонг-Айленд. Вот оно, оказывается, как все здесь у вас знаменито…»
Он в подробностях, тщательно запоминая, просмотрел названия яхтенных стоянок, которые ему успела перечислить Мишель. Действительно, они все располагались на противоположной стороне острова.
«Двадцать, ну, от силы двадцать пять километров по прямой…».
Круговая дорога вдоль всего берега на острове имелась и могла пригодиться ему в самое ближайшее время.
Частый гул самолетов отвлек взгляд Глеба от воды.
«И опять повезло. От моего отеля до американской военно-воздушной базы всего-навсего полтора километра. Пошпионить, что ли, немного, в свободное от основной работы время?»
Гигантский локатор и туши топливных хранилищ, слегка спрятанные в зарослях дальних пальм, обнаружил бы с первого взгляда даже очень безответственный разведчик.
— Эй!
Неслышно подошедшая сзади темнокожая горничная жестом пригласила Глеба Никитина в столовую. Он легко вскочил, отряхнул песок с одежды.
«А скамейки у ворот здесь такие же противно фиолетовые, как и в аэропорту в Варшаве!»
На мягкой кровати, да еще и в шортах! Это в декабре-то….
Чтобы не отвлекаться, пытаясь автоматически переводить не очень интересные слова диктора, капитан Глеб выключил телевизионный звук. Маленькие наушники и плеер с записями Стинга развлекали его гораздо эффективней, чем местные малопонятные голоса.
Робкий молодой негритенок в телевизоре читал новости по бумажке, изредка с выражением вскидывая (как учили!) огромные глаза на камеру. Телесуфлер в студии отсутствовал, вполне возможно, что по причине всеобщей антигуанской бедности.
В правом нижнем углу экрана выделялся заботливый голубой кружок сурдоперевода. Переводила звуки в жесты упитанная негритянка в синем пиджаке и белых шелковых перчатках.
Начало первой новости Глеб пропустил, отвлекшись на настройку кондиционера при помощи незнакомого пульта управления.
…На ночном берегу трепетали под напором сильного ветра пальмы, чернокожие спасатели в белых рубашках пытались закрыть прозрачной пленкой тело, уже завернутое в белые простыни. Труп лежал на спине, раздвинув высоко поднятые и согнутые в коленях ноги.
Вторую новость Глеб Никитин смотрел уже внимательнее, вполне успевая разбирать крупный подстрочный текст. Давали выступление старшего офицера иммиграционной службы. Репортаж велся из офиса, где человек тридцать посетителей сдавали необходимые для чего-то важного экзамены-тесты. Многие из дисциплинированных чернокожих слушателей по очереди смущенно улыбались в наведенную на них камеру.
Потом, минут через пять, министр труда государства Антигуа и Барбуда, грузный седой негр, печально начал повествовать зрителям о наличии значительных трудностей в благородном деле строительства местных дорог.
К завершению теленовостей на улице уже сильно стемнело, небольшой дневной шум окончательно стих, и без него стал более ясен плеск близких океанских волн. Через окно виднелись дальние островные огни. Глеб оставил на минимуме кондиционер и включил роскошную настольную лампу.
Телефонный справочник, достаточно упитанный для такого маленького островка, был заранее приготовлен к просмотру, но его очередь наступила только сейчас.
«Кому же принадлежит тот факс, по которому Валерку можно найти на этом острове всегда? Или не найти? Или не всегда?»
Глеб внимательно вел палец по страницам, не пропуская даже разделы церквей и рыбоперерабатывающих фабрик. Мягкие листы справочника шелестели, первые цифры номеров нечасто, но совпадали с тем, что был на его бумажке, а вот следующие и окончательные — нет. Мелькали прямоугольники рекламных объявлений, тоже с номерами телефонов и факсов, среди них тоже были очень похожие. Заложив справочник сложенной картой примерно на половине, Глеб рухнул на подушку.
«Дома уже три часа ночи…»
Гонка закончилась. Началась охота. Силы ему еще пригодятся. Спать!
АНТИГУА.
День второй
Капитан Глеб проснулся раньше солнца. Разница часовых поясов давала о себе знать с положительной стороны, так что к тому времени, когда проехала по прибрежному утреннему шоссе первая машина и океан посветлел под пронзительными солнечными лучами, план действий Глеба на ближайший день был уже полностью готов.
Прежнюю и так приятно вызывающую доверие административную девушку Мишель он внизу уже не застал. У стойки регистрации его встретила по-сибирски крепкая негритянская дамочка. Впрочем, улыбалась она не хуже своей вчерашней напарницы.
— Как мне удобней доехать до города?
Улыбка и глаза милой Либби немного смутили Глеба.
— Я могу вызвать для вас такси. А завтрак вам готовить?
Пришлось согласиться и на первое ее предложение, и на второе.
Пока одна из ресторанных работниц распоряжалась судьбой его завтрака на кухне, Глеб еще раз решился посмотреть свою электронную почту. Пусто. С некоторой долей упрямства Глеб Никитин продублировал отправку письма на Валеркин мейл.
— Ты знаешь, где обычно Билл Гейтс ставит свою яхту?
Кучерявый немолодой таксист, который прибыл к нему по вызову, с первого же взгляда не показался Глебу сильно смышленым. Сначала он долго не мог понять, куда его клиенту нужно ехать, потом, вспотев в продолжительных раздумьях, стеснительно не решался назвать сумму, в которую Глебу обошлась бы эта прибрежная экспедиция.
…Они уже минут двадцать катили по узкой лесной дороге, изредка выскакивая на высокие береговые откосы.
— Билл Гейтс, капиталист компьютерный… Знаешь такого?
Таксист никак не мог отказаться от знакомства со знаменитым человеком и довольно кивнул головой.
— А в какой гавани он ставит свою яхту, когда приплывает на остров?
На этот раз абориген крепко задумался.
План Глеба Никитина состоял в том, чтобы за один, ну, максимум за два дня объехать крохотный остров, методично расспрашивая его обитателей, и найти в конце концов Валеркин «Зенит». Это был первый пункт его стратегической программы. Дальше должно было стать немного проще.
Карта боевых действий была разложена у Глеба на коленях.
— Так-с, еще раз пройдемся по теме. Где тут у вас ставят большие яхты самые богатые люди?
Глеб явно не имел в виду Валерку, но требовалось вызвать поток конструктивного сознания у таксиста. Не отрываясь от руля, тот отреагировал мгновенно и ткнул пальцем в карту.
— Вот. В Карлиш-Бэй.
— Гони туда, милок! То есть по-вашему — гоу, гоу!
Охрана шикарного яхт-клуба несколько смутилась, увидав незнакомца, но стоило только таксисту прошептать им из-под ладошки, что богатый белый пассажир ищет какого-то Билла Гейтса, как сразу же ворота парадиза распахнулись, и старший охранник жестом послал худенького чернявого мальчишку бежать впереди машины, подробно показывая путь к красивым причалам и обращая внимание почетного посетителя на остальные прелести их уютного заведения.
Было и смешно, и грустно. Не по Валеркиным рабоче-крестьянским средствам была такая роскошная стоянка, а внезапное обнаружение здесь хорошего парня Гейтса не входило пока в оперативные планы капитана Глеба.
Он вежливо проехался на своем персональном таксомоторе по всем дорожкам яхт-клуба, согласился даже посмотреть местное поле для гольфа и приватные особнячки на холмах.
На выезде Глеб с искренним огорчением махнул охраннику и грозно посмотрел на своего притихшего водителя.
— Где еще могут стоять богатые яхты? Включай быстрей свою кудрявую замечательную голову! Ну!
— Господин Гейтс и здесь держит свою яхту, и в другом месте, если осенью…
— Где?!
…Прощенный таксист счастливо и непринужденно болтал. Он тыкал пальцем в открытые окна автомобиля, занятно рассказывал Глебу про антигуанские ананасовые плантации и банановые посадки, мимо которых они безвозмездно проносились.
Кучерявый покосился на телефон, который Глеб не выпускал из вспотевшей руки.
— Ждешь важного звонка?
Глеб Никитин действительно ждал очень важного звонка.
«Почему ничего нет?! Да любой идиот уже сто раз смог бы прочитать мое письмо и позвонить! Или здесь даже ненормальные соображают гораздо медленнее, чем на материке?»
На дорогах им часто попадались пешеходы: крестьяне в темных, иногда совсем черных рабочих брюках и в резиновых сапогах, беззаботно попирающие ногами сухую, беспорядочно скошенную траву на обочинах. На каждой пешеходной голове в обязательном порядке красовалась пластмассовая рабочая каска или разноцветная вязаная шапочка растамана. Немного портили впечатления, получаемые от лихой и свободной езды, растерянные европейцы на арендованных машинах. Любой красный номер на встречном автомобиле, начинавшийся с «R», с первых же минут их путешествия вызывал у Глеба некоторое смятение. Непривычное для многих туристов левостороннее движение явно не добавляло безопасности на холмистых и узких островных дорогах. За рулем арендованных машин находились почти всегда женщины, даже если туристы ехали вдвоем или втроем. Мужчины предпочитали утомленно восседать у окон с фотоаппаратом или с видеокамерой в руках.
Почти бесплатный экскурсовод продолжал разглагольствовать, иногда забывая про руль и тормоза.
— Вот у нас на Антигуа независимость — это да! А у Доминиканы и на прочих островах нет настоящей независимости, нет! Мы в этом году юбилей отмечали — двадцать пять лет нашей независимости было!
Грузные банановые гроздья чуть ли не вываливались из высокой густой зелени на дорогу. Стволы некоторых растений, наиболее стремящиеся упасть на проезжую часть, были подстрахованы кольями, упертыми в край асфальта. Маленькие карикатурные кактусы подбоченивались из придорожных канав кривыми стеблями, от которых в разные стороны торчали руки-лепешки. Кактусятам не хватало только забавных глаз на головастых вершинках.
— А бананы какие у нас вкусные! Остановиться?
— Вперед!
— Это наша новая католическая школа, остановимся? Нет? Ну, хорошо, хорошо, едем дальше…
Ученики и ученицы многочисленных школ, которые встречались им по пути, отличались расцветкой обязательной униформы. Каждое учебное заведение держало свой особый фасон. Юные чернокожие школьницы носили либо черную юбку с сиреневой рубашкой, либо темно-серую юбку с белой рубашкой, некоторые школы позволяли своим воспитанницам щеголять даже в фиолетовых и клетчатых юбках. Курчавые пацаны кучками топали по обочинам дороги в светлых рубашках и светлых, разных оттенков, брюках. Лидеры отдельных компаний, не спеша бредущих после занятий домой, решались вольно подвернуть обе, а то и вовсе только одну брючину. Странным было видеть, что в такую жару у всех мальчишек на ногах были не очевидные легкие штиблеты, а толстые черные кроссовки на массивных подошвах.
Над ровными кустарниками ананасовых плантаций летали мелкие, размером с лесного голубя, белые цапли с яркими желтыми клювиками. Со стороны океана несколько раз возникали классические серо-черные особи и каждый раз пугали таксиста своим неслышным и неожиданным пикированием над полотном шоссе.
— А какие ананасы на Антигуа сочные! Может, купишь?
— А это — романская церковь…
Часто мелькали, выскакивая из роскошной зелени, крохотные деревушки. Черный люд по обочинам населенных дорог повсеместно курил на домашних крылечках, жарил мясо в приспособлениях, сделанных из располовиненных газовых баллонов, и пытался продавать проезжим ракушки, кокосы и крохотные ананасики.
— А это что такое? Военные башни?
Удивительное зрелище заставило капитана Глеба даже привстать. На двух ближних холмах внезапно возникли в перспективе крутого поворота странные каменные сооружения. После безмятежных картин песчаных пляжей и фруктовых насаждений, которые Глебу уже достаточно за этот суматошный день поднадоели, булыжные стены колоссов вызывали смутную тревогу. Похожие на перевернутые гигантские ведра высотой с трехэтажный дом, массивные серые башни тяжело давили на легкие лесистые верхушки зеленых холмов.
— Это? — таксист вопросительно ткнул пальцем в таинственные стены. — Это старые мельницы для размола сахарного тростника. На самом верху у каждой были раньше деревянные помещения и крылья. Давно уже они стоят здесь без хозяина. Ветер на нашем острове всегда был и с океана, и с моря, вот и работали эти ветряки, пока люди в Америке разные станки и машины не придумали. Таких мельниц у нас на Антигуа штук десять всего осталось, остальные на камни разрушили…
— Да ты вот туда лучше смотри, на тот берег бухты, там больница Эрика Клэптона, — кучерявый водила обернулся к Глебу. — Знаешь про такого? Музыкант… Вот он и построил здесь, на Антигуа, клинику для своих друзей — наркоманов и алкоголиков. Туда нам не проехать — никого не пускают.
Глеб мельком попытался взглянуть на красные крыши лечебницы, но тут еще одна бескрылая мельница, так странно похожая на сторожевую кавказскую башню, возникла на близком лесном горизонте, выступив из-за рощицы высоких и стройных пальмовых стволов…
— И девушки у нас очень красивые. Даже «Мисс Мира» в девяносто пятом, нет, в девяносто третьем году была почти что наша — с Ямайки!
Голубовато-зеленый простор гавани Джолли-Харбор пустовал.
С высоты очередного холма Глеб подробно осмотрел причалы, дальний берег, пару береговых стоянок. Одна желтая однокорпусная яхта стояла на берегу, два желто-синих катамарана качались на воде совсем близко от полосы песка. И ни одной трехкорпусной посудины… Ни большой, ни маленькой. Ни желтой, ни розовой, ни серо-буро-малиновой в крапинку.
Загрустил даже разговорчивый таксист.
— В отель?
— Поехали.
Небольшой одноэтажный поселок вокруг гавани долгие годы строился явно в расчете на многочисленную яхтенную публику. Справа от дороги мелькнул магазин навигационных принадлежностей, на углу прояснилась небольшая вывеска парусной мастерской. После того как они проехали один не очень перпендикулярный перекресток, на соседних домах запестрели таблички «Заправка газовых баллонов», «Прокат катеров», заблестели металлические банки с краской на витрине… «Яхтенное агентство Джой. Снабжение провизией. Набор экипажей. Почта».