— И каков результат? — подтолкнула его женщина, после того как Сергей растерянно посмотрел на неё, не зная, как объяснить еще проще.
— Я открыл еще один уровень синхронизации, — с улыбкой ответил он.
ЛАА — Либеральный Американский Альянс
ВБИ — Великая Британская Империя
ЕС — Евразийский Союз
МБЕ — Мобильная Боевая Единица
Время застывает, словно ледяная корка на поверхности воды… Медленно-медленно расползается искрящимся ничем, задевая и меня самого. Страх, охвативший тело стальными тисками, отступает, отдавая бразды правления холодному расчёту и… спокойствию.
Руки как будто не мои. Тело не моё. И стальной монстр, кем я являюсь, — тоже не я. Но одновременно я, и этот диссонанс вызывает боль.
Я вижу себя, я вижу свои руки на приборах управления внутри кабины, но в то же время они отливают сталью и из предплечий выдвигаются лазеры. Накачка их энергией как будто проводит огонь по венам: обжигающе горячий поток чистой мощи, скачущей по телу вспышками силы, и скручивающего само пространство в бараний рог могущества. На миллиардные доли пикосекунд, но всё же…
Сами молекулы дрожат, пока ревущая ярость вырывается из фокусировочных линз, разрывая пространство и нанося удар прямо в сердце противнику. Атомы, разогнанные до космических скоростей, разлетаются из материи, которую составляют, открывая нутро.
Выстрел рельсовой винтовки непозволительно медленно пробивает расплавленную броню и вонзается в реактор, в яркой вспышке детонируя сердце робота. Огненное инферно на считанные доли секунды — почти на целую вечность — озаряет черноту космоса…
С громким хрипом я просыпаюсь. Сердце колотится в бешеном темпе, как будто… Как будто пытаясь догнать размороженное время.
Что это, чёрт побери, было?!
— Плохой сон приснился тебе? — спокойно спросил Синдзи, всё так же читая ту самую “Математику для чайников”.
Любовный роман он там под этой обложкой скрывает, что ли?..
— Да… Очень плохой… — пробормотал я, сбрасывая ноги на пол. — Вчерашние испытания аукаются. Вот как знал, что нельзя давать этим сумасшедшим над собой экспериментировать, но нет же! После той успешной операции прошло всего две недели, а мы уже ликуем! Боже… — из горла помимо воли вырвался рычащий стон, и мне не оставалось ничего, кроме как начать одеваться. — Кстати, а что делаешь в моей комнате?
— Кричал громко ты. Подумал, что может помощь потребоваться, — не отрываясь от книги, хмыкнул парень.
— Извини, — немного смутился я, но мой товарищ по команде лишь неопределенно повел плечом. Тут о себе напомнил громко заурчавший живот. — Сато, не хочешь прогуляться до столовой?
— Давай, — легко согласился он, откладывая книгу в сторону. Мне показалось, что он немного злился на что-то… — Как раз хотел поесть.
— Если не хочешь — не надо! — поднял я руки, но мимолётное ощущение пропало.
Синдзи сразу же остановился и замер, подозрительно поглядывая на меня. Если это замедление движения зрачков вообще можно считать “подозрительным взглядом”.
— Почему ты так решил? — тихо задал он вопрос, но отчего-то у меня пробежали мурашки по спине.
— Ну… На секунду мне показалось, что ты зол из-за чего-то… Подумал, что из-за меня. А, забудь, наверное глюки… — пробурчал я и направился было к двери, как плечо стиснула стальная хватка японца.
— Где ошибку я допустил в самоконтроле? — спокойно спросил Синдзи.
— Да нигде. Твоё лицо было как всегда железобетонно-непробиваемым, а книга как будто приросла к рукам, — пожал я плечами, скидывая руку боевого товарища с одного из них. — И вообще, давай оставим эту тему, а? Ну угадал, бывает такое.
— Гм. Ты прав, да, — кивнул он. — По всей видимости бездействие сильнее действует на меня, чем я думал. Сколько можно сидеть на одном месте?
Я облегченно перевел дыхание, так как Сато вновь стал самим собой: холодным и привычным.
— Аналогичный вопрос. Но меня больше беспокоит кошмар. Их не было… Уже очень давно, — хмыкнул я. — Не хочется повторения… Слушай, а ты на свою родину не хочешь как-то вернуться?
— К чему бы это? — моргнул он, явно удивлённый вопросом.
— Ну не знаю… — мы как раз вышли в коридор и выбрали направление на столовую. — Просто я не очень хочу возвращаться обратно. Думал узнать твоё мнение.
— Хотелось бы мне вновь в Киото побывать. Но, как кажется мне, когда начнётся война, от него мало что останется, — грустно вздохнул он.
— Похоже, и тебя эти тренировки уже доканали, раз эмоции пробиваются наружу, — подметил я, слегка толкнув парня в плечо.
— Прав ты, Алексей, — неожиданно застыл как вкопанный Синдзи. — Извини, но в столовую отправишься один ты. Мне необходимо провести медитацию, чтобы восстановить равновесие.
— А-а-а, ну ладно, — растерянно ответил я уже в спину резко развернувшемуся парню.
Видимо, мне никогда не понять его.
Тем не менее поход в столовую никто не отменял, о чем снова напомнил урчанием живот. Ох, сейчас как наемся!
Несмотря на довольно раннее время, в столовой было многолюдно. Не то чтобы на базе придерживались какого-то режима, скорее уж наоборот, но увидеть столько членов организации в одном месте редко когда мне доводилось.
Тут были техники с нижних этажей, у которых, видимо, закончилась смена. Группа молодых медиков, недавно появившихся на базе, сидела чуть в сторонке от них и о чем-то эмоционально спорила.
Один из знакомых мне инженеров примостился в дальнем углу и листал свой планшет, делая время от времени какие-то пометки. Что примечательно, перед ним высилась целая гора пирожков, которые тот постепенно уничтожал. Никогда бы не подумал, что этот худой, словно жердь, мужчина столько ест.
Так же в столовой хватало и остальных работников организации, которые собирались в группы знакомых и что-то весело обсуждали. Часто между соседними столами возникали какие-то дискуссии, и вот они уже сдвигают столы, чтобы обсудить какую-то интересную обеим группам тему.
Необычно, но сейчас мне в голову пришло сравнение с большой семьей. Если так подумать, то на базе находилось около тысячи человек, и все мы друг друга порой и шапочно, но знали. Многие работали в больших коллективах и за время своей деятельности успели перезнакомиться друг с другом и узнать каждого получше. Да что там говорить, даже я, обычно держащийся от людей подальше, со многими членами организации приветливо здоровался, пока шел с подносом в поисках свободного местечка.
Наконец найдя столик, который еще никем не был занят, я стал продвигаться к нему. Меня почему-то начали провожать заинтересованными взглядами, но я не мог понять причину такого поведения. Вроде одет был как всегда в форму пилота, да и волосы вопреки обыкновенному своему поведению причесал. Вот только чем я ближе подходил к столу, тем больше людей оборачивались в мою сторону.
Что-то непонятно засвербило в спине, и я, доверившись чутью, сделал резкий шаг влево, разворачиваясь. Одновременно с этим кто-то пролетел мимо меня, лишь немногим не задев поднос с едой. Раздался грохот, и я наконец-то смог увидеть причину такого поведения окружающих.
— Ты чего уворачиваешься?! — возмущенно уставилась на меня Настя, потирая ушибленные места.
— А почему я был не должен этого делать? — иронично я посмотрел на нее.
— Я… я… — начала заикаться девушка под веселящимися взглядами окружающих. — Дурак!
— Давай лучше помогу подняться, — тяжело вздохнув, я перенес поднос в левую руку, а правую протянул своей воинственной знакомой.
Несмотря на грозно сверкающие глаза, Настя воспользовалась моей помощью, и я притянул ее к себе, из-за чего девушка оказалась всего в шаге от меня. Мило покраснев, Денисова попыталась толкнуть меня, но я сам сделал шаг назад, чтобы не уронить поднос, и из-за этого сама девушка чуть не упала, потеряв опору.
— Что-то ты сегодня на ногах не держишься, — покачал я головой, помогая Насте не оказаться на полу снова.
— Отпусти меня, — тихо попросила она.
Окружающие нас зрители поняли, что больше ничего интересного происходить не будет, и стали постепенно возвращаться к своим делам.
— Точно больше падать не будешь? — показательно усомнился я, внутренне посмеиваясь над скорчившей уморительно смешную мордочку Настей.
— Да, — все так же тихо ответила девушка, и я аккуратно отпустил ее.
Я, больше не обращая внимание на свою знакомую, наконец-то уселся за облюбованный мной столик. Спустя несколько секунд напротив меня примостилась Настя, которая не постеснялась отобрать пирожок с яблочным джемом с подноса.
— Ты чего так рано встала? — я решил сегодня быть великодушным и не обращать на такие мелочи внимание. Да и девушка не раздражала меня своим поведением, а скорее забавляла. — Ты же вроде допоздна работаешь?
— А я еще и не ложилась, — легкомысленно пожала плечами Настя.
— И чем я удостоен такой чести?
— М? — непонимающе посмотрела на меня она.
— Почему вместо того, чтобы идти спать, ты преследуешь меня? — перефразировал я вопрос, отодвигая следующий пирожок подальше от ее руки, а то так придется идти за добавкой.
— Вовсе я тебя и не преследую, — возмутилась Денисова, ловко выхватывая очередной пирожок. — Просто хотела тебя напугать.
— Ты бы хоть запивала, а то все всухомятку умнешь, — покачал я головой, придвигая ей кружку с ароматным чаем. — Только не забывай о том, что у каждого организма есть свой предел. И лучше бы тебе не приближаться к своему.
— Да-да, мистер зануда, за это я тебя и люблю, — ядовито протянула она, загребая ещё одну порцию сдобы. — Слушай, почему бы тебе не занять себя едой? А то так весь аппетит испортишь!
— Да не волнуйся ты так, — хмыкнул я, смотря на её расслабленное лицо. — Всё равно ничего не происходит.
— С чего ты взял, что я волнуюсь? — хмыкнула девушка, но пирожок отложила.
В глазах у Денисовой промелькнуло что-то… эдакое. Никак не научусь читать эмоции девушек. Практика, етить её…
— Не знаю. Угадал?
— Угадал, — вздохнула она, хватая очередную булку. — Мне очень не нравится то, что ты почти не появляешься в биокуполе. Точнее, вообще не появляешься! А ведь обещал, что мы сходим туда ещё раз!
— Что? Я такое обещал? — искренне удивился я, начиная копаться в собственной памяти, напрягая извилины в попытках вспомнить свои же слова. — Хм… Возможно. Ну, раз уж я так или иначе свободен после проведения тестов нашими эскулапами, можем сходить. Чёртовы учёные… — довольно вяло возмутился я.
Что поделать, ко всему привыкаешь. Даже к такому.
— Вот-вот. Тебе нужен свежий воздух. А то скоро совсем станешь на зомби похож.
— Свежий воздух на базе является константой, так как пока что все рециркуляторы ещё живы и здоровы, — неопределённо буркнул я. — Но, возможно, ты права. Всякая чушь в голову лезет в последнее время. И вообще, тебе следует меньше налегать на мучное, — мстительно произнес я.
— Фи, — фыркнула Настя, демонстративно заканчивая есть булочку и выпивая весь мой чай. — У меня метаболизм хороший. А теперь, Леша, пошли в биокупол. Ты обещал! — угрожающе прошептала она, после того как я не сдвинулся с места, услышав её слова, которые, по всей видимости, предполагали немедленное действие.
— Надеюсь, там есть возможность поесть? — грустно спросил я, с тоской смотря на практически пустой поднос.
А ведь только хотел себя порадовать сладким, и тут такая напасть…
— Найдем, — легкомысленно отмахнулась Денисова, хватая меня за руку, чтобы я уже точно никуда не делся.
Так мы, провожаемые десятком дружелюбных взглядов, пошли из столовой в облюбованный девушкой биокупол. В итоге поесть мне удалось, а сама Настя довольно быстро уснула, убаюканная звуком искусственного ветра в кронах деревьев.
* * *
В одном из помещений закрытого военного госпиталя ЛАА в огромной колбе, наполненной зеленой жидкостью, плавало тело молодого пилота. Неудачно прошедшая миссия дорого стоила блондину: на теле было множество следов от ожогов и еще не заживших швов после операции.
Самое обидное было то, что Уильямс получил большинство травм не во время боя, а в тот момент, когда его доставали из покореженного МБЕ. Кто-то из техников задел один из неисправных механизмом, и в кабине пилота неожиданно начался пожар. Рика начали поспешно вытаскивать, пока он заживо не сгорел, и в итоге нанесли ему столько повреждений, что парня пришлось срочно отправлять в лазарет, а затем, по прибытию на планету, и в госпиталь.
В итоге один из лучших пилотов ЛАА мучился бездельем уже на протяжении двух недель. Точнее, он мучился от того, что не мог двигаться, и эта обездвиженность претила его натуре. Хорошо еще, что дыхательная маска, чем-то напоминающая шлем пилота, могла проецировать на экран запрашиваемую информацию и имела виртуальный интерфейс для работы с ней. Правда, той информации было доступно слишком мало — врачи рекомендовали не давать Уильямсу отчеты о миссии, дабы не нарушать психологическое здоровье парня, а читать новостные ленты быстро надоело. Рик был человеком сугубо военным и не видел ничего интересного в новостях, в которых рассказывали разнообразную чушь.
Спасением от информационного голода стал Герберт. Первый помощник отделался лишь сломанной левой рукой и был свободен в своих передвижениях, хоть его пока тоже не выпускали из госпиталя. Поэтому он часто навещал своего непосредственного командира, и они разговаривали о том, что произошло, благо маска позволяла и такое.
Оба пилота были не в восторге от результатов миссии, но больше всего Рика бесило то, что во время операции погибли его люди. За это его никто не собирался отчитывать, но командир “Солнечного Легиона” чувствовал ответственность за своих людей, и каждая смерть отдавалась мучительной, ноющей болью. Да и потери среди отряда с таким громким названием сказывались на их репутации, что лишь сильнее било по самочувствию мужчины.
Из пятнадцати членов отряда выжило лишь семь, включая самого Рика. И пускай они не особо тесно друг с другом общались не в рамках операций, но он уже успел привыкнуть к каждому из них. Пилотам отряда он мог доверить свою спину и знал, что они не подведут. Рик же их всех подвел… Подвел смертельно…
Да, противники напали неожиданно. Да, они превосходили их в огневой мощи. Но именно Уильямс был капитаном “Солнечного Легиона” и на нем лежала ответственность за жизни парней и девушек, что доверяли ему.
За время своего вынужденного безделья Рик сотни раз прокручивал в голове операцию и сражение с неизвестным бело-синим МБЕ, который не только смог сопротивляться ему в новом МБЕ, но при этом победил, пускай и получил серьезное повреждение. Но все же он убрался с поля боя самостоятельно, а Рика вытаскивала команда спасателей.
Сотни раз Уильямс находил возможные пути решения, но в тот момент он не видел их, ошеломленный неожиданной атакой. В той ситуации раздумывать времени не было, и он доверился инстинктам, которые помогли ему выжить.
Ему, но не другим…
Спустя еще одну неделю парня наконец-то выписали из госпиталя, прописав мази для увлажнения молодой кожи, выросшей вместо сгоревшей в огне. Новая кожа немного стягивала движения, но Рик почти не обращал на это внимание, вознамерившись в кратчайшие сроки восстановиться и вернуться на службу.
Он пообещал себе сделать все возможное, но найти тех неизвестных и уничтожить их. И пусть он сгорит в огне Солнца, но он не успокоиться, пока не увидит, как погибнут члены отряда неизвестных пилотов, нанесших такую посчещину ЛАА.
В тот момент молодой командир не думал о том, что “Небожители” в такую же ситуацию поставили и их извечных противников, ВБИ. К сожалению, все доводы Герберта не доходили до разума Уильямса, а тот славился своим упрямством и уже просто не мог поступить по-другому.
* * *
— Всем быть предельно внимательными, — повторил инструктаж Евгений Смирнов, пилот одной из группы ЕС. — В данной зоне заметили посторонних, которые решили прикарманить себе ресурсы, что добывают наши люди.