Он сразу насторожился и опасливо покосился в сторону девушки, которая словно излучала уверенность. Райли этим похвастаться, к сожалению, не мог. А особенно ему на нервы действовали эти насмешливые взгляды девушек и женщин, расположившихся на террасах выше: эти выступы с хищными силуэтами, словно каменные острия скал, опоясывали полукруг нижних галерей, выше плавно переходящих в гротескный амфитеатр со входом в роли “трибуны”. Это создавало эффект присутствия даже тогда, когда в сторону входящих никто не смотрел, и действовало на нервы. Но Райли смутить было не так просто: закалённый жизнью простолюдина, проводившего достаточное количество времени на публике, он умел не обращать внимание на взгляды, когда это было нужно. Бригитта же вела себя так, словно прожила всю свою жизнь среди богатых нарядов и кокетства благородных, не вызывая даже намёка на подозрение.
Райли же, наоборот, создавал впечатление молчаливой скалы, притягивая взгляды. Он и сам понимал, насколько сильно не вписывается в этот коллектив, но не пойти со своей девушкой просто не мог. Не мог просто потому, что это означало бы оставить её наедине с этими высокомерными взглядами, с этой развязной речью людей, привыкших к тому, что у них есть всё. И это пробуждало в глубине его души давно забытое чувство… Злобу. Совсем не свойственное ему чувство.
Ему не нужна была напускная уверенность, чтобы держать каменное лицо, но когда к ним приблизились двое аристократов, оборонительные порядки разума Паркинсона дрогнули.
Первый мужчина был человеком в возрасте, но с таким аристократическим поведением, что чувствовалось в каждом жесте, в каждом вздохе… явно из числа непростых. При этом была в его движениях легкость, более присущая солдатам, тем, кто всегда в первой линии.
Второй был молодым парнем. Да ещё каким! Атлетично сложенный, с почти идеальными чертами лица, хитрым прищуром и превосходной причёской… Чем больше инженер всматривался, тем больше достоинств находил. И это не было неправдой: если внешний вид Райли сочетал в себе грубую, сокрушительную силу молота и надёжность массивного башенного щита, привлекательность аристократа соответствовала таковой у идеально сбалансированной рапиры, выкованной руками мастера.
Сразу было видно, что парень является аристократом далеко не в первом поколении — слишком все в его внешности было “правильным”. В ВБИ высший свет заботится о своих генах и генах потомков.
“Без шансов…” — грустно подумал он, мрачнея на глазах: взгляд этого представителя знати, прошедшийся по Вествуд, не укрылся от проницательного взора Райли. А резкая смена настроения парня не укрылась от самой девушки. Она лишь хитро усмехнулась уголками губ и поправила причёску, как будто случайно коснувшись руки инженера. И такой завуалированный жест поддержки мгновенно убрал напряжение из сжатой внутренней пружины Паркинсона: он даже не заметил, как расслабился, обретя уверенность в своей пассии.
— Граф Акиллес, виконт Ноттинг! — обозначила два кивка девушка.
Причём графом был молодой человек, а виконтом — старик, которому наверняка уже шёл не первый век: аугментика была заметна даже неискушенному взгляду Райли. А уж добрый взгляд, множество морщин (что вполне говорили о том, что человек часто улыбается) и своеобразная “аура” спокойствия располагали к старику больше, чем к кому бы то ни было среди всех аристократов, встреченных парнем. Тем не менее Райли сделал себе зарубку в памяти: девять к одному, что отец парня-аристократа — герцог.
— Леди Бригитта! — с искренней радостью улыбнулся пэр Ноттинг. — Вы не представляете, как мы рады вас видеть! Но позвольте сперва удовлетворить своё любопытство: вы столько раз отказывались посещать балы, что же сподвигло вас пересмотреть своё мнение в этот раз?
— Это трудно объяснить, Чарльз, — улыбнулась Вествуд, сразу отбросив официоз.
Старик рассмеялся.
— Ох молодость-молодость! Я так полагаю, это из-за вашего молодого человека? — указал он в сторону державшегося позади Бригитты парня.
Как только к нему обратились, Райли прижал ладонь к сердцу и неглубоко поклонился.
— Пэр Ноттинг, я буду с вами искренен, если вы позволите, — найдя в себе удивительную уверенность, обратился к аристократу парень. Дождавшись утвердительного кивка виконта, он продолжил: — Мне не приносит удовольствия оказанная мне честь быть на этом балу, так как я знаю, кто такой я и кто те люди, что сейчас находятся здесь и наблюдают за нами, но не сомневайтесь: я не причиню неудобств ни вам, ни кому бы то ни было.
— Очень благородно с вашей стороны сразу показать своё отношение, я ценю это, — добродушно улыбнулся Чарльз. — Я не сомневаюсь в том, что вы сдержите своё слово. Но, Райли, могу ли я задать вам несколько вопросов?
— Естественно.
— Я давно прочил своего старшего сына в мужья Бригитте. Пусть он и не настолько знатен, как малыш Гарри или даже старина Сэмюэль, Алфи способен дать фору многим пилотам. Да что там пилотам, даже многим инженерам! Он мог бы защищать Бригитту во время боя. А что для неё способен сделать ты? — испытывающе посмотрел он на Райли. — Заметь, я говорю это открыто, хотя мог вообще не ставить тебя в известность об этом. Так что, прошу, отвечай честно.
— Я верю в её силы, — ни секунды не размышляя, ответил инженер. — Нет, даже не так… Я знаю, что она способна защитить себя сама, и не ставлю это под сомнение. И потому я способен сделать так, чтобы её не подвели её оружие, броня и сила воли. Большего и не нужно.
— Это… Даже лучше, чем я ожидал, — виконт замолчал, а потом оценивающе присмотрелся к Паркинсону. Решив что-то для самого себя, он вновь широко улыбнулся, ободряюще кивнув молчащей девушке, которая тоже задумчиво смотрела на Райли, скосив глаза. — Ты в надёжных руках, девочка. Теперь я это вижу. Ну и второй вопрос. Если на вас сейчас нападут и угроза твоей жизни будет равна угрозе жизни Бригитты, что ты сделаешь в первую очередь?
— Найду укрытие, — пожал плечами Райли, но тут молчавший до этого граф громко фыркнул. Его взгляд заметно изменился и в нем больше не было добродушия. — Пэр Акиллес, вас что-то смутило в моих словах?
— Мужчина, который бросается в укрытие вместо того, чтобы защищать свою женщину? Смех, да и только, — хмыкнул он. Смерив его презрительным взглядом, мужчина обратился к девушке Райли: — Леди Бригитта, вы уверены, что он именно тот, кто вам нужен?
— Не сочтите за оскорбление, но ваши предрассудки не делают вам чести, граф, — холодно ответила Вествуд.
Её спутник же не поменялся в лице ни на йоту.
— Бри, можно я скажу? — тихо обратился к ней Райли. Бригитта ничем не выказала своего удивления, но всё же сделала шаг назад, поравнявшись с ним. — Граф, вы не правы в своих суждениях. Конечно, Бригитта — девушка, самая прекрасная из тех, кого я встречал в своей жизни, но в боевой ситуации она в первую очередь воин, превосходно обученный пилот и профессионал экстра-класса. Единственное, что я могу сделать, оказавшись в такой ситуации — не мешать ей и не подвергать её дополнительной опасности, подставляясь под выстрелы противника. Кесарю — кесарево, а Богу — Богово.
— Я так погляжу, отсутствия воинского мастерства ты не смущаешься, — усмехнулся граф, мгновенно изменившись в лице. Вместо развязно-презрительного его взгляд стал изучающе-задумчивым. — Это радует.
— А насколько вы близки? — спросил вдруг Акиллес, вгоняя Райли в ступор. Бригитта же едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза.
— Джошуа, вы меня разочаровываете! Как такое можно спрашивать у порядочного мужчины в присутствии его леди? — немного наигранно возмутилась она, не преминув завуалированно высказать своё мнение на счёт своих же отношений.
— Действительно, — хмыкнул он. — Но если вы не против, может, продолжим разговор в бальном зале? Не стоит стоять “в проходе”.
— Верно. Пойдём, друзья мои! — махнул рукой старик и пошёл вперёд первым, после чего за ним последовали и остальные.
Бригитта слегка придержала Райли за локоть так, чтобы они отстали от этой группы и, убедившись, что за ними никто не наблюдает, направилась в противоположную сторону. В итоге они попали в зал, где в танцевальных па кружились пары. От этого зрелища у Райли невольно дернулась бровь.
— Ты ведь помнишь, что я не обучен танцевать даже банальщину от слова совсем? Не говоря уж о таких “высоких” танцах, — мрачно буркнул Райли, наблюдая за центром помещения.
Отчаянно напрягая мозги, он вспоминал всё, что мог, о танцах в принципе. И единственное, на что ему намекала его умственная деятельность, было смутными воспоминаниями, связанными с названием движений: какой-то тяжёлый или сложный вальс.
“Ну или я путаю реакцию распада атомов в старых реакторах с хореографическими движениями”, — невесело подумал он.
— На самом деле, ничего сложного. Даже ты справишься, — хихикнула она, а Паркинсон закатил глаза.
— Ты слишком сильно веришь в меня. Я надеюсь, ты помнишь о том, что если я упаду, позориться будешь ты, а не я? — подозрительно спросил парень.
— Да, это была самая важная часть моих мыслей перед походом на бал, где, как правило, все танцуют, — иронично протянула девушка, осуждающе покачав головой. — Расслабься уже, Парки! Это не эшафот и не поле боя, чтобы ты пародировал гиперзаряженные катушки лазерной винтовки! От твоего напряжения, наверное, можно какие-нибудь устройства заряжать, — насмешливо ткнула она его в плечо, комично изображая удар током. — Всё будет хорошо, поверь мне.
— Тебе-то я верю. А вот своим ногам — нет, — буркнул он, понимая, что сейчас только от его умения схватывать на лету и быстро разбираться в ситуации зависит почти что всё. — Давай минут десять постоим и я понаблюдаю?
— Хотела предложить то же самое, — кивнула Вествуд, заправляя выбившийся из причёски локон обратно.
Сделала она это настолько соблазнительно, что парень чуть не засмотрелся на это действие. Его реакцию прекрасно разглядела Бригитта и, слегка толкнув зависшего парня в бок, показала на зал. Инженер встрепенулся и постарался больше не отвлекаться.
Внимательно изучая помещение, Райли отметил некое… спокойствие, витающее в воздухе. Охряные полотна на стенах и зеленоватый велюр занавесок, перекрывших окна, гармонично сочетались с тускло-бежевым в свете малочисленных ламп мрамором пола, в то время как мозаика стен была выполнена в тёмно-красных тонах. Колонны же, идущие по окружности танцевальной площадки, были ониксово-чёрными, создавая своеобразный резонанс с остальными цветами интерьера: они словно заключали танцующих в клетку, пронизанную взглядами разговаривающих, смеющихся и молчащих людей.
Но внутренне убранство было не единственным, на что обратил внимание инженер. Он, максимально сфокусировавшись, всматривался в движения мужчин и женщин внутри “клетки”. Каждое изменение в позе, в ритме танца, каждое движение и каждый жест — всё это впечатывалось в его мозг с помощью натренированной до автоматизма памяти и железной силы воли. Хотя сейчас он привлекал её всю просто для того, чтобы подавить мандраж и банально сосредоточиться на танце. Так он и провёл последние минуты перед тем, как Бригитта, смеясь, потянула окаменевшего от напряжения парня в сторону “танцпола”.
Едва успев прогнать в голове весь танец целиком, он был увлечён девушкой, которая мягко и уверенно направляла Райли. С ходу ворвавшись в уже идущий танец, они как будто маленьким ручейком влились в бурную реку: подхваченные ритмом движений остальных пар, которые ничуть не огорчились появлению новых людей рядом с собой, Райли и Бригитта почти ни в чём не уступали им.
Низкий инженер смотрелся бы довольно комично на фоне высокой девушки-снайпера, если бы не одно “но”: их движения и жесты настолько гармонировали, что со стороны далеко стоящему наблюдателю могло бы показаться, что фигура плавно движется по кругу лишь одна в окружении других пар. Райли, влекомый отточенными движениями девушки, просто отдал бразды правления в этом маленьком бою двух людей и целого мира в руки своей возлюбленной, а уж Бригитта просто делала то, что умела лучше многих: двигалась.
Резкое падение девушек в сторону своих партнёров в конце танца не было неожиданным для инженера, но он удивился той лёгкости, с которой поймал Вествуд. Она же, в свою очередь, полулежа на его руках хитро улыбалась и смотрела парню прямо в глаза. А потом плавно поднялась обратно под бурные аплодисменты, адресованные вальсировавшим.
Медленно удаляясь в сторону шведского стола, Бригитта не могла сдержать торжествующей улыбки. И столь явное проявление эмоций не укрылось от Райли.
— Я настолько облажался, что это скорее смешно, чем грустно? — навскидку пошутил он, уже зная ответ наперёд.
Лицо инженера приобрело своё обычное невозмутимое выражение, лишь уголки губ слегка искривились в тщательно скрываемой улыбке. Такой же, как и у его девушки.
— Ты был великолепен, — шутка оценена не была, или, что вернее, Бригитта просто проигнорировала её, но парня это ничуть не расстроило. — Я не знала, что ты умеешь так танцевать!
— Танцевать я и не умею, — кивнул Паркинсон. — Зато умеешь ты. Этого хватило. Как и всегда…
Три месяца тщательного планирования — и вот мы наконец-то приступаем к заданию. Фармакологическая компания, по сути, была градообразующим предприятием этого небольшого городка. По этой причине подобраться к нему было не так легко, так как сотрудники знали друг друга в лицо и кто-то посторонний мог вызвать подозрения.
К сожалению, провести больше времени за разведкой не представлялось возможным, так как сведения Акура могли попросту устареть. Использовать более активные методы тоже не получалось, так как это могло встревожить хозяев лаборатории и тогда бы ее быстро свернули, а от улик избавились.
Нашей же целью было не столько накрыть эту организацию, сколько спасти детей. Основной задачей, правда, было собрать все их наработки и доставить до базы, но после рассказа Мартина у нас несколько поменялись приоритеты. Да и выживших детей тоже можно считать «наработками».
— Что-то часто у нас стали проходить наземные операции, — немного ворчливым тоном ппрервал тишину эфира Василий. — Как бы вообще из пилотов не переквалифицироваться в оперативников.
— Не ной, — беззлобно осадил я его. — Сам же понимаешь, что наши доспехи в этой миссии только мешали бы. Радуйся, что нам выдали броню, а не заставили надевать бронежилеты. Посмотрел бы я на тебя без всей этой техники.
— Да понимаю я все, — отмахнулся Рихтер. — Но все же все это не то, — он вытянул руку вперед и пару раз сжал и разжал кулак. — Я как-то привык быть защищенным бронеплитами и в далеке от основой зоны действия.
— Нельзя привыкать сражаться в одних и тех же условиях, — как всегда наставническим тоном произнес Николай. — Иначе начинаешь расслабляться, а это, в свою очередь, делает тебя слабее. Так что я бы на твоем месте радовался такой возможности, как приобретение опыта в различных условиях. Тем более ты стрелковым оружием владеешь на достаточно высоком уровне, чтобы не дать приблизиться к себе. Будь моя воля, вообще бы выпустил тебя без брони, чтобы ты отточил навыки.
— Без брони, пожалуйста, выставляйте меня против девушек, — сразу же зубоскалился парень. — Там я покажу все свои навыки!
— Бросаем разговоры, — прервал разглагольствования Василия Широв. — Наш транспорт прибыл.
За время наблюдения что мы, что агенты организации не нашли способа незаметно проникнуть на территорию лаборатории. Все входы и выходы были под наблюдением камер и скрытых датчиков. Их, конечно, можно было обойти, но если даже не учитывать, что систему охраны настраивал какой-то параноик (при отключении или изменении сигнала хоть от одного датчика сразу же поднималась тревога), то еще оставались сами охранники, которых было слишком уж много для обычной фармакологии.
Но последнее ни у кого не вызывало удивление, так как официально здесь велись разработки препаратов, которые могли при успехе излечить многие болезни, а значит и конкурентов недовольных успехом своего соперника было тоже достаточно. В самой империи уже не раз были случаи, когда производились вооруженные рейды на такие фирмы, и потом у организации либо появлялся новый владелец, либо они съезжали со своего места. И все это под покровительством аристократов, которые попросту не давали возможности правоохранительным органам делать свою работу.