Когда я расправился со своей группой, оставив лежать тихо стонущих от боли охранников на земле, остальные члены моей команды уже успели прорваться внутрь и добивали особо ретивых. По мне, это было несколько лишним, так как охранники просто несли свою службу и переломанных конечностей вполне было достаточно, но не мне решать — как скажут, так и сделаю.
Сзади себя я почувствовал какое-то движение и уже стал оборачиваться на возможную угрозу, но безнадежно опоздал. По всей видимости, один из охранников успел прийти в себя и уже направлял в мою сторону свою винтовку, но Бета опередил его, сжав в своих стальных челюстях руку мужчины, вынуждая того отпустить оружие. Несмотря на это, охранник активно сопротивлялся, так что вскоре я услышал хруст переломанных костей. От болевого шока непокорный воитель потерял сознание.
— Сопротивление подавлено, — отчитался по общей связи Широв, после того как убедился, что ни один охранник не думает о нападении.
— Принято. Иду к вам, — отозвался Мартин.
Я устало облокотился о ближайшую стенку, чуть прикрыв глаза. Казалось, мы провели в этом комплексе всего ничего, но я уже чувствую усталость. Да и скоротечный бой с почти десятком профессионалов не дается так легко, как могло показаться. Только постоянные тренировки с Николаем и крепкая броня дали мне шанс выйти из этого боя целым и невредимым. Оставайся я на том же уровне, какой у меня был в Африке, мне бы хватило и одного из этих бойцов, чтобы провалить задание.
В плане боевой подготовки за эти несколько лет я сильно продвинулся, но чувствовал, что это еще не мой предел. Да и в этом направлении в организации хватало специалистов, которым я и в подметки не годился. Все же моим основным занятием было пилотирование, а не наземные операции, да еще и без техники.
Тем временем остальные члены команды относили тела убитых в один угол, а просто раненных или находящихся без сознания — в другой, предварительно избавив их от оружия. Успеем мы быстро выполнить свою задачу — им смогут оказать первую помощь, нет — ну они знали, на что подписывались, когда устраивались на работу. Профессиональный риск и с этим ничего не поделаешь.
В отличии от внешних систем обороны, внутри не было ничего, что активно могло помешать нашему продвижению. Охранники защищали часть персонала, что скрылась за довольно серьезным стационарным щитом, который, по идее, должен был исполнять роль карантина в случае неудачи в эксперименте, но сейчас он служил защитой от вторженцев вроде нас. В том, что Мартин справится с этой преградой, ни у кого из нас не возникало сомнений, все упиралось только в то количество времени, которое ему необходимо будет потратить на отключение щита.
Бета, как мне показалось, флегматично наблюдал за переносом тел и как персонал лаборатории трясся за своей защитой, не зная, что от нас ждать. Пускай этот пес и является роботом, но я отчетливо понимал, что он испытывает эмоции. Это в свою очередь разжигало мое любопытство, которое я обязательно утолю по возвращению на базу. Не думаю, что наши ученые откажутся от исследования такой занимательной разработки.
— Ну что тут у вас? — спросил Мартин, с ходу оценивая обстановку.
— Для тебя оставили самое интересное, — показал рукой на барьер Василий.
— Как вы смеете нападать на нас?! — не выдержал какой-то мужчина в лабораторном халате. Его выкрик робко поддержало несколько человек. — Мы — мирная организация, занимающаяся разработками в области здравоохранения. Знайте, что этот террористический акт вам так просто не спустят!
— Ошибаетесь вы, причисляя нас к террористам, — возразил Синдзи.
— Без разницы, кем вы себя считаете! — возмущенно прокричал мужчина.
— Вы бы лучше помолчали, — подойдя к щиту, сказал Рихтер. — Мы прекрасно осведомлены, какие вы совершаете здесь разработки.
— Мы заботимся о жизни других, а вы — убийцы!
— Заботитесь! — не выдержав такого, наш снайпер ударил по энергетической преграде кулаком. — Эксперименты над детьми вы называете заботой?!
— Это — никому не нужные сироты, которые приносят лишь проблемы империи. Лучшая возможность в их жизни послужить родине — это участвовать в наших разработках, — уверенным в своей правоте голосом ответил ему ученый. — Так их жизнь послужит на благо общества, а не станет лишь бесполезной грязью!
— Взламывай их быстрее! — практически прорычал Василий Мартину, отворачиваясь от мужчины. — Мне уже не терпится с кое кем поговорить.
— Не будешь отвлекать — закончу быстрее, — проворчал на это Джонсон.
Пока он был занят своей работой, я прошелся по помещению, оценивая обстановку за энергетическим барьером. По всей видимости, это был жилой блок, в котором ярусами располагались небольшие комнаты с нишами-кроватями, где сейчас спали дети разных возрастов. Кровати были выполнены в виде закрытых ящиков, которые не давали детям выйти наружу без команды со стороны персонала. Скорее всего, их всегда держали в таком состоянии, чтобы они не мешались, да и экономия как на еде, так и на пространстве.
Большую же часть занимали зоны все с теми же автоматизированными хирургическими столами и подобие камер с прозрачными стенками, в которых даже сейчас находились дети, уже прошедшие те или иные эксперименты. Только они безвольными куклами сидели или стояли внутри этих клеток, нисколько не обращая внимания на происходящее. Заодно то, что они так разрушили психику ни в чем неповинных детей, этих деятелей от науки необходимо было судить, но мы не судебные органы и поступим куда проще и куда хуже для этих людей.
Взлом защиты занял у Мартина примерно двадцать минут — и вот щит наконец-то гаснет, давая нам возможность беспрепятственно пройти дальше. Ученые и их лаборанты не озаботились наличием оружия, понадеявшись на свою охрану, так что мы их всех быстро скрутили. Некоторые, правда, попытались нас остановить с помощью своих хирургических инструментов, но бойцы из персонала лаборатории были никакие, поэтому их потуги ни к чему не привели.
В этот раз среди персонала были довольно квалифицированные кадры, которые нам могут пригодится. По крайней мере благодаря этим специалистам мы сможем оправдать изменение миссии. Да и пускай лучше отрабатывают свои прегрешения на «Небожителей», чем гниют в земле, а уж мы похлопочим, чтобы условия работы у ученых были не самыми комфортными.
— Что вы себе позволяете?! — опять возмущенно прокричал все тот же мужчина.
Остальные сотрудники лаборатории старались не привлекать к себе внимание и даже начали сторониться его.
— Что мы себе позволяем?! — вспылил Василий.
Обычно жизнерадостный Рихтер был впервые на моей памяти так зол на кого-то. Он схватил мужчину за грудки и со всей силы приложил его об стену, что тот только приглушенно выдохнул, не в силах ничего произнести. Василий практически сразу отпустил ученого и, стремительно вытащив пистолет, выстрелил ему в голову.
— Еще кто-то что-то хочет сказать? — обратился он к испуганным людям, но те лишь жались друг другу и не пытались ничего замыслить против нас. — Вот и хорошо.
После такой демонстрации мы заперли их в клетках, где ранее сидели дети, а тех вывели на волю, оставив стоять в сторонке. Дети без каких-либо проблем подчинялись прямым командам, но делать что-то самостоятельно просто были не способны. Одна надежда на наших специалистов, что они смогут справится с такой психологической травмой. Они и так уже сильно настрадались в застенках этой лаборатории.
Спящих детей решили не будить до тех пор, пока сами со всем не разберемся.
— Я вызвал эвакуационный транспорт, — предвосхищая все вопросы, неожиданно произнес Мартин по нашему каналу, так, чтобы его не услышали остальные, собравшиеся в помещении.
— А не рано? — усомнился я в правильности такого решения. — Мы же еще не прошли и половины этажей.
— Слишком много детей, — начал объяснять мне Джонсон. Судя по тому, как сухо он произносил слова, парню приходилось прилагать серьезные усилия, чтобы сдерживать себя от проявления эмоций. Даже не представляю, что он сейчас испытывает при виде подопытных и ученых. — Да и персонала, которого необходимо допросить, набралось достаточно много. Если начнем продвигаться дальше, то риски провалить операцию только возрастают. К сожалению, наше переиначивание задания невозможно выполнить силами одной группы, так что я честно признался в том, что мы собрали необходимые материалы, в том числе и «живые образцы».
Пускай я и не видел лица Мартина, но при последней фразе его голос заметно дрогнул, что говорило о потере самообладания у вечно спокойного парня.
— Эх, жаль, здесь нельзя ничего взорвать, — мечтательно протянул Василий.
— Почему же? — меня захватила одна мысль и пока она не убежала, я обратился к закрытым в камере ученым. — Что находится на нижних этажах? — мне никто не ответил, и я открыл клетку и вытащил первого попавшегося ученого. — Ну что, будем говорить? — спросил я, прижав его к стенке.
— Там лишь склады, — придушено ответил мужчина. — Больше ничего.
— Точно? — вкрадчиво спросил я, дотянувшись до скальпеля. Медленно проведя им перед лицом моего собеседника, я воткнул скальпель ему в ногу. — А теперь что скажите?
— Там закрытая секция, — ответил мужчина, когда наконец-то прекратил кричать от боли. — Честно, я больше ничего не знаю!
— Ну вот, другое дело, — довольно улыбнулся я, опуская мужчина на пол. — Как думаете, это правда?
«Допрашиваемый не соврал или же убежден в своей правоте», — неожиданно возникла передо мной надпись.
— Мог бы и раньше сказать мне о таких своих способностях, — проворчал в ответ я.
«К сожалению, Бета не имеет в наличии документации по своему проекту», — был мне ответ.
— Что там? — поинтересовался Василий.
— Да, оказывается, Бета еще и детектором лжи может работать, — пожал я плечами. — По крайней мере он так говорит.
— Не думаю, что этот человек соврал, — согласился с выводами робота Николай. — Тогда уведем всех детей отсюда и после того, как они будут в безопасности, спустимся ниже.
— А как же тихое проведение миссии? — хмыкнул Василий.
— Да какое тут тихое, — показал я рукой на творящийся здесь беспорядок. — Нам проще сделать вид, что здесь был налет, чем пытаться скрыть произошедшее. Да никто в это и не поверит.
— Есть правда в этих словах, — согласился со мной Сато. — Не скрыть нам наши действия.
— Чтобы я еще раз согласился на изменение миссии, — тяжело вздохнул Широв.
— Что поделать — мы одна команда, — хлопнул я по плечу Николая.
Больше мы не тратили времени и занялись выведением детей из этого здания. К сожалению, это оказалось делом не быстрым, так как почти каждого ребенка приходилось убеждать в том, что мы не причиним им вреда и пришли сюда, чтобы спасти их. Хуже того, что части детей явно промыли мозги, так как они вовсю упирались и не хотели покидать лабораторию, потому что не видели ничего хорошего за пределами этого здания. Детей довели до такого состояния, что выйти наружу они боялись больше, чем проводимых над ними экспериментов.
Неприятным сюрпризом стало еще то, что двоих детей, спасенных нами на верхних этажах, не оказалось на месте. Судя по развороченному оборудованию и крепежам столов, ранее удерживающих их, дети проснулись раньше времени и сами смогли вырваться из застенков. Оставалось только надеяться, что с ними ничего не случится и что они не пропадут. Хватит и того, что они уже пострадали от рук ученых.
Глава 15
— Как наши новички? — поинтересовался Уильямс у своего первого помощника, подойдя к его рабочему столу.
В последнее время Керас все больше проводил время за бумаги, чем на тренировках, но и перенести всю работу с бумагами больше было не на кого. По крайней мере пока.
— Подают большие надежды, — слегка улыбнувшись, ответил Герберт своему капитану.
Он устало потер глаза и отложил планшет с техническими данными по их МБЕ в сторону. Инженеры продолжали вносить изменения в их машины и необходимо было знать, как эти изменения влияют на пилотирование роботов, чтобы заведомо скорректировать план тренировок.
Несмотря на сильную усталость, парню приятно было видеть, что его друг и товарищ наконец-то стал похожим на себя.
Потребовалось несколько месяцев, чтобы Рик пришел в себя после разгромного поражения у астероида, когда их атаковали «Небожители». Эту информацию тут же засекретили, но стереть память никому не могли. Поэтому выжившие члены команды «Солнечного легиона» хоть и молчали, но забыть произошедшее были не в силах, так же, как забыть гибель своих товарищей.
К сожалению, Рику эти события дались слишком тяжело. Капитан взвалил на себя ответственность за гибель членов своей команды и доводил себя до изнеможения, чтобы в следующий раз не проиграть.
Своеобразную отдушину он нашел в новичках, присланных на замену погибшим. По мнению Герберта, они были очень перспективными членами команды, но Рику этого было мало и он заставлял гонять их так, будто от этого зависела жизнь новичков.
Девять молодых пилотов тихо материли свое начальство, но, стоит сказать, стойко терпели все «издевательства». Скорее всего, в этом сыграло роль то, что «старички» тренировались с куда большими нагрузками.
Пускай это больше походило на безумие, но всего за несколько месяцев новички успешно вписались в команду и представляли из себя спаянные звенья одного механизма, а не отдельные единицы, как было ранее.
— Распределить их между Томасом, Артуром, Анной и Марией, — приказал Рик. — Пора ребятам приучаться командовать собственными звеньями.
— Что-то задумал? — прищурился Герберт, но все же внес изменения в свой планшет, оповещая членов команды об изменениях в их структуре.
— Хочу выбить из руководства звенья поддержки для нашего отряда, — не стал скрывать свою идею Уильямс. — Это позволит нам увеличить свою силу и брать на себя куда более сложные поручения.
— Думаешь, командующие согласиться на это? — с сомнением протянул Керас. — Все же мы — элитная группа, на которую тратят много денег. Не думаю, что они будут готовы содержать куда больше пилотов.
— А этого и не требуется, — не заботясь о разложенных на столе бумагах, Рик уселся на него и нахально улыбнулся. — Я не зря сказал, что хочу получить звенья поддержки, — поднял он руку с выставленным указательным пальцем, акцентируя на этом внимание. — Они могут состоять и из обычных пилотов, но я планирую нарабатывать их работу с каждым конкретным членом нашей команды, обеспечивая нам возможность для атаки и прикрывая нас.
— Чем-то это мне напоминает живые мишени.
— Если они будут недостаточно хорошими пилотами, то это будет действительно так, — согласился с мнением своего друга Уильямс. — Но так мы повысим свою эффективность в бою.
— Ценой жизни других, — нахмурился Герберт, впервые посмотрев на капитана легиона другим взглядом. — Я не согласен на такие изменения, так и знай, — твердо произнес он. — Я поддерживал тебя все это время, но твое стремление стать сильнее лишь шло тебе на пользу. Ты поистине являешься одним из лучших пилотов ЛАА. Но жертвовать ради своих целей другими я не позволю!
— Ладно-ладно, — примирительно поднял руки Рик, несколько натянуто улыбнувшись. — Герберт, ты меня просто не так понял. Никто их не будет бросать на смерть. Тренировками пилотов займутся капитаны собранных звеньев. Да и, как я сказал, это лишь мое предложение для руководства. Они вполне могут и не одобрить такие изменения в нашей структуре.
— Ты просто не видишь себя со стороны, — покачал головой Керас. — Ты с таким пренебрежением говорил о других людях как о чем-то незначительном…
— Просто я очень устал, — перебил его Уильямс. — Пойми, то поражение… оно ударило по мне сильнее, чем я бы хотел. Я не хочу терять такого друга как ты, так что давай забудем про этот разговор, — хлопнул он первого помощника по плечу и слегка сжал его. — Да и тебе тоже необходимо передохнуть, а то скоро совсем потеряешься во всех этих документах.
— Прости, — устало потерев глаза, через десяток секунд ответил Герберт. — Наверное, ты прав. Просто в последнее время твое стремление стало носить нездоровый характер, вот я…
— Понимаю. Ты беспокоишься обо мне. Но не стоит. Как-никак, я капита нашего отряда, — тепло улыбнулся Рик, как делал это всегда. — Пойдем лучше сходим поедим, а потом придумаем как бы нам отвлечься.