— Ты можешь сделать всё, что угодно, — подначивал его Колтри. — Любые черты лица. Сделать своё тело твёрдым или мягким. Изобразить любой материал, если понадобится!
— Так он сможет превращаться не только в людей? — уточнил я.
— В животных, в деревья, в предметы! — закивал Колтри. — В легендах нашлась запись о мимике, который превратился в полный доспех и задушил рыцаря, что надел его!
— Бррр… — я помотал головой. — Ну, это уже извращение какое-то.
— Я… — раздалось со стороны Орли. Мы все тут же поглядели на него — теперь он нетвёрдо стоял на ногах, пошатываясь, а на голове образовались первые черты лица. Очень условные, надо сказать. — Я е оу!
— Можешь! — завопил Колтри. — Можешь, и сделаешь! Твоё тело отныне — под твоим полным контролем! Ты не просто меняешь его форму, ты можешь превратить его в подобие почти любого материала! При должной тренировке, конечно…
— Может, какой-то амулет? — осведомился я. — Магистр Глиди, вам виднее.
— Какой именно? — подал голос Глиди.
— Что-нибудь для усиления концентрации и самоконтроля, — предложил я. — Помните, как я использовал, когда вы сделали для меня амулет. На первый раз он очень поможет.
— Я ничего не давал вам, Ваше Величество, — пожал плечами Глиди. — Кроме самого амулета, разумеется.
— Точно! — я хлопнул себя по лбу. — Это было зелье. И, кажется, оно у меня ещё осталось. Полезная штука. Я сейчас!
Не дожидаясь ничьей реакции, я вышел из комнаты и направился в свои покои. По моему приказу, никакой слуга не ждал меня у дверей комнаты — уж слишком большая тайна за ней скрывалась. Поэтому у меня был редкий шанс пройтись по замку в полном одиночестве.
Это была моя маленькая слабость. Зелье для увеличения концентрации работало так хорошо, что я попросил алхимиков изготовить ещё и хранил у себя в комнате на всякие важные случаи. Не то чтобы оно вызывало зависимость, просто… оно было и правда полезным.
Быстро отыскав в своих покоях нужную бутылочку, я схватил её и направился обратно. Слуги уже поняли, что их величество гуляет по замку без сопровождения, и попытались это исправить.
— Меня не сопровождать! — рявкнул я, когда их конвой стал слишком навязчив.
— Но…
— Прочь! — я не дал им даже сказать «Ваше Величество».
Когда я вернулся в комнату с печатью, тело Орли уже куда больше напоминало человеческое, но стояло всё ещё нетвердо.
— Вот, — я вручил бутылочку Колтри. — Надеюсь, оно подействует не на человека?
— Отлично подействует, — кивнул маг — и вылил часть жидкости прямо на тело Орли. Которое впитало её почти моментально. Порами, что ли?..
Действие зелья стало видно сразу. Слабые колыхания прекратились; контуры тела тут же стали чётче, и вот уже перед нами стоял просто молодой парень. Не зная — не отличишь от человека; то, что нужно.
Последним менялось лицо. Вот сформировались его черты… и на голове тут же выросли чёрные волосы, в глазницах появились глаза, а во рту зубы. Да, без них лицо смотрелось жутковато. Но ещё минута — и Орли вернулся к нам. Медленно шевельнувшись — точно проверяя новое тело на прочность — он направился к своей одежде, покраснев при виде Талины. И ведь покраснел он сам! Машинально!
— Что ж, — кивнул я. — Одевайся, Орли. Отныне ты один из самых ценных шпионов королевства — и пришла пора обсудить твоё первое задание.
Глава 37 — Величайший обман в королевстве
Мы сидели в подвальном «кабинете» Талины. Я с лёгким любопытством смотрел за тем, как Орли поглощал уже третий мясной пирог, ничуть не стесняясь моего августейшего присутствия.
Всё просто. После преобразования телу требовалось много сил и энергии. Колтри пояснил, что сойдёт любая сытная еда — главное, побольше. Правда, тогда я не представлял, насколько побольше. Одним таким пирогом можно было сытно поужинать пятерым!..
— Итак, — я поглядел на него, когда он отряхнул крошки. — Теперь давай проведём маленький… эксперимент. Положи руку на стол и ничего не бойся.
Ну, если Орли чего и боялся, то сейчас страх в нём уже точно перегорел. Главный рубеж был пройден — он стал мимиком — и значит, всё остальное было уже по колено. Он смело выложил руку на стол.
— Закатай рукав, — скомандовал я, вынимая из ножен меч.
— Что вы собираетесь сделать, Ваше Величество? — нет, страх, может, и кончился, а вот здоровая осторожность в нём осталась.
— Отрубить тебе руку, — пожал я плечами. — И посмотреть, как быстро и качественно ты прирастишь её обратно.
— А я так тоже могу?! — поразился он с безумной искоркой в глазах.
— Можешь, — кивнул Колтри. — Но не умеешь. Мы должны за остаток этого дня отработать трюк с рукой до совершенства. Сначала с рукой, потом с головой.
— Стоп, стоп, стоп! — поднялась Талина. — А это точно не повредит?
Она всё ещё заботилась о своём подчинённом, а кроме того, до сих пор не знала плана с поддельным чудом.
— Я подстрахую, — успокоил её Колтри. — Итак, задача первая — научиться приращивать утраченную конечность. Задача вторая — научиться делать это быстро, и третья — научиться делать это правдоподобно.
Я кивнул; Орли зажмурил глаза, и я изо всех сил рубанул по лежащей на столе руке…
…когда на следующий день я стоял за помостом палача — так, чтобы видеть всё, не показываясь на глаза народу — нервы по-прежнему шалили. Казалось бы — простой спектакль. Ну, провалится — и что такого страшного?
А страшное было то, что даже самые ярые патриоты не поверят нам, если уличат в попытке обмана. Ни о каких добровольных жертвах не будет идти речь; а значит — нам не удастся применить некромантию.
Без некромантии мы ничего не противопоставим санглатским жрецам. Вот и выходило, что от успеха нашего скромного спектакля зависит весь исход грядущей войны.
— Криат Молли, — огласил площадь глашатай, — вор и мздоимец. Находясь в чине при дворе, бесстыдно крал казённые деньги. Приговорён Его Королевским Величеством… к смерти!
Нет, этот — действительно преступник. Среднего звена чиновник при моей казне, у которого обнаружилось уж слишком роскошное имение за городом. Короткое расследование показало, что размах уворованного превышал тот скромный лимит, при котором он мог отделаться увольнением.
Разумеется, ради одного преступника никто не собирал бы казнь (если только это не кто-то настолько масштабный, что одна его смерть — целое шоу). Поэтому перед Орли казнили ещё четверых, да двух должны были после него. Им повезло — их собирался милостиво простить в честь великого чуда, о котором они пока не знали.
Толпа замерла в предвкушении — и топор палача опустился на шею проворовавшегося чиновника. Ликующая толпа взревела… я же поморщился.
Нет, я уже давно не боялся вида крови, смертей… Я сам бывал в битве, и на моей совести было множество трупов. Да я никогда и не объявлял себя праведником — в отличие от императора Санглата. Но и удовольствия мне вид казни не доставлял.
Иногда я думал, кто же кровожаднее — я или мой народ? Я убиваю, потому что это необходимо для процветания страны. Они радуются чужим смертям, ходят на казни, словно в кино. Так что же?..
— Шон Триар, — объявил глашатай, — пьяница и вор. Крал кошельки в трактирах…
А вот это уже замаскированный Орли. Он состарил своё лицо лет на двадцать, вырастил клочковатую бороду и придал себе вид бывалого алкаша.
Народ замер. Если казнокрадов и чиновников, а также по-настоящему опасных преступников он не жалел, то простой воришка… Да, попадись такой вор кому в собственном кармане — отделался бы парой сломанных рёбер в лучшем случае. Но даже те, кто колотили его, не желали ему смерти.
— …к смерти! — объявил глашатай. Мы все четверо, стоящие за «кулисами», напряглись. Казалось, воздух сгустился, и топор палача опускается медленно-медленно, как в замедленной съёмке. У меня в висках застучало…
Голова «Шона Триара» со стуком упала в корзину, на другие мёртвые головы; из шеи хлынула кровь — поддельная, созданная Колтри… Толпа с упоением выдохнула.
И тут чудо начало происходить.
«Мёртвое тело» зашевелилось и слепо зашарило по доскам. В толпе раздались крики, женские визги; я разглядел убегающих детей… Правильно, нечего детям и женщинам смотреть на казни.
Палач отшатнулся, роняя топор. Он, как и все другие, ничего не знал. Двое оставшихся в живых заключённых тоже вытаращились. Орли же тем временем нашарил в корзине свою голову — и поставил её на место.
Актёрские способности у парня были, несомненно, выдающиеся. В моём мире его бы ждал Голливуд и звезда на Аллее Славы. Даже мне стало не по себе, когда я увидел это перекошенное, вымазанное в чужой крови лицо.
— Люди!! — хрипло заорал «воскресший покойник», падая на колени. Крики в толпе стали тише — всем хотелось услышать, что он скажет. А «Шон Триар»… Каялся.
— Простите меня, люди! — «вор и пропойца» яростно стукнулся лбом о доски помоста (заодно демонстрируя всем, что голова держится на шее крепко). — Да чтобы я… Никогда… Я воровал, люди, но я покаюсь… Уйду в монахи… В храм Богини Смерти… Она… Она вернула меня!!
В толпе начали перешёптываться. Сколько достойных людей умирают каждый день — а Богиня вернула какого-то вора и алкаша?
— Вернула, чтобы я передал вам её слова! — с новой силой завопил Орли. — Здесь, на площади! Всем вам! Пошлите за королём! Он должен слышать!
Что ж, нам требовалось выждать пять минут. Если я появлюсь как по мановению волшебной палочки — это будет неправдоподобно. Поэтому сбежавшие с площади солдаты сделали круг — и вернулись уже со мной, пока Орли продолжал каяться, биться лбом о плаху и благодарить Богиню.
Наконец, я взбежал к нему.
— Это правда? — обратился я к Орли с серьёзным лицом. — Мои верные слуги сообщили мне, что ты вернулся с того света.
Мне следовало не верить — но с тем, что видела полная площадь народу, не поспоришь.
— Ваше Величество, — слёзно припал к моим стопам Орли. — Простите грешника, Ваше Величество…
Я покосился на толпу. За пять минут народу здесь прибавилось — сюда сбежались все, кто мог.
— Но только она велела передать… — начал Орли.
Глава 38 — Величайший обман в королевстве II
Каждое слово, каждая эмоция этой страстной речи были отрепетированы ещё вчера, а также повторно — сегодня, перед казнью. Орли проникся серьёзностью миссии и старался как в последний раз… И сейчас, глядя на толпу, я понимал, что обман удался.
Толпа заворожённо следила за воскресшим покойником; те, кто пришли позже, шёпотом выспрашивали у остальных, что они пропустили, а те боялись ответить, чтобы не услышать хоть букву.
— …она велела передать, что плачет за свой народ! — вывел Орли на выдохе.
Признаться, я внутренне ухмылялся, когда придумывал эту фразу. Может, я не был закадычным приятелем Богини — но тех коротких встреч с ней мне хватило, чтобы понять её характер. Да уж, она не из тех, кто станет плакать по смертным.
Но смертным это было знать незачем. Для них Богиня — их добрая и жалостливая покровительница.
— В чём дело? Говори толком, — повелел я, самолично поднимая его с колен. — О чём плачет Богиня? Или я плохо управляю страной, и Гротлинг ждут бедствия?
— Ты хорошо управляешь страной, государь, — снова попытался упасть на колени Орли, но я его удержал. — И нашлись те, кто завидует этому. Два соседа, что замыслили союз…
— Ты о Санглате и Вельговии? — оборвал я его. — Мои слуги докладывали, что они точат на нас зуб. Но я не знал, как далеко они могут зайти. Не знал и то, что они сговорились.
Требовалось выдать часть правды, разыграть перед народом убедительную драму — но в то же время… Ведь иностранные шпионы тоже были на этой площади! Если я скажу, что я невинная овечка и даже не подозревал о санглатской агрессии — они сразу поймут, что дело тут нечисто!
— Богиня велела передать, нужно ждать их нападения, — выдохнул «пьяница», шатаясь. — Она вернула мне жизнь, она вернула мне жизнь!!
Нужно отдать Орли должное — разыграть средних лет пройдоху-алкоголика, впавшего в истерику, у него получилось.
— Спокойно! — я августейшей рукой отвесил ему пару оплеух. Между прочим — его собственное предложение! Мол, показать, что король всего спокоен, и рука его тверда. — Что ещё она сказала? Только ли поэтому плачет?
— Богиня сказала, мы могли бы справиться с Вельговией, но Санглату слишком благоволит Клорас, — приступил Орли к ключевой части рассказа. Народ внимал ему, едва дыша. — Санглатцы ежедневно приносят жертвы, возносят молитвы и воскуривают благовония…
— Что нужно делать? — «сообразил» я. — Ради защиты страны я прикажу возвести в столице десять новых храмов и молиться день и ночь!
— Увы, государь, — покачал головой Орли. — Нужно большее. Нужны добровольцы, которые рискнут отказаться от самого дорогого…
Толпа замерла, раскрыв рот.
— …от своей смерти! — закончил мой шпион.
Вот она, наша самая главная и гениальная находка. Пожертвовать жизнью? В бою у моих подданных и так будет возможность сделать это. Но они не настолько ярые поклонники Богини Смерти, даже после сегодняшнего «чуда», чтобы отдавать жизнь ей.
А вот смерть?.. Отказаться от смерти, по сути — стать бессмертными?
— Сколько? — быстро потребовал я. — И как это сделать?
— Сотня или две, — так же быстро (хотя по-прежнему трагическим тоном) отрапортовался мне Орли. — Она сказала, что Верховный Лич знает, что делать.
Ещё бы этот старый скелет не знал…
Дальше события развивались уже быстрей. По всей площади прошёлся гул. Кто-то рвался в первые ряды добровольцев (похвально, похвально), кто-то напротив — орал, что Богиня Смерти желает развязать войну с Клорасом и надо снести её храмы… Таким радикалам быстро затыкали рот сами же горожане, видимо, не желая гневить Богиню.
С другой стороны — и добровольцев было… ну, значительно меньше сотни. Десяток, может, полтора, не более. Для начала, впрочем — подойдёт.
Я быстренько помиловал Орли и ещё двух несостоявшихся смертников; те, не веря своему счастью, спустились с плахи прямо в объятия народа, а Орли я велел ехать со мной — чтобы ещё раз в подробностях всё пересказать.
Да, и он действительно всё пересказал. Представление на главной площади было только первой частью величайшего обмана в истории королевства. Вторая должна была разразиться в большом тронном зале, при полном собрании придворных, буквально через час после моего возвращения во дворец. К этому моменту «сенсационная весть» разлетелась и здесь, а то, что никто не знал подробностей — только усиливало интригу.
Впрочем, и она удалась на славу. Некоторые из придворных попробовали было не поверить в рассказ нашего «смертника», но когда я подтвердил его слова, любые разговоры отпали. Конечно, меня там якобы не было в момент самого воскрешения… Но я заявил, что верю ему! А если верит король — разве могут не верить его слуги?
Весть об «отказе от смерти» облетела столицу за день. Мои глашатаи сразу же расстарались и объявили, куда стоит приходить всем, кто согласен принести эту жертву. Я добавил, что ни чины, ни звания для Богини Смерти значения не имеют. Иными словами — солдат, принёсший в жертву себя, дезертиром считаться не будет.
Единственные, кому я жертвовать собой не советовал — это высокие чины, которые некем было заменить. Впрочем… такие, как правило, и не стремились к подобному финалу, уж слишком конкретные планы у них были на остаток их земной жизни.
Добровольцы стекались в Храм Смерти, где их принимал вполне довольный Верховный Лич. Жертва была назначена через неделю, при условии что соберётся сотня или больше. Все, разом. Пока же они собирались — по одному, по два, по три. Ещё один патриот решался на это, ещё один человек собирался с духом рискнуть и узнать, что значит подобное бессмертие — так и собиралась наша сотня.
Орли пришлось задержаться в облике Шона Триара. Каждый желал поговорить с ним лично, узнать, что он видел, каково ему пришлось. Он жил в домике при замке, переоделся в красивую одежду, пожалованную мной, и старательно изображал бывшего пройдоху, который внезапно пришёл к успеху. В нём сочетались робость после казни и воскрешения — и некоторая хитринка, позволявшая ему пользоваться своим новым положением.