Мы все отсчитали те двадцать две ступени, по которым мрачно поднялся лорд Давернетти, после еще двенадцать шагов до моего будуара, следом даже не поморщились, когда скрипнула дверь, и… да, мы оказались вознаграждены.
Лорд старший следователь в безукоризненном черном френче распахнул дверь, собираясь что-то сказать матери, но тут взгляд его сместился на меня, драконьи глаза расширились, проследовав от ног до лица и обратно вниз, до самой линии декольте, после чего у лорда Давернетти, кажется, отказала речь.
— Слава тебе, господи! — воскликнула леди Давернетти. — А то я уже было переживать начала, что ты у меня по мальчикам больше!
От слов драконицы разом покраснели все, причем большая часть, несомненно, от смущения, а вот лорд Давернетти определенно от ярости.
— Мама! — прошипел он.
Но если он надеялся призвать родительницу к порядку, то напрасно — драконица хмыкнула и возвестила:
— Ах, какое чудное платье на мисс Ваерти, не правда ли?
Старший следователь невольно глянул на меня снова, как бы в желании удостовериться, и… и на этом речь ему отказала повторно.
— Да, смотрела бы и смотрела, — ядовито хихикнула леди Давернетти. — Ладно, миссис Макстон, можете уже дать ей этот ваш несчастный палантин, а не то, боюсь, мой мальчик вовсе разучится говорить.
Но она совершенно напрасно так думала о своем сыне.
— Какое это, к дьяволу, платье?! — возопил полицейский. — Снять немедленно, мама! И добавить несколько ярдов ткани сверху! Или десяток! И… и… мисс Ваерти, вы остаетесь сегодня дома!
После чего лорд Давернетти вылетел из будуара как ошпаренный, сбежал вниз по ступеням и в итоге даже покинул дом, хотя там, за стенами, опять бушевала метель и вообще мороз был зверский.
Но кто бы его слушал. Мне подали палантин, сверху белую меховую шубку, и леди Давернетти мечтательно протянула:
— Девочку назовем Ксенией, мальчика… мальчика, возможно, Кевином, а следующую девочку…
— Я боюсь спрашивать, но все же, леди Давернетти, сколько у вас детей? — застегивая на мне шубку, поинтересовалась миссис Макстон.
Драконица тяжело вздохнула и печально призналась:
— Один.
Миссис Макстон с сочувствием посмотрела на меня и сказала:
— Да, девочку назовете Ксенией.
И не сдержала улыбку под моим возмущенным взглядом. Бетси тем временем подала перчатки, еще одна горничная — веер, и я была готова.
Хотелось бы еще знать к чему.
* * *
В карету меня сопроводил пылающий возмущением лорд Давернетти, который согласился продолжать весь этот фарс лишь после разговора с матерью. Правда, после разговора сама леди Давернетти никуда не поехала, так что в экипаже мы оказались с полицейским наедине.
— Позвольте вопрос, мисс Ваерти, — рухнув на сиденье напротив меня, прошипел лорд Давернетти, — как вы согласились на этот… фасон?
— Мм-м, лорд Давернетти, вам следовало бы знать, что платье для дебюта является выбором родителей или же опекунов дебютантки, — сообщила я. Но тут же добавила: — Не волнуйтесь, на мне еще палантин, все же мы с миссис Макстон не настолько отчаялись, чтобы выставлять все мои достоинства на всеобщее обозрение.
Давернетти мрачно воззрился на меня, сложив руки на груди, и уточнил:
— То есть я являюсь единственной жертвой вашего… наряда?
— Конечно, — мило улыбнулась я. — Впрочем, будем откровенны — мое платье едва ли обнажает больше, чем то, что вам с лордом Арнелом довелось увидеть, когда вы вторглись в мой дом ночью!
Ничуть не усовестившись, старший следователь неожиданно откровенно сообщил:
— До сих пор безумно сожалею, что был настолько пьян в тот момент. Разглядел бы больше.
Хотелось бы выругаться, но я очаровательно улыбнулась и напомнила:
— Господь учит нас смирению, лорд Давернетти, так что учитесь довольствоваться малым.
Сузив взгляд драконьих глаз, мужчина вдруг хрипло спросил:
— А если я захочу большего?
Вот тут настал момент истины, и я совершенно спокойно ответила ему:
— То вы его не получите, лорд Давернетти. Видите ли, я могу многое простить мужчине, но не ту безнаказанную подлость, что вы позволили себе при нашей первой встрече.
Лицо его, казалось, окаменело.
Несколько секунд лорд старший следователь взирал на меня так, что возникло непреодолимое желание призвать хотя бы защитное плетение, но затем, усмирив зверя, Давернетти произнес:
— Господь так же учит нас прощать, мисс Ваерти.
— Господь просто не сталкивался с драконами, лорд Давернетти, в ином случае, уверена, он бы изменил данную заповедь, внеся в нее исключение.
Полицейский хотел было что-то сказать, явно ругательное, но я сочла этот момент идеальным для того, чтобы напомнить:
— Вы подвержены моей магии, лорд Давернетти.
— Это угроза, мисс Ваерти? — разъяренно вопросил он.
— Это напоминание о реалиях наших взаимоотношений, лорд Давернетти, — я вновь очаровательно улыбнулась. — Просто вспомните об этом в следующий раз, когда выскажетесь в духе: «А если я захочу большего?»
До конца нашего путешествия в экипаже царило молчание. Безмятежное с моей стороны — и крайне напряженное — с его…
* * *
В поместье Арнелов вновь не было ни ветра, ни снега, ни зверского холода. Едва мы въехали в ворота, абсолютно и полностью исчезло завывание метели, напротив, теперь слышалась музыка вдали, ржание лошадей, шум подъезжающих карет, переговоры грумов и лакеев.
Мы прибыли одними из последних, насколько мне удалось понять из напряженного сообщения кучера лорду Давернетти, и после нас теперь ожидался лишь императорский кортеж.
— Волнуетесь? — внезапно спросил старший следователь.
— О да, мне еще никогда не приходилось присутствовать при покушениях на правящую особу, — в безумном волнении ответила я.
— Я про ваш дебют, мисс Ваерти, — холодно пояснил лорд Давернетти.
— Ах, вот вы про что! — Я отмахнулась веером. — Даже не думала об этом.
— Напрасно, все же первый выход в свет, — с намеком протянул полицейский.
Вероятно, мне следовало бы обратить внимание на данный намек, но я была слишком захвачена предстоящим, чтобы реагировать на подобные мелочи.
А потому, когда мы подъехали ко входу во дворец, лакей открыл дверцу, лорд Давернетти вышел первым и подал мне руку; но я как-то слишком поздно поняла — его ладонь была без перчатки!
Слишком поздно.
И лишь только потому, что едва спустилась, обратила внимание на леди и лордов, собравшихся группками и ожидающих на ступенях прибытия императорского кортежа, которые, перестав говорить, в потрясенном молчании уставились на нашу пару.
В подчеркнуто потрясенном молчании!
Вот после этого я перевела ошарашенный взгляд сначала на ладонь, которую сжали ничем не прикрытые пальцы дракона, а после на самого лорда Давернетти.
— Два-один, мисс Ваерти, счет в мою пользу, если вы не поняли.
И пока я в совершеннейшем шоке взирала на него, церемониймейстер объявил о нашем прибытии:
— Лорд Кристиан Давернетти и его невеста мисс Анабель Ваерти!
Невозмутимый полицейский невозмутимо повел меня ко входу.
— Я убью вас, — пообещала искренне и от всей души.
— Дорогая, в нашу первую брачную ночь я весь ваш, — издевательски ответил он.
Сказать что-либо еще друг другу мы не успели — на лестнице находилась масса народу; в основном драконьего, с которым пришлось почтительно раскланиваться, а наверху у дверей нас ожидали лорд Арнел и его «невеста».
И если «воскресшая» леди Энсан выглядела самим воплощением радушного очарования, то лицо, с коим нас встретил градоправитель, вполне можно было высечь в камне и повесить на воротах города — оно бы отпугивало любого желающего тут поселиться. И коней отпугивало бы так же. И даже птиц. А впрочем, я в принципе не знаю никого, кто бы не испугался подобного выражения лица.
— И как это понимать?! — прошипел лорд Арнел при нашем появлении, вместо полагающегося «Добро пожаловать, рад встрече».
В этот момент лакей любезно протянул руку за моей мантильей. Но, невольно взглянув на лорда Арнела, поступил так же, как поступил бы на его месте каждый — перепугался до смерти, а потому стянул с меня не только мех, но и палантин, и выражение «Убью» на лице лорда Арнела приобрело еще более четкое очертание.
По счастью, у лорда Давернетти оказалась впечатляющая реакция, так что мои плечи были в то же мгновение укутаны отобранным у неловкого представителя прислуги палантином, правда…
— Это палантин, а не шарф, — холодно заметила я, когда меня завернули в ткань уже в третий слой.
Полицейский, прикинув количество серо-жемчужной ткани, безмятежно обернул меня еще и в четвертый слой, после чего обратился к родственнику с издевательским:
— Я также рад встрече, Адриан, леди Энсан.
Они раскланялись, я попыталась совместить реверанс с приданием палантину приличествующего ему положения. Мои старания не оценили, Давернетти снова спеленал, как младенца, и сообщил:
— Великолепный прием, Адриан. Где стол с напитками?
И меня уволокли прежде, чем я стянула ткань со своего лица.
— Лорд Давернетти, простите за вопрос, но вы, случаем, не выходец из халифата там или других районов, где принято упаковывать женщин в ткань с ног до головы?!
— Впервые сожалею, что нет, мисс Ваерти, — все так же держа меня за руку, что вообще не являлось нормой приличий, высказал Давернетти, двигаясь с упорством ледокола между снулых весенних подтаявших льдов.
И ни к какому столику с напитками мы не приблизились — игнорируя всех и вся, старший следователь проволок меня мимо закусок и напитков к неприметной двери, за которой оказалась лестница для прислуги, по ней мы практически взбежали наверх, что для меня было крайне непросто ввиду наличия корсета, а затем, быстро миновав галерею, Давернетти подвел меня к выходу на балкон и остановился там перед застекленными дверьми.
С трудом пытаясь отдышаться, я, придерживаясь за стенку, выговорила, наконец, стянув палантин со своего лица:
— Что-то не так?
— Да, — пристально вглядываясь в сумрак метели, бушующей за пределами поместья Арнелов, ответил дракон. — Герцог Карио отстал от кортежа и сейчас направляется в ваш дом.
Я в полном изумлении посмотрела на полицейского, под моим вопросительным взглядом он отодвинул прядь волос и указал на артефакт в виде маленького дракона, словно обнимающего крыльями ушную раковину собственно дракона. То есть с лордом Давернетти сейчас переговаривался кто-то, кто следил за императорским кортежем.
— Что он может там найти? — прямо спросил Давернетти.
Отдышавшись, я выпрямилась, пожала плечами, поправляя палантин, и честно ответила:
— Ничего.
— Вы уверены? — с явным недоверием переспросил он. — Записи, последствия ритуалов, схемы, бумаги?
— Ничего, — повторила я. — Приборы и измерительные шкалы в моем чемодане в вашем доме, записей я не вела, книги, уворованные у миссис Томпсон, в чемодане также в указанном выше вашем доме, просмотреть события, имевшие место в подвале, не сможет ни один маг, что-либо узнать герцог Карио мог бы, лишь применив ко мне контактную магию, впрочем, после вашего родственника ему едва ли удалось бы и это.
Я не стала говорить, как неприятно оказалось прочувствовать, насколько легко Арнел просмотрел все воспоминания о моих каких-либо контактах с мужчинами, но в результате меры я приняла.
Давернетти кивнул, прислушиваясь к кому-то или чему-то вдали. И спустя несколько минут сообщил:
— Карио покинул ваш дом.
— Это радует, — искренне заметила я. — Надеюсь, он ничего не украл.
Давернетти, искоса взглянув на меня, поинтересовался:
— Вы полагаете, там есть что воровать?
— Столовое серебро осталось на кухне, — невозмутимо отметила я.
— Приказать сотрудникам обыскать герцога на предмет возможно похищенных вилок и ложек?
— Там еще ножи, сахарница и тортница, — гордо перечислила я.
— Уверен, если бы Карио уволок все это, мои сотрудники непременно услышали бы звон, — с самым серьезным видом ответил полицейский.
Искоса глянув на старшего следователя, напомнила:
— Метель.
— Полагаете, завывание ветра перекроет звон уворовываемого серебра? — с трудом сдерживая улыбку, осведомился Давернетти.
— Убеждена в этом! — с жаром подтвердила я.
— Ваша убежденность вынуждает и меня всерьез задуматься о том, что один из богатейших лордов империи действительно подворовывает столовое серебро, — хмыкнул полицейский.
— Ну, начнем с того, что нам же достоверно неизвестно, каким именно образом этот богатейший лорд, собственно, сколотил состояние, — улыбнулась я.
— Ваша версия его обогащения обретает все более яркие очертания, — рассмеялся Давернетти.
И в этот момент позади раздалось:
— Но мы все, я полагаю, искренне надеемся, что она все же далека от истины.
Мы обернулись — лорд Арнел стоял у лестницы, и, полагаю, уже некоторое время.
— Можете смело вычеркивать меня из списков искренне надеющихся, — высказалась я.
— И меня, — неожиданно решил присоединиться лорд Давернетти.
— Я бы с удовольствием и себя вычеркнул, но, видимо, не судьба. Кристиан, ты не желаешь объясниться?
И лицо Арнела снова приняло то самое убийственное выражение.
Давернетти, пожав плечами, мол, «ну если ты так настаиваешь», приобнял меня за талию и сделал громкое заявление:
— Мы с Анабель любим друг друга!
Несколько дам, прогуливающихся в отдалении по галерее, откровенно споткнулись и потрясенно на нас уставились.
— Из списка влюбленных меня тоже можно смело вычеркивать, — в свою очередь сделала гораздо более тихое заявление я.
— Но согласитесь, определенные чувства вы ко мне все же испытываете, — оскалился лорд Давернетти.
— О да, — согласилась я, — и поверьте, вы испытаете их в полной мере, если продолжите держать руку на моей талии!
Рука была убрана мгновенно.
После чего старший следователь нанес свой удар:
— Ну, не будем смущать публику пылкими объяснениями, полагаю, дамы и так уже пребывают в некотором шоке.
— О, да бросьте! — возмутилась я. — Шок у них со времен вашей попытки превратить мой палантин в шарф.
— Я бы сказал, это выглядело скорее попыткой уподобить мисс Ваерти мумии, покоящейся в обилии бинтов, но не будем о грустном. Кристиан, ты увезешь ее немедленно!
Лорд Давернетти окинул родственника издевательским взглядом и поинтересовался:
— Ты беспокоишься о столовом серебре мисс Ваерти? Напрасно, Адриан, в любом случае его стоимость довольно сомнительна.
— Что значит «сомнительна»? — резонно возмутилась я.
Давернетти, утратив даже намек на веселость, сухо пояснил:
— Стентон тоже был драконом, Анабель. Соответственно, как и любой дракон, он придерживался традиции окружать себя железом. Едва ли ваше столовое серебро представляет собой что-то, кроме железа с легким серебряным напылением.
И это заставило всех нас вспомнить о серьезности момента.
— Увези ее, — очень тихо практически попросил лорд Арнел.
И сказано было так, что дрогнул даже стойкий Давернетти. Пришлось брать все в свои руки. И я, схватив лорда старшего следователя за руку, гордо объявила:
— Мы с Кристианом любим друг друга!
Даже не знаю, кто из нас троих был больше всего шокирован подобным заявлением. Но, кажется, не я.
Лорд Арнел, побагровев, прошипел:
— Мне даже интересно стало, с какого конкретно момента?!
— Оооу, — протянула я, — ну, знаете, тюрьма, наручники, обвинения, мольбы о спасении — они, в целом, как-то сближают…
— Древнейшая истина, Адриан: взял женщину и дубину, потащил в пещеру, — вставил лорд Давернетти.
— Женщину или дубину? — холодно уточнил Арнел.
— Да какая разница, — отмахнулась я.
— Ну не скажите, мисс Ваерти, между женщиной и бревном все же разница очевидна, — прошипел Арнел.
И на этом нам пришлось прервать весьма далекое от светского общение — раздался звук горна, после в небе расцвел огненный трилистник императорского рода и, собственно… отступать уже было некуда.