Тактическая группа с прежним пылом разрабатывала свою последнюю гипотезу.
— Угроза нашему телепату — это угроза существованию отдела, — проговорила Эмили. — Отряд телепата обладает наивысшим статусом в системе законопорядка. Кто-то мог убить Фран из мести за то, что она подвергла опасности нашего телепата и его собственную карьеру.
— Они могли пытаться защитить и сам улей, — сказал Гидеон. — После нескольких лет работы всего четырех телепатов нестабильность в улье быстро нарастала, стремясь к полному слому общественного порядка. Причинение вреда Эмбер способствовало бы возвращению в эту мертвую спираль, поэтому убийца мог счесть убийство Фран благородным и морально оправданным действием в защиту улья 6943d1.
— Другие группы в нашем отряде не так осведомлены о проблеме стабильности улья, как мы, — радостно заявила Эмили. — Это делает нас главными подозреваемыми. Мы бы убили кого-нибудь, если бы верили, что он угрожает выживанию нашего улья?
— Да, — в унисон пропели все.
— Главным подозреваемым должен быть Лукас, — продолжила Эмили. — Он не только наш командир-тактик, но и влюблен в Эмбер. Фран угрожала разрушить его карьеру, его отряд, его улей и первые удачные отношения в его жизни. По совокупности факторов, конечно, он бы ее убил.
Я в шоке снова открыла глаза и посмотрела на Лукаса. Похоже, он от души веселился.
— Этим аргументом ты меня почти убедила, — заявил он. — Ты предполагаешь, что я совершил убийство обдуманно или под влиянием временного раздвоения личности так, что даже не осознаю своей вины?
— Это не Лукас, — сказал ленивый мужской голос.
Я развернулась в кресле, интересуясь, кому он принадлежит, и увидела, что говорит мужчина лет пятидесяти, обладатель своеобразного темного лица с высокими скулами. Звали его… Что-то на "ка".
— Карим прав, — сказал кто-то другой. — Эмбер бы знала, будь это Лукас, даже если бы он совершил убийство в состоянии раздвоения личности.
Точно, Карим. Так и думала, что его имя начинается с "ка".
— Возможно, Эмбер знает, что это Лукас, и защищает его, — упорствовала Эмили. — Возможно, именно поэтому она настаивает, чтобы наш отдел расследовал убийство Фран. И пришла на наш мозговой штурм, чтобы вмешаться, если мы обнаружим, что Лукас виновен.
Я сочла, что вся тактическая группа потерялась в стране фантазий, и снова закрыла глаза.
— Это не Лукас, — повторил Карим. — Наш убийца умен, очень умен, но не уровня Лукаса. Если бы Лукас убил Фран, он обставил бы это, как естественную смерть, и мы бы это не обсуждали.
— Так кто же убил Фран? — спросил женский голос.
— Эмбер знала бы, будь убийца в нашем отряде, — сказал Лукас.
Я не верила, что кто-то из моего отряда убил Фран, но сейчас поддалась сюрреализму происходящего.
— Я не читаю всех постоянно и ограничена текущими мыслями, но заметила бы, если бы кто-то совершил убийство. При сильном стрессе происходит изменение в… текстуре мозга. Это привлекло бы мое внимание.
— Преступником может быть тот, кто не испытает стресса, убив ради защиты Эмбер, и не станет волноваться об этом позже, — предположил Гидеон.
— Адика! — хором прокричали несколько голосов.
— Адике пришлось удерживать Фран, чтобы не дать ей физически напасть на Эмбер, — подтвердил Лукас. — Он мог счесть ее длительной угрозой.
— Мы могли бы пойти по легкому пути, — сказал Гидеон. — Проверить систему безопасности и посмотреть, кто находился в отделе во время убийства Фран и перемещения тела.
— Но это испортило бы веселье, — ответил Лукас.
— И все равно не разоблачило бы Адику, — добавила Эмили. — Он контролирует нашу систему безопасности и может подменить записи.
После предположения, что Фран убил Лукас, я не смогла удержаться и поддразнила ее в ответ:
— Адике не обязательно убивать самому. Он мог послать кого-то из ударной группы и, вероятно, выбрал бы Рофэна.
— В соответствующее время Рофэн был со мной, так что он невиновен, — спокойно ответила Эмили.
— Ты бы сказала это, даже если бы Рофэн был виновен, — заметил Карим.
— Определенно, — согласилась Эмили. — Если бы Адика и Рофэн почувствовали необходимость убить Фран ради спасения улья, я бы сделала все возможное, чтобы им помочь.
— Теперь у нас есть заговор, включающий Адику, Рофэна и Эмили, — развеселился Лукас. — Эмбер наверняка прочитала детали в уме хотя бы одного из них, но возможно, покрывает всех троих.
— Эмбер, это ты убила Фран? — спросил Гидеон.
— Я? — Пораженная, я постаралась сесть прямо и открыла глаза. — Нет, конечно, нет.
— Потому что если ты это сделала, просто скажи нам, — рассмеялся Гидеон. — Мы буквально секунду назад показали, что пойдем на все, лишь бы тебя защитить. Если ты убила Фран, нам просто надо придумать хорошую историю, чтобы объяснить ее смерть, и можно закрывать дело.
— Легко свалить все на Эштона, но вряд ли это справедливо по отношению к бедняге, — сказала Эмили. — Можем придумать, что Фран случайно перерезала себе горло.
— Гораздо легче списать все на самоубийство, — предложил Лукас.
— И самоубийца передвинула свое тело через двадцать четыре часа после смерти? — Карим покачал головой. — Ты способен на лучшее, Лукас.
— Фран не перемещала свое тело, — проговорил Лукас. — Кто-то в складском комплексе нашел его, запаниковал и спрятал. А ночью успокоился и понял, что невиновный человек не должен бояться, поэтому пошел и вернул труп на место.
— Значит, мы устраиваем дополнительный проверочный рейс, Эмбер читает разум и выясняет, что произошло, — сказал Гидеон. — Какого несчастного мы обвиним в панике и сокрытии тела?
— Мы никого не обвиним, — заявила Эмили. — Эмбер пожалеет его и не сообщит нам имя.
Я действительно не могла понять, всерьез они или нет.
— Не говорите чушь. Я не убивала Фран и не покрываю настоящего убийцу.
— Тогда, похоже, мы пришли к заключению, — подытожил Лукас. — Кто-то в силах законопорядка убил Фран. Если это не один из нас, тогда очевидные подозреваемые — люди в отделе безопасности, где она работала последние несколько месяцев.
Он помолчал.
— Мы устроим там проверку послезавтра. Я не уверен, что ударная группа телепата когда-либо выходила в рейды по отделам безопасности улья, поэтому надо разработать разумный подход.
Все кивнули.
— Эмбер, ты еще не проголодалась? — спросил Лукас.
— Умираю с голода.
— Тогда вернемся в апартаменты и поедим.
Мы встали и отправились в свою квартиру, в гостиную.
— Можно устроить рейд завтра утром? — попросила я. — Понимаю, ты беспокоишься после того, что произошло во время чрезвычайного выхода, но сейчас я не страдаю ни от проблем, ни от головной боли.
Лукас повернулся ко мне.
— Я это знаю и испытываю глубокое облегчение, но мы по-прежнему должны сохранять осторожность. Сегодняшняя проверка не выявила искомую цель, но разум Эштона был в крайне нестабильном состоянии, и тебе нужно двадцать четыре часа на восстановление.
Я вздохнула.
— Хорошо, выждем полные двадцать четыре часа. Но мы могли бы устроить следующий проверочный рейд завтра вечером.
— Теоретически, да. Но разумнее завтра провести твою первую консультацию с Базз и отложить вылазку на следующее утро. Мы не можем тобой рисковать, Эмбер. Ты незаменима. бжгьщя
Лукас наклонился меня поцеловать. От прикосновения его губ мой разум автоматически связался с его, и я уловила момент, когда беспокойство от мыслей о моей потере сменилось напряжением иного рода.
От второго поцелуя границы между нами размылись. Я была Эмбер, вжимающейся всем телом в тепло Лукаса. И была Лукасом, хватающим воздух в ответ. Потерянные в петле, где его реакция вызывала мою, а мой отклик — его, мы забыли о Фран, о проверочных рейдах и обо всем остальном, за исключением нас двоих.
Глава 13
На следующий день мы с Лукасом встречали Базз у лифтов. Двери третьего лифта отворились точно вовремя, и я увидела, что на Базз опять красная юбка и топ, а волосы так же взлохмачены, как и вчера. Она вышла, широко улыбнулась мне и подняла брови при виде Лукаса.
— Базз, это Лукас, — представила я. — Мой партнер и командир-тактик.
— Приятно с тобой познакомиться. — Базз протянула Лукасу руку.
Тот взглянул на предложенную руку, но пожимать не стал.
— Я тоже рад знакомству. Много о тебе слышал.
Базз не опускала ладонь. Я весело наблюдала за происходящим. Ее тактика сработала с Адикой, но с Лукасом, похоже, провалилась.
— Один совет, — сказал он. — Не испытывай простейшие приемы давления на командире-тактике.
Я не смогла сдержать смех. Базз быстро посмотрела на меня и метнула на Лукаса уязвленный взгляд.
— Ты живешь с истинным телепатом. Как ты можешь бояться рукопожатия с простым пограничником, вроде меня?
Лукас вздохнул.
— Этот тип словесной манипуляции не подействовал бы даже на члена ударной группы.
— Мог бы, — возразила Базз. — Удивительно легко манипулировать людьми действия, если использовать слова-триггеры, например, страх или трусость.
— В целом, да, — согласился Лукас. — Но это отряд телепата. У нас ударники высочайшего калибра, выбранные не только за физическую силу и быстрые рефлексы, но и за ум.
Базз хмуро взглянула на свою ладонь и вновь подняла глаза к Лукасу.
— Можно попробовать еще раз?
— Это твоя третья и последняя попытка. — Лукас подарил ей раздражающую улыбку, которой обычно доводил Адику. — Если и она провалится, сыграем в "камень, ножницы, бумага"?
Я снова засмеялась.
— Эмбер вышла из лотереи почти восемь месяцев назад, — сказала Базз. — Если меня позвали консультировать ее сейчас, значит, по крайней мере, один ее прежний консультант провалился. Возможны несколько причин. Я пытаюсь оценить твой характер, чтобы исключить одну из них. Для пограничного телепата ментальный отклик — ключевая часть процесса оценки, и физический контакт часто помогает его получить. Не мог бы ты пожать мне руку?
— На самом деле, обычное "пожалуйста" сработало бы не хуже, чем вся эта речь. — Лукас пожал Базз ладонь. — Теперь все?
— Мне бы помогло, если бы ты подержал руку чуть дольше. — Базз выглядела смущенной. — Отклики несколько непостоянны.
— Поскольку я состою в официальных отношениях, и моя девушка за нами наблюдает, устанавливаю пятиминутный предел для рукопожатия, — сказал Лукас. — А пока можем с пользой провести время, обсудив некоторые важные детали. Мы выделили тебе апартаменты в отделе, так что можешь въехать, когда пожелаешь. Я также оформил для тебя доступ к делам нашего отряда.
Базз покачала головой.
— Мне не нужен доступ к вашим записям. Предыдущие попытки консультирования Эмбер провалились, и я еще не получила от тебя отклик. Но Эмбер дала понять… А!
— Есть? — спросил Лукас.
— Да. — Базз отпустила его руку. — Я была права. Как бы ни провалился предыдущий кандидат, это не твоя вина. Несмотря на клоунское поведение, ты отчаянно хочешь, чтобы все сработало.
— Значит, мы можем прекратить игры разумов?
Базз кивнула.
— Как я и начала говорить, Эмбер дала понять, что хочет сделать наши консультации не профессиональной встречей эксперта и пациента, а дружеским обсуждением проблем. Я не стану читать отчеты о делах Эмбер или расспрашивать людей и узнаю лишь то, что она захочет мне рассказать. Я также не буду записывать ее слова. Все, что она скажет, останется строго между нами.
Она повернулась ко мне.
— Эмбер, тебя устроит такая работа?
— Да.
— Если мы хотим обсуждать все, как две подруги, тебе лучше не читать мои мысли во время встреч. Я работаю инстинктивно, а не в строгом соответствии со стандартной методикой консультирования, но иногда думаю о ней, и такие мысли могут тебя обеспокоить.
— Согласна, — ответила я. — Попытаюсь не читать твой разум, но я использую телепатию автоматически и могу сделать это случайно.
— Понимаю. — Базз посмотрела на Лукаса. — Тебя тоже устраивает такой подход?
— Да. Стандартные методы провалились, так что я согласен, чтобы ты поработала под другим углом. Но я должен предупредить тебя о Фран.
— Нет! — Базз замахала на него руками. — Абсолютно никакого вмешательства. Если Эмбер захочет о чем-то поговорить, она это сделает. Если нет, то нет.
— Я лишь хочу помочь.
— Если хочешь помочь, — жестко сказала Базз, — убирайся прямо сейчас.
Лукас изобразил притворное отчаяние, повернулся и двинулся к оперативной секции нашего отдела. Базз подозрительно смотрела ему вслед, пока он благополучно не скрылся за защитной дверью.
— Что показал тебе отклик об уме Лукаса? — жадно спросила я.
Базз пожала плечами.
— То, что я уже сказала. Он о тебе беспокоится. И хочет, чтобы консультирование помогло.
Я моргнула. Из всего сияющего великолепия разума Лукаса, из блестящего множества мыслительных уровней Базз увидела лишь, что он обо мне беспокоится. Казалось несправедливым, что она так близка к телепатии, но способна улавливать лишь мимолетные тени того мира, что доступен мне 6943d1.
— Где мы можем поговорить, Эмбер? — спросила Базз. — Это должно быть место, где тебе уютно и спокойно.
— В парке. — Я двинулась по коридору к отрядному парку и на миг остановилась, чтобы достать из ящика сразу за дверью маленькую коробку. Встряхнула ее, чтобы убедиться, что она полна, и направилась на площадку для пикников. Села за стол и жестом предложила Базз место напротив. — Смотри!
Я открыла коробку, достала горсть семян и бросила на землю. В вихре крыльев разноцветные птицы слетелись с окружающих деревьев на пир. Я бросила еще горсть, с улыбкой повернулась к Базз и поразилась, что она смотрит не на птиц, а на меня.
— Ты любишь это место, — заметила Базз.
— Да. Я считаю парк очень успокаивающим. Твои отклики позволяют тебе слышать разум улья?
— Я не понимаю, что ты называешь разумом улья.
— Это мысли всех ста миллионов людей, — пояснила я. — Я постоянно их ощущаю. Как будто сижу возле гигантского водопада и слышу плеск всех капель, сливающийся в рев воды. Наш отряд находится в изолированном месте, так что здесь разум улья тише, но все же не исчезает ни днем, ни ночью. В основном, он приятен, но временами становится громче и резче.
— Эта резкость тебе мешает?
— Иногда. Если я устала или подавлена. Хотя здесь, в парке, я ощущаю его слабее. В детстве, когда болела голова, я обнаружила, что спокойный отдых облегчает боль. Думаю, разумы птиц, животных, возможно, даже насекомых смягчают воздействие массы людских умов. Эффект еще сильнее, когда я во Внешке. Там разум улья звучит фоном, но слышно и множество разумов животных и птиц.
— Во Внешке? — Брови Базз тревожно взлетели. — То есть ты была за пределами улья?
— Да. Пару месяцев назад даже упоминание о Внешке приводило меня в ужас. Но потом мне пришлось справиться с собой и выйти туда, чтобы закончить дело.
Птицы с надеждой посматривали на меня, так что я дала им еще зерен.
— Расскажи мне побольше о своей головной боли, — попросила Базз.
— Рассказывать почти нечего. В детстве и на подростковом уровне у меня случались боли. Тогда мои телепатические способности были заблокированы, и, возможно, приступы как-то связаны с давлением разума улья. Когда особые техники лотереи вытаскивали мой талант на поверхность, начались страшные боли, но потом они прекратились.
— Сейчас их нет?
— Со времени лотереи случилось лишь несколько слабых приступов. Единственный по-настоящему тяжелый произошел во время нашего последнего чрезвычайного рейда. Тогда все осложнилось. — Я сомневалась, что хочу об этом говорить, и сменила тему. — Лотерея подстегнула и твою пограничную телепатию, или ты обладала ей в детстве?
— В детстве я обладала интуицией, — ответила Базз. — К некоторым людям мне не хотелось приближаться, а другие по умолчанию нравились. Лотерея способствовала… Размытый образ как будто внезапно обрел четкость, и я смогла видеть отклики, объяснявшие те неясные чувства.
Глаза Базз внезапно расширились, и она указала на что-то за моей спиной.