Косу, с которой ходила весь день, расплела и, тщательно расчесав свои длинные, почти до копчика, волосы цвета тёмного шоколада, оставила их распущенными, лишь собрав пряди у висков на затылке и прихватив их ремешком.
Видок у меня был ещё тот: бледная и уставшая, и без того худая, а тут, кажется, похудела ещё больше. Плечи опущены, в глазах нездоровый блеск, уголки побледневших губ опущены вниз. И вообще такое ощущение, будто сейчас упаду.
Мысленно махнув на себя рукой, я покинула ванную комнату, обула на ноги туфельки на невысоком каблуке и решительно открыла дверь.
Лорд Аверес ожидал меня у единственного здесь окна и сразу обернулся, стоило открыть дверь. На нём красовался идеально подогнанный по фигуре чёрный костюм, делающий его визуально выше.
Синие глаза мужчины засияли… от восторга. Мне было очень приятно и неловко одновременно. На меня так никто и никогда не смотрел.
— Вы удивительно красива, — смутил он меня окончательно, заставляя устремить взгляд в пол перед собой, — Идёмте?
И мне учтиво предложили локоть.
Подумав, что отказывать будет невежливо, я, всё так же смущаясь, осторожно подошла и положила свою дрожащую ладошку на изгиб его локтя.
Лорд подарил мне немного нервную улыбку и неспешно повёл вниз по лестнице. А там же… там же все адепты! Восемь часов, все ещё ходят по коридорам и… и они увидят нас вместе! А если адепты видят что-то, связанное с личной жизнью преподавателей, спокойная жизнь для академии заканчивается. Для всех это просто невероятно, первая новость для сплетен и домыслов. А тут ректор, да со мной…
Мне конец.
Думая об этом, я порадовалась своим тренировкам, на которых провожу всё своё время. Там, правда, деканы, и глупо думать, что эта ненормальная парочка будет молчать. Но лучше два преподавателя, чем вся академия!
— Ивена, вы, должно быть, не хотите показываться адептам… в моей компании, — будто прочитав мои заунывные мысли, произнёс ректор, когда мы преодолели в молчании половину лестницы.
— Не подумайте ничего плохого, лорд Аверес, я ничего не имею против вашей компании, но… — я виновато закусила губу, не зная, как ему сказать, — среди адептов появится множество глупых слухов и сплетен о… нас.
Вот, я это сказала. И поджала губы, потому что в голове всё звучало куда лучше, чем на деле. Уровень испытываемой мною неловкости возрос.
— Я прекрасно понимаю вас, Ивена, — спокойно проговорил он, вновь назвав меня по имени, что вызвало мою лёгкую улыбку, — поэтому полог невидимости наложил, едва мы отошли от вашей двери.
— О, — я улыбнулась ему, чуть повернув голову. Ректор ответил тёплой улыбкой, — это очень здорово, премного вам благодарна.
— Не нужно, — мягко отказался мужчина от моих благодарностей, — мне достаточно просто вашей улыбки.
Эта самая улыбка стала шире, а я опустила голову, пряча её.
Вил никогда не говорил мне ничего подобного, а кроме него у меня не было мужчин. Если подумать, то Вила у меня тоже не было — это я у него была. Вот урод, даже сейчас портит мне настроение! Да чтоб ему там икалось.
— Расскажите, как проходят тренировки? — решил продолжить светскую беседу лорд, когда мы сошли с лестницы и двинулись влево по коридору.
Убийственно они проходят.
— Интенсивно, — осторожно ответила я.
Тело со мной не согласилось, ему уже надоело постоянное тянущее ощущение в каждой конечности. А ещё ему не нравились синяки, укрывающие мои руки, ноги и живот. Ему вообще ничего не нравилось, оно хотело покоя, тепла и покушать. Необязательно в этой последовательности.
— Вы ещё не передумали? — без насмешек и раздражения, с которыми об этом говорили оба декана, с чистым интересом и капелькой сочувствия вопросил ректор, взглянув на меня с высоты своего роста.
Наверно, именно из-за его голоса я и ответила спокойно, но решительно:
— Нет.
— Похвально, — кивнул лорд Аверес, вновь удивив меня своими словами, — вам нужна моя помощь?
— Вы и так сделали для меня очень многое, — отказалась я, — не многие пошли бы на такое.
— У вас была уважительная причина, — всё так же размеренно и негромко, успокаивающе отозвался мужчина.
Прямо перед нами открылась дверь и в коридор высунулась испуганная мордочка миловидной девушки. Явно первые курсы, а вот чёрный брючный костюм и серебряная брошь на груди в виде скрещенных мечей говорила о её принадлежности к боевым магам.
Лорд Аверес пошёл чуть медленнее, огибая девушку по дуге, но тут она сделала то, что заставило мужчину остановиться вовсе:
— Никого нет!
Просто мы же были, а данная фраза подразумевает наличие того, что не предназначено для посторонних глаз. Поэтому ректор и остановился, с интересом взирая на ту, что воровато пригнулась и обернулась назад, на аудиторию.
Мы вдвоём синхронно повернули головы чуть левее и выше, заглядывая в должный пустовать кабинет.
Только он был не пуст, там находился, наверно, целый класс молодых боевых магов. И все они, услышав важные слова «никого нет», вернулись к прерванному занятию. Всё пришло в движение, послышалась какая-то возня, приглушенные голоса, шелест чего-то и отчётливое:
— Профессор Онэм нас убьёт.
Мне лично было интересно, за что этот ужасный человек должен был их убить. Лорд ректор тоже молчал, ожидая продолжения. И оно не заставило нас долго ждать:
— Не убьёт, если не узнает, что это сделали мы, — подленько захихикал кто-то женским голосочком.
И вот не знаю, что они там делают, но я просто обязана это увидеть!
— А установлю-ка я наблюдение за данной аудиторией, — ухмыльнулся лорд Аверес и, не став мешать подлым ученикам, повёл меня дальше.
— А можно мне тоже будет посмотреть? — поинтересовалась я, покуда как любопытство — страшная вещь.
Лорд с улыбкой посмотрел на меня и коварно предложил:
— На завтрашнем ужине.
У нас ещё второго ужина не было, а он меня уже на третий приглашает!
— Чего только не сделаешь, чтобы посмотреть на страдания любимого преподавателя, — притворно печально вздохнула я, но радостная улыбка выдавала меня с головой.
Маг в ответ улыбнулся точно так же — очень радостно и счастливо. Ему определенно понравился мой ответ на его вопрос.
— Знаете, я уже придумываю причины для нашего четвёртого ужина, — сознался вдруг тот, кого боится вся академия.
Меня его слова нисколько не удивили, только лишь обрадовали ещё больше, и я в ответ тоже призналась:
— Знаете, я уже обдумываю синонимы слова «да».
Неловкость начала медленно отпускать меня, но совсем неожиданно задрожали колени, что было крайним признаком моей нервозности. Очень не хотелось испортить наше… кажется, это будет свидание.
Ещё свежи были в моём сознании воспоминания о том, кем является лорд Аверес. Да и не зря его все боятся. Мне, почему-то, страшно не было, лишь только очень волнительно.
— Вам придётся придумать их очень много, — предупредил коварный ректор, вызвав у меня негромкий смешок.
От этого радость в его глазах стала почти безграничной.
— У вас удивительный смех, — отвесил он очень приятный комплемент.
— Прекратите смущать меня, — попросила я, опуская голову, но улыбка не желала покидать моего лица.
— А мне нравится вас смущать.
19
Вот так мы и добрались до его комнат. Лорд Аверес галантно пропустил меня в открытую им дверь, затем во вторую, что вела в малую столовую, и позволил насладиться приготовленным к ужину помещением.
Первое, что я поняла точно: он готовился.
Об этом свидетельствовала белоснежная скатерть на небольшом столике, чёрные ажурные салфетки под белую, без украшений, посуду, несколько накрытых крышками блюд и подсвечник с тремя чёрными свечами, огонёк на которых вспыхнул, стоило нам зайти.
А ещё там стояла наполненная водой ваза, только вот цветов в ней не было.
В следующее мгновение цветы нашлись. Лорд Аверес, улыбаясь чуть виновато, протянул мне букет нежных белых пионов, завёрнутых в чёрную оберточную бумагу. И я точно поняла, что это всё же свидание.
Я благодарно ему улыбнулась, осторожно взяла протягиваемые цветы и, прикрыв глаза, с наслаждением вдохнула легкий, чуть сладковатый аромат. Голова у меня закружилась сильнее, чем во время тренировок, и в этот раз я этому была рада.
Лорд Аверес подвёл меня к столу, усадил на стул с высокой спинкой и любезно придвинул его поближе, невероятно меня смутив и удивив. Предательские мысли вновь напомнили о том, что Вильгельм так не делал никогда. Он всегда думал только лишь о себе.
И это отличало его от лорда Авереса. Они были совершенно разными, как небо и земля. И если Вил был землей, на которой я с наслаждением потопталась бы, то лорд ректор был удивительно чистым небом с оттенком его глаз.
Цветы у меня забрали и поставили в вазу, сдвинув её таким образом, чтобы не мешала обзору, и только после этого лорд сел на своё место напротив меня.
По его слегка неуверенному взгляду я поняла, что мужчина нервничал. И это было так удивительно-странно, думать о том, что в твоём присутствии ужас всей академии начинает нервничать.
— Позвольте, — проронил он и грациозным движением снял крышку с блюда передо мной, открывая мне обзор на запеченную небольшую птицу, облитую красным соусом и украшенную кусочками апельсина.
Себе лорд ректор раздобыл нечто внушительнее тушки птицы. Значительно внушительнее. На его тарелке притаился большой кусок хорошо прожаренного мяса, несколько печёных помидор, какие-то овощи, наструганные соломкой, и две вазочки с соусами — белым с кусочками зелени и тёмно-красным.
— Вина сегодня нет, — проинформировал ректор, чьи тёмные глаза удивительно мерцали в танцующем свете свечей, — могу предложить альтернативу — виноградный сок.
— Я с радостью, — заверила его и пронаблюдала за тем, как Аверес грациозно разливает тёмный сок по высоким стаканам, зауживающимся к низу. Один из них был осторожно передан мне, а едва я его приняла, как лорд объявил, — тост.
Я выжидающе посмотрела на него, внимательно слушая.
— За этот удивительный вечер, — провозгласил он.
Вечер ещё только начался, но в чём я была с ним согласна, так это в том, что он действительно был удивительным.
Полумрак комнаты и свет лишь только трёх свечей, обостряющих все ощущения и поселяющих в душе ощущение прекрасной нереальности. Эти прекрасные цветы, чей тонкий аромат медленно расползался по помещению. Невероятный мужчина, что даже не скрывал своего намерения пригласить меня ещё на множество ужинов.
Просто нереально. Особенно после всего того, что произошло в моей жизни. Последние два года я была уверена, что счастья для меня не будет, я его просто не заслуживаю, но вот она я, сижу за столом с мужчиной, что заставляет меня радостно улыбаться.
— Прекрасный тост, — отозвалась я и мы выпили.
Наверно, стоило согласиться на вино, потому что виноградный сок — это как-то… неправильно? Но мне очень понравилось, что лорд Аверес пошёл ради меня на такие уступки.
Несколько минут мы ели в тишине, не то наслаждаясь блюдами, не то собираясь с силами и мыслями для разговора.
— Я узнал, на чём вы прокололись, — первым нарушил молчание лорд Аверес, за что я была ему очень благодарна, поскольку опять начинала чувствовать неловкость и волнение.
Вместо того чтобы спросить «на чём?», я задала другой вопрос:
— Как вы это узнали?
Мужчина улыбнулся в этот раз иначе — задумчиво и немного грустно, глядя куда-то в сторону.
— Побеседовал с вашим…
За какую-то секунду в моей голове пронеслась сотня неприличных мыслей касательно того, кем именно можно назвать Вильгельма.
— Не моим, — хмуро отозвалась я.
Лорд кивнул, принимая мои слова во внимание, и назвал его просто:
— Я побеседовал с лордом Дауканс. Не скажу, что это была приятная беседа, — по его губам скользнула жесткая усмешка и ректор едва слышно добавил, — для него.
Я слушала внимательно, тщательно обдумывая каждое произнесенное им слово.
— Он угрожал вам?
В этот раз усмешка лорда была действительно насмешливой. Посмотрев мне в глаза, он честно ответил:
— Пытался. У него это крайне плохо получилось. Собственно, наша беседа и перестала быть приятной после его заявления о том, что он достанет мою семью.
Я испуганно вздрогнула, с ужасом вспоминая свою собственную семью и откровенно боясь за родных ректора. Он поймал мой взгляд и, криво улыбнувшись, просветил меня в некоторые детали своей жизни:
— Вся моя семья находится далеко за пределами королевства в таком месте, соваться в которое — самоубийство. И я буду невероятно рад, если лорд Дауканс действительно попытается это сделать.
Я тоже буду рада, очень, правда. Могу даже сплясать на его останках.
Мне захотелось как-то помочь этому человеку, что сделал для меня так много: отказался от условий Вила, снял с меня браслет-ограничитель, перевёл на некромантов, организовал индивидуальные тренировки, узнал у Вильгельма подробности моего похищения. И это далеко не всё, что успел сделать этот удивительный человек.
И я даже знала то немногое, что могло ему помочь:
— Его сестра находится замужем за эльфийским послом, а родители сидят в родовом замке, — негромко произнесла я.
Выражение лица моего собеседника будто вмиг окаменело. Глаза чуть прищурились, внимательно изучая меня, губы недовольно поджались и больше не улыбались.
— Я не опускаюсь до шантажа через родных, — с достоинством произнёс лорд Аверес.
— А я вот почти опустилась, — едва слышно прошептала я, но он всё равно услышал и удивленно вскинул брови, пришлось нехотя продолжить, — за годы поисков я нашла лишь один верный способ избавить себя от Вильгельма — убить его. Во время поисков я также старательно разрабатывала иные способы, не исключая возможности влияния через семью.
Мне самой было стыдно и противно от этих слов, но ещё больше — от себя самой. Это чувство появилось не сейчас, а тогда, когда мы только начали и я думала об этом. Именно поэтому за его сестрой всего лишь наблюдают, саму её не трогают. Именно поэтому его родовой замок с укрытыми там родителями до сих пор стоит себе, не подверженный захвату. Ведь куда проще было бы уничтожить его родных, заставить почувствовать то, что чувствовала я, когда он убивал одного за другим.
— И к чему вы пришли? — несколько напряженно спросил ректор, позабыв о своём блюде.
Глядя на сложенные на коленях руки, я негромко ответила:
— К тому, что я слишком слабая для того, чтобы кого-то убить.
Это была та неприятная правда, которую я знала о себе наверняка. Только, как оказалось, ректор был со мной не согласен:
— Это не слабость, Ивена. Это достоинство, которого так не хватает многим из нас.
Его слова невероятно удивили меня, как и проскользнувшая в голосе грусть. На какой-то миг я вновь увидела перед собой не сурового могущественного мага, а ужасно уставшего от всего вокруг мужчину. Трудно даже представить, сколько всего навалилось на его плечи.
— Так как же они нашли меня? — мягко спросила я, осторожно переводя тему нашего разговора на более безопасную почву.
— На своей последней остановке вы столкнулись с оборотнем, — не спрашивал — утверждал ректор, — вам не повезло в том, что сразу после этого он отправился в столицу, где совершенно случайно столкнулся с лордом Дауканс, в руках которого была принадлежащая вам вещь. Оборотень почувствовал ваш запах и решил, что Дауканс ищет вас, после чего исключительно из добрых побуждений проинформировал его о вашем местонахождении. Это была случайность, Ивена.
Случайность. Подумать сложно — просто случайность. Неудачное стечение обстоятельств. Или удачное? Как такое могло произойти? Уму непостижимо.
Я ничего не ответила, раздумывая над несправедливостью этого мира. Почему случайно не могло переехать Вила каретой? Это была бы полезная случайность. Куда полезнее, чем то, что случилось со мной.
— Вы расстроены? — проявил чудеса проницательности лорд Аверес.
Не видя смысла отпираться от очевидного, я поделилась с ним своими мыслями: