- В знак признательности почтенная не откажется принять мой дар?
- И мой, - выступил вперед Тиршшан. Юминия кокетливо хихикнула.
- Какие вежливые молодые наги! Чувствуется воспитание деда. Что ж, валяйте - дарите.
Братья одновременно зашипели, и с их ладоней сорвался рой мерцающих искорок. Аэлиша задохнулась от восторга.
Золотистые и нежно-зеленые, они окружили ведьму подвижным коконом сияющих снежинок. Садились на голову, обнаженные
кисти рук. плечи… И тут же пропадали, словно таяли. Юминия стояла блаженно прикрыв глаза, судя по всему происходящее
ей весьма нравилось.
- Вот спасибо. Порадовали, так порадовали. - удовлетворенно вздохнула ведьма, когда последняя искорка исчезла, - Я этого
не забуду.
И, не прощаясь, ведьма шустро засеменила к выходу. А недоумевающую Аэлишу поволокли в сторону входа в подземный
лабиринт. Ступив под свод знакомой пещеры, она первым делом увидела длинное полотно старой змеиной кожи.
- Повелитель. - зашипела она не хуже нагини, - не пора ли нам объясниться?
Тиршшан уселся на камень и принял заинтересованный вид. Но, наткнувшись на два красноречивых взгляда, поспешил опять
вскочить на ноги.
- А я пока, к-хм, прогуляюсь. Портал, что ли. проверю, - пробормотал мужчина и скрылся из вида.
Проводив его внимательным взглядом, Аэлиша повернулась к Шейсаллеху, что с тоской посматривал в сторону выхода.
- Я не Бог, - сразу же сдал себя он.
- Это я уже поняла, - поразительно, как быстро злость на этого обманщика затмила собой все остальные чувства. Шейсаллех
взгляну на нее и обречено вздохнул.
- Шейссах это мой дед. И он тоже не Бог.
- Все и с самого начала, - процедила Аэлиша, - особенно о том, какого демона я теперь хожу в невестах у непойми кого! Не
поторопился ли ты провести обряд?
Ох, зря это она. Услышав последнее предложение, мужчина моментально покрылся чешуей.
- Ты моя! Зс-с-сапомни - моя!
Выглядел Шейсаллех крайне злым.
- С чего это? - тут же взбрыкнула Аэлиша.
- Оракул предсказал тебя! И ты наш-ш-шлась! С-с-сздесь и с-с-сздесь стала моей! А можжш-ш-шет, жрица хочет обратно в
свой гос-с-степриимный домик?!
Нет, этого она хотела меньше всего на свете.
- Угрозы, да? Конечно, как еще заставить девушку делать то, что тебе хочется. Ах да, еще можно обманом, так все поступают.
Что ж, ты прав - я принадлежу тебе. Выбора у меня все равно нет. впрочем, как и всегда, - и, опустив голову, она отвернулась.
Да. Шейсаллех был лучше во сто крат самой смелой ее фантазии, но то. что и он снизошел до обмана - вот это было обидно!
Надвигающуюся меланхолию отогнали твердые ладони, что осторожно коснулись ее плеч.
- Ты… ты так смотрела! - выдохнул Шейсаллех над ее ухом. - В твоих глазах сиял такой восторг. И я не смог отказаться от
предложенной роли. А потом просто испугался. За нас. Ведь если бы ты ушла… Я искал тебя более четырех сотен лет,
цветочек. Это так долго.
Аэлиша повернулась и заглянула в потемневшие изумрудные омуты.
- Четыре сотни?! - поразилась она.
- Наги живут до двух тысяч лет, любимая, - деликатно, но настойчиво Шейсаллех прижал ее к себе , - мой дед примерно в
моем же возрасте покинул ваш мир. Вместе со всеми остальными магическими существами. Единственное, что осталось от
них - легенды, что в последствии были искажены временем и людской молвой.
- Но почему вы покинули наш мир?
- Магия ушла из него, цветочек. И никто не знает почему. Таким как я с каждым годом становилось все тяжелее подпитывать
свой магический резерв. Его словно что-то вытягивало по капле, и наши тела не успевали его восстанавливать. Чтобы не
терять свои способности, решено было покинуть этот мир. Наиболее сильные маги придумали способ перехода, который
открыл врата в смежный мир. Ушли все. кто захотел. В первую очередь - народы, владеющие магией. Люди тоже, но совсем
немного, ведь после нас освободилось столько земель. Переселенцам же было непросто - открытый мир не был пустым. Я не
буду утомлять тебя историей войн и трудный переговоров, ты узнаешь их позже, если пожелаешь. Однако нам все же
нашлось место под солнцем Архаитэ.
- Но почему твоего деда считали Богом?
Шейсаллех вздохнул.
- Недоразумение, цветочек. Шейссах был одним из пяти магов, что открыли Врата.
- Пять Богов! - догадалась она.
- Именно так, умница моя. Люди живут мало, и ваша память быстро искажает события прошлого, особенно под чужим
влиянием. У каждого из пятерки сильнейших было множество последователей и не всегда магиков. Видимо, наиболее ушлые
и создали культы. К сожалению иные не гнушаются использовать религию для собственной выгоды.
Аэлиша повернулась и уперлась ладонями в твердую грудь мужчины. Ей хотелось спросить еще о многом, но думать, когда
твою шею осыпают поцелуями, а обнаженный живот то и дело поглаживают, весьма не просто.
Почувствовав, что его отталкивают, Шейсаллех обиженно поджал губы, но наглеть не стал.
- Ладно. С этим ясно. Но зачем ты вернулся? Здесь же нет магии!
- Не совсем. Остались крохи и там, где были открыты Врата.
- В этих пещерах?
- Именно так. Сюда же я приползаю каждый раз, как наступает пора линьки. Как ты могла заметить - это трудный процесс, к
тому же обновляется не только тело, но и магический резерв. Перед сбросом кожи он становится слишком мал, что делает
нас уязвимыми. Поэтому каждый наг тщательно ищет уединенное место, где может переждать это непростое время.
Однажды, еще когда я был совсем юн, дед показал мне эти пещеры. Едва их увидев, я не раздумывал больше.
- Как и со мной, - пробормотала Аэлиша. Шейсаллех блеснул зубами, скользящее движение и она вновь в его плену. Вот же!
- И да, и нет цветочек, - промурлыкающий голос отозвался мурашками по всему телу, - у нагов великолепное обоняние. Но в
отличии от оборотней у нас не существует так называемых пар. Половинок, которые зверолюди узнают по запаху. Зато
каждый наг может попробовать получить предсказание от Соединяющего Судьбы. Иногда Оракул молчит, но чаще все-таки
расщедривается на парочку фраз. Мое звучало так: “Ее запах - ее имя”
Аэлиша принюхалась к себе, но смогла разобрать разве что запах пота.
- Надеюсь, мое имя не значит что-то вроде вспотевшая девчонка, - пробормотала она. Шейсаллех тихонько рассмеялся.
- Айэли Сшаа, в переводе с древнего языка наших прародителей - желанный или милый сердцу цветок.
Зарывшись носом в ее волосы. Шейсаллех глубоко вдохнул.
- Ты пахнешь огненным лотосом, мое счастье. Единственным цветком, ароматом которого я могу наслаждаться бесконечно.
Судорожно облизнув пересохшие губы, Аэлиша потупила взгляд. Шейсаллех готов был приступить к наслаждению вот прямо
сейчас.
- Не думала что тебя возбуждают цветы, - прошептала она, и сама устыдилась хриплости своего голоса.
- Меня возбуждаешь ты, - ловко подцепив накидку, Шейсаллех отбросил ее в сторону, - а еще меня очень, - шаг вперед, -
невероятно. - подсечка и мягкое падение на спину,- безумно, - их одежда испарилась, словно ее и не было, - возбуждает как
ты краснеешь… - прошептал ей в губы обнаженный мужчина.
Аэлиша чуть не застонала от досады. Стоило этому самоуверенному типу пристальней на нее посмотреть, как между ног
стало предательски влажно.
- Тиршшан.
- Забудь о нем! - рыкнул ее озабоченный любовник. Острые зубы прикусили напрягшийся сосок и как по команде бедра
дружно разъехались в сторону, позволяя мужчине устроится удобнее. - До сумасшествия хочется избавить тебя от запаха
чужих рук!
Всхлипнув, она выгнулась, плотнее прижимаясь к возбужденному мужчине. Толчок и глухой стон переплелся с нетерпеливым
шипением.
Мужчина с остервенением терзал ее губы, сжимал до хруста в ребрах, впиваясь пальцами в кожу так, словно опасался, что
она сейчас исчезнет. Куда делся ее внимательный, нежный Шейсаллех, умеющий лаской довести до полного исступления?
Сейчас он был таким же диким, как и несколько дней назад. Но Аэлиша жадно ловила губами его хриплые стоны,
прижималась всем телом, подталкивая его в себя. О. как непривычно и волнительно было ощущать вместо гибкого хвоста
сильные, мускулистые ноги и сжимать ладонями крепкие ягодицы. Каждый резкий толчок проносился по венам волной
кипучего удовольствия, копился внизу живота разрастающимся огненным пламенем и она просто не сумела вьдержать долго.
- А-а-ах! - ее крик поглотили жадные губы. Резко дернувшись, Шейсаллех задрожал, наполняя ее лоно семенем. Не
потрудившись выйти он перекатился на спину и крепко прижал ее к себе.
- Мой цветочек, - изнеможенно вьдохнул он, - пожалуй, я замолвлю словечко о старой фейри перед отцом…
Старой фейри? Но из утомленного стонами горла вырвалось лишь вопросительное “Ум-м-м”?
- Та женщина, что привела тебя сюда в качестве жертвы.
- Ох…
- Да милая, она одна из переселенцев. В этот мир мы ссылаем тех, кто преступил законы. А охранные заклятия не дают им
вернутся или подступится к остаткам магического резерва. Нет худшего наказания, чем ежесекундно ощущать тянущую
пустоту вместо согревающей душу силы. И скитаться в двух шагах от источника, не имея возможности самостоятельно взять
из него.
- Эти искорки - ваша магия?
Шейсаллех приподнялся на локте и с улыбкой провел рукой по ее волосам.
- Верно. Считай это куском хлеба голодающему. За то, что потрудилась привести тебя ко мне.
- И как же она узнала, что я - это я?
- У иных фейри замечательно развит дар предвиденья. И пусть ваш мир выпивает все до капли, но кое-какие отголоски
прежних умений, особенно если они были сильны, все равно остаются. Руны - костыли для увядших способностей, помогли
фейри понять, что привести тебя в Храм будет очень верным решением, любопытная моя.
Длинный палец мазнул по кончику ее носа. Аэлиша фыркнула. Шейсаллех явно уверился, что выходка с Богом сошла ему с
рук.
- Ну, раз у Юминии неплохо с предсказаниями, то пожалуй мне стоит догнать ее и расспросить о своих настоящих
родителях…
Глаза Шейсаллеха полыхнули желтым.
-Ты не посмеешь!
- Правда? А вот и посмею! Как ты посмел солгать мне!
Подскочив, она прытко подбежала к накидке и поспешно обмотала ее вокруг нагого тела.
- Требую справедливости! - нагло заявила она. - Прощение в обмен на встречу с моими настоящими родителями!
Вопреки ее ожиданиям Шейсаллех не рассердился. Прекрасные губы растянулись в плотоядной усмешке. Лениво
поднявшись на ноги вслед за ней, мужчина окинул ее фигурку предвкушающим взглядом.
- Хочешь поспорить?
Щеки обожгло румянцем. Она слишком хорошо помнила, чем окончился их спор в прошлый раз.
- Попросить. Мне это важно, - тихо добавила она.
- Не успел жениться, а мной уже манипулируют, - вздохнул Шейсаллех, - Так и быть, но учти - только встреча. Моя жена
должна жить в моем доме.
Радостный визг огласил своды пещеры. Аэлиша бросилась обнимать самого чудесного жениха в мире. В двух мирах.
Эпилог
Аэлиша, а если быть точнее, то со вчерашнего дня нагхалесида Аэлиша блаженно потянулась. Утро было солнечным,
а теплый ветерок, что сумел пробраться под белоснежный балдахин, легонько щекотал обнаженную кожу. Перевернувшись
на живот, она еще разочек сладко потянулась и вильнула бедрами, пытаясь сбросить тяжелую руку, что прочно обосновалась
гораздо ниже ее поясницы.
- М-м-м, какая старательная у меня супруга, - мурлыкнул над ухом вкрадчивый голос, - она уже готова исполнить свой
супружеский долг…
Аэлиша со стоном распласталась в теплых кольцах хвоста. Оказывается, свадьба - весьма утомительное занятие! Все утро
тебя наряжают и причесывают. Вокруг ползают десятка два юных и не очень нагинь, а командует этим парадом будущая
свекровь. К полудню уже хотелось сбежать при виде иголки с ножницами и горько заплакать от слов “Не подходит, несите
другое!”. Нет, с родственницей ей очень повезло. Мама у Шейсаллеха оказалась весьма милой, хоть, по мнению Аэлиши, уж
слишком деятельной нагхалесидой. Будущий свекр и сам жених, не сговариваясь, выставили Аэлишу на передовую,
предоставив Шиолшанне ее безвольную кандидатуру для реализации затеи под названием “идеальная невеста”. Планы в
голове у этой немолодой, но по прежнему прекрасной нагхалесиды менялись быстрее, чем взмах крылышек колибри. Из-за
этого порядком измученная невеста едва не опоздала на собственную свадьбу. Зато когда она подошла к ступеням храма…
Горящие ревностью и восторгом глаза Шейсаллеха с лихвой окупили ее утренние мучения. Аэлиша крепче сжала в пальцах
букет огненных лотосов, таких же ярко медных, как ее волосы и расправила обнаженные плечи. Шелковая ткань платья
струилась телу, идеально подчеркивая все прелести юной фигуры. Белоснежный подол, состоящий из нескольких расшитых
золотой нитью отрезов, провокационно расходился при каждом шаге, позволяя оценить стройность ног и прелесть
невесомых, словно сделанных из мерцающего хрусталя, туфелек.
Вплотную приблизившись к нетерпеливо постукивающему хвостом жениху, Аэлиша скромно потупила глазки.
- Мать получит выговор. - сквозь улыбку выдавил Шейсаллех, жадно разглядывая кружевное, целомудренно-вызывающее
декольте платья, - ты тоже. Но не словами.
Она вспыхнула и подала жениху руку. Вместе они вошли под своды Ул’хашшана. главного храма Ул’хашш, Богини-Матери,
покровительнице семейного очага и любви. И единственное, о чем жалела Аэлиша, все ближе подходя к свадебному алтарю,