мужчины отличает иное.
- И что же? - сердито буркнула она.
- Вот это, - ее ладонь потянули вниз, под тяжелые складки пояса. Пальцы коснулись горячей твердой плоти, и Аэлиша
мучительно покраснела, осознавая, о чем говорит Древнейший. Голозадых детишек она видела и чем отличается мальчик от
девочки знала. А однажды довелось наблюдать мужчину без портков. Пянчужка решил облегчиться прямо на улице, не
стесняясь проходящих мимо. Но… У Шейссаха ведь хвост, как же так?!
- Я покажу после, - зашептал мужчина, верно истолковав ее замешательство, - ты такая вкус-с-сная, не могу сдержаться.
Аэлиша забилась в крепких руках пуще прежнего Вкусная?! Ох, это звучит очень и очень плохо!
- Не убивай меня! Пожалуйста, не убивай! Я совсем не вкусная, правда!
Новый приступ хохота заставил Бога ослабить хватку. Он смеялся долго и громко, сотрясаясь всем телом. Не по
божественному хватался за живот, всхлипывал и утирал глаза. Аэлиша лежала ни жива ни мертва. Шейссах оказался в
довесок ко всему еще и с приветом, совсем как ведьма. От этой мысли хотелось выть и плакать. Почему у нее так? За что?
Стоит только тихонько порадоваться, что жизнь становится легче, как в то же мгновение жестокая судьба бьет наотмашь в
несколько раз сильнее прежнего.
- Глупышка… Мой цветочек… Ха-ха! Ох, даже настроение пропало. Ха-ха! Фу-у-ух, давненько так не смеялся…
Аэлиша согласно кивала, незаметно стараясь нащупать рядышком хоть что-нибудь тяжелое. Она будет защищаться! Вириш
или Шейссах - без разницы. За свою жизнь она еще поборется! Пока Бог веселился и обзывал ее несмышленышем и
дурашкой, рука наконец нащупала что-то твердое и острое. То, что нужно! Резкий взмах и… обломок кристалла сверкнул в
воздухе, выбитый одним хлестким ударом. Она с криком схватилась за руку, баюкая охваченное болью запястье. К горлу
подступил комок. Напряжение последних дней, проведенных в стенах душного чердака, страх, испытанный на жертвенном
алтаре, удивление от увиденного после: все это вдруг резко всколыхнулось и обрушилось на нее отвратительным чувством
собственной беззащитности и слабости.
Аэлиша зажмурилась и тоненько всхлипнула. Щекам стало мокро, а телу так холодно, словно ее голой посадили под самый
студеный дождь и ветер.
Она плакала и плакала, обреченно и зло отпихивала от себя руки Шейссаха. из последних сил мешая Богу опять дотронутся
до нее. Сейчас его прикосновения приносили такое же отвращение, как грубые домогательства Вириша и мерзкие
поглаживания Миррока.
Но куда ей было тягаться с Древнейшим? В конце-концов Бог просто прижал ее к своей груди и обвился вокруг нее так, что
пошевелиться было просто невозможно.
- Аэлиша, Аэлиша! - послышался над головой встревоженный голос Древнейшего. Он пытался до нее дозваться и, видимо,
не первый раз. - Маленькая моя, прости. Аэлиша!
Прекратив бесполезные попытки выкрутиться, она замерла. Древнейший гладил ее по волосам, пытался вытереть щеки, но
она только ниже опускала лицо.
- Прости, я не подумал! Забыл, что ты ничего не знаешь… И обидеть я не хотел! Это рефлекс, понимаешь? Знаешь что такое
рефлекс? Нет, наверное. . Прости. Смотри, больше не болит! С твоей рукой все в порядке, цветочек. Аэлиша!
Сморгнув остатки соленых капель с ресниц, она покосилась на руку. Запястье действительно не болело. И следа от удара не
наблюдалось. Аэлиша осторожно пошевелила пальцами. Работают как надо. Хорошо. Шейссах подхватил ее запястье и
осторожно поцеловал.
- Клянусь, это больше не повторится, цветочек. Моя обязанность беречь тебя. И от себя в том числе, - вздохнул Древнейший.
Она удивленно посмотрела на печальное лицо Бога. В потемневших изумрудных глазах читалось столько искренней тревоги,
что ей стало даже как-то стыдно за устроенный концерт. Похоже, ей действительно не хотели причинить боль.
- Я совсем не хотел обидеть тебя, - тихо повторил Шейссах, осторожно вытирая ее щеки, - и уж точно не собирался тебя
убивать, глупенькая моя.
- Ты назвал меня вкусной, - надулась Аэлиша.
- Ты вкусно пахнешь, цветочек. Лишь это я имел ввиду.
Аэлиша удивленно округлила глаза.
- Пахну?
- Да, - Бог плавно перевернулся, укладывая ее обратно на ткань, - очень, очень вкусно пахнешь…
На языке у Аэлиши вертелось сотня вопросов. Но Древнейший не дал их дожидаться. Мужские губы настойчиво прижимались
к ней, а его руки вновь заскользили по телу, разжигая унявшийся пожар. Здравый смысл опять оттеснил тот сладкий дурман,
который владел ей ранее. Но одних ее губ Богу было мало, проложив цепочку поцелуев от шеи и вниз, он мягко вобрал в рот
напрягшийся сосок.
- Шейссах! - ее вскрик более походил на стон.
- Шейсаллех, - зарычал мужчина, вскидывая на нее разгорающиеся глаза, - это мое имя! Запомни!
-М-м-м, - все, что смогла ответить она, когда мужчина вновь принялся терзать ее грудь. В этот момент она готова была звать
его как угодно, лишь бы он не останавливался. Полупрозрачные шаровары с нее попросту содрали, шелк не соперник
охваченному страстью Богу. Разорванная тряпочка отлетела в сторону, следом отправился тяжелый пояс. Обнаженный
мужчина навалился сверху, раздвигая своими бедрами ее ноги.
Его рука скользнула вниз, протискиваясь между их телами и стремясь туда, где она решалась прикоснуться только для того,
чтобы обмыть себя. И где сейчас клубился мучительный жар и ощущение пустоты. Ладонь накрыла лишенное всякой защиты
абсолютно гладкое местечко, и Аэлиша громко застонала, что есть силы цепляясь за напряженные плечи Древнейшего.
- Какая чувственная, - прохрипел он. Длинный палец проник внутрь, и она чуть не потеряла сознание от нахлынувших
ощущений. Бедра сами дернулись навстречу, желая повторить эту порочную ласку. И он повторил. Снова и снова, под ее
стоны и собственное, глухое шипение. Но любое его движение лишь разжигало бушующий пожар.
- Пожалуйста, пожалуйста, - умоляла Аэлиша, сама не понимая чего просит. В какой-то момент его рука исчезла и вместо
наслаждения она почувствовала резкую боль.
- А-а-а! - ее крик перехватили поцелуем. Мужчина замер, позволяя ей пережить боль, и лишь хвост беспокойно метался из
стороны в сторону, выдавая нетерпение Древнейшего.
- Шейсаллех. больно… Отпусти… - шипела она в его губы.
- Поздно, цветочек. Потерпи.
Он слегка двинулся, проталкивая свою плоть глубже. Аэлиша ощущала, как трудно растягиваются мышцы, неохотно
принимая вторженца.
- М-м-м, как в тебе хорош-ш-шо, - блаженно шипел мужчина. Девушка прикусила вспухшие губы. Ей было совсем не хорошо!
Достигнув предела, он двинулся назад, оставляя ее тело. Но не успела Аэлиша обрадоваться предстоящему облегчению, как
мужчина снова толкнулся в нее. А потом обратно назад. И снова - вперед-назад, веред-назад. С каждым новым толчком боль
становилась все тише. Исчезая, она уступала место приятному ощущению наполненности. Кажется, ей хотелось именно
этого.
Темп постепенно нарастал. Древнейший уже не щадил ее, резкими движениями проникая внутрь так глубоко, как только мог.
Громко вскрикивая, она подавалась на встречу, оплетала ногами сильные бедра и словно оголодавшая, набрасывалась на его
рот, раз за разом стремясь выиграть поединок губ и языков. И каждое ее поражение было до того сладким, что
незамедлительно хотелось пробовать еще.
- А-а-ах, - крик вырвался из горла, когда внизу живота все скрутило в упоительных судорогах. Острое, как сотня лезвий,
наслаждение, пронзило ее от макушки до пят, заставив выгнуться дугой в могучих объятьях Шейсллеха. Глухо застонав, он
крупно вздрогнул всем телом. Мужская плоть увеличилась и Аэлиша почувствовала, как глубоко внутри растекается что-то
теплое.
С блаженным вздохом удовлетворенное божество рухнуло на опустошенную Аэлишу. Нахально умостив ладонь на ее груди,
Шейсаллех уткнулся в ее волосы и замер. И только хвост, неторопливо подползал ближе, укладываясь вокруг нее в теплый
кокон.
- Как ты, цветочек? - пробормотал в ее макушку Шейссалех. Аэлиша прислушалась к себе. Сильных моральных терзаний по
поводу потери невинности она странным образом не испытывала. Близость Шейсаллеха хоть и смущала, но была более чем
приятна. До этого у нее порой возникала тяга к привлекательным мужчинам, которых она видела на ярмарке, но так же
быстро влечение исчезало под трудностями и лишениями повседневной жизни. Когда тело в изнеможении - по сторонам
смотреть не станешь… Вспомнив о теле, Аэлиша поерзала. Между бедер саднило и слегка жгло. Неприятно, но терпимо.
- Чуть-чуть неприятно. Ну… там. - краснея, пробормотала она.
- С тобой я становлюсь слишком забывчивым, - в голосе Бога слышалась улыбка и намек. Вот только на что, Аэлиша не могла
понять. Или просто не допускала этой мысли. Мужская ладонь скользнула вниз и уткнулась в стиснутые бедра.
- Разведи ножки, цветочек мой.
- А…хм, а можно позже? - робко попросила она. Ощущение дискомфорта грозили новой порцией боли, вздумай Бог повторить
близость.
- Я помогу тебе, глупышка. Уберу боль.
Кусая и без того искусанные губы, Аэлиша слегка развела колени в стороны.
- Смелее. - подбодрил ее Шейсаллех, - в такую щелочку не поместятся даже твои тонкие пальчики.
Бог опять смеялся над ней. Аэлиша метнула на него убийственный взгляд, но была награждена лишь иронично приподнятой
бровью. Протиснувшись между ее ног, он по хозяйски накрыл ладонью промежность, и Аэлиша ощутила едва заметное
нежное покалывание.
- Вот и все, - опять улыбнулся Древнейший, - теперь постельные утехи не принесут тебе боли. Разве только приятную.
Девушка прижала ладонь к животу. Болезненные ощущения и впрямь пропали, словно их и не было. Чудеса! Впрочем, что это
она? Это ведь Бог! Аэлиша слегка нахмурилась. Ее представления о том, каким должен быть Божественный Змей были
совсем не такими! Мужчина вел себя как-то не по божественному просто. Еще и эта странная просьба на счет имени… А
обряд? Разве жрицей делают так? В пустой, хоть и красивой, пещере, всего лишь прошептав пару слов. Ну и закрепив это
соитием?
- Ты каждую жертву так посвящаешь в жрицы? - она даже ойкнула, закрыв рот ладошкой. Вопрос вышел ужасно
непочтительным, а недовольству в голосе позавидовала бы самая последняя ворчливая жена. Шейсаллех отодвинулся и
посмотрел на нее с изумлением.
- Да ты маленькая ревнивица!
Что?! Он еще и рад ее беспокойству? Ах так! Аэлиша пихнула наглого божка в плечи, стремясь освободиться. Хватит, пусть
рассказывает, что ей делать, и она пойдет! Молитвы петь или танцы разучивать, чем там вообще жрицы занимаются?
- Тихо-тихо, моя ревнивая воительница, - ее укрутили хвостом так, что стало ясно - никуда ей не деться. - Этот, хм, обряд… Ты
первая.
- А остальные? - требовательно переспросила она. Хвост вокруг нее дернулся. Ее вопросы доставляли Древнейшему явное
беспокойство. Но почему?
- Остальные… Ну, у меня были женщины, - осторожно начал Шейсаллех, - до тебя, - поспешно добавил Бог, - но сейчас я с
тобой… И хочу быть с тобой.
- А как же другие?
- Других не будет, - уверенно произнес Шейсаллех. Аэлиша опять задумалась. Слишком уж все… ладно шло. Вот только что
прекрасный и сильный Бог нашел в ней? Этот вопрос она и поспешила озвучить.
- Ты мне предназначена, - улыбнулся Шейсаллех, - я понял это. лишь увидев тебя на алтаре.
Аэлиша совсем была сбита с толку. Шейсаллех говорил так, словно искренне верил в свои слова. Но разве это возможно? С
ней? Пока она старательно решала - верить или нет происходящему чуду, мужчина времени не терял.
- Я покажу тебе удивительный мир, цветочек, - шептал Древнейший. Его невинные поглаживания от слова к слову
становились все откровеннее, - тебе понравится там, обещаю.
- Мир?
- Да, мой мир, в котором обитаю я. Нам нужно лишь немного пожить в этих пещерах.
- Зачем? Разве пристало Богу обитать тут?
Аэлиша понимала, что задавать такие вопросы не безопасно. Разве жрица не должна слепо доверять своему Божеству?
Однако фанатичной веры она что-то не ощущала. Восторг и восхищение? Пожалуй. Аэлиша украдкой взглянула на
Шейсаллеха. Он был красив! Даже не смотря на хвост вместо ног. А его ласки… Она неосознанно сжала бедра. Внизу живота
вновь потяжелело, а грудь заныла. Бог посмотрел на нее пристальней.
- Такая любопытная и такая чувственная, - пробормотал он, подтягивая ее ближе. - я поведаю обо всем позже, моя жрица. А
пока…
Шаловливые пальцы пробежались по животу и уверенно проникли во все еще чувствительное местечко. Разум опять
предавал тело, и Аэлиша бесстыдно выгнулась, раскрывая бедра и позволяя Шейсаллеху любые вольности. Древнейший не
обманул. В этот раз ее ждало лишь удовольствие.
Глава 7
Аэлиша прицелилась, согнула ноги и, сильно толкнувшись, прыгнула в ласково мерцающую воду. Брызги полетели во все
стороны. Вынырнув, она откинула волосы в сторону и лукаво улыбнулась, втайне довольная, что капли достали даже до
Шейсаллеха, что грациозно облокотился на выступ у противоположного берега. Древнейший хмыкнул и поманил ее к себе.
Аэлиша сделала вид, что не понимает мужчину. Ей хотелось подурачиться. А как еще развлекаться, если делать тут было в
общем-то нечего?
Стирать не надо. Скудные одежды чистились по щелчку божественных пальцев. Добывать еду - подвластные Древнейшему
змеи дружно приносили сладкие коренья, спелые сезонные фрукты и даже ловили мелкое зверье вроде кроликов, лесных
голубей, а так же рыбы. Про яйца и говорить нечего. Готовилось все это на костерке между камней. Обычный на первый