взгляд огонь не требовал дров. Древнейший просто доставал из своей сумки круглые, темные лепешки с ее ладонь,
укладывал на кострище и прикасался пальцем. Те моментально вспыхивали и медленно горели, давая много пламени и не
оставляя за собой дыма.
Аэлиша любопытничала, выспрашивая, зачем Божеству сумка и что это за чудо, но Шейсаллех ограничился скомканным
объяснением о божественных потребностях, магии и как ею можно напитать предмет. Мужчина вообще некоторые вопросы
обходил стороной. Зато долго и со вкусом рассказывал о своем мире и его обитателях. Оказалось - эти пещеры служат
своеобразным коридором между мирами. Шейсаллех время от времени посещал это уединенное место, но в этот раз
услышал призыв гонга и решил посмотреть, что происходит. И не зря. Послушные его слову змеи отпугнули людей и он смог
беспрепятственно забрать свою жертву. Аэлиша прятала улыбку - меньше всего ее судьба напоминала жертвенную участь.
Впрочем, как и жреческую. Скорее уж она походила на наложницу. И, судя по тому, как иногда смотрел на нее Древнейший -
наложницу весьма ценную.
Отгоняя прочь все еще терзающие душу сомнения, девушка старалась принять все, как есть. Кто знает, может Бог проверяет
ее на прочность? Что ж она готова ждать, если это поможет увидеть новый мир. Ей очень хотелось познакомиться с феями и
эльфами, полюбоваться на воздушные игры драконов и услышать дивное пение морских сирен.
Аэлиша развернулась, и поплыла обратно к обрыву, с которого она любила прыгать в воду. Однако едва успела коснуться
щербатого камня, как вокруг нее обвился гибкий хвост.
- Разве моя жрица не знает, что ей может грозить за ослуш-ш-шание? - сильные руки сжали ее талию и повернули, легко
притискивая спиной к стене. Аэлиша предвкушающее облизнула губу, глядя в желто-зеленые, полные желания глаза
Шейхалесса. Ее Бог обладал весьма пылкой натурой. В кратчайшие сроки он рассказал и продемонстрировал все то, что ему
хочется получать от своей жрицы. Пользуясь возможностью, Аэлиша с упоением изучала идеальные формы мужского тела.
Теперь ей так же было смешно при воспоминании о том, как серьезно она утверждала, что Шейсаллех не мужчина. Но откуда
она могла знать, что его плоть скрывают твердые, гладкие щитки, которые расходятся в нужный момент. Вот и сейчас
восставшая мужественность Древнейшего настойчиво терлась о ее живот.
Аэлиша слегка выгнула спину, от чего грудь призывно выступила из воды, привлекая внимание Древнейшего.
- Жрица готова умолять о прощении на коленях, мой Повелитель, - томно выдохнула она, опуская ресницы.
Пальцы мужчины напряглись. О, да. Она успела узнать его маленькие слабости. И без стеснения пользовалась этим. Опять
веер брызг и вот уже Шейсаллех с поистине императорским величием возлежит на мелководье, а она покоится на твердой как
камень, мускулистой груди. Их губы встретились, начиная любовное состязание. Держись, о Божественный. Она теперь
соперник, с которым стоит считаться. Мягко скользнув вниз. Аэлиша атаковала крепкую шею, обласкала трепетавшую жилку
пульса и устремилась вниз, отмечая на своем пути тяжело вздымающуюся грудь и подтянутый живот. Каждый кубик пресса
был удостоен ее вниманием.
Хрипло вздохнув, мужчина запустил пятерню в ее влажные волосы, подталкивая вниз. Терпение покидало Древнейшего.
Губы коснулись отвердевшей плоти, и Аэлиша была вознаграждена протяжным стоном. Язык скользнул по верхушке,
слизывая солоноватую каплю. Она не торопилась. Методично и уверенно доводя своего повелителя до стиснутых от
удовольствия зубов и метающегося в сладкой агонии хвоста. Эта власть над сильнейшим пьянила до одури. И ей хотелось
слышать признание его поражения.
- Аэлиш-ш-шааа… - голос мужчины шипел и ломался из-за проявившихся клыков. Кожу головы царапнули острые когти,
приказывая ускорить темп. Да! То что нужно!
Несколько сильных, глубоких движений, так, чтобы его плоть доходила аж до горла и теплое семя наполнило рот. Аэлиша
сглотнула. Ей очень нравился этот странный вкус.
- Моя девочка, - задыхаясь, пробормотал Древнейший. И пусть внутри нее все скручивало от желания, но радость от того, что
Шейсаллеху хорошо, перебивала возбуждение.
- Иди сюда, цветочек, - он потянул ее на себя, - я не оставлю свою малышку голодной…
Не оставил. Сильные пальцы Шейсаллеха имели над ней особенную власть. Наслаждение пришло почти моментально, она
слишком завелась, лаская его ртом. Доставив ей удовольствие, Бог подхватил ее на руки и отнес к их спальному месту.
Никакой кровати или лежанки там и в помине не было. Спала Аэлиша в мягких кольцах теплого хвоста. Шейсаллех согревал
ее всем своим телом и она никогда не страдала от холода.
Устроившись в нежных объятьях поудобнее, она лениво пыталась словить гладкую погремушку. Шейсаллех играл с Аэлишей,
как с кошкой. Дразнил перед самым носом, но в последний момент отдергивал хвост, не давая схватить его.
- Повелитель. . - кончики пальцев мазнули по гладкой чешуе, но она опять промахнулась.
- Да, цветочек?
- А мы еще долго будем здесь? - И снова промах. Да что ж такое!
Древнейший тяжело вздохнул:
- Не долго, нетерпеливая моя, я же говорил, мне нужно время.
- Но для чего? Ты все время уходишь от ответа. Это беспокоит. .
Мужчина замолчал. И надолго. Интуиция подсказывала, что Древнейший что-то решает для себя и вполне возможно, что ей
сегодня удастся узнать новые подробности.
- Милая, мне скоро придётся покинуть тебя.
- Что?! - Погремушка была забыта. Страх, который медленно исчезал, вытравливаемый нежностью и вниманием Божества,
вернулся и в одно мгновение вывернул ее душу на изнанку. Подхватившись, она с отчаяньем смотрела на Древнейшего.
- Глупышка! - в его голосе почему-то чувствовалось удовлетворение. - Лишь на пару дней я оставлю тебя. Не бойся, мои
слуги позаботятся о твоем пропитании.
- Нет! - Аэлиша сама поразилась, как твердо и гневно звучал ее голос. - Ты никуда не пойдешь! Я твоя жрица и имею права
быть рядом с тобой! Всегда!
Брови мужчины поползли вверх.
- Ого, а у цветочка, оказывается, есть шипы, - Шейсаллех вздохнул и покачал головой. - Нет, маленькая упрямица, это не
обсуждается.
- Обсуждается! Это - обсуждается! Я буду с тобой! Куда ты хочешь уйти? Почему без меня?!
Внутри все клокотало. Аэлиша вскочила на ноги, сжимая кулачки. Она не понимала, почему он должен покинуть ее? Ради
чего? К страху добавилась жгучая ревность.
- Ты уйдёшь к другой, - прошептала она севшим голосом. - к другой жрице, да?!
Лицо мужчина потемнело, а в зрачках появились желто-зеленые искры.
-Аэлиша…
- Нет! Не хочу слушать! Ты говорил, что будешь со мной. Со мной! Зачем ты уходишь?!
Она дрожала, хватая себя за плечи. В теплой пещере стало вдруг холодно, и обнаженное тело покрылось сотней мурашек.
Все это время она старалась не думать, что будет, если вдруг Бог все же покинет ее. Старалась верить его обещанием. Но
сейчас, столкнувшись с возможностью обмана, поняла, что не вынесет его предательства. Предательства не Бога, но
мужчины. И это знание пронзило грудь, словно острейший клинок, навек пригвождая сердце лишь к одному существу. К ее
Шейхаллесу.
Возможно, он прочел ее мысли или все понял, взглянув в полные слез глаза. Сильные руки обвили ее плечи, прижали к
горячей, нервно вздымающейся груди.
- Змеи сбрасывают кожу, ты ведь знаешь. - быстро зашептал он, целуя и гладя ее волосы, - раз в сотню лет мне тоже
предписано это. Хвост становится длиннее и ему тесно в старой оболочке. Это. . весьма болезненно и неприятно. Я могу
потерять контроль над собой. И пусть ненамеренно, но причинить тебе вред, цветочек. Поэтому я найду укромную пещерку и
пережду там. А после вернусь.
Воздух постепенно стал возвращаться в легкие, и Аэлиша смогла перевести дыхание.
-Но… Но ты же Бог! Бог сбрасывает кожу?
Шейсаллех слегка помрачнел.
- Считай это обновлением.
- А-а-а, - что ж. звучало вполне божественно, - но нет, - твердо объявила она. стараясь не показать внутреннего волнения, - я
останусь с тобой. И мне совсем не страшно!
Они еще долго спорили и пререкались. Шейсаллех шипел и покрывался чешуей, злясь ее несговорчивости. Аэлиша не
сдавалась, заявляя, что если надо привяжет себя к нему остатками одежды, но не отпустит. Потом грозилась обидиться и
уйти куда глаза глядят, пока его не будет рядом. Страх отпустить своего мужчину был так велик, что это давало сил не
уступить в словесной дуэли.
- Ты невероятно упряма, - обессилено простонал Шейсаллех. Ощутив слабинку в его голосе, Аэлиша пошла в наступление.
Ласково оплела его шею руками, преданно заглянула в изумрудную зелень глаз. Пальцами запуталась в густых волосах,
которые она так любила расчесывать, снова и снова переплетая длинные косицы, по две у каждого виска.
- Да, упряма. Но лишь оттого, что мне тяжело быть от тебя вдали даже на несколько мгновений.
- Маленькая подлиза…
Она была согласна и на подлизу, лишь бы остаться рядом. Покорно вздохнув, Аэлиша потянулась за поцелуем. Пронзительно
нежным, медленным. Словно она впервые изучала его рот, преступая через смущение, чтобы тщательно и осторожно
обласкать каждый миллиметр чувственных губ и языка.
Шейсаллех ответил. Он всегда отвечал ей. Теплый хвост скользнул между ног. расталкивая их в стороны и подхватывая ее
под бедра. Надавил на поясницу, заставляя выгнуться, демонстрируя всю себя своему мужчине.
- Как ты прекрасна, - пробормотал Шейсаллех, жадно разглядывая открывшиеся ему виды, - пожалуй, мне нравится спор с
тобой. Вернее, его окончание.
И Древнейший рывком притянул ее к себе.
Глава 8
Смена кожи, о которой предупреждал ее Шейсаллех, приближалась. Аэлиша чувствовала это. Мужчина стал нервным. Мог
часами беспокойно ползать по пещере, время от времени срывая злость на сталагмитах, так однажды он назвал эти
странные каменные пики. Она же в эти моменты вела себя самым смирным образом и незаметно пыталась смягчить гнев
своего Повелителя. А уж в этом Аэлише не было равных, ведь учили ее подобному искусству с малых лет всем семейством.
Вот и сейчас Шейсаллех уже долгое время находился в пещерном озере Вода бурлила и звенела, беспощадно
вспарываемая резкими гребками и ударами сильного хвоста. Она переместила свой взгляд вниз. Два большеглазых полоза
застыли у ее ног, а между ними покоилась горсть темно фиолетовых, поддернутых мучнистым налетом слив.
- Спасибо, - шепнула она. Змеи одновременно показали раздвоенный язык и проворно скрылись между камней. Она же сняла
с костра прутик, с насаженной на нее рыбой. Некрупная радужная форель под пряными травами была любимым лакомством
Шейсаллеха, так же как и спелые сливы. Аэлиша тщательно омыла фрукты в ручье и разложила лакомства на плотном листе
кувшинки, что заменяли им тарелки. Сытый Бог - спокойный Бог. Слегка поразмыслив, она немного подвернула
самодельную юбку. А если быть честной - ее остатки. Теперь бедра прикрывала лишь полоска ткани, настолько тонкая, что
вздумай Алиша наклониться, то место соединения ее ног оказалось бы обнажено. Еще чуть-чуть подумав, она решительно
откинула тряпочку, укрывающую грудь. А удовлетворенный Бог - спокойнее в разы.
Осторожно ступая босыми ногами по мягкому мху, Аэлиша крадучись приблизилась к пологому берегу и замерла у кромки
воды. Вся ее фигура выражала терпеливое ожидание. Шейсаллех будто и не замечал своей жрицы. Он даже не замедлился,
хотя наверняка видел ее.
Девушка внимательно разглядывала ласкающую кончики пальцев воду. Она будет стоять столько, сколько потребуется.
Время тянулось медленно. Она хорошо изучила все камни под ногами и уже хотела было перенести свой интерес на вон тот
занимательный булыжник и сосчитать на нем все белые крапинки, как в нескольких метрах от нее с шумом и брызгами из
воды показался Шейсаллех.
- Корни еще не пус-с-стила, цс-с-свет мой? - силе яда в его голосе позавидовали бы все змеи мира. Не выдавая ни единым
движением своей обиды или беспокойства, она мягко взглянула на мужчину. Вода ручьями стекала по гладкому, рельефному
телу, лаская каплями каждую впадинку и выпуклость. Волосы напитали влаги и черными трещинами пересекали бледную
кожу, а взгляд Божества пылал. Шейсаллех злился, что подтверждали проявившиеся клыки и подрагивающая погремушка,
наполняющая своды пещеры сухим потрескиванием.
- Мой Повелитель, - игнорируя его слова, тихо отозвалась она. - я принесла пищу.
Мужчина медленно приблизился. Взгляну на угощение, а потом снова на нее. Змеиный зрачок расширился, стоило ему
пройтись глазами по обнаженной груди. Как бы невзначай, она переступила с ноги на ногу, еще более оголяя бедро.
- Еда и доступная женщина, - с отвращением протянул Шейсаллех, - не могла предложить себя более изящно?
Прогоняя прочь неуместную сейчас обиду, Аэлиша позволила себе едва заметную полуулыбку и еще чуть-чуть качнула
бедрами.
- Говорят, что если в волосах ржавчина, то и скромности от женщины не жди, - покаянно произнесла она фразу, брошенную
хмельным отцом в присутствии таких же хмельных гостей. Ну и ее конечно. Томас намекал на Аэлишины медные кудри,
очевидно позабыв, что у Ивимии волос тоже отдает рыжиной.
- А-хш-ш-ш, как остроумно. Но нет милая, это не про тебя.
Шейсаллех подполз еще ближе. Навис над ней и Аэлиша подавила судорожный вздох. Чуть раздвинувшиеся пластины на
бедрах Древнейшего недвусмысленно намекали на то. что мужчина готов принять оба ее подношения. Молниеносный взмах
рукой и сливы, описывая дугу, с тихим шлепком ушли под воду, туда же шмякнулась форель. Одно подношение…