Толпа капитолийцев буквально ревёт. Наконец все двенадцать колесниц делают круг вокруг площади и останавливаются. Раздаётся звук фанфар и на балкон выходит президент Сноу. Музыка замирает и слышна лишь его речь. С каждой секундой, чем дольше я смотрю на него, тем больше во мне разгорается пламя. Не то, что зажгло примулу — другое. Ненависть. Я чувствую, что мой взгляд буквально испепеляет это старое лицо, эти седые волосы, стирает ненавистную змеиную улыбку. Тоже самое чувствует Рори. Тоже самое чувствуют Пит и Китнисс. Но я… Это так странно. Никогда прежде я не испытывала таких эмоций, а теперь… Хотя, кого не изменит такая жизнь? Я уже не такая как прежде. Что-то во мне переменилось. Вроде бы я всё та Примроуз Эвердин — немного трусливая, совершенно не похожая на сестру — но… Такое ощущение, что долгое время я была под каким-то куполом — совершенно не понимала, что происходит — а теперь его сняли, и я увидела всё таким, как оно есть на самом деле. А может, просто выросла и осознала…
— И счастливых вам Голодных Игр! — чуть ли не улыбаясь, произносит президент таким голосом, что даже у такой безобидной овечки, как я, появится желание плюнуть ему в лицо. Он замирает, обводит взглядом площадь, ненадолго останавливаясь на каждом трибуте и, наконец, останавливается именно на нас. И, как мне кажется, не из-за того, что мы последние. Оттого, что его следующие слова адресованы именно нам:
— И, может, удача будет на вашей стороне.*
Колесницы трогаются, а я, как заворожённая, продолжаю смотреть на Сноу. Прежде чем уехать, я оглядываюсь и успеваю увидеть его ядовитую змеиную улыбку. Президент, точно ждал этого, и кивает мне головой, по-прежнему издевательски усмехаясь. Я поспешно отворачиваюсь и теперь смотрю лишь вперёд.
— Что-то случилось? — доносится до меня голос Рори, точно из другого мира.
— Потом расскажу, — лишь отвечаю я. Мой голос дрожит, а ладони вспотели. Мой спутник сильнее сжимает мою руку, будто опасаясь, что я могу упасть. Нет, я ему не скажу об этом. Придумаю, что-нибудь — палец защемила или ещё чего-нибудь. О том, что произошло вообще лучше никому не знать. Для их же безопасности.
Наконец, ворота Тренировочного центра закрываются, и мы вновь оказываемся в конюшне. Глаза постепенно привыкают к более тусклому освещению, поэтому часть дороги я почти ничего не могу разглядеть. Зато когда мы подъезжаем к нашему месту, то видим нечто довольно странное: нас ждут Пит и Китнисс, о чём-то переговаривающиеся с Джоанной Мейсон и Фиником Одэйром.
Комментарий к Глава 7
* Фразу “And may the odds be in your favor” можно трактовать двояко, как и “и пусть удача…”, так и “и может, удача…”. Немного изменила под смысл.
========== Глава 8 ==========
— А вот и наши герои, — произносит Финик Одэйр, едва мы подъезжаем поближе. Мы с Рори удивлённо переглядываемся: почему они здесь? Разве им не положено ожидать своих трибутов? Что-то тут не так. Ладно, можно допустить, что Одэйр подошёл просто поболтать (я слышала, как Китнисс иногда разговаривала с ним по телефону дома), но Джоанна Мейсон? Да сестра её просто на дух не переносит! Что ей тут-то делать?
— Вам-то везёт, у вас нормальные стилисты, — ворчит ментор, оценивающе осмотрев наши наряды. — А наши каждый год — деревья да лесорубы в ужасных костюмах. Везунчики вы, — тон Мэйсон меняется: становится ещё более слащавым и наигранным. Девушка смотрит на меня, а затем на Рори и многозначительно поднимает бровь. — Пока-пока, голубки! — она резко разворачивается и уходит. Даже непонятно, кому именно она это сказала: Китнисс и Питу или же нам…
— Что ж, пожалуй, я тоже пойду, — говорит Финик. — Приятно было с вами познакомиться, — кивает он в нашу сторону, — а с вами мы ещё увидимся, — машет он чете Мелларк.
— Всё будет в порядке, — едва слышно произносит Пит, явно обращаясь к Китнисс, когда ментор Четвёртого дистрикта отходит на приличное расстояние. Затем он поворачивается к нам и уже гораздо более весёлым тоном говорит: — А вас уже можно поздравить! Вокруг разговоры только о вас!
— Пит, в тебя Эффи что ли вселилась? — ворчу я, совершенно не понимая этой радости.
Завтра начнутся тренировки. Что ж, может, сегодня я всем и запомнилась, но как только объявят баллы за подготовки, так всё — пиши пропало. Я не знаю, давали ли кому-нибудь за всю историю Голодных Игр единицы за индивидуальные показы, но я уверенна — мне дадут точно. Рори уже слез с повозки и подаёт мне руку. Опершись на его ладонь, я соскакиваю, при этом немного зацепив подол. Непроизвольно я слегка вскрикиваю и замечаю на себе пристальный взгляд той девочки из Второго дистрикта. Она стоит, прижавшись спиной к стене и внимательно смотря на нас. Пальцы теребят дорогую ткань платья. Явно нервничает. Но неужели из-за грядущих Игр? Нет, тут явно всё не так… К ней подходит какой-то капитолиец с длинными золотистыми прямыми волосами и касается её плеча. Наверное, сопроводитель, вроде нашей Эффи. Девчонка резко отдёргивает руку и что-то кричит ему, уходя в противоположную сторону. Практически приблизившись к выходу, она снова оборачивается и смотрит в нашу сторону. Нет, определённо, мне это не нравится.
— Что-то случилось? — сестра явно заметила, что со мной что-то не так. Я киваю и тихо, так, чтобы только слышали только они, говорю:
— Я расскажу, но только не здесь.
Китнисс явно обеспокоена. Она бросает короткий взгляд в сторону Пита, и так, молча, они переглядываются, в то время как мы с Рори ожидаем Эффи. А вот и она, как всегда улыбающаяся, буквально бежит к нам, семеня на своих высоченных каблуках.
— Вы просто мои герои, — произносит она, тут же заключая нас в объятия. — Весь Капитолий буквально только о вас и говорит! Вы буквально интрига этого года!
— Да, но не будем забывать об ещё одной «интриге», — злобно шипит Китнисс. Удивительно, как быстро меняется её настроение: когда мы вернулись, то она даже немного улыбалась; сейчас же, её взгляд буквально испепеляет. Надеюсь, это не та «интрига», о которой подумала я…
— Давайте вернёмся в Тренировочный Центр, мне всё это порядком надоело, — говорит Пит, взглядом указывая куда-то вдаль. Я оборачиваюсь и вижу кучку капитолийцев и самых маленьких трибутов, восторженно смотрящих на победителей из Двенадцатого дистрикта.
Пит, молча, берёт Китнисс под руку и идёт в сторону выхода. Мы покорно следуем за ним. Сама не замечая того, я понимаю, что всё это время Рори держал наши ладони вместе. Я тихонько ему улыбаюсь и чувствую облегчение, когда вижу лёгкую улыбку в ответ. Эффи продолжает говорить о чём-то совершенно постороннем всю дорогу и не замолкает, даже когда мы наконец-то попадаем в наши апартаменты.
Вокруг нас блеск тончайшего хрусталя, сияние золота, запахи роскошнейших блюд, но я не чувствую ничего этого. Вся эта роскошь — лишь обёртка, красивая блестящая бумажка, скрывающая внутри себя старую, покрытую плесенью конфету. Всего лишь очередная издёвка Капитолия: «Вы умираете от голода, вы вынуждены уже питаться древесной корой и углём, ваши дети попали на Голодные Игры… Но не отчаивайтесь! Перед тем как их убить, мы обязательно накормим их до отвала и разрешим поспать на шёлковых простынях».
— Что ж, сегодня мы имеем полное право праздновать! — радостно щебечет Эффи, подлетая к столу.
— Эффи, праздновать мы будем только совершенно в другом случае, — лишь отвечает Пит, с укором посматривая на кураторшу.
— В любом случае, не превращайте этот ужин в очередные поминки, — я оборачиваюсь и с удивлением смотрю на сестру, только что сказавшую это. Она ничего больше не говорит, однако в её глазах я вижу, что-то что настораживает меня. Китнисс явно что-то задумала, и я просто обязана выяснить что.
Мы рассаживаемся по своим местам и, молча, едим. Мимо нас проходят безгласые, то и дело подносящие новые блюда и всячески прислуживающие. Я стараюсь не смотреть на их лица: вдруг узнаю кого-то знакомого? За последние два года у нас в дистрикте пропало несколько человек, благодаря работе миротворцев, поэтому вполне возможно, что кого-то могли прислать нам в качестве служанки или уборщика. Чтобы ещё больше обессилить, чтобы показать наше место. То место, на котором, по их мнению, мы должны быть. Китнисс с болью смотрит на одну безгласую — молодую девушку с рыжими, как огонь, волосами. Думаю, я её не знаю. Но знает она. Сестра прячет взгляд каждый раз, когда та проходит рядом.
— После Парада, — вдруг нарушает тишину Рори, — вы обмолвились, что есть какая-то «интрига года»… О ком это вы?
Пит и Китнисс тревожно переглядываются, словно боятся нам что-то сказать. Мне становится не по себе, когда я вижу, как буквально на моих глазах бледнеет лицо сестры. Сейчас произойдёт что-то нехорошее, что-то совсем нехорошее. Надеюсь, это не то, о чём я думаю… Машинально, точно за тростинку, я хватаюсь за руку напарника и понимаю, что тот тоже мягко говоря обеспокоен: его ладонь холодна, как лёд. Наконец, Пит, собравшись с духом, говорит:
— Дело в том, что в этом году… Так получилось… Участвует родственник одного из прежних трибутов. Из умерших трибутов, — его речь путана, полна пауз, точно он не знает, что сказать. Никогда не видела его таким. Уж кто-кто, а Питер отличался способностью всегда мыслить здраво и уметь сказать нужные вещи в нужный момент. Китнисс явно замечает это, так как перебивает мужа:
— Это сестра Мирты, той девочки, которая была на наших играх, — её голос дрожит, вполне не исключено, что у неё сейчас начнётся истерика. Мирта из Второго дистрикта. Сложно забыть ту, которая чуть ли не убила твою сестру! Я прекрасно помню как я и мама буквально рыдали на руках у Гейла, боясь хоть бросить взгляд в сторону экрана. Убийца. Машина для убийств. Жестокая, не ведающая жалости…
— Её зовут Омел, — тихо произносит Эффи, потупив взгляд. Я со страхом смотрю на Рори и вижу в его глазах тоже самое, что и у меня. Эта девочка будет мстить и в первую очередь мне. Она меня уже заранее ненавидит. Хотя бы за то, что её сестра умерла, а моя – нет.
— Мы придумаем что-нибудь, обещаю, — хрипло шепчет Китнисс, обращаясь ко мне. Её глаза полны слёз. Пит крепко держит её за руку, готовый в любую секунду её успокоить, если опять начнётся срыв.
— Выкрутимся как-нибудь, — я слегка улыбаюсь, протягивая ей руку. Она улыбается в ответ и хватает мою озябшую ладонь.
— Мы обязательно придумаем какую-нибудь стратегию, которая бы учитывала все твои и… мои сильные стороны, — сбивчиво начинает бормотать Рори. Меня немного смущает эта его краткая запинка перед «мои» — точно он о своём спасении уже и не думает, но стараюсь не думать об этом. — Мы ещё покажем этим профи, — улыбаясь до ушей, продолжает он.
Оставшаяся часть вечера проходит очень даже спокойно. Мы даже шутим. Китнисс и Пит рассказывают старые менторские байки о «похождениях Хеймитча в Капитолии или же До бара и обратно». За этими разговорами я даже забываю рассказать об Омел, провожавшей нас взглядом. Хотя… к чему ещё больше нагнетать обстановку? Эффи постоянно осыпает нас комплиментами и бросает едкие замечания в адрес наших будущих противников. По её мнению, близнецы из Шестого выглядели хуже трупов, костюмы у Первых были «чересчур блистающими», а стилист Девятого дистрикта полный осёл, так как он даже не удосужился прикрыть изуродованную ногу трибутки, одев её в короткий комбинезон. Зато, как она говорит, мы очень и очень запомнились. «Огненные ангелы», «Фениксы» — вот такими прозвищами нас наградили капитолийцы. Я же стала в их глазах бабочкой, мотыльком, попавшем в объятья огня.
Всё это время я внимательно следила за нашими менторами. Я искала хоть какое-то объяснение, хоть какой-то намёк, что помог бы мне понять, что значила их сегодняшний странный разговор с Мейсон и Одэйером. Но ничего такого я не вижу. Временами Китнисс и Пит обмениваются многозначительными взглядами, смысл которых от меня скрыт. Всё же остальное время они изо всех сил стараются искренне смеяться и улыбаться. К концу вечера сестра всё же снимает эту «маску»: становится задумчивой и молчаливой, смотрит куда-то, не отрывая взгляда. Сейчас она тоже сидит в такой же позе, точно каменное изваяние. Рори о чём-то беседует с Эффи, я — незаметно наблюдаю за Китнисс. Пит легонько приобнимает её, отчего та легонько вздрагивает. Я мельком смотрю на её лицо: глаза снова полны слёз.
— Китнисс, можно вопрос? — как бы невзначай спрашиваю я.
— Да, — тихим голосом отвечает она.
— А почему наши стилисты не остались с нами? Ты же вроде говорила, что они чаще всего присутствуют на таких «вечерах»?
— Цинна и Порция заняты работой над вашими нарядами для интервью, — вмешивается Пит. Рори, услышав слово «интервью», бросает бестолковую и бессмысленную болтовню с Эффи и начинает прислушиваться к нашему разговору. Кураторша, ничуть не обидевшись, тоже оборачивается в нашу сторону.
— А какими они будут, не знаете? — спрашивает Хоторн.
— Цинна сказал, что это большой секрет, — говорит Китнисс, смотря куда-то вдаль.
— Он рисовал что-то, когда мы обедали сегодня, — вдруг вспоминаю я. Всё внимание тут же переключается на меня.
— Ты что-нибудь видела? — заинтригованно интересуется Эффи.
— Нет, — вздыхаю я. — Может, что-то похожее на сегодняшнее? — и тут в моей памяти всплывает ещё кое-что. — Ещё он говорил о бабочках.
— И что же? — удивлённо смотрит на меня сестра.
— От взмаха крыла бабочки может подняться буря… Что-то в этом роде, — невнятно отвечаю я.
— Странно, — шепчет Китнисс, бросив взгляд на Пита, точно ища в его глазах ответ. Тот снова одарил её многозначительным взглядом, кивнув то в её сторону, то в мою. — Хотя, может быть… — задумчиво произносит она, смотря на нас с Рори.
— Ой, сколько же уже времени! — вскрикивает Эффи так, что мы все непроизвольно вздрагиваем. — Идите-ка спать, а то завтра…
— Будет важный-преважный день, — передразнивает её Пит.
— Питер Мелларк! — чуть обиженным тоном начинает она. — Вот уже сколько лет, а ведёшь себя, как мальчишка! — мы все тихонько улыбаемся, в то время как кураторша рассерженно фыркает и уходит.
— Вообще-то зря я так, совет-то дельный, — задумчиво произносит наш ментор. — И это я сейчас вас в виду имею, — прибавляет он, указывая в нашу с Рори сторону.
— Но, — начал, было, Хоторн, но его тут же перебивает Китнисс.
— Шагом марш. И без разговоров, — грозным голосом приказывает она. Мы, вздохнув, послушно идём по направлению к нашим комнатам.
— Что ж, получается, до завтра, — говорит Рори, когда мы уже стоим у наших дверей.
— Да, до завтра, — тихо отвечаю я.
— Что? — спрашивает он, заметив, что я что-то не договариваю.
— Просто иногда всё ещё кажется, что это безумный сон, что это не со мной, — мой голос предельно тих так, чтобы, на всякий случай, не услышали Пит и Китнисс.
— Я бы тоже хотел, чтобы всё это было просто сном.
— Конечно, что-то хорошее в нём есть, но тяжёлые моменты преобладают, — вздыхаю я.
— Это точно, — на секунду улыбнувшись, произносит Хоторн. Затем он замирает, точно вспомнив о чём-то. И я понимаю, о чём.
— Как они там? — лишь говорю я. Никаких уточнений. Он прекрасно понимает, что я имею в виду не только маму и его родных, но и всех наших знакомых: Гейла, наших школьных знакомых, Хеймитча, Сальную Сей…
Рори ничего не отвечает, лишь понимающе улыбается мне. Затем он порывисто обнимает меня и тихо шепчет на ухо: