Когда он, наконец, закрыл глаза, надеялся, что теперь сможет заснуть.
Все же, надеялся он напрасно, так как Пайпер не выходила из его головы. В этом не было ничего удивительного, в конце концов, она лежала рядом с ним и выглядела настолько привлекательно в своей целомудренной сорочке, с сияющей свежее-вымытой кожей и темными волосами, влажные пряди которых прилипли к ее щекам и лбу. Ее запах был столь же приятным, как духи, это был легкий цветочный аромат.
– Мистер МакКетрик? – проговорила она вдруг нерешительно. – Вы еще не спите?
Снова улыбка появилась на его лице. Он догадывался, что девушка только притворялась спящей. В течение дня она несколько раз обращалась к нему по имени, но теперь, когда они лежали в постелях в одной и той же комнате, «мистер МакКетрик» было, пожалуй, более мудрой формой обращения.
– Да, я все еще не сплю, – ответил он.
Он услышал, как она вздохнула.
– Я только подумала ... ну да, как вы считаете, тот человек, который стрелял в вас, вернется ли он снова.
Делая вид, будто является такой неприступной, теперь девушка показала, что на самом деле боялась.
– Вероятно, нет.
– Почему нет?
– Потому что, скорее всего, он думает, что убил меня. Кроме того, Блу Ривер является маленьким городом, и чужаки тут сразу попадаются на глаза.
– Но это не помешало ему в первый раз, – возразила она. – Он ехал за вами верхом и просто выстрелил в вас.
Ухмылка Сойера стала шире. Его плечо все еще адски болело, но в полуметре от него лежала женщина, которой он хотел завладеть, но не получил бы и, тем не менее, эта беседа доставляла ему удовольствие. Быть может, мисс Пайпер Сент-Джеймс боялась настолько, что в конечном счете не сможет перебороть свой страх и присоединится к нему в постели.
– Да, так все произошло, – сказал он только.
– Предполагаю, он вовсе не покинул Блу Ривер. Я имею в виду, что ему пришлось бы уходить в пургу. Вероятно, он где-нибудь прячется. Такое возможно, или все же нет? Может быть, он ждет случая напасть еще раз.
– Все возможно, – признал Сойер и порадовался ее заботе. Если бы это не обозначало, что Пайпер и ее ученики могли находиться на линии огня, встреча со стрелком его бы очень устроила. Чтобы воздать, наконец, возмездие, а также всадить в ублюдка пулю. – Но все-таки маловероятно.
– Что делает вас таким уверенным?
– Я ориентируюсь на определенный опыт в таких вещах, – ответил он.
– Это не утешает, – возразила Пайпер. – Вы хотите сказать, что уже стреляли когда-нибудь?
– Нет, – парировал он и невольно рассмеялся. –Я делал только то, что требовала моя работа, но не больше.
– За какой рабочий образ действий можно оказаться подстреленным?
Сойер ничего не ответил.
– Вы преступник, мистер МакКетрик? – спросила Пайпер.
– Вы поверите мне, если я скажу, что нет?
Удушливый звук вырвался из ее рта, который звучал, как подавленная ярость. Сойер посчитал это в высшей степени забавным.
– Я думаю, вы должны мне ответ, – сказала она спустя мгновение.
– Ах, вы так думаете? – подразнил он ее.
– Вы преступник?
Он должен был сначала поразмышлять над этим вопросом. Однажды он убил мужчину, но только чтобы защитить своего работодателя Генри Ванденбурга от одного из этих анархистов. Мужчина посреди переполненного вокзала несся сквозь толпу и направил дуло своего пистолета в огромный живот боссу Сойера. Сойер кинулся наперерез, и завязалась драка, в ходе которой ему пришлось выстрелить. Нападавший истек кровью на платформе еще до того, как на место происшествия прибыла муниципальная полиция со своим тюремным фургоном.
– Нет, – ответил он, наконец, делая вид, будто она оскорбила его своим вопросом. – Иначе бы Клэй доверил мне должность маршала этого города?
– Все возможно, – немного подумав, вернула Пайпер. – Вы кузены, вместе выросли. Вероятно, он исходит из того, что вы – все еще тот же самый Сойер МакКетрик, которого он знал маленьким мальчиком.
– Да, может быть, – согласился он развлекаясь. До сих пор она еще не была настолько разговорчива, и он задавался вопросом, должно ли это, пожалуй, что-то значить. Тогда он пришел к убеждению, что под покровом темноты ей легче давались разговоры, потому что таким образом он не мог ее видеть.
В некотором роде это напомнило ему о временах на Трипл-М, когда он и Клэй проводили много совместных ночей в доме их бабушки и дедушки. Они спали в одной комнате на двух кроватях, и темные деревенские ночи служили для них в качестве защищающей завесы, за которой они позволяли рассказывать друг другу вещи, о которых при свете дня никогда не решились бы поведать.
– Это очень неудовлетворительный ответ, – недовольно заметила Пайпер.
– Клэй доверяет мне, потому что я никогда не давал ему причин не делать этого, – объяснил Сойер. Теперь, когда он больше не работал на Ванденбурга, ему больше не нужно было постоянно хранить молчание. Однако он еще не был готов раскрыть перед ней свое прошлое.
– Кто же вы в таком случае? Только бандиты по-прежнему носят с собой оружие.
– Клэй носит с собой оружие. Разве он преступник?
– Конечно, нет, – ответила Пайпер. – Он маршал.
Наступила тишина.
Сойер выжидал.
– Вы являетесь представителем закона? – наконец спросила она.
– Не в буквальном смысле, – ответил Сойер, задумавшись, боялась ли Пайпер до сих пор и могла ли использовать небольшую защиту. Но он был достаточно умен, чтобы отвлечь ее.
– Как же вы, собственно, завели знакомство с дамой ночи? – вместо этого осведомился он.
Ответ Пайпер прозвучал немного раздраженно.
– Вы прекрасно слышали, что она сказала. Ее дочь Джинни Сью является одной из моих учениц. И если вы «не в буквальном смысле», представитель законы, тогда кто вы?
– Мне платили за то, чтобы я охранял одного мужчину и его семью. Это все, что вам нужно знать об этом, – на одном дыхании выпалил он ответ на слишком личный вопрос. – Уважаемые дамы, как правило, не заводят дружбу с женщинами, вроде матери Джинни Сью, и неважно при каких обстоятельствах.
Несколько снисходительно она ответила:
– Вероятно, я – не уважаемая дама. Разве вы не размышляли об этом?
– О, все-же вы именно такая, – сказал он смеясь. – Иначе, вы бы не беспокоились о том, что я увидел вас в ночной сорочке или потому, что спите со мной в одной комнате.
После этого Пайпер молчала так долго, что Сойер уже начал верить, что она заснула. Когда девушка, наконец, заговорила, в ее голосе послышалось сожаление.
– Бесс любит своего ребенка больше, чем что-либо на свете, как и любая другая мать. И хотя ее работа считается нравственно предосудительной, она – все еще человек. Я не вижу причин шарахаться от этой женщины, как от прокаженной.
Внезапно Сойеру стало трудно дышать. Обычно он не был сентиментальным типом, тем более, если речь шла о проститутке как Бесс Тернер. Однако, абсолютно естественное сочувствие Пайпер к этой женщине, тронуло его, и это изменило его мнение о ней.
Это осознание привело его в замешательство.
– Сойер?
Обрадовавшись, он заметил, что она использовала его имя. Так ему нравилось больше.
– Да?
– Я ... мне страшно.
– Не стоит, я не причиню вам вреда.
– Я не вас боюсь, а того мужчину, который стрелял в вас.
– В таком случае, – ответил он, шутя только наполовину, – вам следует перебраться ко мне в кровать.
– Ни в коем случае я не могу этого сделать!
– Почему нет? Я думал, ваша репутация в любом случае будет разрушена.
– Может и так, но этого не произойдет, – возразила она рассержено. – Я не одна из тех женщин, которые делят постель с мужчиной, не находясь с ним в браке, – она настолько тяжело сглотнула, что он смог услышать это. – Я ... невинна.
«Невинна. Другими словами: девственница. Все остальное тоже было удивительно».
– Я не трону вас, мисс Сент-Джеймс, – заверил он ее, не сомневаясь в своих словах. Совсем другим вопросом было то, захочет ли он что-нибудь сделать, если Пайпер ляжет рядом с ним на узкой кровати. Но он никогда не пытался убедить женщину в чем-либо, чего она сама не хотела делать, и не стал бы делать этого сейчас.
К своему удивлению, он услышал, как она покинула свою кровать, и всего лишь мгновение спустя легла к нему в постель. Матрас был достаточно широк для одного человека, но не для двух. Поэтому Пайпер неизбежно коснулась его и почти выпрыгнула из кровати, когда поняла, что на нем ничего не было надето, кроме повязки и перевязи. Он заметил это по тому, как у нее прервалась дыхание от неожиданности.
– Все в порядке, Пайпер, – сказал он тихо.
– Вы могли бы предупредить меня, что спите таким образом!
– Вы могли бы спросить меня, – вернул он.
– Это ужасно, – пожаловалась она, но все же осталась лежать с ним под одеялом.
– Вовсе нет. Мы всего лишь два человека, которые в холодную зимнюю ночь обмениваются небольшим количеством тепла. Ничего больше.
– Вероятно для вас это так! – прошипела она. – Но я всегда надеялась на то, что в один прекрасный день выйду замуж и заведу семью. Но затем пришли вы и все разрушили.
– Если это так, – сказал он с улыбкой, – то мне очень жаль.
– Ваши слова не звучат так, будто вам на самом деле жаль, – упрекнула она.
Сойер зевнул.
– Вы поверите мне, если я доставлю сюда священника, чтобы он обвенчал нас?
Она снова гневно засопела, и мужчина опять засмеяться. Мысль о том, чтобы жениться – и жениться именно на Пайпер – нравилась ему все больше и больше. Конечно, он предпочел бы сначала поухаживать за Пайпер Сент-Джеймс, как это и должно быть, прежде чем она наденет на свой палец его кольцо, и он заберет ее на Трипл-М к остальной части семьи МакКетрик. Но девушка была абсолютно права. Так несправедливо, ее репутация вероятно уже была уничтожена, по причине того, что они всего лишь несколько дней и ночей, провели вместе в этом доме. Существовало достаточное количество лицемеров, которые станут утверждать, что она отдалась при первом же случае, потакая вожделению, после того как приютила у себя раненного незнакомца. Никто даже не скажет о том, что она проявила милосердие и мужество, продемонстрированное, пока она затаскивала его в свой дом и как могла заботилась о его огнестрельном ранении.
После этого, собственно, похвального действия многие люди этого города, скорее, поставили бы ее на одну ступень с Бесс Тернер.
Пайпер не ответила на его вопрос, и, судя по влажности, которую он ощутил на своем правом плече, сейчас, должно быть, была вся в слезах.
– Эй, – прохрипел он. – Вы не должны плакать.
– Не могу ничего с собой поделать, – всхлипывала она.
Для нее это должно быть действительно очень плохо, так как он был уверен, что у нее глаза на мокром месте.
– Разве недостаточно того, что вы разрушили мою жизнь? Теперь вам вздумалось посмеяться надо мной?
Она полностью озадачила Сойера.
– Вы издеваетесь? – выговорил он грубым голосом. Для него не было ничего хуже плачущей женщины, особенно если в этом была его вина – как сейчас. – Когда я успел вам что-то сделать?
– К...когда вы ск...сказали, ч...что мы можем об...обвенчаться! – рассеянно пролепетала она.
– Пайпер, – сказал он, удивляясь самому себе, когда продолжил, – я был абсолютно серьезен. Я женюсь на вас, если в таком случае вы почувствуете себя лучше.
Она приложила усилие, чтобы сесть рядом с ним. В лунном свете, слезы на ее щеках замерцали серебром. Распущенные волосы спадали вниз по ее спине до самой талии.
– Но мы вовсе не любим друг друга! – в ужасе воскликнула она.
Он осторожно потянул ее обратно на матрас и обернул свою неповрежденную руку вокруг нее, так что ее голова покоилась на его плече.
– Это правда, – признал он, – но мы не будем первой парой, вступившей в брак по практическим соображениям. Клэй и Дара Роуз также вступили в договорной союз, чтобы у нее и у девочек была крыша над головой, и все оказалось как нельзя лучше.
Однако, вместо того чтобы утешить, его слова заставили ее разрыдаться еще сильнее.
Сойер был в недоумении. Неуклюже он погладил ее по голове, но ничего не говорил, потому что боялся сказать что-то неправильное.
– Это совершенно другое, – объясняла Пайпер, после того как некоторое время тихо плакала.
– Что же в этом другого? – хотел он знать.
– Клэй и Дара Роуз другие!
– Почему?
– Они любили друг друга с самого начала. Просто потребовалось больше времени для того, чтобы заметить это.
Невольно Сойер снова рассмеялся, хотя опасался, что это опять окажется ошибкой.
– Люди женятся по всевозможным причинам – и не всегда лишь по любви.
– Но так не должно быть!
– Многих вещей не должно происходить, но это так.
И снова слова прозвучали совершенно неправильно, но Сойер понял это только тогда, когда произнес их, и она своим миниатюрным кулачком попыталась протаранить его живот. Это не причинило ему боль, однако все произошло настолько неожиданно, что воздух покинул его легкие.
Пайпер была маленькой и хрупкой, но она могла нанести хороший удар. И Сойер, который вырос в окружении сильных женщин, считал, что это хорошее качество.
– Я даже не знаю, какого человека вы из себя представляете! – пожаловалась она. Казалось, девушка снова овладела своими нахлынувшими чувствами. – Вы могли бы оказаться негодяем или еще кем похуже.
– Что может быть хуже негодяя? – подразнил он ее, развлекаясь. Прядь волос щекотала его губы, и ему нравилось это чувство.
– Убийца, – пояснила она. – Грабитель! Двоеженец!
– Двоеженец?
– Дара Роуз думала, что находилась в браке с отцом Эдрины и Харриет, – выпалила Пайпер, не переводя дыхание. – А потом оказалось, что у этого сукина сына уже есть жена и дети!
Сойер вспомнил, что в прошлом году Клэй рассказывал ему эту историю. Однако с тех пор, история была забыта.
– Я не женат, – признался он ей. – И никогда не был.
Пайпер снова села и посмотрела на него.
– Как я могу быть уверена, что вы говорите правду?
(Следует понимать, что она рассматривает вопрос о том, чтобы принять мое предложение?)
– Вы не можете, – ответил он серьезно. – Вы должны доверять мне.
В течение некоторого времени она ничего не говорила, и просто сидела.
– Вы ... вы ведь не на самом деле имеете это в виду, не так ли? То, что мы должны пожениться?
– Да, именно это я имею в виду, – заверил он. Эта идея даже нравилась ему, что немного выводило его из себя.
– Если мы решимся на это, то это будет только называться браком, и между нами ничего не будет.
До этого момента Сойер никогда представить себе не мог, что согласиться на такие условия. Однако теперь он был готов к этому.
– Хорошо, – согласился он. – Но я оставлю за собой право попытаться поменять ваше отношение к данному вопросу.
Пайпер размышляла над этим какое-то время, и Сойер уже было пришел к выводу, что она возьмет свои слова обратно и пойдет на попятный.
–Но только после того, как мы поженимся, – попыталась она договориться.
– Обещаю, – что-то пошевелилось в нем, и вдруг он почувствовал себя таким гордым и свободным, будто орел в вышине синего неба. – Могу ли я, по крайней мере, поцеловать вас?
Пайпер снова задумалась, в то время, пока Сойер садился, не обращая внимания на то, что одеяло соскользнуло вниз, открывая слишком многое.
Некоторое время они смотрели друг на друга, в свете убывающей луны, проникающего в помещение сквозь грязные окна. Затем Пайпер, поджав губы, закрыла глаза и стала ждать.
Сойеру пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать смех. Наконец, он очень нежно положил руку на затылок Пайпер, притягивая ее к себе до тех пор, пока она не оказалась достаточно близка, чтобы он смог поцеловать ее. Их губы соприкоснулись, и когда девушка спустя некоторое время вздохнула от наслаждения и приоткрыла рот, он поцеловал ее более настойчиво, чем раннее. Он очень осторожно ввел в игру свой язык.
Пайпер тихо застонала и обвила руками его шею, но Сойер позволял страсти очень медленно вливаться в их поцелуй, потому что эта женщина, как она на самом деле утверждала, была еще так невинна.