— О, боже мой, — сказала я, стараясь встать за Линкольна.
Существует огромное количество вещей, которых можно бояться, даже будучи сверхъестественно сильным и быстрым. К тому же воспоминания о том, что Оникс сделал со мной, как наблюдал за утекающей из меня жизнью, были еще свежи. И теперь, видя его таким, я сильно сомневалась, что эта серая тень когда-то была очень опасным и пугающим противником.
— Что ты здесь делаешь? — спросил Линкольн, и голос его звучал не так уверенно, как всегда. Я осознала, что он тоже вспомнил о том, как был при смерти по вине Оникса. Мои руки дёрнулись в сторону Линкольна, инстинктивно пытаясь его поддержать, но я вовремя остановила себя. Показывать свои слабости — не самое лучшее занятие, тем более на виду у кого-либо.
Оникс приоткрыл глаза и прохрипел:
— Провались, Господь! Вы пришли не за тем, чтоб убить меня, не так ли?
— Нет, — сказала я.
— Полагаю, вы пришли из той части застроек. Очень шумные. Никакого изящества, — даже сквозь неразбериху из слов, в его голосе слышалось презрение. — Я смотрю, они и с вами повеселились, — снова заговорил он, глядя на кровь, капающую из моего уха.
— Мы тоже повеселились, и их теперь нет среди нас, — я резко ответила в свою защиту. Хотя по моему виду было сложно в это поверить.
— Повезло ублюдкам.
— Ты все ещё можешь чувствовать их? — спросил Линкольн.
— В некотором смысле. Мне это не особо надо. Было бы интересней, если бы они явились верхом на танках. Если вы здесь не для того, чтобы убить меня — проваливайте, — он подхватил бутылку, которая вывалившись из моих рук, подкатилась к стене.
Я уставилась на Линкольна. Он потрясённо смотрел на мужчину, поражаясь его виду и вони. Я была уверена в том, что его реакция точно также отражается и на моём лице.
— Что мы будем делать? — спросила я.
— Что ты имеешь в виду? Мы выберемся отсюда, потом я тебя подлечу. Пошли.
Он сделал шаг, не спуская глаз с Оникса.
— Ты видел что-нибудь ммм … такое раньше? — я немного покачнулась, боль становилась невыносимой. До этого момента шок сдерживал её.
— Нет, — ответил Линкольн, нетерпеливо скрывая свой интерес. — Ты теряешь очень много крови.
Я встряхнула головой и попятилась назад.
— Я знаю, это может прозвучать, как бред сумасшедшего, но я не могу просто так… Можем мы хотя бы привести его в порядок, совсем немного? — я затаила дыхание.
Линкольн уже оттолкал меня на несколько шагов от того места, где Оникс был всецело поглощен остатками жидкости в бутылке, напоминающей бурбон.
— Вайолет, ты забыла, что он сделал? — он спросил тихо, но в голосе чувствовалась ярость.
— Нет, я просто …
— Он может быть полезен, потому что может чувствовать их. Возможно, он даже работает с ними, — Линкольн задумчиво покачал головой и снова посмотрел на Оникса. — Это слишком рискованно. Особенно, учитывая твоё состояние.
— Мы и не должны брать его в наше место. Мы и так собирались встретиться с Гриффином.
Может, мы можем взять его с собой в Гадес?
Прежде чем мы продолжили разговор, Оникс попытался встать, используя стену для опоры. Он внимательно посмотрел на нас, а потом … плюнул.
Мы оба проследили за тем, как плевок приземлился на ботинок Линкольна, и одновременно повернулись в сторону Оникса, который в свою очередь начал усердно опустошать бутылку, намереваясь бросить её следующей.
— Мерзкие Грегори, — пробормотал он.
— Точно, — сказал Линкольн, поворачиваясь ко мне. — А теперь мы можем идти?
Мы оставили Оникса на другой стороне дороги вместе с его пустой бутылкой.
***
Идея пойти в клуб с раненной головой, пожалуй, была не самой лучшей. Но мы действительно сильно опаздывали на встречу с Гриффином, и я настояла на том, что со мной все в порядке, не обращая внимания на переживания Линкольна. Несмотря на тот факт, что моё ухо страдало от ужасной боли и не было готово к оглушающим басам, сопутствующим любому хорошему клубу, моё лицо, шея и плечи были полностью покрыты кровью. Я радовалась тому, что не могу всего этого видеть со стороны.
Вышибала открыл перед нами массивные двустворчатые двери, краска которых переходила от блестящего чёрного в ярко-оранжевый. Посмотрев по сторонам, мы заметили, что вышибала был чем-то занят и поэтому пропустил нас внутрь.
Гриффин сидел у бара. Он всегда странно выглядел в своих привычных черных брюках и военной рубашке. Он придерживался старомодного стиля, и я уже начала думать о том, что именно это мне в нем и нравится. Его верность тоже была признаком старины.
Он разговаривал с мужчиной, в котором мы узнали хозяина Гадеса. Ни Линкольн, ни я раньше не встречали его, но были предупреждены о том, что он был больше, чем человеком. И было заметно, чтобы Гриффин там не говорил, хозяин клуба выглядел недовольным.
— Дадим им договорить? — спросила я Линкольна, в то время как он проталкивал меня сквозь посетителей клуба. Голова раскалывалась от боли.
— Что? И упустить возможность повеселиться? — он подмигнул мне.
Я улыбнулась в ответ, и моё сердце затрепетало, когда он посмотрел на меня немного дольше, чем обычно смотрят просто друзья.
Гриффин увидел, что мы приближаемся, и сразу обратил внимание на моё состояние:
— Мне стоит спрашивать? — он задал вопрос отцовским тоном, против которого я не возражала.
Технически, Гриффину было восемьдесят четыре, и с тех пор, как произошли некоторые события — я стала Грегори, мы столкнулись с Ониксом и Джоелом — он стал доверять мне.
После того, как мой ответ не последовал, он задумчиво закатил глаза.
— Похоже, что подкрепление не прибыло.
Я кивнула. Больше он ничего не выпытывал. Из Нью-Йоркского тренировочного центра были направлены два наставника и три студента. Они должны были прибыть в течение двух дней, и я не могла не радоваться. Я хотела научиться чему-нибудь у профессионалов, и мне нравилась идея, что я буду тренироваться со своими ровесниками. Я была уверена, с их помощью смогу преодолеть то, что сдерживает меня. И это была не единственная причина: Священная книга, расшифровав которую можно узнать имена всех Грегори, обращенных и нет. Я не буду стоять в стороне и наблюдать, как всё, во что я теперь верю, падает к ногам изгнанников. Если они найдут ключ к уничтожению Грегори, то получат огромное преимущество. Убийства не закончатся до тех пор, пока люди не падут перед изгнанниками, признавая их богами.
— Видишь! — владелец клуба старался перекричать музыку. — Это именно то, что я имел в виду. Твои люди не могут заваливаться сюда и использовать это место в качестве перевалочного пункта. Я веду свой бизнес. Я не хочу быть вовлеченным в … в это …О, мой бог! — он указал рукой в моём направлении. — Она выглядит так, словно её сбила машина!
Я посмотрела на Линкольна.
— Ты действительно выглядишь не очень хорошо, — сказал он, улыбаясь.
— Я пойду в туалет и умоюсь. Извините, — сказала я, обращаясь к владельцу клуба.
— Вот черт. Тебе нельзя в таком виде в женский туалет, — он сжал челюсти. — Ты можешь подняться наверх.
Я посмотрела на Гриффина и Линкольна, чувствуя себя неожиданно некомфортно.
— Да, да! — вмешался он, не позволяя кому-либо из нас сказать хоть слово. — Хоть всё кровью залей. — Он убежал в конец длинного бара и открыл непримечательную дверь. Всё это он проделал так быстро, что нельзя было заметить и единого движения.
Мы медленно пробрались вверх по лестнице, и вышли в небольшой коридор с тремя дверьми. Пока мы шли, Гриффин рассказывал:
— Его зовут Даппер. В некотором роде он ясновидящий. Я пока ещё не знаю всех деталей, но в курсе того, что он может знать, кем мы являемся. Он может видеть ауры, которые окружают людей. И я думаю, что он даже сможет определить что-нибудь сверхъестественное.
— Как удобно. За кого он? — спросил Линкольн.
Гриффин прищелкнул языком:
— В этом-то и проблема. Не похоже, что он намеревается менять свои позиции.
— Могло быть и хуже, — ответил Линкольн.
— Это точно.
Линкольн снова посмотрел на меня:
— Ты как, держишься?
— Всё в порядке, — сказала я. Перед глазами всё расплывалось.
— Она врёт, — даже не оборачиваясь, проговорил Гриффин.
— Эй! — запротестовала я. Нехорошо было использовать свои способности тогда, когда этого не требовалось.
— Извини, — сказал Гриффин.
— Ну, и кто теперь врёт? — пробормотала я.
— Давайте же, заходите! — нетерпеливо позвал Даппер, стоя в дверях.
Он занял практически весь проход. Я старалась определить, кем же был Даппер. Его расфуфыренный вид, брюки и черная рубашка, слегка не сочетались с грубой манерностью. Но одна вещь меня действительно удивила. Пояс был усеян бриллиантами.
Он провёл нас в свою квартиру. Клуб был выдержан в стиле ярких цветов и блесток, и я бы не удивилась, увидев откровенный женственный дизайн и элегантные декорированные лестницы. Но тут я поистине изумилась. Половицы из темного дерева покрыты пушистыми коврами кремовых оттенков. Комнаты уставлены тяжелой современной мебелью, которую могли сделать только в Италии. Когда ты дочь архитектора, в доме на кофейном столике только и лежат, что журналы по дизайну. Я выросла в мире дизайна интерьера. Квартира была без единого изъяна и при этом, выдержана в теплых тонах.
Даппер щёлкнул выключателями. В гостиной и коридоре зажглись лампы, освещая узкий проход, полностью уставленный книгами. Все книги в твёрдом переплёте. И все старые. Я не смогла узнать ни одну из них. Даппер прошёл вниз по коридору и указал мне направление в ванну. Гриффин и Линкольн задержались у входа, неслышно о чём-то споря. Я уже направилась к ним, чтобы узнать, что у них случилось, как они оба повернулись и посмотрели на меня. О чём бы они ни спорили, дело касалось меня.
Отлично!
Я отвернулась в сторону ванны и Даппера.
— Кто ещё здесь живет? — спросила я, принимая полотенце, которое он мне протянул.
— Никто, — ответил он.
— А другие двери?
— Мой офис и моя квартира.
— И никто не живёт там? — я подумала о том, что он не захочет отвечать, так как смотрел на меня, как на нежданного гостя. Но всё-таки он ответил.
— Это для моих рабочих. Иногда они слишком поздно заканчивают работу, или слишком сильно напиваются. Я позволяю им здесь остаться. Это держит их подальше от меня.
Линкольн появился рядом с Даппером и спросил:
— Не возражаете?
— Что? Собираешься пойти и подержать её за ручку?
Линкольн засмеялся:
— Нет. Я собираюсь пойти и вылечить её.
Даппер посмотрел на меня, потом на Линкольна:
— Ага, конечно, — он усмехнулся и ушёл. Линкольн снова рассмеялся. Я покраснела.
Я была на грани того, чтобы заполнить всю ванную комнату ощущением тошноты и нервного срыва. Граница между ранением и тем, что между нами происходило, была практически стёрта. Ванная комната — священное место, и делить её с кем-то еще было странно.
— Мне ещё не приходилось лечить такие серьёзные раны, — сказал Линкольн, усаживаясь напротив меня. Его голос дрожал.
Я уставилась на своё отражение в одном из огромных зеркал. Ванная комната была поистине королевских размеров. Даппер был очень самолюбивым.
— О, — сказала я, осматривая своё окровавленное лицо.
Из уха до сих пор сочилась кровь. И когда я уже начала поворачиваться, чтобы посмотреть на свою спину, Линкольн остановил меня.
— Доверься мне.
— О, — снова сказала я. Но потом, отказываясь быть слабачкой, добавила. — Ладно, хорошо… делай своё дело.
— Ты же знаешь, я не смогу полностью тебя вылечить, — сказал Линкольн, смотря на свои сплетённые руки и пальцы. — Гриффин…
Он что-то не договаривал. Я удивлённо спросила:
— Гриффин, что?
— Он предположил, что… — он резко выдохнул. — Он думает, что было бы лучше, если бы ты…
Но он не мог подобрать подходящих слов.
Потом я поняла, почему он так странно себя ведёт. О. Боже. Мой. Мои мысли вернулись к тому времени, когда я лечила Линкольна. К тому, как мы объединились, к тому ощущению моей силы, которая проходила через него. К тому моменту, когда мы оба вылечились.
Вместе. Мы поцеловались.
— Ты хочешь, чтобы я… — я указала на себя, а потом на него.
— Это может тебе помочь. Когда ты лечила меня после Оникса, в то же самое время ты и сама вылечилась. Твои способности намного сильней…
— Да, — ответила я, делая безразличный вид. — Я имею в виду… мы можем попробовать. Я думаю, это сработает.
На самом деле я понятия не имела.
Линкольн вымученно улыбнулся:
— Я хочу, чтобы тебе стало лучше, и я думаю, что это тебе поможет. Но я не хочу, чтоб ты делала что-то, что… Гриффин бы не понял.
Он был прав. Никто кроме нас не знал о наших чувствах. Не знал о том, как сложно им противостоять.
— То есть… ты думаешь, мы не должны этого делать? — спросила я, смущаясь.
— Нет. Я думаю, мы должны попробовать. Если это вылечит тебя, и… если с тобой все будет в порядке.
Я не могла вымолвить ни слова.
Во рту всё пересохло, я начала паниковать, что для поцелуя мои губы слишком сухие. Если, конечно, именно про поцелуй и шла речь. Но потом просто расслабилась.
Он хотел быть уверенным в том, что после я не буду сохнуть по нему. Ведь как ни крути, мы не могли быть вместе. Но даже одна мысль о том, чтобы настолько с ним сблизиться — даже в медицинских целях — была для меня слишком волнительной.
— Без паники, Линк. Только лечимся, ничего больше, — сказала я, стараясь выдавить уверенную улыбку.
Врунья, врунья, нет дыма без огня.
Глаза Линкольна буквально прожгли во мне дыру. Он старался рассмотреть, правду ли я говорю. И на какие-то доли секунд мне показалось, что он разочарован.
Он нежно дотронулся до моего лица.
— Хорошо, — сказал он, приближаясь.
Его глаза были прикованы ко мне до того момента, когда наши губы встретились. А потом, словно не удержавшись, он встретил своим взглядом мой.
… и не смог остановиться. Глаза — зеркало души. За короткое мгновение в них можно увидеть очень многое.
Его губы мягко коснулись моих, он нежно опустил свои руки на мои плечи. Я не могла не закрыть глаза. Это было так, словно я пыталась закрыться от всего в этом мире. Чтобы были только я и он.
Нужно ли закрывать глаза, когда вы делаете это ради исцеления? Если поцелуй ничего и не значит…
Но всё-таки?
Я могла точно сказать, что Линкольн был полностью сконцентрирован на своей силе, пытаясь меня исцелить. Я старалась очистить сознание и сделать тоже самое. Перестала думать о его вкусных губах, о том, как они идеально подходят моим, о тепле, которое исходит от него и наполняет меня. Мы делили воздух на двоих. Я нашла свою силу, глубоко заключённую и мягко переливающуюся где-то внутри меня.
Во-первых, моя сила, казалось бы, достигла Линкольна, разыскивая признаки повреждений или каких-либо дисфункций. Сразу же после этого, она вернулась внутрь меня. Я самостоятельно следовала за ней, даже если все это и было моей частью. Когда моя сила обнаружила силу Линкольна, они обе слились и стали одним целым, ускоряя процесс заживления.
Я почувствовала, как Линкольн резко вдохнул. И прижалась ближе, впиваясь в нашу такую редкую близость, страстно желая большего. Ещё пару секунд, ещё пару драгоценных украденных мгновений.
Он немного отпрянул.
— Вайолет.
— Ммм, — невнятно пробормотала я, желая, чтоб он снова приблизился.
Он оттолкнулся назад, подальше от меня.
— Вайолет, остановись. Ты исцелилась.
— О, — сказала я, словно и не знала.
И отвернулась, пытаясь не смотреть на него, хотя единственное, чего я хотела, так это увидеть его взгляд. Мне нужно было знать, почему ему было так просто оттолкнуть меня. Когда для меня это было практически невозможно.
Тишина в комнате только усиливалась после каждого моего тяжелого вдоха, заставляя чувствовать себя такой… уязвимой.
В конце концов, я не выдержала.