Поленья уже скоро начинают трещать в печи, и я возвращаюсь в комнату. Ещё только шесть часов, но, если Маша не встанет в ближайшее время, мне придётся будить её. Она согласилась поехать со мной. Так быстро. Если честно, я ожидал, что она начнёт спорить и доказывать свою правоту, мол она опекун и не отдаст ребёнка, пока не приду с полицией, а она поступила очень мудро. И она начинает нравиться мне всё больше: не какая-то глупая кукла с надутыми губами, сиськами из силикона и ватой вместо мозгов…
Мотаю головой и ощущаю, как начинает теплеть. Печка у них тут что надо — быстро накаляется.
Я возвращаюсь в комнату и ложусь на полчасика, чтобы просто согреться. Пытаюсь вспомнить, убрано ли у меня в квартире и не завалялась ли где-то на видном месте пачка от презервативов. Конечно, на личную территорию баб я привожу редко, предпочитая оставлять интрижку на одну ночь там, где она началась, но случаи бывали… Оставалось надеяться, что если что-то и валялось, то пацан не поймёт, зачем это надо.
Услышав шум на кухне, я выхожу и замечаю Машу. Она уже стоит около плиты и улыбается мне. Даже спросонья, без макияжа и причёски она выглядит чертовски соблазнительно. Или на мне так сказывается утренний кхм… Я стараюсь встать так, чтобы не было заметно пробудившееся желание и смотрю на неё.
— Доброе утро! Как спалось? — спрашивает Маша нежным голосом.
— Доброе! Как убитый продрых, пока не понял, что превращаюсь в доисторическое…
— В доисторическое? — переспрашивает Маша.
— Ну динозавр… Мамонт… В общем, чуть не вымерз. Вот, печку растопил.
— Спасибо! — отвечает Маша. — Моя комната, вообще, прохладная. Я Пете самую тёплую отдала. В моей комнате раньше жила… — она опускает голову и добавляет с грустью: — Юля. Она больше любила прохладу…
— Ну ладно. Я жив, здоров и не отморозил ничего, так что всё нормально. Машина приедет через час. Вам хватит времени собраться?
Маша широко распахивает глаза, словно такого поворота событий она не ждала. Она смотрит на меня и облизывает губы. Неужели, думала вчера, что шутил? Может, потому и согласилась поехать со мной? Я начинаю немного злиться, но сдерживаю эмоции в себе. Вчера она сказала «да», и если сегодня придётся силой запихивать их в машину, я…
Конечно же, я не сделаю этого, но на кой-чёрт мне тогда такси?
— Мне нужно тогда предупредить сменщицу, что меня не будет какое-то время и баб Даше сказать, что мы… что нас…
— Я понял. Хорошо. Иди если нужно. Я пригляжу за пацаном. Ты только еду доготовь, потому что с меня повар так себе.
Маша кивает и принимается суетиться около плиты, словно пчёлка Майя, а я смотрю на неё и думаю — а может, не надо мне всё это? Вдруг не захочу её потом никуда отпускать, а она к своему болвану неотёсанному потянется, который разбил мне лобовуху?
Урод.
Так и хочется врезать хорошенько, чтобы знал на кого рот разинул и лапу замахнул.
Уже скоро на столе оказывается тарелка румяных сырников, и мне самому хочется слопать хотя бы один. Кажется, я проголодался… Или просто еда пахнет настолько аппетитно, возвращая в детство… Бабушка любила готовить, и я всегда питался шикарной домашней едой, пока она не ушла от нас… Мама же была женщиной королевских кровей и предпочитала заказывать доставку еды или использовать что-то из разряда химикатов быстрого приготовления.
— Ты тоже кушай. Петя и половины от этого за завтраком не съест, — наверное, услышав урчание моего желудка, произносит Маша.
Она быстренько одевается и выходит из дома, а я сижу и пялюсь в окно, провожая её взглядом. Маша совсем не такая, как Юлька… Если бы она уехала вот так без объяснений причины и исчезла из моей жизни, я сразу поехал бы в этот Мухосранск и нашёл её…
— Где мама? — слышу я детский голос и поворачиваюсь в сторону маленького заспанного человечка больше похожего на гномика, вылезшего из спячки.
— Ну привет, космический пират. Мама отправилась на разведку! Нужно выяснить, прилетел ли наш космолёт. Скоро она вернётся, а ты… Садись скорее лопать эту вкуснятину, пока космические зорганы не похитили её, ведь это такая энергия…
Петя быстро пробуждается и с визгом подрыгивает на месте. Он перепугано смотрит на меня, словно испугался, что я наругаю его за эту шалость. И я начинаю догадываться, кто посмел напугать его.
Челюсть сломаю этому гаду, если увижу.
— Ну что ты завис! Давай скорее мой руки, ведь космическая субстанция может закончиться, и микробы начнут кусаться.
Петя подбегает к умывальнику, а я вдруг задумываюсь — а ведь я неплохой отец на самом деле, раз могу вот так заинтересовать ребёнка, который меня толком не знает даже. Или всё-таки это временное явление, и скоро ему наскучит игра в космических пиратов?!
Часть 12. Мария
Добегаю до дома Наташки. Зря не надела тёплые штаны. Думала, что валенки с длинным пальто спасут, но всё равно подмораживает немного. Напарница должна была уже встать, потому что сегодня её смена. Я стучусь и открываю дверь.
Наташа хихикает, но, когда поворачивается ко мне, её лицо искажается в испуге. Она потихонечку ставит чашку с чаем на стол, а мой взгляд скользит по шёлковому халатику, едва прикрывающему её наготу, по столу на котором стоят конфеты и ароматный бисквит… По Лёше, который побледнел и теперь хватает ртом воздух, как рыба, вырванная из воды.
— Доброе утро! — шепчу я.
Пытаюсь игнорировать боль, разливающуюся в душе и рвущую её на части. Ну да ладно! Надо было готовиться к такому ножу в спину. После противных слов Лёши о Петьке от него всего можно было ждать. Я переступаю через себя и делаю вид, что с этим человеком меня ничего не связывает, ведь так и есть на самом деле — мы всегда были слишком разные, но как-то умудрились сблизиться. Наверное, от безысходности, ведь, кроме Лёшки, тут и посмотреть не на кого было. Я втягиваю носом воздух и давлю из себя улыбку.
— Наташ, я уеду до конца новогодних праздников, может, чуть больше. Тебе одной придется справляться в медпункте… — произношу я.
— Ну… Придётся, так придётся… — отвечает Наташа так, словно это я с её женихом тут невесть чем занималась. — Справлюсь, наверное. Не переживай.
— А ты куда едешь? С ним да? — перебивает её Леша и подскакивает с места.
Он становится настолько омерзительным мне, что хочется плюнуть в рожу и сказать всё, что я о нём думаю, но я молчу. Зачем унижаться перед недостойным человеком?
— Это уже не твое дело, — цежу в его сторону ледяным голосом и выхожу.
Слышу пожелания Наташи хорошенько отдохнуть, но ничего не отвечаю ей. Не могу с ними обоими разговаривать. Ненавижу обоих. И даже если ничего не выйдет у меня с Евгением, не хочу возвращаться сюда. Уж лучше полы в городе мыть пойду в больнице, нянечкой для лежачих больных устроюсь, но не вернусь сюда.
Не смогу.
Я спешу к дому баб Даши, чтобы сообщить и ей об отъезде. Поскальзываюсь несколько раз на накатанной дороге и уже почти приближаюсь, когда слышу за спиной скрип снега, и Лёша хватает меня за руку, разворачивая к себе лицом.
— Пусти, Лёша, пусти! Знаешь, как у меня душа болит? Ты после каждой ссоры со мной к ней бегал да? — не выдерживаю я, а слёзы брызгают из глаз.
— Да какая тебе разница, к кому я бегал? Важнее то, что есть здесь и сейчас между мной и тобой! Мне же ты нужна, а не она! Если не будет рядом с тобой этого мелкого кровососа, то заживём, Машка! Мы так заживём, что все нам завидовать будут. Понимаешь?
— Не хочу! Пусти меня, Лёша! Пусти от греха подальше!
— А то что?
Кто-то с силой оттаскивает меня от Лёши, и я замечаю Евгения. Он резко бьёт Лёшу в скулу кулаком, а тот не успевает отклониться. Шарахается на шаг назад после удара и смотрит звериным взглядом на противника.
— Мечтал об этом со вчерашнего дня! — рычит Евгений.
Меня пугает его состояние, и я пытаюсь успокоить его.
— Жень, пошли в дом! Не хватало ещё, чтобы Петя в окно увидел… — начинаю я, ведь Евгений сам именно в окно и заметил нашу перепалку с Лёшей, даже пуховик не застегнул.
Лёша бросается на Женю, но тот снова бьёт его, на этот раз в другую скулу. Удар сопровождается противным хрустом.
— Это тебе за ребёнка, гад, что пасть свою на него разевал, а это… — он хватает Лёшу за грудки и снова ударяет с такой силой, что тот падает на снег. — За неё. Ещё раз посмеешь бросить какую-то пакость или свой мерзкий взгляд в её сторону, вырву язык и выколю глаза! Понял?
— Заступаешься за шалаву? — сплёвывает кровь на снег Лёша, продолжая вести себя агрессивно.
Евгений хочет снова наброситься на него, но я хватаю его за руку.
— Пошли, Жень! Он пройденный этап… Недостойный соперник, понимаешь?
Он стряхивает мою руку и со злостью смотрит на меня: — Уходи, Маша! Всех предупредить успела? Так собирай вещи! Я его не убью! Не бойся!
Я не выдерживаю, разворачиваюсь и ухожу. Возможно, это было неправильно и жестоко, но Лёша заслужил.
— Это, вообще-то, моя баба! — фыркает Лёша.
— Теперь уже не твоя! И не баба, а женщина! Красивая женщина с большим сердцем, которую ты, откровенно говоря, просрал парень.
Уголки моих губ трогает улыбка, а по щекам текут слёзы. Я забегаю к баб Даше на несколько минут и прошу её не волноваться.
— Понимаете, Евгений, он отец Петькин… И он хочет, чтобы мы переехали с ним в город. Я не могу идти против него. И не хочу!
— Мужик он хороший, видно по нему! Дай бог, чтобы не обидел! Ну ты и про нас не забывай!
— Не забуду! — улыбаюсь я, целую бабулю в щёку и выхожу.
Несколько секунд я стою на улице и просто перевожу дух. Евгений уже вернулся в дом, потому что ни его ни Лёши нет… Последний, скорее всего, побежал в медпункт «успокаиваться».
Столько эмоций плещется внутри, что я даже не понимаю, какая из них сильнее. Просто пытаюсь унять их все и спрятать глубоко внутри.
Скоро у меня начнётся новая жизнь, и я вычеркну из неё Лёшу и всё, что было связано с ним… И больше я никогда не поведусь на красивые слова о любви и обещания.
Я вхожу в дом на едва гнущихся ногах и бросаю на Евгения взгляд. Слышу крик Пети о том, что он уже спрятался и улыбаюсь сквозь грусть.
— Ты как? — спрашивает мужчина. — Я лечу искать тебя, жалкий пиратишка! — бросает он в сторону комнаты Пети.
— Нормально. И… Я согласна на фиктивный брак, — отвечаю я безэмоциональным голосом.
— Отлично. Тогда собирай все необходимые вещи… Только без фанатизма, ладно? Кастрюльки, ложки, поварёшки, у меня есть!
Я киваю и чувствую, что слёзы снова застилают глаза.
Часть 13. Евгений
Эвакуатор вытаскивает мою ласточку и грузит её. Я стою около такси, в которое уже усадил Машу с ребёнком, и наблюдаю за тем, чтобы мою тачку не царапнули, хотя… Какие там царапины? Машина нуждается теперь в конкретном ремонте, который влетит мне в копеечку!
Я бросаю прощальный взгляд на деревню, в которую надеюсь больше не вернуться. Радуюсь тому, что успел двинуть их жердине неадекватной на прощание. Этот Лёша самый настоящий Алёшка, про которых люди пускают байки… Меня до сих пор бесит его манера разговора, и хоть врезал хорошо и свернул ему челюсть, всё равно не остался удовлетворённым. Во-первых, когда-то он наорал на ребёнка. В том, что Маша осекла его, я и не сомневался — она идеальная мать, — вот только он не смел разевать пасть на тех, кто слабее. И права свои качать, заставляя Марию сделать то, что выгодно ему, тоже не смел.
Как только водитель эвакуатора даёт добро и говорит, что выедет после перекура, я сажусь на переднее пассажирское сиденье и оборачиваюсь.
— Всё нормально?
— Холошо! — отвечает с восхищением в голосе пацан, а Маша лишь легонько кивает.
Я вижу, как тяжело ей далось это решение, но ничего не могу поделать. Я бы не оставил сына тут. Что он здесь видит? Какой пример? Как надо пить, запугивать коллекторов кулаками и орать а-ля ополоумевший? Я понимаю, что сделал всё верно и ничуть не жалею о принятом решении.
А Маша…
Меня немного раздражает то, что она стала заступаться за своего дружка. Боялась, что я его инвалидом оставлю? Что если она решит вернуться к нему, а Петька возненавидит меня, посчитав, что это я лишил его матери? Да нет же! Не должна! Она ведь так смотрела на этого Лёшу на улице, словно видела самого мерзкого человека на планете перед собой. Уж не знаю, что между ними произошло, но он вёл себя так, словно изменил ей и был пойман с поличным, а потом пытался во всём обвинить её. Типичное мужское поведение… Или так и было на самом деле?
Я смотрю в зеркало заднего вида и замечаю, что Маша стала ещё мрачнее. Наши взгляды пересекаются, и она отворачивается в окно, словно сбегает от игры в гляделки. Впрочем, я ничего не могу поделать с этим. Её отношение ко мне какое-то время будет предвзятым, ведь я вырвал её из зоны комфорта. Надеюсь, что всё успокоится быстро.
Мы проезжаем половину пути, и Петя начинает ёрзать в кресле. Он хмурит бровки, но не плачет и не капризничает.
— Тут сейчас будет Макдональдс. Давайте зайдём перекусить. Я вам тоже оплачу обед, — обращаюсь я к водителю, и он кивает.
Минут через десять он заворачивает и останавливается на парковке.
— Что это? — спрашивает Маша, выйдя на улицу.
— Место где можно неплохо перекусить и справить нужду. Неужели ты ни разу не была в Макдональдсе?
Она мотает головой и улыбается так, словно пытается извиниться передо мной. Я вытаскиваю пацана и несу его на руках в здание. Маша смотрит на меня, словно не понимает, почему я его не отпустил, а я и сам не могу объяснить своего поведения. Просто мне так хочется. Просто внутри проснулся некий Евгеха, который хочет позаботиться о ком-то.
— Ух ты! Тут вкусно пахнет! — восхищается мальчонка.
— Ну ещё бы! Тут классно готовят… У вас есть предпочтения в еде? — спрашиваю у Маши.
Она пожимает плечами:
— Петя не особо любит говядину и рыбу. Мне разницы особой нет…
— Тогда курица?
— Прекрасно!
— Занимайте столик любой понравившийся, а я скоро, — я смотрю на водителя и киваю ему. — Делайте заказ, я всё оплачу.
Он благодарит меня, заказывает себе скромный обед и отходит в сторонку. Я заказываю Хэппи Милл для Пети, картошку фри, несколько бургеров на выбор и застываю. А вот что они будут пить?
Так как народа маловато, и очереди за моей спиной нет, а кассы работает две, приближаюсь к Маше и Пете, успевшим сесть рядом с окном. Они уже разделись и с улыбками на лицах обсуждают, как тут здорово.
— Вам пить что? Колу, молочный коктейль, холодный или горячий чай? — смотрю на Машу. — Может кофе или пиво?
Она покашливает, словно поперхнулась.
— Мне чай с лимоном, если можно, а Пете… А соки есть?
— Сок. Я понял. Какой?
— Пелсиковый! — отвечает пацан и задирает нос.
Он чертовски забавный.
Я возвращаюсь на кассу, озвучиваю все пожелания своих спутников, и пока жду приготовления, раздумываю над тем, что мне могло повезти.
Мне не придётся как-то изголяться, чтобы порадовать их и удивить, потому что они радуются даже простому Макдональдсу, а что же будет в городе? Взгляд падает на Машу. Она что-то рассказывает сыну и задевает его за носик. Улыбается так искренне, словно является самым чистейшим существом на свете.
Или так оно и есть?
Она не испорчена городской жизнью, и мне нравится это. Маша сильно отличается от своей сестры.
Я приношу заказ и рассказываю где какой бургер и с чем. Сам есть не хочу, как ни странно. Наверное, хватило замечательных утренних сырников… Да и волнуюсь не по-детски просто. Понравится ли им моя квартира? Не захотят ли вернуться в деревню уже на следующий день? Вопросов в голове уйма, а когда вижу входящий вызов «Андрюха», так вообще отправляюсь в нокаут.
Вот же!
Сегодня у моего ученика важный бой, а я просто не могу на нём присутствовать, потому что не оставлю ребёнка и перепуганную женщину одних на ночь.
— Да, Андрюх! — отвечаю я и киваю Маше с Петей, чтобы налетали на еду.
Пацан достаёт из Хэппи Милла игрушку — робота — и начинает радоваться, показывая его Маше, а она скромно улыбается.