Не знаю в какой момент, однако именно та часть души вдруг одержала верх над моим разумом. Так и не успев подняться на ноги, я со всей силы, на какую была способна, закричала в вечернее небо. Я кричала до хрипа в горле, до исступленного кашля, надрываясь, но не чувствовала отдачи. Внутри меня зрела уверенность, что все напрасно. Я зря стараюсь, и ничего не изменить. Я большой архив, что накапливает всю грязь нашего мира. Накапливает и бережно хранит, никому не отдавая и ни с кем не делясь.
— Этого мало, — прошептала, опуская голову. — Мало…
— Тебе нужно разозлиться, — Пенелопа не испугала меня только потому, что я давно заметила ее, тихо сидящую в двух шагах от меня.
— Разозлись, сильно-сильно!
— Не получается. Так как ты говоришь, не получается.
И это было правдой. Я ощущала себя скалой, которую то лижут волны моря, то на нее обрушиваются цунами. С той лишь разницей, что уязвимой я была внутри, а снаружи оставалась невозмутимой. И мне бы хотелось избавиться от того, что тяготило меня, да только маска, прочно наползшая на лицо, не желала слезать. Мало того, она уверенно заменяла мою суть, позволяя существовать в иллюзорном спокойствии.
— Ты страшная и круглая дура! — вдруг заявила Пени, вскочив на ноги. — Тебе абсолютно не идет черный цвет. Другое дело я!
Учитывая то, что красоту целительницы я отметила еще во время отбора в свою команду, этот факт не вызвал во мне никакого протеста. Мне и спорить-то не хотелось. Ее волосы цвета воронова крыла были собраны в высокий хвост, а длинная челка мягко обрамляла лицо. Пенелопа была не просто красавицей, она была эффектной девушкой. Она умела соблазнять, робея лишь перед одним человеком — моим приемным братом. В остальное же время, дитя, воспитывавшееся в квартале куртизанок, являлось лакомым кусочком для любого мужчины.
Просто став частью моей команды, она перестала пользоваться своей красотой и навыками по максимуму. А если вспомнить все, что с нами было, то можно с уверенностью сказать, что девушка напрочь забыла науку, которую ей вдалбливали в доме девиц, продающих свою любовь. Но только не в этот раз. Ее не портила походная одежда. Я вдруг с удивлением отметила, как выгодно штаны и блузка подчеркивают каждый изгиб тела Пени. Пенелопа казалась мне произведением искусства. И ее взгляды, жесты — они завораживали.
— Я лучше тебя, — тем временем говорила она. — Красивее, умнее, сильнее. Райан Валруа достанется мне…
— Мимо, — вздохнула я, с сожалением осознавая, что почти разозлилась. Пенелопе не хватило чуть-чуть для того, чтобы мои эмоции возобладали над хладнокровием. А ведь могло бы получиться. — Ты все испортила словами о Райане. Мне все равно, с кем он будет и с кем будешь ты.
Пенелопа удивила меня снова. Она не смутилась, не стушевалась. И глазом не моргнула, а продолжила идти на меня. Вот только теперь она выбрала своим оружием совершенно не красоту и симпатию к мужчине.
— Я — сама жизнь, Хейли. Оглянись, я несу в себе радость и свет. Все зацветет лишь по одному моему желанию. — Целительница взмахнула рукой, и кусты, подле которых я сидела, зацвели.
— Шиповник, — констатировала я. А ведь этот куст был почти весь лысый, и это несмотря на то, что во Втором Королевстве осень наступает значительно позже.
— А что можешь ты? Утратившая свою магию, жалкая, запечатанная слабачка. Даже если пробудишь новый дар, он все равно будет хуже моего. Магия Смерти против магии Жизни… Все очевидно. Я лучше тебя и способна на чудеса, ты же…
Она не успела договорить. Это случилось мгновенно и явно против моей воли. Сумерки резко сменились черной ночью. Тьма была всюду и вполне осязаемой. Но самое страшное, что шла она из меня. Земля буквально разверзлась. Я хоть и сидела, но меня это ничуть не спасло. Я провалилась вниз вместе с чертовым шиповником. Острые колючки ободрали лицо и шею, впились в ягодицы, заставив меня взвыть и разозлиться сильнее. Я была воплощением ненависти, я дышала ею и, наверное, какое-то время наслаждалась. Пока мой нос не учуял запаха тлена и гнили. Воздух вдруг стал спертым, тяжелым. Дышать становилось труднее. Голова шла кругом, а вонь вокруг делалась все невыносимей. Меня тошнило так сильно, что я даже не пыталась сдерживаться. Я отомстила шиповнику, опорожнив свой желудок на то, что от него осталось.
— Хейли! — отчаянный крик Пенелопы ворвался в мое сознание ураганом.
Я готова была поклясться, она зовет меня не впервые, но услышала я только сейчас. Я не успела удивиться нестройному хору других голосов. Я пыталась выбраться из ямы, при этом поранившись до крови. Я вдруг отчетливо поняла, что мне не до конца безразлична девушка. Тот факт, что она жива и я не убила Пени проснувшейся и явно обидевшейся тьмой, радовал.
Когда я вылезла и разглядела ребят, то была неприятно поражена. Они сражались со множеством мертвецов: когда-то дикими зверями, людьми и оборотнями, что несколько веков покоились в этих лесах. И испугалась по-настоящему. Ужас затопил мой разум, лишив тело подвижности. Я застыла на месте, боясь пошевелиться. Да я дышать забыла, расширенными от страха зрачками наблюдая за безобразной картиной!
А чернота все продолжала распространяться. На куски земли и перегноя капала моя кровь, пробуждая новые скелеты зверушек, что самостоятельно выкапывались и почему-то уверенно шли на Пенелопу.
— Она не контролирует тьму! — крикнул Ривэн, который прикрывал собой девушку. — Коша, дай огня!
Мне было тошно. Я стала одним сгустком страха и не могла успокоиться и взять себя в руки. Все мои попытки разбивались о глухую стену ненависти, что ослабила свой поводок, но продолжала крепко держать меня и мой разум. Черный туман плотно окутал меня, закрывая обзор. Я готова поклясться, что слышала его призывный шепот, но не могла разобрать ни слова из-за рева огня. Я сходила с ума от силы, что лилась из меня, от ее чудовищного давления и эмоций, которые с каждой минутой, овладевали мной. Страх сменялся весельем. В моем сердце бушевала ярость. В какой-то момент я услышала злорадный смех. Истеричный, хриплый, иногда каркающий. Он больно резал слух, но все продолжался и продолжался.
Ровно до тех пор, пока моя голова не дернулась от пощечины.
— Приходи в себя, милая, — шептали Пени и Элайза, обхватив меня руками и ногами, при этом повалив на землю. — Приходи в себя, подружка.
Я боролась с ними, брыкалась, уворачивалась, окружала себя тьмой. Но каким-то чудом им удавалось добраться до меня. По очереди, но каждая из них вмешивалась в мой настрой и объединение с тьмой. Откуда-то я точно знала, если я полностью погружусь в нее, то растворюсь навсегда. Не будет даже такой Хейли. Появится иное существо, погрязшее в ненависти и желании разрушать.
— Хейли! Борись! — надсадно кричала Пени, вновь коснувшись меня рукой. — Ты сильная и справишься!
— Держись, Хейли! — сопела в ухо Элайза, подло прыгнув на меня со спины. — Ты нужна нам! Ты всем нам очень нужна!
Я хотела в это верить, если не всей душой, то точно одной ее частью.
— Ривэн, Асакуро! Держите ее! Мне нужно залечить порезы и остановить кровь!
Я не представляла, как девушки еще соображали в этом хаосе. Да и как они видели сквозь непроглядную тьму? Мне казалось, что наша борьба длилась долго, а на деле выяснилось, что не больше пятнадцати минут. Я жадно дышала, закрыв глаза и успокаивая бешено бьющееся сердце. Рядом со мной лежала Элайза, а надо мной нависла Пенелопа.
— Я была права, стоило остановить кровь, и эти, — я хоть и не видела, но почувствовала, как девушка скривилась, — исчезли. Хейли, ты молодец.
Зря она считала, что все позади. Потревоженная тьма возвращалась на свое место, в мое тело, а вместе с ней пришла и опустошенность.
— Хейли, не расслабляйся, — потребовала Элайза. — Вспомни, как было с блуждающими. Я уверена, теперь уверена, что твоя тьма точно такого же свойства. Тебе нужно найти с ней общий язык, принять…
Легко сказать! Особенно той, кому никогда не ощутить горький привкус темного дара!
— Не отторгай ее, — подхватил шепот Элайзы Коша, нагло пробравшись в мои мысли. — Это магия, Хейли. Ничем не хуже той, которой ты владела раньше.
— Я знаю, — ответила ему, но сама содрогнулась, вспомнив, что эта магия призвала. Я не была к этому готова.
Откровенно говоря, никто к этому не был готов. Но вот они — справились, а я… Я хочу махнуть белым флагом и отдаться на милость неизвестной стихии, что несет в себе лишь разрушение. Нет! Не бывать такому. Я не сдамся!
— Уже лучше, — облегченно выдохнул Коша. — Попробуй с ней договориться, Хейли. Наладь диалог, как это ты делаешь со мной. В тебе не только магия, но и часть души демиурга. Это она, хм, скажем так, резвится.
— Что?! — кажется, это я уже вслух сказала.
— Где-то болит? — встревожилась Пени.
— Нет, — ответила ей Элайза. — С ней общается Дрейк. Ты отвыкла от этого, да?
— Отвыкла, — эхом повторила Пенелопа. — Ох, Хейли, пожалуйста, не отталкивай нас!
В ее голосе слышалось отчаяние, но я абстрагировалась от него, настраиваясь на жаркий шепот дракона.
— Ты получила темный дар, но до конца не смогла его принять. К тому же я догадывался, каким образом первое время тебе будет помогать демиург. Радует то, что позже она станет с тобой говорить через Мартину. Хейли, соберись и позови темную богиню. Доверься мне, поверь, она откликнется.
— И что я ей скажу?
— Попроси помочь справиться с тьмой. Ты сейчас сосуд, который притягивает негативную энергию. Это нужно остановить, закрутить крышку.
— Как это сделать? Как позвать? Я не знаю ее имени.
— Тебе нужно мысленно настроиться и расслабиться. Вспомни ощущения, которые испытывала при встрече с ней. Прости меня, но я не могу тебе в этом помочь, это подвластно только тебе.
И я попыталась. Отчаянно собрала себя по крупицам, позволяя тьме завладеть моим телом, но не разумом, и мысленно крикнула:
— Богиня! Мне нужна твоя помощь!
Ничего не произошло. Я все также шарила в темноте, ощущая себя песчинкой в океане ненависти и злобы. Должен же быть какой-то выход. Коша сказал, что я получила дар, но не приняла его. А что, если именно в этом проблема? Может, я его отторгаю и потому мучаюсь? Как принять то, что точно не принесет мне радости? То, что отрезает все мои эмоции, наполняя равнодушием?
Я лихорадочно вспоминала все, что говорила мне богиня. То, как она требовала отдать дракона, ведь он часть моей души, чтобы я не жертвовала оставшейся частью. И чем больше я об этом думала, тем яснее понимала, что у меня отняли меня. Всю, без остатка, и прежней Хейли никогда не будет. Но я могу скорректировать то, что мне оставили. Изменить, подстроиться и смириться! Ради того, чтобы выжить и не спятить.
— Богиня! — вновь позвала я. — Я поняла, что не должна воевать с тобой! Поняла, что не должна молча принимать изменения и плыть по течению. Я готова учиться! Готова заново наполнить себя и подарить миру новую Хейли.
Эта мысль буквально пронзила мое сознание. Я очень сильно изменилась. Но даже сама с собой незнакома. Потому что позволила новой магии взять верх. Это не мои чувства и желания. Это влияние демиурга! Не я, а она не воспринимает моих близких, не я, а она хочет, чтобы те к ней не приближались. А то, какой буду я, зависит лишь от меня. И пусть я сознаю, что мои настоящие эмоции никогда не вернутся, я могу образовать связи заново, разбавив тьму положительными чувствами. Это в моих силах!
— Наконец-то…
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Нельзя сказать, что мое обучение у богини давалось мне легко. Наше общение выходило натянутым. Она постоянно иронизировала, шутила на грани настоящей издевки, никогда не делала поблажек и сурово наказывала. То, что я не понимала, оборачивалось катастрофой для тех, кого бы я хотела назвать своими друзьями и которые давно считались таковыми. Эти отчаянные ребята во главе с драконом делали все, чтобы я хоть немного смогла расслабиться и начать им доверять. Они выдерживали и набеги тьмы, которые оставляли на них следы ожогов, и атаку мертвых зверушек, спонтанно на них нападающих, когда я теряла контроль над даром, и мои грубые слова, когда я больше не могла выдерживать потока негативных эмоций. Они терпеливо сносили мое поведение, не давая мне отстраниться, убежать от них или засомневаться в том, что они всегда подадут руку помощи. Первые дни я считала их жертвенность блажью и глупостью, на пятый день они заставили меня уважать их и желать заслужить дружбу. Я хотела с ними подружиться снова, по-настоящему. Хотя прекрасно осознавала, что их держит память о прошлой Хейли, которой я больше стать не смогу.
Демиург не давала мне много отдыхать, выделив на сон всего четыре часа в сутки. Остальное же время она разделила на три части: на теорию, практику и показательные выступления. К последнему относился опыт некромантов, которые жили в ее мире. Я своими глазами видела, как они проводили ритуалы, как взывали к Тьме, но, к своему сожалению, не слышала ни слова из заклинаний. И это меня несказанно огорчало.
— Они же читают заклинания, — в который раз возмутилась я. — А вы не даете мне их услышать, но требуете, чтобы у меня получилось в точности, как у них!
— Важно не то, что произносят, а как. Ты должна быть уверенной в результате. А для этого никакие ритуальные фразы не нужны. Они только отвлекают.
— Я не привыкла, я…
— С каждым разом все больше меня разочаровываешь.
— Уж простите, — ядовито отозвалась, — вы тоже не предел моих мечтаний.
Скверный характер во время общения с богиней всегда брал верх. Я и сама не заметила, что стала общаться в ее излюбленной манере. Жаля словами, желая причинить боль… А ведь она у нас была одна на двоих.
— Мои творения совершенней, мудрее и сильней. Ты лишь слабая человеческая девчонка, которая не понимает, какая сила ей досталась!
— Так просветите! — потребовала я. — Потому что пока ваш дар меня лишь пугает и наводит на мысли, что ваша сестра не зря пренебрежительно относилась к магии Тьмы.
Вот зря это сказала. Точно зря!
— Началось! — оглушительный крик Ривэна на миг выдернул меня из пограничного состояния, в котором я пребывала, когда общалась с демиургом. Не совсем явь, не совсем сон, нечто среднее, где мы могли находиться вместе, но при этом не видеть друг друга.
Я усилием воли вогнала себя обратно, прекрасно сознавая, что из меня опять полезла тьма и моя команда вынуждена сражаться с ее выкрутасами.
— Ответьте! — потребовала я у богини. — Я… я уверена, что каждая магия имеет право на существование. И каждое направление по-своему хорошо, но пока я просто не вижу плюсов тьмы. Я не знаю, какая она на самом деле, а использование смерти, как синонима данного дара, пугает.
— Это не синоним, темная магия и есть смерть, Хейли.
Мне почудилось, что богиня ответила устало, будто из нее выкачали все силы.
— А смерть бывает разной, глупое ты создание.
— Так объясните! Помогите мне по-настоящему, а не делая одолжение! Я рискнула всем, чтобы сохранить ваши миры и вернуть вам тела. Будьте снисходительней и терпеливей, раз я вас разочаровываю.
Все внутри меня бунтовало против таких слов. Хотелось вздернуть невидимый подбородок и в ярких, красочных выражениях отправить богиню со своими подачками и одолжениями в пеший маршрут в неизведанные дали.
— В таком случае ты также отправишься в эти дали, — вкрадчиво и со смешком заметила богиня.
Увы, она сейчас так же прекрасно читала мои мысли, как и дракон, что несказанно меня бесило. Я даже блоки поставить не могла, потому что новая магия мне совершенно не подчинялась.
— Ты напоминаешь мне Мартину, — после долгого молчания вдруг заявила демиург. — Она была последней, с кем я вела диалог, его итог ты знаешь.
— Я не она. Я даже не Хейли сейчас.
— Ты считаешь, что являешься податливой глиной, хотя по большому счету ты просто пустышка.
— А вы кто? Богиня без своего дома и полной силы? Зато с непомерной гордостью, высокой шкалой обидчивости и желанием отмщения. Судя по всему, ваш диалог с Мартиной был точно таким же, как у вашей сестры. Пришли, потребовали, небось еще доходчиво объяснили, какой милостью ее осенили и какой громадный кусок вам потребовалось отрезать от своей гордыни, чтобы снизойти до человека!