— Дима, — упрямо повторил Шеремет, — давай же.
Мужская ладонь на спине медленно поползла вниз, к ягодицам, оставляя за собой горячий след.
— Четыре буквы, птичка. Докажи, что ты не трусиха.
О чем он просил? Назвать имя или…
Я вновь ощутила себя за рулем. Снова, подрезая и обгоняя, рядом неслись машины. Опять сбивалось дыхание, тяжелели руки… и я теряла контроль над собой.
— Не нужно, — упершись в грудь, я изо всех сил попыталась отодвинуться, остановить то, что не должно было случиться.
Мне было важно! Не знаю почему. Не понимаю. Но… Запас терпения моего мучителя уже иссяк.
— Упрямая пташка, — он обдал дыханием лицо. — Дикая. Гордая. Сладка-а-я… — язык ворвался в рот, и все мои "важно" выгорели как лампочки от короткого замыкания.
Я оказалась права… Миллион раз права, когда думала, что мы не подходим друг другу. Я угадала… Мне подходил Стас. Рядом с ним было хорошо, комфортно, уверенно. А с Димой… из-за ощущений голова сбоила. Наслаждение было таким острым, ярким, что мне хотелось то расплакаться, то как молитву начать шептать его имя.
Что угодно, только бы не останавливался. Все на свете, лишь бы целовал, прижимал к себе, сминал сопротивление и страх.
— Какого хрена ты не носишь белье? — с рычанием вырвалось у него, когда, пробравшись под майку, ладонь облепила грудь.
— Мне не зачем. Объемы не те, — чтобы не застонать, пришлось до боли закусить губу.
— Бред, — оторвавшись ото рта, Дима схватил нижний край майки и рывком потянул вверх, обнажая меня до пояса. — Потрясающие объемы.
Темные, почти черные глаза заскользили взглядом от одного к другому соску. Следом за ними горячую влажную дорожку проложил язык. Жадно, обводя кругами и посасывая вершинки, Дима лишил меня последних остатков выдержки.
Не знала, что можно хотеть мужчину так сильно, что забываешь, где находишься. Словно не желание, а лихорадка — дикий холод от разъединения и дрожь предвкушения, справиться с которой могли лишь прикосновения.
Шальная, забывшая, что такое смелость и трусость, я соглашалась на все.
На жадные, будто клеймящие поцелуи.
На касания… все ниже и ниже.
На проникновение. Быстро, пальцами во влажную глубину и снова губами к груди.
Я выгибалась, подставляя себя под ласку.
Стонала, повторяя одно единственное имя и, как выброшенная на берег рыба, билась в крепких объятиях от самого яркого в своей жизни оргазма.
Глупая, потерявшаяся пичуга. Умудрившаяся сойти с ума от того, кого даже не могла понять.
Глава 10
Дима
Итальянцев хотелось придушить. Взять за горло и хорошенько так, от души сдавить, чтобы наконец закрыли свои фонтаны красноречия. Не здесь мне хотелось быть сейчас и точно не с ними. Тело и спустя полчаса после возвращения в автоцентр скручивало от неудовлетворенного желания. От образа голой по пояс Лики с закушенной губой член то и дело тяжелел, а болтающие без умолку макаронники только растягивали агонию.
— Шеф, если они сейчас третий раз полезут обниматься, я за себя не ручаюсь, — честно признался Сева, которому вместе со мной пришлось переться в аэропорт.
— Еще немного, и я сам не сдержусь, — отрицательно кивнув переводчику, чтобы не додумался перевести, я шумно выдохнул.
— Проще было влить в них по стакану коньяка на посошок и загрузить тела в самолет, — как всегда Сева предлагал только действенные варианты.
— Были бы это их начальники, мы бы так и поступили, а с этими… клерками — потом хлопот не оберешься.
Неугомонный Виторио в третий раз за прощание завел шарманку о перспективах, а умудрившийся притащить с собой в аэропорт бабу Марко что-то быстро строчил у нее на телефоне, параллельно поддакивая Виторио.
— Кстати, а эта вешалка, — я указал на девушку, — как тут оказалась? Вчерашняя из эскорта балластом повисла?
— Не, сегодня нашел, — Сева хмыкнул, — почти перед выездом.
— Так ему час до самолета было! — я не поверил.
— Ну, на минет в туалете много времени и не нужно, — Сева отвел взгляд. — Надо ж было мужику как-то успокоиться после того, как у него из-под носа девку увели.
При мысли о том, что на месте этой вешалки могла оказаться Лика, остро захотелось разбить Казанове лицо. Тест-драйв он хотел устроить! Члену своему!
— Ля… Еще минута, и я его точно силой посажу в самолет, — настроение стало совсем паршивым.
— Что-то Вы сегодня "добрее", чем всегда, — начбез посмотрел на небо. — Вроде магнитных бурь не обещали, да и бухать ночью не нужно было.
— Мне тут сегодня сказали, что ты все обо всех знаешь. Догадаешься сам, — к злости добавилось раздражение.
— Да уже догадался. Благо капот новой тачки не помят.
Забыв на миг об итальяшках, я непонимающе уставился на Севу.
— Да на прошлой неделе… — он прервался и кашлянул в сторону. — … одна парочка прокатного Колобка вернула. У него на капоте конкретная такая вмятина от задницы была. Пацаны в приемке голову сломали, как для страховой оформить.
— Понятно.
Если бы на месте Севы был кто-нибудь другой, сейчас он бы уже искал работу. Причем в другом городе. Но привычки держать рядом с собой случайных людей у меня не было.
— Я после этого "прощания славянки" на пять минут в офис, а потом уеду. Проследи, чтобы инвентаризация на складе закончилась вовремя.
Уже без намеков Сева кивнул головой.
— Будет сделано, — ответил сухо, словно и не говорили только что о моей сегодняшней поездочке.
Севе соглашаться заменить меня было легко. Обычная работа, никаких трудностей. А вот мне самому решиться сделать то, что собрался…
Спустить пар можно было и с Кристиной. Она уже не одну встречу из трусов выпрыгивала, чтобы забраться ко мне в кровать. И ведь не ради денег. Судя по моему счету после презентации, этого добра у нее самой хватало. Она согласилась бы на все: время, позы, условия — просто как в магазине с большими, хорошо читаемыми ценниками на товарах, но… Не интересно.
Кристине хватило бы гордости не устраивать сцены "после бала", а парочку ее псевдоделовых визитов с дефилированием по автоцентру вполне можно было пережить без головной боли.
Красивая, независимая, умная, эта женщина подходила по всем параметрам, чтобы устроить качественный трах-марафон. Подходила… Но ее не хотелось совсем. Возбуждала другая. Молодая, непредсказуемая, умеющая стонать мое имя так, что щемило за грудиной.
* * *
По-хорошему, после аэропорта следовало рулить сразу к Кристине и ставить ее раком прямо в офисе. Цинично, но гуманно по отношению к Лике. Однако, я заранее знал, что ни к какой Кристине не поеду, а сразу ломанусь в офис, выкраду пичугу второй раз, только уже у себя самого, и не выпущу из гостиничного номера, пока мозги не встанут на место.
Хоть всю ночь. Хоть сутки. Поселюсь в ней, чтобы забыла нахрен свое гребанное "Вы" и охрипла, повторяя мое имя.
План на остаток дня был прост. Когда я подъехал к автоцентру, никаких благородных альтернатив ему не осталось. Я хотел девчонку. Хотел так, что чуть не взял ее под кустами, как зеленый пацан. Хотел… И никакой суррогат не заменил бы ее лишенной притворства беспомощности в моих руках.
* * *
Лика
Меня штормило. После тест-драйва прошло уже два часа, а по ощущениям — лишь пару минут назад на негнущихся ногах я вышла из машины и скрылась за дверью гостевой комнаты.
Шеремет… Дима… Стоило мысленно повторить его имя, по коже галопом неслись мурашки. "Не стоит тебе его повторять. Один раз попробовала и забудь!" — тут же настойчиво шептал мудрый внутренний голос. "А лучше прямо сейчас собери вещи и подготовься дать в зубы", — нудел он, стоило на минуту расслабиться.
Не думала, что за неделю смогу настолько привыкнуть к своему комфортному плену. Уютная комната, трехразовое питание, живой, словно муравейник, комплекс вокруг, благодаря которому я ни на одну секунду не ощущала себя одиноко. А еще камеры… Вернее одна — в кабинете Димы. Мое собственное онлайн-шоу о его жизни.
До чертиков хотелось списать сегодняшнее сумасшествие на эту камеру. Пересмотрела, прикипела, возомнила, что этот красивый сильный мужчина стал своим. А ведь не мог он таким стать, как и я не могла быть для него кем-то большим, чем забавная пичуга.
Какая-то особая форма Стокгольмского синдрома — не больше. В лесу этот синдром бросил нас в объятия друг друга, а сейчас, когда Шеремет… Дима приедет из аэропорта… При мысли о будущем я закрыла лицо ладонями. Краеугольное "что потом" вгрызлось в меня головной болью.
Что будет потом, было ясно как день. Словно с одной из девушек эскорта мы поедем к нему или в гостиницу, а после я буду долго и старательно убеждать себя, что одноразовые связи это нормально.
"Все так делают", "зачем отказывать себе в удовольствии", "будет, что вспомнить" — целая коллекция причин "за". Только обманывать себя было сложно. У меня даже со Стасом расстаться безболезненно не получилось, а ведь у нас не было никакой драмы.
После инфаркта отца, он просто вернулся к родителям в Сочи, предложив остаться друзьями. Стас продолжил семейное дело, а я привыкала к одиночеству. К его комфортным липким путам. Неделю, месяц… пока вообще не выкинула из головы мысли о новых отношениях.
Невероятно, но и у акул пера могут быть свои слабости. Моей слабостью были люди. Может, если бы умела притворяться, замалчивать, довольствоваться полуправдой, жилось бы проще, только какой уж выросла.
В то, что после Димы меня отпустит по щелчку пальцев, особых надежд не было. Я и до случившегося в лесу, поглядывала на него с волнением, а уж теперь…
Как там у военных? Нападение — лучшая защита? Если так, то мне пора было нападать.
* * *
Наталья встретила меня в приемной с улыбкой. Вчера, когда она принесла платье и туфли, улыбка была такой же. Не знаю, для чего ей нужно было делать из меня роковую красотку, да и вообще, ей ли принадлежала идея маскарада, но сейчас уже стало неважно.
Убедившись, что босса пока нет на месте, я передала Наталье флешку и попросила распечатать несколько фотографий. Когда те, яркие и цветные, легли передо мной на стол, первый шаг к возвращению домой был сделан.
Брат постарался на славу. Номера автомобилей стали видны издали, и теперь ни о каком опровержении не могло быть и речи. Оставалось лишь дождаться Диму, показать ему фото и, закончив игру в невиновного, вернуться в прежнюю жизнь.
Я дала себе минут пять на все про все.
Первую — увидеть льдистые глаза и последний раз почувствовать себя желанной.
Вторую — отдать доказательства вины.
Третью — услышать, наконец, признание и, если очень повезет, раскаяние.
Четвертую — соскрести остатки своей гордости и выйти из кабинета.
Пятую — побороть желание оглянуться.
Больше времени не требовалось. Не на что!
— Мне никто не звонил? — в половине второго Дима влетел в приемную. — Лика? — уже у себя в кабинете он резко затормозил и оглянулся.
— Можно? — я взглядом указала на дверь в его кабинет.
Судя по тому, как нахмурились брови, он ожидал чего-то другого. Вероятно того, что я послушной пташкой улечу в свою комнату, чтобы через минуту встретить его голой в кровати.
Первой мыслью было порвать фото и забыть все, что планировала сказать. Дать себе еще хотя бы один день. Пусть все случится!
Но взгляд Димы уже упал на фотографии.
— Что это? — губы сжались в тонкую линию.
— Как раз то, почему я здесь. — Дверь кабинета оказалась за нами закрыта. — Вы… Ты просил доказательства вины автоцентра. Вот они.
Я тихо положила фото на стол и отошла, ожидая реакции.
Вторая минута перешла в третью. Что на фото, объяснять не было необходимости. Река, бочки, люди в темно-синем минивене — каждый элемент говорил за себя.
— Какого… — вначале злой, взгляд Димы вдруг стал удивленным. Следом должно было прозвучать что-то вроде "это было давно", "разовый случай, и я забыл", "без моего приказа", но не прозвучало. Стукнув кулаком о стол, Дима быстро набрал чей-то номер и без предисловий рыкнул: "Зайди!"
— Откуда у тебя эти фото? — галстук, который до этого был завязан аккуратным узлом, полетел на край стола. — Кто прислал?
Меньше всего это походило на извинение или признание вины.
— Я уже говорила, мой друг.
Ума не приложу, как Диме удавалось, но виноватой себя вдруг ощутила я.
— А у него они откуда?
— Нашел. Иногда он находит в сети очень интересные вещи. Например, такие фото.
— То есть он хакер, — Дима встал напротив меня и сложил на груди руки.
— Не важно, кто он. Важно то, что на фото твоя машина.
— Моя, — зло. — И потому мне очень интересно узнать, кто сделал эти фото и как, черт возьми, они были созданы.
— Созданы? — теперь уже пришел мой черед злиться. — Хочешь сказать, что ты не при чем? Что твои люди в свободное от работы время развлекаются сливом отходов? Или, может, обвинишь меня, что я в фотошопе эту красоту нарисовала?