— Скучает? — София резко обернулась в сторону девушки и, защищаясь, скрестила руки на груди. — Как это понимать, скучает! Мы с ней довольно часто видимся, а на каникулах так вообще постоянно путешествуем все вместе.
— Но тряпки и путешествие не заменят простого человеческого общения…
— Так, ты разве семейный психолог? — зло огрызнулась София, в момент, покрывшись пятнами гнева, даже щедрый макияж не помог скрыть их.
— Нет, но… — начала, было, Аня, но София перебила ее.
— Вот и все! Ты со своими делами личными сперва разберись, а потом уже суй свой нос в чужую жизнь! — ядовито выплюнула она, с удовольствием отмечая, как озадачено на нее смотрит Анна. — Что, думаешь, я не знаю, что ты путаешься с зятем компаньона моего отца, мужем Лидии? А я-то все гадала, как это ты к нам в дом попала, замерзшая в одном неглиже! Но, пообщавшись с Лидой, я узнала о тебе ВСЕ!
Аня, опешив во все глаза, смотрела на эту красивую, но злую женщину и поражалась, как, откуда та узнала о ее романе с Леонидом. Ведь она же не говорила об этом никому, кроме сестры, а Васька умеет держать язык за зубами и не выдавать секретов членов семьи.
— Удивленна? — София картинно похлопала длинными ресницами и чуть оттопырила нижнюю губу. — А ты не удивляйся, от меня никто, ничего скрыть не может. Я знаю абсолютно все!
Аня нахмурилась и так же скрестила руки на груди.
— И что с того? Никто не застрахован от ошибок. К тому же я не знала, что Леонид женат.
— А проверить ты не могла? — усмехнулась криво София.
— А у меня, в отличие от некоторых нет привычки, шарить по чужим вещам и проверять паспорта, — парировала Аня, с удовольствием замечая, как дернулась София. Ведь руку можно было смело отдать на отсечение, что та преспокойно, без зазрения совести рылась в вещах Анны и Василисы, да еще и в паспорт заглядывала. — Да и вообще, все уже в прошлом, так что можешь не переживать за свою дорогую Лидию.
— Ну еще бы! — зло сверкнула голубыми глазами София. — Ведь ты теперь решила перекинуться на моего братца! Конечно, зачем тебе подкаблучник Леня, у которого за душой гроша ломанного нет, ведь все что у него есть, принадлежит жене или тестю. А тебе деньги подавай! А у Вениамина их лопатой греби, все не сгребешь!
Аня открыла было рот, но тут же его закрыла, затем вновь открыла, чтобы возразить, но София уж разошлась не на шутку, и даже слово вставить не давала в свой монолог.
— Да, да, детка, я вас всех насквозь вижу! Вы так и вьетесь, так и крутитесь рядом с Веней, а этот лопух дальше носа ничего не видит! — София выставила вперед палец с ярко накрашенным длинным ногтем. — Но у него есть я, старшая сестра, и не позволю всяким там прошмандовкам, вроде тебя, приблизится к нему на шаг! То, что моя мать пригласила тебя в гости, это было ошибкой, но я прослежу, чтобы этого больше не повторилось!
— Так, минуточку, — наконец отмерла Аня. — Я никаких денег не просила и не собираюсь ни у кого просить, все, что мне нужно, я сама заработаю, своим трудом!
— Ну, конечно, лежа на спине и стоя на коленях, — фыркнула София и тут же ахнув, схватилась за горящую щеку.
Аня, сурово сведя брови к переносице, потрясла перед носом зарвавшейся девицы кулачком, дрожавшим от охватившей ее ярости.
— Не смей! Не смей по себе и своей подружке судить других людей! — пригрозила она.
— Ты, да как ты смеешь! — пропищала София, поглаживая горящую щеку, на глазах у нее навернулись слезы, видимо еще ни кто ни разу не ставил Их Светлость на место, да еще таким вот грубым способом.
— Смею, меня оскорбили, и я ответила, — гордо вскинула голову Аня. — Добавить еще?
— Да пошла ты! — София попятилась к двери.
— И лучше учи нравственности свою подругу, которая не только изменяла ТВОЕМУ брату, но еще и родила черт знает от кого, и пытается втюхать своего чернокожего отпрыска опять-таки ТВОЕМУ брату, — посоветовала Аня. — А меня лучше оставь в покое, я со своей жизнью я как-нибудь сама разберусь.
Бросив полный злобы и ненависти взгляд на Анну, София что-то прошипев сквозь зубы, порывисто вышла из комнаты.
— Вот же зараза, — прошептала ей вдогонку Аня, поражаясь, сколько же вредности с одной хорошенькой дамочке, и тому, с какой легкостью и наглостью она оскорбляет других. Видимо деньги отца и мужа дают чувство превосходства над другими. Но хамло оно в бриллиантах и мехах, хамлом и останется.
На душе стало так погано, приехала в гости, а ее оскорбляют, да еще так самоуверенно и нагло, что слов сразу приличных и не подобрать. Нет, жаловаться Элеоноре Павловне или Вениамину она не побежит, да и зачем? Это ее сугубо личное дело и дело Софии, то что та так же не побежит жаловаться за пощечину, Анна была уверенна на все сто процентов. Ведь отец с матерью спросят, за что именно она ее получила, а узнав за что, жалеть, точно не станут, а то еще и добавят.
Выпив немного воды, Аня осмотрела себя в зеркало. Улыбнувшись своему отражению, чтобы приободриться, вышла из комнаты и направилась по коридору в сторону лестницы. Передвигалась она легко, бесшумно, так как на ногах у нее были не туфли на высоком каблуке, а балетки на мягкой подошве. Проходя мимо комнаты, в которой обосновалась Стефания, она сбавила шаг, так как до нее донеслись обрывки разговора между бывшей женой Вениамина и его сестрой.
— … и эта стерва, эта… эта… гадина, осмелилась ударить меня по лицу! — чуть ли не билась в истерике София, метаясь как тигр в клетке.
— Да ты что?! — ахнула Стеша, и видимо схватилась за грудь третьего размера и закатила тщательно подкрашенные глазки. — А ты что?
— А что я могу сделать? — всхлипнула София и видимо села в кресло или на кровать. — Я просто ушла, не могу же я с ней драться? Она же изобьет меня!
— Слушай, но этого нельзя так просто оставить! — возмутилась Стефания, и по ее тону Аня поняла, что будь она на месте Софии, то от нее, от Анны места живого не осталось, отдубасила как боксер на ринге, да еще и с балкона сбросила прямо в сугроб. — Расскажи об этом родителям или Венечке, пусть вышвырнут ее вон!
— Я знаю, но жаловаться не буду, мама отчего-то вцепилась в нее руками и ногами и будет горой за нее стоять до последнего! Как околдовала она ее! А Веня? Прямо цветет и пахнет, когда она рядом, аж масляно на нее смотрит.
— И не только их, — протянула Стеша. — Вон как твой Николай на нее смотрит, аж глаз не сводит.
Это наглая ложь! Хотела было вскричать Аня, но во время прикусила язык, да еще и рот ладонью прикрыла, иначе выдаст себя с головой.
— Но ничего, я еще устрою ей с сестрицей Варфоломеевскую ночь! Проучу этих дворняжек, да так, что урок на всю оставшуюся жизнь запомнят! — мстительно полным ненависти голосом проговорила София.
— Правильно, — науськивала ее подруга. — А я тоже сидеть, опустив руки, не стану, я не я, если не верну мужа обратно!
Глава 30
Чуть было не фыркнув от возмущения, Аня на цыпочках прошла мимо и поспешила удалиться. Нет, это же надо такое вывезти, бороться она будет за мужа, вернет она его, ага, как же, держи карман шире!
Спустившись вниз, она вошла в гостиную и присоединилась к веселой компании, уже во всю игравшей в Монополию.
— Опоздала! — сделала ей строгий выговор Васька. — Так что жди теперь, пока мы не закончим игру.
— Я, пожалуй, посижу в кресле возле камина и почитаю журнал, — улыбнувшись, ответила Аня, проходя мимо и устраиваясь в кресле с высокой спинкой, взяла в руки журнал, но он оказался на тему рыбалки, видимо кто-то из мужчин, проживающих в доме, увлекался рыбной ловлей. Хотя, было бы удивительно, если бы живя на природе, никто из них не увлекался охотой, рыбалкой и собирательством ягод-грибов.
Сидя в кресле и слушая веселую баталию игроков, Аня вяло листала журнал, то и дело, позевывая или возвращаясь к своим мыслям о разговоре с Софией. Но нет, ни какая ссора не помешает ей прекрасно провести время за городом!
В комнату вошла Элеонора Павловна под руку с Анатолием Петровичем. Мужчина тут же поспешил к камину и, устроившись напротив Анны, горячо поблагодарил ее за подарок и тут же сел на своего излюбленного конька — живопись.
Минут через десять подали кофе и легкие пирожные, булочки и домашнее печенье.
Девчонки как голодные волчата налетели на бисквиты, не забывая при этом про игру.
В открытую дверь важно вошла София в сопровождении своей любимой подруги. Крепко держась за руки, они вышли на середину комнаты, дабы привлечь всеобщее внимание.
— Минуточку внимая, — громко попросила София. — Стеша хочет сделать одно заявление.
Все присутствующие обернулись в их сторону.
— Надеюсь, что она дает свое согласие на мирный развод? — подал голос Вениамин, скептически выгнув бровь дугой. — Я, как и обещал, отступные дам щедрые.
— Нет, — огрызнулась Стефания. — Ни какого развода!
Да, это она так видимо собирается возвращать мужа, хамством и агрессией, подумала Аня, подавив желание зевнуть.
— Тогда что? — поинтересовалась Элеонора Павловна. — Что ты хочешь нам сказать?
— То, что ребенок, которого я все это время скрывала, рожден от Вени, — гордо вскинув голову, ответила Стеша, окинув всех присутствующих пристальным взглядом.
— Опять двадцать пять, — закатил глаза Николай, и, сделав большой глоток кофе, бросил кубики на игровое поле.
— Да, Коля, можешь глаза не закатывать, — вновь огрызнулась Стеша. — Он рожден от Вени, мною, но не я его биологическая мать!
Сказав это, Стеша закрыла лицо руками и горько разрыдалась.
В комнате повисло неловкое молчание, которое нарушало лишь громкое тиканье больших напольных часов стоящих в дальнем углу, рядом с книжным шкафом.
— Не понял, — изрек ошарашенно Вениамин, сжимая кулаки так, что побелели костяшки.
— Да чего тут понимать! — вскричала София, поглаживающая рыдающую подругу по спине, пытаясь утешить. — Стеша делала искусственное оплодотворение, так как сама не могла зачать, а эти идиоты вместо ее яйцеклетки подсунули клетку какой-то негритянки! Вот и получается, что ребенок твой, родила она его, а матерью не является.
— Опа, — Николай даже про игру забыл. — Получается, что Стешка суррогатная мать?
— Ну, наверное, так, — пожала плечами София, усаживая подругу в кресло. — Хотя по всем документами Стеша родная мать ребенка, и родила она его сама и выносила сама.
Элеонора Павловна тихо охнув, приложила руки к груди. Внук, у нее есть внук, ну и пусть, что темненький, но он кровь и плоть ее сына.
— Ах, вот оно как, значит, — как-то угрожающе протянул Вениамин, что заставило Аню вздрогнув, посмотреть на него вывернувшись из-за спинки кресла.
— Да, — София присела рядом с подругой и протянула той носовой платок.
— Так, значит это МОЙ сын, — недоверчиво прищурился парень, откинувшись на спинку кресла и постукивая кубиком по столу.
— Да, — вновь ответила за подругу София. — Стеша постоянно ездила лечиться от бесплодия, так как ты хотел ребенка, а она не могла его тебе подарить, она страдала от этого, и вот в один из дней, она решила, что сделает ЭКО, поэтому поехала заграницу, в Америку… если не веришь, то можешь позвонить доктору Хавьеру и спросить его сам! Уверенна, что он скажет тебе тоже самое, что и мне!
— Ты звонила ему? — вскинул бровь Вениамин, не спуская взгляда с сестры.
— Да, сразу же как только Стеша мне все рассказала, — приложив руку к груди, кивнула та.
— Хм, — лед недоверия молодого мужчины было очень трудно сломить. — А, почему же тогда ОНА скрывала от нас ребенка?
— Как, как я могла… — захлебывалась в рыданиях Стеша. — Он же не такой… он…
— Да, да, я понял, — кивнул Вениамин. — Но сейчас, то ты смогла заявить, что это мой сын, и даже требуешь, чтобы я признал его.
— Потому что этот проклятый детектив нашел его! Нашел! — закричала Стеша. — И мне после всех обвинений и оскорблений пришлось все рассказать. А не хотела, не хотела, что ты знал о нем, я бы родила другого, нашего ребенка, нашего общего!
— Ага, а этот малыш так бы и рос без отца? — вновь выгнул бровь парень, скрещивая руки на груди. Почему весь его вид говорил о том, что не верит он Стеше, не верит ни на йоту.
— Я бы отдала его в приемную семью, в хорошую приемную семью…
— Ага, и тебя бы не остановило то, что ты его родила? Да, он не твой по крови, но родила то его ты, — наседал Вениамин. — Ты бы вот так тихо и спокойно отдала его, зная, что в нем течет моя кровь?
Взгляды всех присутствующих словно шарик от пинг-понга легко перелетал с одного на другую, и обратно.
— Не знаю, — судорожно всхлипывала Стефания.
— Хм, — усмехнулся криво Вениамин и, поднявшись с места, быстро покинул комнату.
— О, Стеша, — вымолвила Элеонора Павловна, и развела руками. — Это… это… просто…
— Не реально, да, знаю, что это звучит как сценарий бразильского сериала, но темнее менее это так, — начиная успокаиваться, всхлипнула Стеша, вытирая слезы платком. — Я сама не верила до последнего. Я, я не знала, что мне делать, ведь ошибку обнаружили уже на довольно большом сроке, и было поздно что-то делать.
Николай, молча, покачал головой и посмотрел на жену, та воинственно выставила вперед подбородок и, прищурив голубые глаза, смотрела на Анну как на врага. Хотя нет, на разлучницу, из-за которой семейная лодка ее брата трещит по швам, даже не догадываясь, что эту самую лодку уже утопила сама Стеша, своими изменами…
— Я, я даже не знаю что сказать, — Элеонора Павловна посмотрела на дочь. — Ну а ты почему молчала?! Если все знала, то могла бы мне сказать.
— Я пообещала Стеше, что не буду вмешиваться, так как она хотела сама все уладить.
— Да уж, — сокрушенно покачал головой Анатолий Петрович, он даже и предположить не мог, что все так может обернуться.
— Толя, — мученически обратилась к нему жена. — И что же нам теперь делать?
— Ну, что-что, принять внука, каким бы он не был, — принял решение глава семьи.
Стефамия с благодарностью на него посмотрела и робкая, едва заметная как первый луч солнца улыбка озарила ее красивое лицо.
— А если Веня будет против? — спросила она тихо.
— Не будет, — решительно качнул головой отец парня.
— Вы так думаете?
— Нет, я так не думаю, я уверен в этом! Вениамин всегда мечтал о сыне, а ребенок не должен страдать из-за врачебной ошибки.
— Правильно! — подхватила Элеонора Павловна. — Привози его нам, мы позаботимся о нем, если, конечно ты сама не захочешь заботиться о нем.
Стефания, улыбнувшись сквозь слезы более уверенно, ответила.
— Спасибо, но за полтора года я не просто привязалась к малышу, я полюбила его, как только взяла на руки, хотя нет, я любила его раньше, раньше, пока ждала.
Ида шумно всхлипнув, прижалась к отцу, а тот приобняв ее за плечики, ободряюще ей подмигнул. Мол, не вешать нос, прорвемся!
Аня сидела ни чего не понимая и дивясь. Нет, конечно, и не такое в жизни бывает, но вот, чтобы увидеть все это своими глазами, такого раньше не доводилось. И если все что только что сказала Стефания не ложь, то тогда у Вениамина нет основания для развода с ней. Ведь как она поняла, парень любил жену, и тяжело переживал свалившееся на него известие о чернокожем ребенке… сердце внезапно сжалось как от боли, что-то кольнуло и стало так обидно, хоть реви.
В гостиную быстрым шагом вошел Вениамин, вид у него был мрачнее тучи.
— Венечка, — начала радостно Элеонора Павловна, но сын, выставив указательный палец, приложил его к губам, прося мать помолчать. Пожав плечами, та замолкла, взглянув прежде на мужа, тот ободряюще взял ее за руку.
— Я позвонил доктору Хавьеру, — изрек Вениамин, и взгляд его стал еще мрачнее. — И он действительно подтвердил слова Софии о подмене яйцеклетки.
Стефания как показалось Анне, заметно выдохнула и повеселела еще больше.
— Ну, так теперь ты мне веришь? — спросила она, сияя взглядом.
— Конечно, как я могу не верить доктору Хавьеру, — кивнул Вениамин.
Стефания, порывисто вскочив на ноги, бросилась к мужу в объятия.
— О, я так рада…
Но он остановил ее, отстранившись в сторону, и уперев руку в ее плечо.