«Вот клоун! — усмехнулся Макс. — За ним в отряде глаз да глаз нужен».
В конце концов, терпение старшего брата лопнуло, и Лешка заработал локтем в грудь.
«Да и Андрея не надо без внимания оставлять», — мысленно добавил вожатый.
Ирина Олеговна пару раз вставала и осведомлялась: не укачивает ли кого. Ребята вразнобой отвечали, что все в порядке. Светка с кислой миной так и пялилась в мобильник.
«На ее физиономию долго смотреть — точно вывернет», — ухмыльнулся Макс, оглядывая салон.
Колонна автобусов проезжала мимо поля. Небо не думало светлеть, и пейзаж за окном напоминал аппликацию — зеленую равнину будто бы наклеили на лист плотной, темной, с лиловым отливом бумаги. Дождь стучался в стекло, капли ползли вниз, порывы ветра сдували их в сторону. А теплый и сухой салон казался самым уютным местом на свете.
«Впереди потрясающие три недели, — думал Макс, довольно потягиваясь. — Я отлично проведу время. Иначе и быть не может».
Глава 3. Лесной вагончик
В магазине было прохладно, пахло копченой колбасой и сыром. Под потолком гудел кондиционер, из старого магнитофона за прилавком лилась «Зимняя вишня». На весах лежал завернутый в целлофан фарш, вдоль стены тянулись полки с консервами, конфетами, пряниками, выпечкой и бутылками. Продавщица, невысокая полная женщина с рыжими, подстриженными «под мальчика» волосами, склонилась над большой тетрадью на пружине. Когда Сбитнев подошел ближе, она выпрямилась и сдержанно улыбнулась.
— Здравствуйте, Федор Иваныч, — сказала продавщица, откладывая тетрадь. — С работы?
— С работы, Мариночка, — отозвался Сбитнев. — Откуда же еще.
— Что-то выглядите вы не очень. Заболели?
— У знакомых беда приключилась… — Федор Иванович замолк, вспомнив два прошедших дня. Посмотрел в пол и тихо договорил: — Вот, помогаю, чем могу.
Марина кивнула, закусила нижнюю губу и тоже опустила глаза.
— А ты чего такая невеселая? — спросил Сбитнев.
Продавщица прерывисто вздохнула:
— Знаете, и у нас ведь не все в порядке. Помните, я рассказывала, что Егорку в лагерь отправила? В наш, в «Березки».
— Было дело, — ответил дворник, чувствуя, как внутри всколыхнулось волнение.
«Опять эти «Березки!» — подумал он.
— Позавчера утром мне оттуда позвонили, — продолжила Марина. — И заявили: забирайте сына, он дисциплину нарушает. Я, естественно, беру отгул, мчусь в лагерь этот. Приезжаю, гляжу на Егора и не узнаю его! За два дня осунулся, под глазами тени какие-то странные. Розовые. И на шее тоже розовая полоса. Вроде как шрам… Но и не шрам… Но даже не это главное. Он ведь у меня тихоня. Домашний, ласковый. А тут стоит передо мной, смотрит исподлобья и губы кривит. Спрашиваю: что случилось. Плечами пожимает, бурчит и отворачивается. Ладно, думаю, домой привезу — придет в себя. Все-таки первый раз в лагерь поехал, переживал.
— И как? — спросил Федор Иванович.
— Да все так же, — голос продавщицы дрогнул. Дворник понял, что она готова расплакаться. — Слова не вытянешь, все в комнате норовит запереться. А Барбос, кот наш, вообще с ума сходит. По углам прячется, а если Егора увидит — сразу уши в голову вжимает и шипит. А Егор глядит на него и ухмыляется…
— Дела-а, — протянул Сбитнев. — А что он в лагере-то натворил?
— Как сказала Светлана Максимовна, директриса, он вместе с тремя ребятами из отряда перед отбоем сбежал в лес. В итоге весь лагерь на уши поставили, чтобы их найти. Отыскали, а они все грязные, оборванные и перепуганные насмерть. Начали их спрашивать, что случилось, зачем в лес пошли. А они молчат, будто сговорились. Да не будто, а точно сговорились, я думаю!
— Тут ты права. Они иной раз, как партизаны, — Федор Иванович заставил себя добродушно усмехнуться. — А за Егора не переживай. Взрослеет парень, меняется.
— Наверное, — неуверенно кивнув, ответила Марина. — Ой, заболтала я вас! Вы ведь купить что-то хотели?
…Расплатившись за две булки «Бородинского», коробку рафинада и пакет молока, дворник вышел и огляделся.
От ступенек магазина брала начало пыльная, усыпанная щебенкой тропка. Петляя, она вела вправо и вверх и заканчивалась у водонапорной башни, вокруг которой стояло несколько желтых маршруток. Пухлые кучевые облака неторопливо плыли к западу, бросая подвижные тени на прогретую землю. Сзади высились коробки панельных пятиэтажек с бордовыми пунктирами балконов. Под их серыми боками ютились частные дома с огородами. Неподалеку, гремя цепью, глухо гавкал пес, в воздухе витал запах костра. Слева, за трубами теплотрассы и железной дорогой зеленело поле. И где-то там, в двадцати с лишним километрах, стоял детский лагерь «Березки».
«Непросто все с этим лагерем, — спускаясь, думал Сбитнев. — Сердцем чувствую».
За несколько дней до этого.
«Когда уже дождь кончится?» — думал Андрей Новожилов, хмуро глядя в окно автобуса. Сотни капель скользили вниз, оставляя длинные извилистые дорожки.
Хлоп!
Андрей повернулся к Лешке. С губ брата розовой тряпочкой свисала жвачка, на бледной физиономии с россыпью веснушек застыло довольное выражение.
«Опять пузырь пальцем проткнул, — понял Андрей, косясь на брата. — Точно когда-нибудь заразу подцепит, Толчок-на-колесиках!»
Он усмехнулся и снова уставился в окно. Мимо проплывал холм, на склоне паслось несколько коров. Буренки окунали морды в траву, изредка взмахивая хвостами.
— Чего хмыкаешь, Андрюша? — Лешка толкнул его в бок и почти вплотную приблизил лицо. Серые глаза, как обычно, ехидно щурились, челюсти терзали жвачку.
— Да вот, на родственников твоих смотрю, — Андрей с ухмылкой указал на стадо. — Тоже вечно жуют, только пузыри не надувают. Наверное, потому что их копытом протыкать неудобно. Интересно, когда у тебя копыта вырастут, ты тоже пузыри надувать перестанешь? Я буду очень рад.
— Пошел ты! — Лешка снова пихнул брата локтем и стал выдувать очередной пузырь.
— Решил новый рекорд поставить? — лениво поинтересовался Андрей, наблюдая, как растет розовый шар. — Только осторожно, а то взрывной волной остатки мозгов выбьет.
Брат пропустил колкость, вытянул указательный палец и быстро ткнул в пузырь. Хлопка не получилось — шар с тихим шипением стал съеживаться. Лешка нахмурился, заглотил жвачку и отвернулся, заработав челюстями энергичнее прежнего.
Андрей снова уставился в окно. Интересно, сколько еще ехать? От города до лагеря примерно двадцать пять километров. На папиной машине добрались бы минут за двадцать, если не раньше. А караван автобусов тащился уже больше получаса. Пятая точка начинала ныть, пейзаж за окном надоедал.
«Ничего, — успокаивал себя Андрей, ерзая на сиденье. — Приедем в лагерь и оторвемся, как следует!»
Этого дня Андрей ждал долгий учебный год. Ребята ездили в «Березки» третье лето подряд и с гордостью называли себя аборигенами лагеря. Они вдоль и поперек изучили окрестности и, тем не менее, частенько обнаруживали что-нибудь новое.
Тем летом, например, наткнулись на заброшенную прачечную с огромной, привинченной к бетонному полу стиральной машинкой. Лешка тут же сочинил про домик страшную историю.
— Очень давно, — рассказывал он друзьям, — там работала старуха. Она стирала только по ночам и колдовала над простынями, наволочками и одеялами. Ребятам, которые потом на них спали, постоянно снились кошмары, а старуха подпитывалась страхом. Но однажды ночью разразилась сильнейшая гроза. Бабка, как обычно, стирала и колдовала. Вдруг молния попала прямо в прачечную, пробила крышу и ударила старуху. Та потеряла сознание, упала в машинку, которая продолжала работать, и ее искромсало, как в мясорубке. С тех пор ребята стали спать спокойно, но в день смерти старухи можно снова услышать жужжание стиральной машины и увидеть призрак, который летает вокруг прачечной.
История привела всех в восторг. Лешка даже пару раз водил в заброшенную прачечную экскурсии, где снова рассказывал страшилку, добавляя новых кровавых подробностей.
«Голова у него работает, как надо, — думал тогда Андрей, вместе с экскурсоводом поедая заработанные конфеты. — Жаль, не так часто, как хотелось бы».
Может, и в этом году удастся подзаработать. Новожилов уже несколько раз оглядывал салон и не увидел ни одного знакомого лица. Вожатые и воспитательница тоже были новые. Ирина Олеговна Андрею не очень понравилась — бочка на ножках, к тому же, довольно нервная. Такая за каждым шагом будет следить, так что толком не повеселишься. Уже сейчас по салону взглядом шарит, будто прожектором. Вожатая Светка вообще кикимора, а вот Максим вроде бы ничего — веселый, приветливый.
— Ребята! — воспитательница поднялась и выступила вперед. — У всех все в порядке? Никого не укачивает?
Андрей усмехнулся, мотнув головой, и откинулся на спинку кресла. Ирина Олеговна задавала этот вопрос уже в третий раз.
Автобус наполнился нестройным хором — все чувствовали себя нормально. Воспитательница кивнула и вернулась на сиденье. Лешка закатил глаза и нагнулся, изображая, что его выворачивает. Он перестарался: жвачка вылетела изо рта и шлепнулась возле ног. Лешка нахмурился и легонько пнул розовый комок под сиденье.
Андрей увидел, что вожатый Максим усмехнулся, заметив, как брат избавляется от улик.
«Нормальный чел. Надо бы его уговорить перед отбоем страшную историю рассказать, — решил он, глядя на Лешку, который распечатывал очередной квадратик жвачки.
— У тебя когда-нибудь или нижняя челюсть отвалится или мозги в слюне раскиснут, — заявил Андрей, пихая брата локтем.
— А что еще делать? — развел тот руками, громко чавкая. — Скукотень!
Тут Андрей не стал возражать — поездка ему уже надоела. Он снова уставился в окно. В стороне от дороги за сетчатым железным забором с проржавелыми воротами стояло несколько старых тракторов и комбайнов.
«Интересно, хоть один на ходу?» — подумал Андрей, разглядывая технику.
Автобус миновал стоянку, и Новожилов увидел несколько домов. Чуть дальше мужик в синем спортивном костюме и плоской кепке вел черную лошадь. Рядом, помахивая хвостом, семенила здоровая псина с длинной рыжей шерстью. Вдалеке виднелась гора, укрытая густой зеленью деревьев.
— Не так долго ехать осталось, — заметил Лешка, выглядывая в окно. — Минут пятнадцать, может, чуть больше. Вон, уже лес начинается.
«Пятнадцать минут! — мысленно проворчал Андрей, провожая глазами первые березы и сосны. — У меня к этому времени зад к сиденью прирастет — я поднимусь, а он останется!»
Покачав головой, он выудил из рюкзака «пээспэшку» и стал загружать игру. На дисплее появилась рука с пистолетом, и Андрей, закусив губу, принялся жать на кнопки.
Новожилов обожал носиться по заброшенным заводам, космическим кораблям и секретным базам, выпуская тысячи патронов в инопланетян, мертвяков, мутантов и зомби. Оружие захлебывалось пальбой, противники разлетались кровавыми ошметками, и Андрей следовал дальше.
Иногда, проходя уровень, он гадал: хватило бы у него духу встретиться с кем-нибудь из компьютерных уродцев в реальной жизни? Андрею хотелось проверить, однако компьютер, приставка или телефон не желали выпускать тварей на волю, и он вынужден был разбираться с ними, находясь в безопасности.
Пистолет стрекотал без умолку. Пальцы все быстрее сновали по кнопкам. Мутанты с серой кожей, красными глазами и оскаленными пастями подыхали один за другим.
— Началась мясорубка, — пробормотал Лешка, наклоняясь к Андрею. — Докуда дошел?
— Третий этаж, лазарет, — бросил тот, тяжело дыша. Нос понемногу приближался к приставке, глаза пялились в экранчик, не мигая.
— Дашь потом чуть-чуть поиграть?
— Подожди, не мешай!
Лешка снова лопнул пузырь. В ту же секунду снаружи раздался хлопок. Автобус завилял, будто очутился на слаломной трассе. Завизжали шины, и экипаж стал замедляться. По салону прокатился гул голосов.
Андрей нажал паузу и огляделся. Кое-кто из ребят приподнялся и вытягивал шею, вертя головой. Автобус остановился, фыркнул, будто отдувался после долгого пути, и заглох.
— Что такое? — Андрей отыскал глазами Ирину Олеговну.
Та повернулась к кабине и разговаривала с шофером. Вожатые обменивались удивленными взглядами. Ребята продолжали гадать, что случилось. Сзади засигналили.
— Похоже, мы создали пробку, — пробормотал Лешка, оглядываясь на автобусы.
Дверь кабины открылась. Водитель, сухой мужичок с длинными усами и блестящей макушкой выпрыгнул и присел на корточки рядом с колесом.
— Спустило что ли? — предположил Андрей. — Если так, мы здесь надолго застрянем.
Он уставился перед собой, хмуря брови. Этого еще не хватало! Добирались-добирались, и вот на тебе! Пятая точка ныла все сильнее, желудок забурчал от голода.
Ирина Олеговна выбежала из автобуса и подошла к водителю. Андрей вытянул шею и увидел обоих возле кабины. Шофер разводил руками. Воспитательница, подбоченившись, стояла рядом. Они говорили минут пять, потом Ирина Олеговна вернулась в салон, и по ее лицу Андрей понял, что не услышит ничего хорошего.
— Ребята, — начала она, потирая руки. — Произошла маленькая неприятность — спустило переднее колесо. Не надо волноваться, скоро его поменяют, и мы благополучно доберемся до лагеря.
— Зашибись! — выдохнул Лешка, хлопнув по подлокотнику.
Андрей смотрел в окно. Автобусы неторопливо объезжали их экипаж. В окнах виднелось множество любопытных лиц.
«Все, нас бросили», — подумал Андрей, провожая колонну мрачным взглядом. Потом поднялся и пихнул Лешку ногой.
— Ты чего? — уставился на него брат. — Пешком до лагеря собрался?
— Типа того. Хотя бы на улицу выйду. Сидеть уже не могу. Давай вместе?
Лешка кивнул, и оба прошли к выходу.
— Куда это вы? — поинтересовалась Ирина Олеговна. Она строго посмотрела на братьев — будто просканировала.
— Можно нам погулять? — спросил Лешка. — Сидеть уже надоело.
— Ничего страшного, потерпите. Водитель сказал, что через тридцать минут все будет готово. А теперь быстренько по местам!
«Досталась же нам воспитка!» — с обидой подумал Андрей.
Он хотел уже развернуться, но тут поднялся Максим:
— Ирина Олеговна, пусть ребята немного прогуляются, я за ними присмотрю. Дождик кончился, на улице свежо, самое время воздухом подышать. Вы ведь далеко уходить не собираетесь? — обратился он к братьям, и те дружно мотнули головами.
— Ну, хорошо, пусть идут, — сдалась воспитательница. По залитому румянцем круглому лицу было видно, что затея по-прежнему ей не нравится. — Только прошу вас, смотрите за ними внимательно!
Максим кивнул, подмигнул ребятам и первым вышел из автобуса.
— А вы будьте все время на виду! — напутствовала Ирина Олеговна.
Братья выскочили из автобуса, и Андрей втянул прохладный воздух. Дождь кончился, и лишь в траве шуршали капли, срывающиеся с листвы. Под слабыми дуновениями березовые ветви чуть слышно шелестели, будто деревья переговаривались.
— Пойдем, — сказал Лешка и стал спускаться в заросли. Он поскользнулся и едва не шлепнулся, смешно взмахнув руками.
Андрей усмехнулся и последовал за братом.
Оказавшись под навесом ветвей, он поежился — возникло чувство, будто его вот-вот накроет зеленой волной. Трава холодила ноги, и Андрей пожалел, что надел шорты.
Лешка вышагивал метрах в десяти. Фигурку в желтой толстовке и синих джинсах то и дело скрывали черно-белые, чуть изогнутые стволы.
— Чего застрял, Андрюша? — крикнул Лешка, подбирая трухлявую березовую ветку. Та переломилась после легкого взмаха. — Блин, запустить в тебя хотел, но она рассыплется, пока лететь будет.
Фыркнув, Андрей повернулся к автобусу.
Остальные ребята тоже не стали засиживаться. Бродили вдоль дороги, потягивались, разминали затекшие ноги. Возле вожатого крутился низкий толстяк с рыжими волосами. Максим что-то объяснял, указывая вдаль.
«Хороший у нас вожатый», — снова подумал Андрей и направился за Лешкой.
Дорогу преградила поваленная береза с налипшей на корни землей. По стволу сновало не меньше сотни муравьев. Андрей сорвал травинку, подцепил одного, и тот, будто канатоходец, уверенно направился к пальцам.