— Что смотришь, спасеныш? — прошептал Федор Иванович. — Спасибо сказать хочешь? Так не меня благодарить надо. Ворону.
Вспомнив, с какой яростью птица кидалась на Егора, Сбитнев покачал головой. Это все неспроста, звери всегда чувствуют беду.
«Что-то случилось с Егором. И всему виной — поездка в лагерь», — размышлял Федор Иванович.
Но что могло изменить доброго домашнего подростка настолько? А Максим Серов? Девятнадцатилетний студент превратился в куклу…
— Это все «Березки», — одними губами произнес Сбитнев.
За несколько дней до этого.
Решетчатые ворота наконец-то остались за спиной.
«Вот мы и в «Березках!» — подумал Андрей, чувствуя, как отступает страх. — На целых три недели!»
Седьмой отряд парами шел по дорожке бетонных плит, и Новожилов вертел головой, приветствуя каждый уголок лагеря.
Вот футбольное поле, окруженное высокой, по пояс, травой. За ним — турники, лесенки, пара горок и качели. Вот это квадратное здание из красного кирпича — одновременно администрация, библиотека и столовая. Уже сейчас слышно, как повара гремят посудой. Готовятся подавать полдник.
Желудок, словно соглашаясь, тут же заурчал. Андрей усмехнулся и продолжил «осмотр владений».
За столовой шуршат заросли черемухи, журчит ручей. С другой стороны — невысокая, но плотная стена ирги огораживает площадку для линеек. Вот эстрада — круглое строение без стен, с рядами скамеек по краям…
Хлоп!
Андрей повернулся к брату. Тот, хмурясь, втягивал жвачку.
«Что-то он чересчур серьезный стал, — подумал Андрей. — Как из леса вышли, так молчит все время. Ладно, потом разберемся».
Седьмой отряд миновал несколько корпусов — двухэтажных кирпичных домов. Почти в каждом окне горел свет. Впереди, на газоне, под охранной высоких тонких сосен, показался здоровенный валун, разрисованный и исписанный всякими «Здесь был Вася!» или «Машка В. — дура!»
Наконец Ирина Олеговна остановилась возле корпуса с красной четверкой на светлой стене. Напротив стояла деревянная беседка с треугольной крышей и широким столом в центре.
— Ребята, вот наш корпус, — объявила воспитательница. — Наши палаты на первом этаже. Крыло мальчиков справа, крыло девочек слева.
— Слышал? — Андрей с довольным видом пихнул Лешку локтем. — Как в том году!
Брат в ответ лишь кивнул.
«Да что с ним?» — нахмурился Андрей.
Лешка очень редко бывал таким серьезным и молчаливым. Сейчас он даже жвачку терзал без обычного азарта. Мокрые волосы липли ко лбу, брови почти сошлись на переносице, глаза смотрели в одну точку, а руки прятались в карманах толстовки.
— Заходим и устраиваемся, — продолжила Ирина Олеговна. — Через полчаса строимся перед корпусом и идем на полдник.
— Полдник — это хорошо, — пробормотал Андрей, поднимаясь на крыльцо.
Вестибюль почти не изменился — только стены перекрасили в бежевый, а камин из красного кирпича закрыли решеткой из чугунных прутьев.
— Мальчишки, за мной, — сказал Максим, встав у входа в правое крыло.
Вскоре Андрей и Лешка оказались в палате — той самой, где жили в прошлом году. Это было просторное помещение с большими окнами, десятью кроватями и двумя шкафами-купе.
Раскладывая вещи, Андрей заметил, что на него и Лешку косится низкий рыжий толстяк, который крутился возле Максима, пока водитель менял колесо. Поймав взгляд Новожилова, тот спохватился, дотронулся до очков в красной оправе и поспешно отвернулся.
«Странный какой-то», — подумал Андрей, втискивая подушку в белую наволочку.
— Блин, — пробормотал Лешка. Он стоял возле кровати и держал одеяло, наполовину засунутое в пододеяльник. — Какой идиот это придумал?
— Давай, — Андрей подошел к нему и стал помогать. Затем разложил часть вещей в тумбочке, выпрямился и снова встретился глазами с толстым очкариком.
«Чего ему надо?» — насторожился Новожилов.
В палату заглянул Максим:
— Поторопитесь. Пора строиться и идти на полдник.
Кивнув, Андрей сунул сумку под кровать и вышел на улицу.
Дождь кончился, но тучи все еще стягивали небо. Поникшие деревья ждали солнечных лучей, на асфальте было несколько луж. Спустившись с крыльца, Андрей заглянул в одну и увидел свое темное отражение. Подул ветер, по воде пошла рябь, и силуэт задрожал.
Сзади подошел Лешка. Вяло двигая нижней челюстью, он чуть хмурил брови и оглядывался. Руки по-прежнему прятались в карманах толстовки, ноги в мокрых кроссовках шаркали по асфальту.
Неподалеку крикнула птица. Лешка посмотрел в сторону леса и помрачнел еще больше. Оглядевшись, он приблизился к Андрею и тихо произнес:
— Поговорить надо. Насчет того вагончика. Но не сейчас, ближе к вечеру, когда рядом никого не будет.
— Ладно, поговорим, — отозвался Андрей, удивленно глядя на брата. — А что такое?
— Потом, — Лешка болезненно сморщился и еще раз украдкой глянул в сторону леса.
Андрей покачал головой, чувствуя, как внутри зарождается тревога. Поведение брата не нравилось ему все больше.
— Ребята! — послышался голос Ирины Олеговны. — Седьмой отряд! Строимся парами и идем в столовую! Побыстрее, пожалуйста!
— Давай, — Андрей тихонько толкнул Лешку локтем, оба подошли к воспитательнице и стали ждать, пока соберутся остальные.
Максим суетился, поторапливая ребят, Светка топталась возле стены корпуса. Наконец все построились и двинулись к столовой. Андрей изредка посматривал на Лешку. Тот переставлял ноги и, почти не моргая, глядел перед собой.
После полдника вернулись в корпус и собрались в зале на традиционный вечер знакомств. Андрей не любил эту лагерную традицию: сидеть под четырьмя десятками взглядов, держать свечку на блюдечке и рассказывать о себе…
«Меня зовут Андрей, мне тринадцать лет. Перешел в восьмой класс. Люблю футбол, рэп, фильмы ужасов и компьютерные игры, где монстров побольше, — репетировал он, устроившись на диване рядом с Лешкой. — Вот, пожалуй, и все. Сойдет».
Чуть заметно кивнув самому себе, Андрей скрестил руки и стал слушать остальных. Очередь дошла до рыжего очкарика. Заикаясь, звенящим от волнения голосом, тот поведал, что зовут его Егором Мещеряковым, что он закончил седьмой класс, увлекается биологией и что у него есть серо-белый кот Барбос. Все засмеялись, а толстяк залился краской, тихо добавил: «Я его очень люблю…» и придвинулся к стене, прячась за Максимом. Вожатый наклонился и что-то прошептал ему. Видимо, утешал. Рыжий коротко кивнул, поправил очки. Мельком глянул на Андрея и Лешку, тут же отвел глаза и покраснел еще больше.
«Что-то часто он на нас пялится», — Новожилов нахмурился.
Вечер знакомств затянулся до ужина. Потом весь лагерь собрался на первой дискотеке.
Небо прояснилось, тучи уходили за горный хребет. Солнце светило из каждой лужи, играло бликами в траве и листьях, замирало в окнах.
Андрей сидел на танцплощадке, слушая грохот музыки. Неподалеку плясала компания девчонок из старшего отряда. Возле колонок тусовалась малышня. Они скакали, вопили, носились друг за другом и время от времени крутились на задницах, видимо, изображая брейкеров.
Подошел и присел рядом Лешка. Некоторое время он болтал ногами, глядя в одну точку, потом пихнул Андрея локтем и поднялся.
— Пойдем, — тихо сказал он, повернулся и направился к футбольному полю.
Братья миновали спортивную площадку, заросли сирени и вышли к заброшенному открытому бассейну. Сквозь трещины в асфальте пробивалась высокая трава, кое-где валялся битый кафель. Под навесом березовых ветвей стояли облезлые кабинки для переодевания и пара полуразломанных скамеек.
Лешка подошел к бассейну, сел на укрытый рубероидом бортик и свесил ноги. Андрей огляделся и устроился рядом.
— Ты извини меня, ладно? — тихим голосом начал Лешка. — Что психанул, убежал. И в вагон этот сунулся… — он нахмурился, поджал губы и покачал головой. — Лучше бы я туда не лез.
Андрей сглотнул, глядя на брата. Тот был по-настоящему напуган.
— Что там случилось? — спросил он.
— Если честно, толком и не понял, — признался Лешка. — Просто очень жутко было. Короче, я как этот вагончик увидел, сразу решил туда залезть. Чтобы тебе отомстить — я-то надеялся, ты за мной бежишь. Спрячусь, думаю, а этот пусть побегает, меня поищет. Зашел, значит, и меня сразу чуть не стошнило. Вонища — жуть! Тухляком несет, как от тех птиц в лесу и еще чем-то, вроде как в больнице. Хорошо хоть особой темени не было. В стене, почти напротив двери, дырища здоровая — на корточках можно пролезть.
— Дырища-то там откуда? — пробормотал Андрей, представляя лесной вагончик. Вот он, стоит в низине, вокруг шумит листва, валяются птичьи трупы и мусор, а ветер несет мерзкий запах гнили и больницы.
— Мне-то почем знать?! — воскликнул Лешка. Он облизал губы, поерзал и продолжил: — В общем, я дверь полуоткрытой оставил и начал осматриваться. Никогда раньше такой жути не видел. Пол мертвыми птицами завален, стеклом битым, бумагой. Сделал несколько шагов и споткнулся обо что-то, чуть не упал. Наклоняюсь, смотрю, а это… — брат прервался, перевел дыхание, — в общем, тоже труп, но не птичий. И не звериный.
Он снова замолчал, сглотнул и уставился на дно бассейна, сквозь которое пробивались трава, крапива, одуванчики и подорожник.
Андрей не торопил Лешку. Ему самому нужно было переварить услышанное.
На пару секунд возникла мысль: не выдумывает ли брат? Но Андрей тут же отбросил ее. Он видел мертвых птиц и вагончик, слышал вопли и грохот. К тому же, было видно, что Лешка по-настоящему напуган. Да и врун из него никудышный. Если бы задумал разыграть — давно бы уже хихикал.
— И как он выглядел? — спросил Андрей, напряженно поглядывая на Лешку. — Труп этот…
— Высохший, как мумия. Видно, он уже давно валяется. Похож… Блин, не знаю, на кого он похож! — Лешка засопел, морща лоб. — Уродец какой-то. Помнишь, к нам в краеведческий музей экспонаты из кунсткамеры привозили?
Андрей кивнул, представив ряды колб, в которых застыли одноглазые, двухголовые, сросшиеся, безрукие и безногие существа. «Фатальные ошибки природы», как называл их высокий седоволосый экскурсовод в затемненных очках.
— Так вот, тот, из вагончика, очень на них похож. Небольшой, около метра. Туловище угловатое какое-то. Головы и ног почти не видно. Зато ручищи длинные, костлявые и кривые. И на каждой по три пальца, тоже очень длинных.
— Жесть, — прошептал Андрей.
— Вообще! Я думал, у меня сердце лопнет! И это еще не все. Возле окна шкаф со стеклянными дверцами, — стекло, правда, везде раздолбанное — а на полке штуковина лежит. Что-то среднее между ножом и пилой, изогнутое, с двумя рукоятками. На лезвии — темные пятна. Стопудово кровь! И на полу куча всяких железяк. Щипцы, пинцеты, плоскогубцы какие-то кривые, скальпели, иголки… Смотришь на все это — и по коже мороз!
— И чего ты там торчал так долго?! Сразу валить надо было!
— Так я и хотел! Уже около двери был, когда шорох услышал — с той стороны, где дырка. Кто-то к вагончику шел и переговаривался. Только я ничего не разобрал. Они общались странно: то квакали, то булькали, то… рыгали как будто.
— Они? — тихо переспросил Андрей, чувствуя, как тревога перерастает в самый настоящий страх. — Их несколько было?
— Да! Самое меньшее — трое! Я чуть в штаны не наложил! Запаниковал, хрень какую-то на полу задел, и она хрустнула. Эти затихли на пару секунд, потом заорали и ломанулись к вагону. Но я уже снаружи был. Слышал только, как они в дыру пролезли — и давай там все крушить. Хорошо хоть не погнались, иначе мы бы сейчас тут с тобой не сидели.
Андрей, подумав о том же, содрогнулся. По ушам как будто снова резануло злобными воплями.
Кто это был?
Какие тайны хранит лесной вагончик?
Кому понадобилось ловить и уродовать птиц?
Покачав головой, Андрей вздохнул. Он надеялся, что после Лешкиного рассказа все прояснится. Но вопросов стало еще больше.
— Вывод один, — сказал он, чувствуя, как кожа покрывается мурашками. — В лесу происходит что-то нехорошее. Будем держаться от него подальше.
— Согласен, — кивнул Лешка. — Мне теперь самому не улыбается в лесу лазить.
— Вот и договорились. А теперь пойдем, — Андрей напряженно огляделся. — Мне, если честно, и здесь не по себе.
Лешка еще раз кивнул, и оба встали. В ту же секунду справа затрещали кусты.
Братья замерли. Лешка приподнялся на цыпочках, вглядываясь в заросли. Андрей чуть присел и сжал кулаки.
«Может, просто ветер?» — подумал он, не решаясь пошевелиться.
Но из кустов вновь донесся шорох.
— Блин! — Лешка засопел и с испугом поглядел на Андрея. — Кто там?!
— Откуда мне знать?! — прошипел тот. Сердце бухало железным колоколом, коленки грозили подогнуться.
— Вдруг это они?! — от испуга голос брата стал хриплым. — Выследили нас!
«Заткнись! — мысленно прорычал Андрей. — И так жутко, а тут еще ты со своими догадками!»
Неподалеку валялся покрытый трещинами кусок кирпича. Какое-никакое, но оружие…
Кусты затрещали в третий раз.
Андрей метнулся вперед. Подобрал кирпич, замахнулся, и тут же из-за листвы и ветвей донесся высокий растерянный голос:
— Да вы чего?! С ума сошли?! Не надо! Не кидай!
Заросли вздрогнули, и Новожиловы увидели рыжего толстяка-очкарика из отряда — Егора.
— Тьфу ты! — выдохнул Андрей.
Толстяк выбрался из кустов, отряхнулся и обиженно уставился на братьев.
— Ненормальные, — пробурчал он, привычным жестом поправляя очки. — А если бы я не закричал?
— А что ты вообще тут забыл? — прищурился Лешка. Он сжимал и разжимал кулаки и тяжело дышал. — Следил за нами что ли?
Очкарик тут же покраснел и отвел глаза.
— Извините, — смущенно пробормотал он и спрятал руки в карманы синей джинсовки с капюшоном. — Просто, когда мы остановились… Сначала вы пропали, потом вожатый. Вернулись перепуганные. Вот мне и стало любопытно, что случилось.
— Любопытной Варваре на базаре пасть порвали! — рявкнул Лешка. Его, наконец, прорвало, и Андрей понял, что брат в любой момент бросится на Егора с кулаками.
Он придвинулся к Лешке, чтобы в случае чего удержать. Тот вполне мог расквасить толстому нос или нарисовать пару синяков. Тогда проблем с воспитательницей не избежать — Егор наверняка нажалуется.
— Извините, — повторил очкарик, еще больше смущаясь. — Я не хотел.
Андрей еле сдержал смешок и покачал головой.
— Ну и что ты услышал? — спросил он, сердито буравя Егора глазами.
— Про вагончик. Что там какое-то непонятное существо, мертвые птицы, медицинские инструменты, — начал очкарик таким тоном, будто отвечал у доски. — А потом, когда Леша уже хотел выбираться, кто-то приблизился к вагончику и, обнаружив чужого, разозлился…
— Это еще очень мягко сказано, — буркнул Лешка, сглатывая. Видно, вновь переживал события пятичасовой давности. — Если бы эти до меня добрались, точно разорвали бы.
— Ну, это еще неизвестно, — возразил Егор. — Вы сами как думаете: кто это был?
Лешка фыркнул, скрестил руки на груди и отошел на пару шагов, всем своим видом показывая, что не желает общаться с очкариком. Андрею тоже не хотелось рассусоливать с этим рыжим шпионом. Тем более здесь, в двух шагах от леса.
— Ничего мы не думаем и думать не собираемся, — твердо ответил он. — Нужно просто забыть эту историю и держаться от леса подальше.
— Зря вы так, — заявил Егор. — Это ведь настоящая тайна! И мы можем ее разгадать! Ты ведь говорил, что там на полу были бумаги? — обратился он к Лешке.
— Ну и что? — с вызовом отозвался брат. — Если тебе маманя в сумку туалетную бумагу забыла положить, я тебе свою одолжу.
— Да причем тут это?! — с обидой воскликнул толстяк. — Просто в тех бумагах могут быть ценные записи. И если мы их добудем, то узнаем, что это за вагончик и что за существа бродят вокруг него.
— Забудь. Мы туда больше не пойдем, — сказал Лешка. — Хватило и одного раза.
— Но ведь это же приключение! — толстяк смотрел умоляюще и уже едва не плакал.