Знаю, глупый вопрос. Мой братец, конечно, деспот, но сомневаюсь, что его приход вызвал такую негативную реакцию.
Стук становился всё громче.
— Нет, это твои старые знакомые из пустыни. Они явно не одни, а с подкреплением. Весьма значительным подкреплением. Судя по всему, нас окружили, — пояснил Алтон, чуть приподнявшись и осматриваясь.
Только этого не хватало.
— Как они нас нашли?
— Здесь в пустыне не так много оазисов, Фейт, — пояснил дракон. — И им известны они все. Так что это дело времени.
Логично. Это для нас пустыня просто песок, а для них дом. И в этом доме они отлично ориентировались.
— Тогда надо быстрее обращаться. Ты станешь драконом и унесешь меня отсюда, — предложила я, не понимая, чего герцог медлит.
Ведь сейчас дорога каждая секунда.
— Слышишь этот стук, Фейт? — спросил Трейс, поворачиваясь ко мне.
Конечно, как не услышать. Противная штука, у меня уже внутри всё стало дрожать в такт этому ритму.
— Да. И что это такое?
— Это специальные пустынные машины. Вот почему они так задержались — отправились за ними.
— Какие машины?
— Их издревле использовали для охоты на киаров.
Киары.
Да, о них я слышала. Огромные исполинские черви с толстой молочно-серой шкурой, крохотными лапками и острыми зубами. Раньше их много обитало в Занобии. Они отлично служили жителям пустыни в качестве пищи. И с каждым годом их становилось всё меньше. Диких киаров почти не осталось. А остальных уже давно выращивали на специальных фермах. Вырасти до огромных размеров существам не давали, убивая раньше. Зубы киаров ценились на вес золота. Жир использовался в медицине. Мясо в пищу. И так далее. Всего и не вспомнишь.
Неужели я увижу одного из этих монстров?
— И что? Здесь где-то поблизости киары?
— Нет. Но эти штуки отлично подходят для ловли других существ. Не менее ценных и важных.
Я застыла, внезапно поняв, на что именно сейчас намекал Алтон.
Это он… не я, а Алтон цель разбойников.
Мощный дракон, такая редкость в пустыне. И почему-то я была уверена, что по частям он будет стоить значительно дороже, чем целиком.
И от этой мысли вздрогнула, с трудом сдержав испуганный вздох.
— Я не могу перевоплотиться в дракона. И не могу улететь. Шанс выбраться отсюда есть, но совсем крохотный. Их слишком много, — быстро заговорил Трейс. — И они намного опытнее. Против силков мне не выстоять. Нас поймают, Фейт. Поэтому единственный способ спастись — перенестись. И это можешь сделать лишь ты.
Я должна нас спасти? Я?
Судя по всему, это не шутка и не розыгрыш. И выход для нас только один, но… Я совершенно не знала, как это провернуть. На словах легко и просто. Но как это сделать, прожив столько лет, не в силах приручить дар? А тут разом должна всё понять? Нет, невозможно, невероятно.
Я замотала головой и вжалась в камень, у которого мы сидели.
А звуки всё громче. Мне так хочется зажать уши руками и спрятаться, забыться, исчезнуть…
Но не получается.
Трейс рядом. Садится передо мной на колени, обнимает и тут же отстраняется, чтобы схватить за плечи.
— Фейт! Фейт, посмотри на меня!
Я смотрю. В ярко-синие глаза с вертикальным зрачком, тону в них, забыв обо всём на свете. Почти забыв.
— Ты справишься. Мы справимся! У тебя всё обязательно получится. Ты даже не представляешь, какая смелая, какая умная. Но ты должна поверить.
— Мы уже пробовали, не получилось, — слабо возразила я и всхлипнула.
Это я во всём виновата. Я втянула его… нас в это.
Ничего не умею, не могу, лишь неприятности приношу всем, кто со мной свяжется. Поэтому родные так хотят от меня избавиться. Права ба: я ходячая катастрофа. И сейчас из-за меня… из-за меня Трейс рискует и может погибнуть.
А я не хочу, не могу даже представить это. Кто бы мог подумать, что можно так привязаться к кому-то за считаные дни.
Трейс словно чувствовал моё состояние, ещё больше нахмурился, вглядываясь в глаза, и произнёс быстро, настойчиво, пытаясь достучаться до затуманенного страхом сознания:
— Да, мы пытались, пробовали. Ну и что? Это не конец. Это только начало твоего пути. Нашего пути! Ты растёшь, и твой дар меняется. Это отлично. Он не замер, он не статичен, а живой. И ты живая. Яркая, солнечная, жизнерадостная. Не смей сдаваться, Фейт, не смей опускать руки. Мы сможем вызвать его. Сможем!
Последнее слово он буквально прорычал, и я вздропгула, поднимая на него полные слёз глаза:
— Как? — прошептала в отчаянье. — Как? Снова медитация? Только расслабиться в этой какофонии я не смогу. Они всё ближе, с каждой секундой. Они и их смертоносные машины. Нас загнали, как дичь, как какое-то зверьё. И это из-за меня. Они идут сюда за тобой… понимаешь, за тобой! Им нужна не я, а ты!
— Успокойся!
Дракон снова сжал мои плечи, на этот раз немного сильнее, и встряхнул, пытаясь привести в чувство.
— Паникой ничего не решить.
— Но я не знаю… не знаю как, — всхлипнула в ответ и снова задрожала. — Как ты не понимаешь, я не смогу нас спасти… не смогу.
Как же страшно.
Я действительно чувствовала себя загнанным в ловушку зверем, как те рыбёшки, которые не могли выбраться, дёргались в конвульсиях, не замечая пути к спасению.
Нет… нет, так нельзя! Нельзя опускать руки!
Трейс прав. Надо успокоиться, надо пытаться. Надо бороться.
— У нас минут десять, максимум пятнадцать, — произнёс Алтон, прислушиваясь и ещё больше напрягаясь.
— Что я должна делать? — спросила, быстро вытерев слёзы ладонью.
Он улыбнулся. Просто улыбнулся, а у меня сердце ёкнуло.
— Для начала ты просто обязана поверить в то, что всё будет хорошо. Во-вторых, успокойся и доверься мне. Я никогда не обману и не предам. Ни сейчас, ни потом.
Кивнула, теребя верхние пуговички рубашки.
Эх, жаль, что я оставила амулет Мандигаров дома перед балом. Сама лично. Дура! Вырез платья был слишком глубоким, и кулон совершенно не вписывался. Бросила родовую защиту ради какого-то бала.
Вчера я почти не вспоминала о нём. Конечно, мысленно посетовала на такое стечение обстоятельств, но ведь всё было не критично. Да и злилась на родичей, не хотела звать. Потом… потом и вовсе забыла. Мне было так хорошо, что уходить не хотелось.
Вот сейчас кулон мне бы совсем не помешал. Нажала и призвала бы родных на помощь, всех до единого. Отец с дедом голову оторвут, когда узнают, что я сделала. И будут правы.
— А в-третьих? — слабо улыбнувшись, спросила у него.
— Фейт, дар — это часть тебя. С самого рождения. Ондири не становятся, ими рождаются. Он — это ты, и никак иначе. Ты должна принять это. Захотеть этот дар.
— Но я хочу…
— Нет, не хочешь, — перебил меня Трейс. — Тебя с рождения считали слабой и беспомощной, пустышкой и проклятьем рода. Но ты им доказывала каждый день и час, что другая. И сейчас доказываешь. Борешься, отказываясь признавать собственную неполноценность. Уверяла всех и каждого, что никакой дар тебе не нужен.
— Нужен, особенно сейчас, — возразила я и замолчала, пытаясь осмыслить сказанное.
Гул стал совсем невыносимым. А времени так мало. Мне не хочется бояться, но страх слишком силён, он обступает со всех сторон, наваливается, мешая думать.
Бум. Бум. Бум.
— Нет, не нужен, — с улыбкой ответил Трейс и ласково провёл пальцами по щеке. — Ты самодостаточна без него. Яркая, искренняя, настоящая. И ты боишься. Боишься, что станешь как все они, перестанешь быть уникальной.
— Но дар ондири сам по себе уникален.
— Да. Но ты не хочешь быть как все. Никогда не хотела. И сейчас ярким лучиком выделяешься среди серой массы родных, друзей. Ты боишься потерять себя, потерять индивидуальность. Поэтому закрываешься.
Боюсь? Я?
Никогда не думала об этом с такой точки зрения. И сейчас было так сложно принять такую правду.
Трейс прав. Всю свою жизнь я боролась с чужим мнением и предрассудками. Я упрямо доказывала, что дар мне не нужен, что я отлично справлюсь без него, сама займу место в обществе. Смогу стать великой всем назло!
Даже мысленно не допускала иного. Выходит, сама себя блокировала? Не кто-то, а именно я сама?
Лишь в хмельном угаре могла расслабиться немного и открыть своё сердце и тоску.
И с драконом. Словно хотела доказать, что лучше, сильнее, могущественнее.
Только ему. Мнение других меня никогда не интересовало. Только его. Даже подсознательно.
Это озарение было болезненным и горьким.
— Фейт… Фейт… ты никому ничего не должна доказывать, — продолжал быстро говорить Трейс. — Ни мне, ни остальным. И дар ондири не сделает тебя другой. Да, мнение изменится, люди вообще изменчивы. Но останутся те, которые будут любить тебя такой, какая ты всегда была.
— Какая… какая я? — прошептала требовательно, жадно вслушиваясь в каждое слово.
Не знаю, слышал ли мужчина меня в этом грохоте, но понял. Я видела, как огнём вспыхнули его глаза. И это пламя согрело холод, который столько лет сковывал моё сердце, охраняя от боли и одиночества.
— Настоящая… искренняя… порывистая… тебя невозможно приручить и невозможно забыть… всегда перед глазами… всегда в сердце…
Последние слова я почти не слышала. Может, их не было, я их выдумала. Но разве это важно?
Подалась вперёд, обхватывая за шею, целуя.
В первый раз сама, впервые открываясь всей душой.
Ему. Только ему!
Огонь в крови! В сердце! Яркая вспышка, накрывшая нас с головой. Она родилась у сердца, заполняя каждый миллиметр тела, меняя.
Я — ондири.
Это не изменить и давно пора принять.
Трейс был прав: боялась, скрывалась, закрывалась.
Это раньше. Не сейчас.
Сейчас я обнимала и целовала мужчину, который всего за несколько дней узнал меня лучше, чем кто-либо другой. Даже лучше, чем я сама. Тот, кто всегда верил.
А потом…
Потом мы со всего размаха упали в прохладную воду.
От неожиданности разрывая объятья, выныривая и пытаясь отдышаться.
А вода словно была повсюду. Со всех сторон, падала с небес, мешая видеть и хоть как-то осмотреться.
Кажется, я опять промахнулась.
Ох, великий Махтабар! Неужели нас занесло в самое сердце Великого океана?
Глава 15
Это было очень страшно.
Темнота, грохот, вода, падающая с небес, и та, в которой я бултыхалась, пытаясь не утонуть.
Страх был такой силы, что, глотнув воды, я не сразу поняла, что она пресная. Закашлялась, забарахталась, радуясь, что на мне чужая рубашка, а не тяжелое платье с кучей юбок, оборок и тугим корсетом. С таким грузом я бы точно ушла на дно. И очень быстро.
Вспомнилась матушка, которая утверждала, что приличной девушке совершенно не нужно уметь плавать. Мало того, это страшно неприлично.
Сколько таких лекций мне пришлось выслушать — не пересчитать.
Эх, мамочка, видела бы ты меня сейчас.
— Фейт! Фейт!
Трейс кричал откуда-то сбоку, я крутанулась на звук его голоса, тщетно пытаясь убрать мокрые пряди волос, и почти сразу ощутила прикосновение.
— Держись! Держись, сейчас вытащу! — бормотал он мне на ухо, обхватывая рукой за талию, и стал куда-то тянуть.
— Тр-р… рейс, — пыталась произнести я, но снова наглоталась воды и раскашлялась. — М-мне… м-мне… так… ж-жаль.
— Ещё немного.
Он меня словно не слышал. А может, так оно и было. Грохот стоял страшный, и разобрать хоть что-то было очень сложно.
— Фейт, даже не думай сдаваться! Мы почти выбрались!
Выбрались? Он шутит? Как такое вообще возможно? Нет, герцог меня просто утешал. Нам не выбраться отсюда. А я снова всё испортила…
По глупости решила, что смогу измениться, овладеть даром, и опять натворила бед… Права была Кали и остальные. Как была кошмаром всего магического мира, так и осталась.
Ой! Ой-ой-ой! Ч-что это?! Что это было?
Почувствовав под ногами какое-то существо, я дёрнулась в сторону (и откуда только силы взялись), едва не утопив Алтона.
— Тихо, тихо! Ну чего ты? Давай шагай, — рассмеялся тот, когда я с испуга на него забралась, вцепившись руками и ногами.
Идти? Он сказал идти?
— Ты совсем без сил, — заметил дракон, бережно меня обнимая и беря на руки. — Обхвати шею руками.
Действительно! Земля! Мы спасены!
Всё не так плохо, как мне показалось. Вытерев лицо и убрав со лба мокрые пряди, я наконец смогла осмотреться. Вышло, конечно, не очень хорошо.
Такая темнота вокруг. Но это точно был берег, каменистые ухоженные дорожки, раскидистые кроны деревьев и множество… водопадов? Так вот что грохотало!
— Это… это что? Это мы?.. — ахнула я, не в силах закончить, когда Трейс отпустил меня на землю и сам тяжело упал рядом, переводя дыхание.
— Чуть-чуть промахнулась. До особняка ещё километров десять. Но ты смогла. Фейт! Ты смогла!
— Мы в долине? Мы правда в долине драконов? — всё ещё отказывалась верить я, вертя головой в разные стороны.
Той самой неприступной долине в самом сердце Горнийского хребта? Куда невозможно попасть и перенестись? Неужели правда?
Мне хотелось смеяться от счастья, а вместо этого я вдруг шмыгнула носом и едва не расплакалась. Обязательно бы расплакалась, если бы не Трейс.
Он тут же повернул меня к себе и прижал, ласково проводя по мокрым спутанным волосам.
— Испугалась, да? — шепнул участливо.
Я снова всхлипнула и кивнула, прижимаясь щекой к его груди, вслушиваясь в ритм его сердца и вспоминая другой. Жуткий, пробирающий до костей.
Мы же были на волосок от смерти. Ещё бы чуть-чуть и…
Меня затрясло. И совсем не от холода, хотя здесь было прохладно, а от страха, что скользкой змеёй прокрался в сознание, сковав всё льдом.
— Фейт, — ласково шепнул Алтон, согревая дыханием мои виски, лоб. — Фейт, ты у меня такая умница. Ты нас спасла. Понимаешь?
Понимала, но не верила. Неужели получилось? Неужели я смогла?
— А говорила, что не сможешь. Эх ты… Фейт… моя Фейт…
Что-то в его голосе заставило меня очнуться и поднять голову, встречаясь с тёмно-синими глазами. Несмотря на сумерки, я видела их очень ярко и отчётливо. А драконы вообще в темноте хорошо видели, почти как днём.
— Фейт…
Горячие пальцы на моём лице. Они нежно касались щеки, опустились к подбородку, мягко обхватив его. И по телу снова прошла дрожь. И опять дело было не в холоде.
— Фейт…
Зачем он произносит моё имя?
Снова и снова. Зачем? Словно не верит или боится поверить. Словно слушает и не может наслушаться.
Я видела, как медленно приближалось его лицо, как снова загорелись губы от чужого дыхания.
И тут проснулась вредность, или всё дело в неловкости.
— Снова хочешь, чтобы я перенесла нас? — спросила едва слышно.
Не знаю, чего добивалась своим вопросом. Скорее всего, дело было в каком-то страхе и неуверенности.
Там, в оазисе, всё было как-то легче. А сейчас сомнение вновь поселилось в сердце, отравляя его своим ядом. Неужели снова эксперименты?
Но Алтона было сложно сбить с мысли.
— Нет… Никаких экспериментов и переносов, Фейт. Я просто очень сильно хочу поцеловать тебя. Возражать станешь?
Может, мне послышалось? Нет, не мог он такое спросить. Или мог?
А я ответила. То, что хотела, о чём думала и мечтала.
— Нет, не стану.
— Вот и отлично. Потому что возражения всё равно не принимаются, — мурлыкнул дракон, касаясь губами моих губ.
Нежно, мягко, почти невесомо. Обхватил нижнюю губу, чуть потянул вперёд, побуждая открыться, ответить.
И получилось. Сомневаюсь, что могло не получиться. Я снова потянулась к нему, скользя ладонями по обнажённой груди вверх, запутавшись пальцами в волосах.
Его рука тем временем путешествовала по спине, легла на талию, оттуда по бедру к согнутому колену и снова вверх.
Томительно медленно, задев край влажной рубашки и утащив его за собой, посылая разряды по телу, от которых кожа вспыхнула.
Новые чувства, удивительные, волшебные. И голова от них кружилась почище, чем от чая профессора Трейли.
— Фейт… Фейт, — вдруг тихо рассмеялся или простонал Алтон.