— БЕСТУЖЕВ!!! — взревел Булдаков. — У нас труп латиноса, а ты…
— Вот видишь, Олежек, — наставительно вытянул палец Бестужев, — даже товарищ полковник знает, что Сальвадор находится в Латинской Америке. Хоть и обращаться к покойному “латинос” крайне неполикорректно.
— Да ну вас, — в сердцах кинул Булдаков, — работайте. Если что — я у себя в кабинете.
Полковник рванул к служебному “Форду”. Мавр сделал свое дело — спихнул всю дальнейшую работу и ответственность на Бестужева, мавр может уходить — время запахнуться в уютный кабинет, где его ждет любимое кресло и полбутылки “Джемесона”. Булдаков знал по опыту: сейчас главное — не мешать этим доморощенным Холмсу и Ватсону.
А Бестужев с Олегом, казалось, даже не заметили ухода начальства. Они продолжали шуточную перепалку, но при этом тщательно осматривали место преступления.
Золотые ворота находились в самом центре Владимира, но когда-то с них город только начинался. Это был самый парадный въезд в город, и князь Андрей Боголюбский использовал их для городских торжеств. Проездная арка была широкой и высокой, поэтому было непонятно, как убийца смог подвесить свою тяжелую ношу. Или убийц было несколько?
Еще непонятно, почему его никто не видел. Древний памятник стоит на виду, жизнь в центре Владимира кипит до утра — неужели никто не обратил внимание на то, что кто-то ночью тащит огромный крест с висящим на нем человеком? Вопросы, сплошные вопросы.
Бестужев подошел к кресту, лежащему на брусчатке. Взялся за один конец короткой перекладины и попытался поднять. С первой попытки получилось не очень, со второй — он смог поставить крест на попа. Подошедший Олег поинтересовался:
— Тяжело?
— Это мягко говоря.
— А ты добавь еще килограммов восемьдесят веса трупа.
— Да-да.
Бестужев аккуратно уложил крест на землю, несколько раз обошел его вокруг, опустился на корточки, погладил и даже понюхал улику:
— Слушай, что-то я не пойму, из какого дерева сделан крест. Скажи спецам, пусть возьмут образец на экспертизу.
— Добро.
Оставшись один, Бестужев еще некоторое время осматривался вокруг, а потом пошел в сторону “скорой”, которая припарковалась в десяти метрах — рядом с Козловым валом. Этот памятник архитектуры дополнял Золотые ворота. Вместе ансамбль показывал мощь, которая была у древнего города почти тысячу лет назад.
Возле “скорой” курили водитель, молодой интерн лет двадцати, и давний знакомый всей владимирской полиции — патологоанатом, доктор Серафим Серафимович Стрельцов. Доктор был стар — пенсию он заработал уже лет пятнадцать назад, но на заслуженный отдых его не отпускали коллеги; лыс, но идеально выбрит; носил очки с очень толстыми линзами, но даже в них постоянно щурился. По старой медицинской традиции, Стрельцов держал сигарету не пальцами, а медицинским пинцетом. И когда пафосным движением подносил ее ко рту, то напоминал феминисток начала двадцатого века, введших в моду длинные мундштуки.
Подошедшего Бестужева он приветствовал еще на подходе:
— Что, Саша, подкинула жизнь какашечку? — чувства юмора и такта у Стрельцова были своеобразными, но это среди патологоанатомов было не редкостью.
— И не говори, Серафимович. А ведь жизнь и так не легка…
— Слышал про Лерку, слышал. Вот стервуха, нашла жихаря покобелистее, видать, — захихикал Стрельцов.
Бестужеву не хотелось обсуждать свои семейные проблемы ни с кем, а тем более — с доктором, поэтому он поспешил перевести тему:
— Труп у тебя?
— А где же ему быть, болезному. Хотел я его сразу увезти в морг, но решил тебя дождаться. Я ж его как увидел, то сразу понял, этот товарищ по твоей части.
— Показывай. И рассказывай.
Бестужев подошел вплотную. Внутри “скорой”, на каталке под простыней угадывался силуэт сальвадорца. Стрельцов дернул простыню, и та съехала на пол.
Капитан уже видел труп на фотографиях, но все равно вздрогнул. Такого живым на улице повстречаешь — не открестишься. Смуглый, лысый, весь в татуировках, господин Пабло вызывал только отрицательные эмоции. Татуировки были агрессивные — рога, черепа (один уместился прямо на переносице), пистолеты, ножи, голые девицы и тому подобная бандитская тематика. Узкие бескровные губы сильно сжаты — складывалось впечатление, что сальвадорец до самой смерти пытался показать убийце свою волю и не закричать. Если так и было, то можно смело утверждать, что при жизни Пабло Ганадор был суровым господином.
— На первый взгляд, я не нашел никаких признаков насильственной смерти, привычных нам: следов удушения, огнестрельных ран, гематом и так далее. Мое первое заключение — он умер от потери крови. Стигматы — раны на руках и ногах — очень широкие, конечности пробиты железнодорожными костылями, причем не пробивались отдельно, а прибивались прямо к кресту.
Стрельцов взял в руки запястье сальвадорца и показал Бестужеву.
— Но вот что странно. От таких ран нельзя умереть мгновенно — это долгая и болезненная смерть. Если помнишь историю, многие рабы в Древнем Риме висели на крестах по несколько дней, а в отдельных случаях — и по неделе. Особо стойких добивали центурионы или стервятники. Здесь же смерть наступила за считанные минуты. Кровь вылилась из ран, словно вода из бутылки.
— Как такое может быть? — спросил Бестужев.
— А вот это, Саша, не ко мне. Мое дело — в трупах копаться, решать загадки — это по твоей части.
— Хорошо, Серафимыч, давай заниматься каждый своим делом. Когда ты расскажешь что-нибудь новое?
— К завтрашнему утру я составлю подробный отчет, — сказал Стрельцов. — А еще лучше, приезжайте ко мне сами, отвечу на все вопросы. Их и так много, но чувствую, они еще появятся.
— Тогда до завтра, — Бестужев попрощался со Стрельцовым и вернулся под арку, где его ждал Смирнов. — Что нового?
— С отпечатками беда — на кресте и костылях их нет, а вокруг — тьма тьмущая. Ну а что ты хотел — это же наша достопримечательность, здесь за сутки толпы проходят.
— Ясно, что со свидетелями?
— Я отправил своих по окрестным зданиям, заодно камеры пробьем. Надежды немного, не Москва все же, но вдруг повезет
— Надо еще просмотреть камеры в радиусе пары километров, не засветился ли где.
— Скажу парням.
Бестужев еще раз огляделся вокруг. Оперативная группа потихоньку сворачивалась, пора и им двигаться дальше. Вот только куда податься? С чего начать? В этом уравнении слишком много неизвестных.
— Вась, а запрос в посольство отправили?
— Да, в этом направлении уже шуршат. Обещали с ответом не затягивать.
— Лады, держи в курсе.
Один капитан пожал руку другому, и Бестужев, перейдя дорогу, направился в сторону Музея хрусталя, откуда ему махал рукой Олег. В другой руке он держал планшет.
— Слушай, Сань, я, кажется, знаю, кем является наш трупак. Только не пойму, каким ветром бродячего муравья занесло так далеко от дома.
— Говори яснее.
— Помнишь самую большую татуировку на груди господина Ганадора?
— Да, надпись какая-то.
— Вот она-то мне и не давала покоя. Это название одной из самых жестоких преступных группировок в мире — MS-13. Расшифровывается как Mara Salvatrucha.
— А переводится?
— А переводится как “бригада сальвадорских бродячих муравьев”.
— Что-то я о них слышал.
— Возможно. В любом случае я уже кинул запрос Инге, к нашему возвращению она обещала что-нибудь накопать.
— Тогда по коням.
Бестужев развернулся и посмотрел на Золотые ворота. Вышедшее весеннее солнце заиграло бликами на позолоченном куполе. Но его внимание привлекла надарочная икона Иисуса Христа. На короткий миг капитану показалось, что Спаситель вперил свой взгляд прямо в него, а из правого глаза скатилась кровавая слеза. Капитан зажмурился, а когда снова открыл глаза, то Сын Божий, как и раньше, устало смотрел на мир перед собой.
Глава 3. MS-13
Вернувшись в РОВД, они хотели было зайти к Булдакову, но по пути передумали и пошли к себе в отдел. Там их ждал третий и последний специалист отдела Q. Точнее, ждала. Так как третьим членом их банды была очень красивая девушка — Инга Татарникова.
Природа очень щедро обошлась с геномом этой двадцатитрехлетней нимфы. Рост метр восемьдесят, длиннющие ноги, кажущиеся бесконечными из-за обязательных каблуков, грудь чуть больше третьего размера, умопомрачительная пятая точка, самый верх которой закрывали кончики ослепительной рыжей гривы. Представили себе? Тогда добавьте к этому портрету слегка игривую полуулыбку, лукавые глаза, немного вздернутый носик. Начинаете потеть? О, это только начало. Нижнее белье Инга перестала носить еще где-то в десятом классе, зато любила глубокие декольте и низко сидящие джинсы. Довершала образ красивая татуировка в виде змеи, обвивающей левую руку от локтя до запястья. Она не курила, пила только дорогие итальянские и грузинские вина. Дыхание сперло? Ничего, Бестужев с Олегом к этому уже давно привыкли. Каждый, кто видел Ингу впервые, испытывал похожие чувства.
Конечно, ни один уважающий себя мужчина не смог пройти мимо Инги. Но приставать к ней бросили уже давно. Хотя поначалу с горькой правдой смириться мужскому самолюбию было тяжело. Дело в том, что Инга была открытой лесбиянкой. Более того, она была неофициально жената на другой лесбиянке по имени Ната, которую Бестужев с Олегом видели всего пару раз и то мельком. Еще Олег как-то подслушал, что пара серьезно задумывалась о ребенке.
Неудивительно, что Бестужев видел в Инге прежде всего коллегу и профессионала, хотя нет-нет да и тонул взглядом в ложбинке между ее грудей. А профессионалом Инга была с большой буквы. Хотя хакер — это, скорее, образ жизни, а не профессия.
Бестужева привлекало в Инге ее умение организовать процесс. Да, она, как и многие, могла по 20 часов в сутки сидеть за компьютером, взламывать чужие учетки или счета, — но помимо этого, Инга виртуозно умела обращаться с информацией. Она фильтровала, компоновала, систематизировала терабайты данных, а в результате Бестужев получал четкий отчет на две-три страницы по любому своему запросу. Поэтому он нисколько не удивился, когда, войдя в кабинет, услышал:
— Шеф, справка по MS-13 готова. И я скажу вам, ребята, такого увлекательного чтива у меня не было давно. Мой кругозор больше вашего в разы, — Бестужев поморщился, но стерпел, — но об этой группировке я до сегодняшнего дня не слышала, а между тем Дональд Трамп назвал ее самой опасной в мире, прикиньте? Даже “Аль-Каида” рядом не стояла. И как этот пациент оказался в наших пенатах — тайна всех тайн, я вам скажу.
Олег сел на старый диван, который Бестужев год назад принес из дома — оперативникам часто приходилось ночевать на работе, и спать на придвинутых друг к дружке двух стульях надоело.
— Инга, ты уверена, что ни в чем не ошибаешься?
— Когда такое было, Олег-лейтенант, — Веретенникова бесило, когда Инга так его называла, как, впрочем, и вся ее манера разговаривать, но сделать с этим ничего было нельзя. Только понять и простить. — Это еще цветочки. Давайте по порядку.
В следующие полчаса Инга раскрыла перед своим коллегами дивный новый мир. У Олега xелюсть отвисла практически сразу, и он просидел так до конца. А Бестужев, налив в стакан воды, так и не донес его рта. Впрочем, понять двух друзей было можно.
— Бандитская группировка МS-13 возникла в Америке не так давно. В начале восьмидесятых годов прошлого века в США хлынули десятки тысяч иммигрантов из Сальвадора, спасая свои семьи от Гражданской войны. Как и знаменитые негритянские группировки, банда зародилась в городе ангелов. Естественно, что поначалу сальвадорцы оказались в самом низу пищевой цепочки гетто: мексиканцы, афроамериканцы, итальянцы — каждый считал себя хозяином Лос-Анджелеса.
Ну а раз государство не в силах защитить граждан, эту функцию берут на себя борцы из народа. Довольно быстро улицы города заполнили небольшие банды, которые назывались “кликами”. Всего за несколько лет “клики” переросли в банду муравьев. Сегодня, по разным оценкам, их численность колеблется в районе трехсот тысяч человек.
— Обалдеть, — вставил Бестужев, — это ведь как весь наш Владимир.
— Ага, вместе с детьми, стариками и беременными женщинами. Понятно, что такую прорву народа надо чем-то занимать. Спектр преступного бизнеса у Mara Salvatrucha чрезвычайно широк: торговля наркотиками, оружием и людьми, грабежи и рэкет, заказные убийства и похищения с целью выкупа, проституция, угоны машин, отмывание денег, мошенничество. И, наверняка, я что-то упустила, — усмехнулась Инга, но, не увидев ответной реакции от начальства, продолжила:
— Банду отличает неуправляемая, какая-то животная жестокость. Складывается впечатление, что границ для муравьев не существует. Например, в 2003 году Mara Salvatrucha убили несовершеннолетнюю беременную девушку, которую подозревали в работе на ФБР. В 2004 году клика изрешетила пассажирский автобус: погибли двадцать восемь человек, включая шестерых детей. Это была акция устрашения, направленная против властей. Два года спустя муравьи расстреляли футбольную команду прямо на поле — семь человек погибло. Предположительно они были членами конкурирующей банды. И, если честно, я могу продолжать этот список до вечера. США, Мексика, Сальвадор, Гондурас, Гватемала — количество преступлений, совершенных МS-13 на территории этих государств давно перевалило за сотни тысяч.
Во время пыток члены банды могут с помощью мачете отрубить руки, пальцы, гениталии и скормить их собакам. Их не смущают групповые изнасилования, массовые расстрелы гражданских лиц, вооруженные столкновения с полицией…
В октябре 2012 года Mara Salvatrucha стала первой уличной бандой, которую власти США признали “транснациональной криминальной организацией”. А летом 2017 года президент Америки Дональд Трамп в своем выступлении назвал банду одной из самых главных угроз страны, а ее членов — “животными”. Трамп пообещал уничтожить банду за время своего правления, но, если говорить откровенно, за годы, проведенные у власти, у него мало что получилось.
Как и у других бандитских группировок, в среде МS-13 распространена культура татуировок. Но их главное отличие — не ЧТО “набито”, а ГДЕ. Многие латинские бандитос могут похвастаться, татуировками на шее или за ушами, но муравьи полностью “забивают” лицо, не оставляя свободного места. Нередко они бреют волосы, чтобы покрыть татуировками затылок и темя. Господи, да они рисуют тату даже на внутренней стороне губ. При этом, конечно, татуировок на других частях тела тоже хватает.
Расписанные лица стали настолько ассоциироваться с бандой, что во время полицейских спецопераций членов клик определяли именно по ним. Неудивительно, что в последнее время главари МS-13 стали уговаривать новичков быть более умеренными в татуировках — доказать свою любовь банде можно и по-другому.
Кстати, именно от сальвадорцев пошла мода на татуировки на лице среди селебрити. Первыми, конечно, под хайп попали реперы. В том числе и российские. Хотя я не уверена, что Face слышал о существовании МS-13. Ну а самой яркой жертвой этой сомнительной моды стал недавно покончивший с собой Зомби-бой, снимавшийся в клипах Леди Гаги.
— И какие мировые шедевры мы можем увидеть на телах наших бандитос?
— Ну чего там только нет. Чаще всего это буквы M и S, а также цифра 13. Любые размеры, любые шрифты. Также популярна надпись Mara Salvatrucha — как на английском, так и на испанском языках. Рядом могут соседствовать древний индейский орнамент и герб Сальвадора. Имитация освежеванной плоти или шейных позвонков и Дева Мария. Если честно, разобраться в хитросплетениях татуировок очень сложно. Сами муравьи с посторонними своими тайнами не делятся, кто знает — прочитать сумеет. По недостоверной информации, под внешним хаосом татуировок скрыты данные о принадлежности к той или иной клике, месте в ее иерархии, о конкретной преступной деятельности, о наличии судимостей и так далее.
— То есть история нашего Пабло написана на нем самом, но прочитать нам ее никто не сможет, так?
— Скорее всего, шеф.
— А почему в названии группировки фигурирует число 13? — спросил Бестужев.