И промазали.
Промазали, как показалось, на мили, хотя креллские корабли были не так уж далеко. Стиснув зубы, я повторила попытку, переключаясь между разными режимами, наклоняя корабль с помощью сферы управления и паля со всей дури. Скад… вроде креллы близко, но попадали мы куда угодно, только не по ним.
Наконец Говнюк попал, и креллский корабль разлетелся огненными осколками. Я заворчала, сосредоточившись на одном истребителе. Давай же.
— Валяй, Бзик, — сказал Кобб.
— О, я думала, дам им шанс, сэр! — отозвалась Киммалин. — Знаете, «Победить — не всегда означает превзойти».
— Сделай одолжение.
— Ну, ладно.
Ее корабль пару секунд заряжался, а потом исторг направленный луч света. Крелл взорвался. Киммалин проявила такую же меткость еще раз, потом еще, а потом и в четвертый раз.
— Это все равно что бить пол камнями, сэр, — сказала она. — Они даже не двигаются.
— Как? — восхитилась я. — Где ты научилась так стрелять, Бзик?
— У отца, — пояснила Рвота. — Помнишь историю про гриб, похожий на белку?
ФМ рассмеялась, и даже Заря издала какой-то писк. Но я не помнила никаких историй про грибы и белок. Наверняка, они болтали об этом вечером, в общежитии. Пока я брела в пещеру.
Я изо всех сил надавила на кнопку деструктора и наконец — поразительно! — сбила цель. Чрезвычайно приятно смотреть, как вражеский корабль падает, сыпля искрами.
— Ладно, хватит глупостей, — сказал Кобб. — Я отключаю ваши деструкторы.
— Но мы только до них дорвались! — запротестовал Бим. — Можно нам хоть немножко полетать и пострелять?
— Конечно, почему нет. Вперед.
Оставшиеся креллские истребители — десятка полтора — вдруг рванули прямо на нас, паля из деструкторов. Рвота завопила, а я, наоборот, сконцентрировалась и уклонилась.
Первой сбили Киммалин, ее корабль исчез в мгновенной вспышке света и искр. Я ушла в штопор, посматривая на красную шкалу на фонаре, которая в реальном мире показывала бы уровень перегрузки. Кобб прав — гравиконы сработали, когда я резко повернула, но нужно осторожнее с ними, чтобы они вдруг не отключились посреди маневра и меня не расплющило.
Я набрала высоту, меня окружили огонь, взрывы и падающие обломки кораблей других курсантов.
— Мы пытались воспроизвести технологию креллов, — рассказывал Кобб. Его спокойный голос разительно контрастировал с творившимся вокруг безумием. Недд закричал, когда в него попали. Заря рухнула без звука. — Но ничего не вышло. Деструкторы и щиты у них лучше. Это значит, что в бою вас превосходят и в оружии, и в броне.
Я была полностью поглощена борьбой за выживание: виляла, уклонялась, разворачивалась. Три корабля креллов — три! — сели мне на хвост, и один попал. Я резко свернула вправо, но меня настиг еще один выстрел, и на приборной доске замигала сигнальная лампочка. Щит слетел.
— Чтобы вырубить щит крелла, надо попасть раз пять-шесть. Вашим щитам хватит двух-трех попаданий.
Я ушла в петлю. Вспышки взрывов в тусклом небе отмечали смерть моих товарищей. Еще только один корабль держался в воздухе, и мне не нужно было смотреть на цифры на фюзеляже, чтобы понять, что это Йорген. Как пилот он намного лучше меня.
Это по-прежнему раздражало. Я зарычала, вращаясь и пытаясь поймать врага в прицел. Почти… почти… Система управления вырубилась. Корабль перестал реагировать. В петле я превысила предельное значение перегрузки, и гравиконы разрядились. В симуляторе я ничего не почувствовала, но в настоящем корабле потеряла бы сознание.
Крелл уничтожил меня мимоходом, едва ли не случайным выстрелом. Голограмма развеялась, фонарь исчез, и я вернулась в класс. Йоргену удалось продержаться еще семнадцать секунд — я посчитала.
Я откинулась на спинку кресла. Пульс стучал как бешеный. Я словно стала свидетелем конца света.
— Предположим, ваши навыки стали достаточно сносными, — сказал Кобб. — Понятно, что это только фантазия, но я оптимист. Пусть вам удается летать лучше, чем среднему креллу. Однако вы все равно в крайне невыгодном положении, если используете только деструкторы.
— Значит, нам по-любому конец? — ФМ встала.
— Нет. Просто нужно сражаться по-другому и как-то уравнивать шансы. Пристегнись, курсант.
Она пристегнулась, и вокруг появилась голограмма. Строй наших кораблей против безмолвного строя креллов. На этот раз я оглядела их с большей опаской. Указательный палец зудел от желания испепелить врага.
— Любитель драконов, — обратился Кобб к Артуро. — Нажми кнопки рядом со средним и безымянным пальцами. Обе одновременно.
Мой корабль затрясся, и корабль Артуро исторг небольшой световой импульс, словно плеснуло сияющей водой.
— Эй! — воскликнула Рвота. — Мой щит отрубился.
— Мой тоже, — сказала Киммалин.
— И мой, — добавил Артуро.
— У меня все в порядке, — отозвался Говнюк, а за ним и остальные.
«Отключился щит Артуро и пары соседних кораблей», — поняла я.
Подавшись вперед, я выглянула из фонаря, искренне заинтересованная. В обычной школе мы учили технические характеристики ускорителей, схемы полетов, подъемные кольца — практически все об истребителях, кроме особенностей вооружения.
— ОМИ — обратный Магелланов импульс, — пояснил Кобб. — Полностью нейтрализует любой излучаемый кораблем щит, в том числе, к сожалению, и ваш собственный. Его радиус действия чрезвычайно мал, поэтому, прежде чем его активировать, вам придется практически залезть креллу в двигатель. Ключ к победе над креллами не в том, чтобы перемолоть их из деструкторов, а в том, чтобы перехитрить в воздухе, действуя сообща. Креллы сражаются в одиночку, почти не помогают друг другу. Вы же будете действовать заодно с напарником: один, активируя ОМИ, отключает щит, второй сбивает цель. Придется всегда оставаться настороже — пока ваш щит не перезарядится, вы уязвимы.
Вдруг сверкнула вспышка, и ФМ тихонько выругалась.
— Простите! — воскликнула Заря с сильным акцентом. — Простите, простите!
Это был максимум из того, что я слышала от нее за весь день.
— А третье оружие? — спросил Говнюк.
— Светокопья, — догадалась я.
Мне попадались упоминания о них в учебниках, но опять же, без подробностей.
— Ага, значит, Штопор о них знает, — сказал Кобб. — Я так и думал. Устрой-ка нам небольшую демонстрацию.
— Э, хорошо. Но почему я?
— Они действуют очень схоже со своими меньшими собратьями — светолиниями. Сдается мне, ты с ними уже сталкивалась.
Откуда он знает? Я надевала светолинию в школу, поскольку было нужно как-то выбираться из пещеры, но мне казалось, что ее не видно под длинным рукавом комбинезона.
— Большой палец и мизинец, — объяснил Кобб. — Кнопки по бокам сферы управления.
Ну да, почему нет? Толкнув рычаг, я выдвинулась из строя и приблизилась к парящим креллам. Выбрала одного. Как и у всех кораблей, у этого имелось подъемное кольцо: стандартного размера около двух метров в диаметре, мягко сияющее голубым. Сзади развевался шлейф из проводов.
Вблизи крелл казался еще более зловещим. От него исходило ощущение чужеродности и незавершенности, хотя на самом деле он не был недостроенным. Висящие сзади провода наверняка несли какую-то функцию, просто конструкция корабля была инопланетной. Не незавершенная, а созданная существами, которые мыслят не так, как люди.
Затаив дыхание, я нажала на кнопки, про которые говорил Кобб. Из передней части истребителя вырвалась линия расплавленного красного света и прилипла к креллскому кораблю. Как и говорил Кобб, светокопье и светолиния вели себя одинаково, только светокопье было больше и выстреливало как гарпун.
«Ого», — подумала я.
— Светокопья. Вы видели их меньших собратьев на запястьях пилотов. Светолинии использовались сотрудниками технического отдела старинного флота, чтобы зафиксировать себя во время работы над механизмами в условиях нулевой гравитации. Неизвестно, откуда такая взялась у Штопор, но я решил не сообщать об этом интенданту.
— Спаси…
— Можешь отблагодарить меня тем, что заткнешься, пока я говорю, — перебил Кобб. — Светокопье, будто энергетическое лассо, связывает вас с тем объектом, в который его метнули. С его помощью можно уцепиться за вражеский корабль или применить на местности.
— На местности? — переспросил Артуро. — Вы имеете в виду, приклеить себя к земле?
— Едва ли.
Небо над нами словно взорвалось, и я, вскинув голову, ахнула. Всюду, куда ни глянь, шел дождь из горящих обломков. Раскаленный металл и прочий хлам при входе в атмосферу превращался в падающие звезды.
Быстро развернув корабль, я тронула рычаг и вернулась в строй. Через пару минут космический мусор падал вокруг нас. Некоторые обломки сияли ярче других. Все они опускались с разной скоростью, и я поняла, что в некоторых были подъемные камни, которые светились изнутри голубым и замедляли падение.
Несколько обломков врезались в креллские истребители, смолов их в порошок.
— Обычно креллы нападают во время дождя из космического мусора, — сказал Кобб. — У них нет светокопий, и, пусть они очень подвижные, хороший пилот АОН может превзойти их в небе. Вы будете часто сталкиваться с ними посреди падающих обломков. В таких случаях светокопья — ваши лучшие помощники, поэтому следующий месяц мы тренируемся с ними. Из деструктора может палить любой идиот, если у него есть палец, но летать в дожде из мусора, используя его себе на пользу, способен только хороший пилот. Я видел, как с помощью светокопий пилоты сталкивали креллов друг с другом, приклеивали их к обломкам и даже выдергивали напарника из опасной ситуации. Можно прицепиться к большому куску мусора и неожиданно развернуться. Можно метать обломки во врага, мгновенно устраняя щит и разбивая корабль вдребезги. Чем опаснее на поле боя, тем больше преимуществ у хорошего пилота. И когда я с вами закончу, вы станете хорошими пилотами.
Мы наблюдали за падающим мусором, отблески огня отражались в стекле моего фонаря.
— То есть… — проговорила я, — вы хотите сказать, что к концу обучения мы должны уметь сталкивать врагов с пылающими космическими глыбами при помощи сделанного из энергии крюка?
— Да.
— Это… — прошептала я, — самое прекрасное, что я слышала в жизни.
15
Темноту пещеры разгоняло лишь красновато-оранжевое сияние светолинии. Я перевязала пучок проводов и обмотала его изолентой. «Ну вот». Отступив на шаг, я утерла пот со лба.
За пару последних недель удалось раздобыть работающую силовую матрицу от старого водонагревателя. У меня был знакомый на заводе по утилизации, и в обмен на крысиное мясо он согласился отвернуться, пока я копалась в старье.
Еще я забрала кое-какие припасы из тайника. Смастерила новый гарпун, обустроила кухню с настоящей плиткой и сушилкой и запаслась специями. Прихватила из дома Кровопускателя, моего плюшевого мишку, — из него вышла замечательная подушка. Было здорово повидаться с мамой и Бабулей, но, разумеется, я им не призналась, что живу в пещере.
— Ну? — спросила я Погибель-Разрушительницу. — Как думаешь, заработает?
Маленький желто-синий слизень, сидящий на камне неподалеку, оживился.
— Заработает? — просвистела она.
Погибель имитировала звуки, но каждый раз мне слышались отголоски флейты. Я была вполне уверена, что она просто мне подражает. И, если честно, еще непонятно, действительно ли это «она» — слизни вроде двуполые или что-то типа того?
— Заработает! — повторила Погибель, и я невольно восприняла это как хороший знак.
Я щелкнула выключателем на силовой матрице, надеясь, что не напортачила с проводами. Диагностическая панель на боку древнего корабля мигнула, и из кабины донесся странный звук. Я поспешила взобраться на ящик, который использовала вместо лестницы.
Звук шел от контрольного щитка — низкий гул, словно от какого-то оборудования. Вибрирует металл? Через миг тон сменился.
— Что это? — спросила я Погибель, посмотрев направо и обнаружив ее там, где и предполагала. При желании она могла перемещаться очень быстро, но, похоже, старалась не делать этого у меня на глазах.
Погибель склонила голову в одну сторону, потом в другую. Встряхнула шипами на спинке и изобразила тот же звук.
— Видишь, какая тусклая подсветка? — Я постучала по приборной доске. — Этой силовой матрицы тоже не хватает. Мне нужна матрица от корабля или здания, а не от водонагревателя.
Я выключила матрицу и взглянула на часы на светолинии.
— Присмотри тут за всем, пока меня не будет.
— Не будет! — сказала Погибель.
— Необязательно так этому радоваться.
Я быстро переоделась в комбинезон и, прежде чем уйти, еще раз смерила взглядом корабль. «Мне ни за что его не починить», — подумала я. Так зачем пытаться?
Вздохнув, я прикрепила конец светолинии к камню и подбросила его. Он ударился о скалу у входа в пещеру. Ухватившись за светолинию, я подтянулась к расщелине, вылезла на поверхность и отправилась на занятия.
***
Часа через полтора я поправила натиравший голову шлем, взялась за рычаги управления и пронеслась мимо огромного парящего обломка. В реальности он бы падал, объятый пламенем, но в голограмме Кобб заставил космический хлам замереть в воздухе, чтобы мы попрактиковались.
У меня стало неплохо получаться петлять между обломками, хотя непонятно, что будет, когда они, знаете ли, помчатся с небес со всей своей ужасающей разрушительной мощью. Но эй, не всё сразу.
Я выпустила светокопье. Сияющая красновато-оранжевая линия чистой энергии вырвалась из турели на днище корабля и прилипла к огромному куску космического мусора.
— Ха! Гляньте-ка, попала!
После того как я пролетела мимо обломка, светокопье натянулось, и меня по инерции развернуло. Корабль крутанулся вокруг оси так, что сработали гравиконы, и врезался в соседний обломок.
Когда я была помладше, мы играли с мячом, подвешенным на веревке к высокому столбу. Если толкнуть мяч, он закрутится вокруг столба. Принцип действия светокопья был схожим, но в этой игре столбом служили обломки, а мячом — я.
Когда голограмма после моей «смерти» потемнела, в шлемофоне послышался вздох Кобба.
— На этот раз я хотя бы попала, — отметила я.
— Поздравляю с моральной победой. Посмертно, — отозвался он. — Несомненно, мать будет гордиться, когда ей пришлют кусок оплавленного шлака — все, что останется от твоего значка.
Фыркнув, я высунулась из кабины, чтобы взглянуть на Кобба. Он расхаживал по центру класса с рацией в руке, через которую общался с нами, хотя все мы были рядом.
Десять учебных кабин стояли кругом, на полу в центре располагался отдельный проектор, который воспроизводил крошечную картину того, что происходило с нами. Вокруг Кобба жужжали восемь маленьких голографических кораблей, а он наблюдал за ними, будто исполинский бог.
Бим врезался в обломок около головы Кобба, и из-за дождя искр казалось, что нашему инструктору вдруг пришла в голову отличная мысль. Наверняка насчет того, что большинство из нас никчемные.
— Бим, увеличь охват дистанционных датчиков! — крикнул Кобб. — Ты должен был увидеть тот обломок!
Бим встал и, стянув шлем, пробежался рукой по синим волосам. Вид у него был расстроенный.
Я уселась обратно в кабину, как раз когда мой корабль появился на краю поля боя. Заря тоже была тут — висела в воздухе, наблюдая, как остальные носятся между кусками металла. Похоже на бабулины описания пояса астероидов, хотя, конечно, мы находились в атмосфере, а не в космосе. Обычно мы сражались с креллами на высоте от десяти до сорока тысяч футов.
Рядом возник корабль Бима, но его самого внутри не было.
— Заря! — крикнул Кобб. — Не бойся, давай сюда! Я хочу, чтобы ты поболталась на этих скадных световых веревках, пока не заработаешь ожоги!
Заря робко двинулась в сторону парящих обломков.
Я снова поправила шлем — сегодня он мне постоянно мешает. Может, стоит сделать перерыв? Я выключила голограмму, встала, чтобы потянуться, и понаблюдала за Коббом. Тот следил за тем, как заходит на цель Говнюк с Неддом в роли напарника. Я положила шлем на кресло и подошла к Заре.