И вот, почти три недели спустя, путники стояли во дворе храма и прощались с гостеприимными жрецами. Рядом нервно топтались кони. Преданный вообще испуганно ржал: кто-нибудь постоянно подходил со слепой стороны. В конце концов, Низкан просто обхватил его за шею и зашептал что-то успокаивающее.
- Отец, спасибо вам за помощь и защиту, - Дарилла стояла немного в стороне от толпы и почтительно кланялась жрецу, который привёл их сюда.
- За защиту не нужно благодарить, - улыбнулся мужчина. - Ступай, дитя, твои друзья уже готовятся уехать.
Дарилла посмотрела через плечо и увидела, что Ерха уже взгромоздился в седло. Злыбень под смех жрецов тут же попыталась укусить его за колено.
- И всё же, отец, спасибо. Вы пришли мне на помощь, когда я не надеялась получить её, - ещё раз поблагодарила девушка.
Мужчина улыбнулся, и в его улыбке мелькнуло такое понимание, что на мгновение Дарилле показалось, что ему известен какой-то её секрет. Жрец кончиками пальцев коснулся её мужской куртки и прошептал:
- Не это даёт свободу.
Глаза Дариллы потрясённо распахнулись, и она невольно отступила на один шаг. А жрец ткнул пальцем в грудь себя.
- Свобода здесь, - добавил он.
- Дар, ну скока можно?
Девушка нервно посмотрела на окликнувшего её Ерху, потом быстро поклонилась и жрецу и побежала к своей лошади. Один из послушников придержал ей стремя. В другое время эта помощь бы её раздосадовала, но после слов жреца она пребывала в смятении.
Огромные, давно не отворяемые ворота храма натужно заскрипели и застонали. Шестеро дюжих жрецов распахивали их перед гостями, которые были в храме так долго. Дарилла искренне пожелала, чтобы всякая опасность обходила это место за сотни вёрст.
Когда ворота оглушительно захлопнулись за их спинами, Ерха повернулся к Риалашу и спросил:
- И куда теперя?
Наагасах, прищурившись, посмотрел на север и пожал плечами.
- Дальше. Куда ещё?
Глава 9
Раздался треск, и грязный, жутко оборванный мужчина вздрогнул, испуганно осматриваясь. В этом бродяге с трудом можно было узнать жреца богини Мирисы Терьку.
Около трёх недель назад его отряд настигла жуткая судьба. Они расположились лагерем в небольшой рощице на расстоянии примерно трёх вёрст от храма бога Ваирака. Увы, охотники, за которых они себя выдавали, ближе к храму не охотились. Зверья там достойного не было, жрецы всех поизвели и распугали.
Лагерь их просуществовал всего лишь один день. Ночью на них напали. Терька даже не смог бы описать, что это за звери были. В темноте он слышал только хлопанье крыльев, пронзительные крики, чем-то схожие с птичьими, топот и треск. Кажется, целая стая была. Вольные, конечно же, схватились за оружие, но были смяты почти тут же. Терька проснулся от диких криков людей и истеричного лошадиного ржания. Спросонок неробкий, в общем-то, мужчина так испугался, что даже не подумал защищаться и просто откатился в кусты, откуда на животе пополз прочь от места схватки. Это его и спасло.
Жрец смог добраться до склона одного из кряжей, найти в темноте трещину и забиться в неё. Его потом нашли. Когтистые лапы долго и упорно пытались выковырять Терьку из укрытия, но так и не смогли. Всю ночь, утро и первую половину дня мужчина просидел в этой трещине, не рискуя высунуться. Когда солнце перевалило за полдень, он всё же выбрался наружу и осторожно направился к лагерю. Там не было никого. Только кровь, разбросанные вещи, изломанные кусты, помятая трава и отпечаток большой когтистой лапы в золе потухшего костра.
Терька быстро выбрал из уцелевших вещей всё самое необходимое и поспешил к храму Ваирака. Он хотел забрать соглядатая, которого они оставили, чтобы тот присматривал за путниками. Терька прекрасно понимал, что вдвоём им даже не стоит пытаться продолжать преследование. Нужно вернуться и найти новых людей. Но соглядатая на прежнем месте он не нашёл.
Терька прождал мужчину до самого вечера. Трясясь от страха, обошёл все кусты вокруг и всё же направился назад в одиночестве.
Но и эта задумка ему не удалась. Ночью он услышал шаги. Так мог ступать только человек. Но почему-то при звуке этих шагов жреца обуял такой ужас, что он бросился бежать, не разбирая направления. Вспомнились все сказки, которыми его пугала мать в детстве. Сразу вообразилось, что за ним по пятам идут мертвецы, чтобы утащить в царство смерти.
Под утро Терька выбился из сил и, упав на землю, уснул. Проснулся мужчина уже ближе к полудню и понял, что в своих ночных метаниях забрался на восток вместо того, чтобы идти на юг. Как бы ни был напуган Терька, он понимал, что с плохими вестями ему в Геноре и делать нечего. Как теперь поступить: повернуть на юг, чтобы найти новых людей, и попытаться потом опять отыскать этих искателей артефакта, или всё же идти на восток, выйти на тракт и затеряться там? Оба варианта не нравились ему в равной степени.
Решение помог принять странный треск, раздавшийся в кустах. Треск шёл с южной стороны, поэтому мужчина повернул на восток. И вот шёл уже третью неделю. Силы были на исходе. Он уже потерял счёт, сколько раз ему пришлось менять дорогу, чтобы обойти встающие на его пути непреодолимые скалы. Еда закончилась ещё три дня назад. Если воду можно было пополнить в многочисленных ручьях, которые стекали со склонов гор, то охотиться Терька не рисковал. Перебивался ягодами и зелёными орехами.
Мужчина чувствовал, что тракт близко: зверья вокруг стало меньше. Но всё же до сих пор каждый подозрительный шорох заставлял его нервно вскидываться и замирать.
Терька преодолел крутой подъём и без сил упал на камни. Мир плыл перед его взором. Палящие лучи солнца причиняли глазам боль, а грудь разрывало от дыхания. Мужчина заставил себя перевернуться, встать на четвереньки и осмотреться. Глаза его недоверчиво расширились. Он лежал на выбитой многочисленными колёсами колее. Встав на колени, мужчина посмотрел ещё дальше и увидел огромное количество выбоин, оставленных колёсами. Он дошёл до тракта. Сухие рыдания вырвались из его груди.
Жрец позволил себе ещё немного посидеть на каменистой земле и отдохнуть. Только после этого он поднялся на ноги и, пошатываясь, направился на север.
Путники держали путь на северо-запад. Риалаш успел выяснить у жрецов Ваирака дорогу до Агрехи во всех подробностях. По их словам, заброшенный город находился менее чем в двух днях пути от их храма.
Риалаш искоса посматривал на Дариллу. Дарилла же в свою очередь обеспокоенно посматривала на Низкана. Слепой из-за больной ноги немного съезжал в седле набок. Она очень быстро затекала и начинала нестерпимо ныть. Мужчина не жаловался, но наагасах сам замечал по его лицу, когда терпеть уже можно было с трудом, и командовал остановку. Спуститься же с коня для Низкана было отдельной задачей: ничью помощь он не принимал и старался всё делать сам.
Выбираясь из лощины, в которой был расположен храм, путники были вынуждены спешиться, чтобы помочь подняться лошадям на кручу.
- Чуите? - Ерха подозрительно принюхался.
Дарилла чуяла и старалась не принюхиваться вообще. Риалаш и Низкан молча страдали, в мыслях проклиная свой острый нюх. Откуда-то сильно тянуло мертвечиной, словно она уже тухла здесь несколько недель и никто из местных обитателей её ещё не подобрал.
Чем выше поднимались путники, тем сильнее становился запах. Проведя лошадей между двумя скалами, они ненадолго остановились. На небольшой каменной площадке лежало два звериных трупа. Дарилла позеленела. Это были довольно крупные звери, почти по грудь лошади, с большими оперёнными крыльями, сейчас изъеденными червями, и толстыми мохнатыми когтистыми лапами. Несмотря на приплюснутую, как у кошек, морду, Дарилле они показались больше похожими на собак. Настоящий цвет шкуры уже было сложно определить.
- Фу-фу-фу! - девушка сморщилась от отвращения. - Пошлите отсюда! Живо! Фу, гадость какая!
Она буквально пролетела через площадку, утягивая за собой лошадь. Мужчины показались чуть позже.
- Похоже, ядовитая тварина, - задумчиво протянул Ерха. - Давно лежат, и никто их не растащил.
Дарилла возмущённо посмотрела на дядю, одним взглядом требуя закрыть разговор и больше его не поднимать. Старик миролюбиво поднял руки вверх.
Уже за полдень путники устроили привал, чтобы перекусить. Расположились на открытой полянке. Лошадей привязывать и стреноживать не стали: рядом располагалось нагромождение скал, мало ли, что с них посыплется. Даже мешки от сёдел не отстёгнули. Хватило и того, что после прошлого приключения Низкан в очередной раз остался без вещей. Хорошо хоть в храме мужчину снабдили всем необходимым. Когда его нашли жрецы, при нём был только вещевой мешок Риалаша. Видимо, схватил сослепу. Хотя наагасах был уверен, что свои вещи он взял сам. Правда, потом потерял. Но может, и напутал что. Во время обвала такая неразбериха была.
Они уже почти закончили свою трапезу, когда до их слуха донёсся жалобный плач.
Риалаш напрягся. На мгновение ему показалось, что плачет ребёнок, и его нажьи инстинкты взвились от беспокойства. Но уже через несколько секунд он понял, что ошибся. Кто-то действительно страдал, но, скорее всего, это был зверь.
- Низкан? - напряжённо позвал наагасах.
Вольный уже пристально всматривался в сторону, с которой шёл звук.
- Там что-то маленькое. Оно едва шевелится.
Риалаш решительно поднялся.
- Пошли. Ерха, Дарилла, вы остаётесь здесь.
Девушка возмущённо посмотрела на него, но возражать не стала.
Низкан и Риалаш направились к скалам. Поблуждав вокруг, они нашли узкую тропу, что шла наверх. Примерно за двадцать саженей до цели она обрывалась, дальше пришлось лезть, цепляясь руками за камни. Риалаш пропустил Низкана вперёд, чтобы иметь возможность контролировать его внизу. Вдруг сорвётся.
На вершине одной из скал мужчины обнаружили гнездо - огромную конструкцию из толстых веток. Гнездо имело шарообразную форму. Сбоку располагалось большое отверстие, куда Риалаш с опаской заглянул. На толстой подстилке из мха лежал измождённый большелапый детёныш с плоской мордочкой. Размером он был не больше четверти сажени, а на его спине вяло топорщились крылышки, покрытые жёлтым пухом.
«Надо уходить!» - пронеслось в голове у Риалаша. Где-то рядом может быть разгневанная мать. Но увидев, как истощен детёныш, наагасах предположил, что мать здесь не появлялась очень давно. Малыш лежал рядом с небольшой ямкой, которую не закрывали толстые сучья гнезда. В этой ямке слабо журчала вода. Видимо, под гнездом протекал ручей, берущий своё начало выше в скалах. Похоже, детёныш от безысходности пил воду и только поэтому до сих пор был жив.
Риалаш с жалостью посмотрел на малыша, понимая, что он обречён на смерть. Чем они могут ему помочь? Взять с собой? Это даже звучит смешно! Взять с собой отродье Рирейских гор, в то время как они о себе не всегда в состоянии позаботиться.
Наагасах разогнулся и посмотрел на Низкана.
- Детёныш, - сказал он. - Мать, похоже, здесь не появляется, и он на грани издыхания. Помочь бы ему, чтобы не мучился. Но он такой маленький, а я наг... - Риалаш неловко замолчал.
Низкан понял его и, потеснив перед входом в гнездо, заглянул внутрь. Решительно сгрёб малыша в охапку и потопал к краю скалы. Сперва Риалаш решил, что он хочет сбросить детёныша вниз, но Низкан сел и осторожно ногой нащупал выступ.
- Ты его забрать решил?! - в голосе нага звучало больше изумления, чем возмущения.
Низкан ничего ему не ответил, продолжая шарить ногой.
- Да как мы его с собой потащим, ты подумал?
Вольный лишь угрюмо молчал. Риалаш с шумом выдохнул воздух. Действительно, чужая душа потёмки! От Низкана подобного мягкосердечия он не ожидал!
- Дай сюда! - наг решительно забрал из рук мужчины детёныша. - Ты и без него свалишься!
Риалаш продолжал ворчать, но в то же время стащил с себя плащ и завернул в него слабо шевелящегося малыша. Детёныш оказался совершенно белым, только на животе шерсть имела желтоватый оттенок, но это, скорее всего, от долгого лежания. Образовавшийся узел наагасах обвязал вокруг своих плеч и начал спускаться вниз.
- Лезешь следом за мной, - велел он Низкану.
Оказавшись внизу, Риалаш всучил свой плащ вместе с малышом в протянутые руки Низкана и мрачно произнёс:
- Не знаю, как ты будешь его выхаживать, но это теперь не моя забота.
Вольный нисколько не устрашился свалившейся ответственности.
На полянке Низкана тут же окружили Ерха и Дарилла. Раздались охи и ахи.
- Бедненький, - жалела детёныша девушка.
- Как дерьмецом-то пахнет, - старик жалел плащ наагасаха.
Малыша развязали и уложили на травку. Бедное маленькое животное чуть слышно плакало, умоляя о помощи. Дарилла металась от одного вещевого мешка к другому, пытаясь найти что-то, что могло бы подойти ему в пищу.
- Жёлтый пух на крылах есть? Есть, - рассуждал вслух Ерха. - Значит, из яйца вылез.
Риалаш не помнил, чтобы в гнезде были скорлупа или кожа от яиц. Но некоторые звери просто выбрасывали их после вылупления детёнышей.
- А раз он из яйца вылез, то молоко ему не нужно. Судя по ко̀гтям и зубам разложенцев, что мы видели, а они похожи на малявку, зверь он хищный. Значится, мясо ему нужно̀. Свежее, - Ерха огляделся, довольный своими умозаключениями.
Дарилла как раз предлагала детёнышу вяленое мясо, но он даже не понимал, что его есть надо. Низкан осторожно ощупывал мягкие лапки зверёныша, его куцый хвостик и небольшие ушки. На лице у него возникло выражение неуверенного страха. Мужчина вдруг осознал, что взял на себя обязательства за жизнь этого беспомощного существа. Он изначально почувствовал какое-то родство с этим малышом, который остался один. Взять заботу о нём на себя было порывом души. Теперь же он не знал, как помочь ему.
Ерха дотопал до леска и выломал там крепкий сук. Достал нож, но прежде, чем успел коснуться дерева лезвием, его прервала Дарилла.
- Дядя, ты что делаешь?
- Лук резать собираюсь. Мясо как-то добывать нужно̀.
Девушка облегчённо вздохнула. Опытным путникам в дороге без лука никак. Еда может закончиться, её может утащить зверьё, или вообще река унесёт. И добывать пропитание как-то придётся.
- Дай сюда, - раздражённый Риалаш отобрал у Ерхи сук и сам приступил к вырезанию.
Наагасах ощущал сейчас себя Делилонисом, который вечно ворчит, что делать так-то и так-то нельзя, но в итоге всегда помогает. Ворчит, но помогает.
На привале они задержались почти на три часа. Пока Риалаш вытачивал лук, натягивал на него тетиву и делал стрелы, прилаживая к ним предусмотрительно взятые наконечники, Дарилла напоила детёныша водой. За неимением лучшего малыш выпил и её. А потом свернулся на руках у Низкана и, поскуливая от голода, заснул.
Риалашу удалось подстрелить пару довольно жирных ворон: он не особо озадачивался выбором дичи. Низкан сам их разделал, сняв кожу вместе с перьями. Мясо он мелко-мелко порубил на камне и после этого разбудил детёныша. Тот не сразу понял, что нужно есть. Видимо, предлагаемая еда отличалась от той, которой его кормила мать. Но стоило Низкану насильно пропихнуть первый кусок ему в рот, как малыш ощутил знакомый вкус и начал с жадностью заглатывать мясо.
- Не давай ему так много, - Риалаш был раздражён и доволен одновременно.
- Но он хочет... - растерянно произнёс Низкан.
- Он давно не ел. С непривычки может хуже стать.
Вольный тут же прекратил кормёжку. Детёныш было обиженно заревел, но потом осоловело хлопнул глазами и притих. Путники начали быстро собираться в дальнейшую дорогу.
Ерха выделил из своих запасов пустой мешок для переноски зверя. Дарилла нашла сухой мох и выложила им дно мешка. Низкан осторожно опустил в переноску малыша так, чтобы его голова осталась торчать снаружи, а сам мешок повесил себе на грудь. Плащ вернулся к Риалашу, но тот понюхал его, поморщился и просто бросил на седло.
- Дядя, да оно протухнет по такой жаре до вечера! - увещевала Дарилла Ерху.