Илега улыбнулась. Она не сдержалась и с её губ сорвался смешок.
— Прости. Просто мне подумалось: если ты — мой романтический интерес, то кто же будет вставлять нам палки в колёса на должности антагониста?
Глава 2. Неравные права
1.
Разве может мужчина не умилиться, когда видит между двумя красивыми девушками, зависающими в ресторанном дворике рядового городского ТЦ, лёгкое сексуальное напряжение? Если он не оценил, не одобрил, не прицокнул многозначительно языком, значит — недостаточно мужчина.
По крайней мере так считал некий молодой человек в круглых тёмных очках, отражающих весь мир с практически зеркальной точностью. Вряд ли кто-то смог бы усомниться в маскулинности данного типчика, в каждом движении и жесте которого прослеживалась завидная уверенность индивида, по праву занимающего положение на вершине пищевой цепи.
И, будучи в достаточной степени мужчиной, он не мог не оскалить зубы в довольной улыбке и не прицокнуть языком, когда в стёклах его очков отразилось милое воркование синеглазой некромагички и её подружки.
— Ай! — безнаказанно выказать одобрение взаимоотношениям двух красивых девушек не получилось. За это исконно мужское право пришлось заплатить тычком под рёбра со стороны сурового вида спутницы. — Ёла, ты чего дерёшься?
Ёлко редко можно было увидеть довольной. Наверное, именно потому ей и был выбран такой специфический имидж. От природы миленькая и круглолицая, с большим глазами, она нарочно выкрасилась в цвет непроглядной тьмы, словно бы игнорирующий само понятие светотени. Макияж исключительно чёрный или фиолетовый, всегда избыточный и тяжёлый. Волосы острижены коротко и торчат во все стороны “перьями”, больше напоминающими шипы. И одежда подбиралась соответствующая. Никаких вам каблуков и прочих женственных штучек. Только тяжёлые берцы, только хардкор!
— Потому что я — цурере.
— Цундере, — поправил её молодой человек, наставительно подняв палец. — Цун-де-ре. Такой типаж. Ершистая снаружи, милая внутри. Как ёжик.
В ответ Ёлко совершенно цундеристо надула щёчки. Неформалка не любила, когда её кто-то называл милой. Подобное поведение прощалось только парочке избранных. И автор последнего высказывания являлся одним из них.
— Дурак ты, Дарк, и не лечишься, — насмешливый голос сзади принадлежал Гало. Ещё одному члену их банды.
Он был “номером три”. Сразу после самого любителя круглых тёмных очков и его цундеристой подружки Ёлко. Если честно, несмотря на свой статус главного, Дарк изрядно завидовал своему “номеру три”. Да, тот не был красив, богат или талантлив в некромагии. Но у него было несколько несомненно крутых качеств. Гало оказался от природы огромен и адски силён, говорил крутым ленивым баритоном и, самое главное, в любой ситуации вёл себя так, будто бы закинулся мощнейшими антидепрессантами.
— Ёлко просто тебя ревнует, — высказал своё предположение громила.
— К кому?! — вздёрнула носик “номер два”. — К этой зануде Броне? Она же безродная! И вообще, — главарь был уверен, что Ёлко там у себя, под штукатуркой, залилась краской. — Дарк мне даже не нравится, чтобы его ревновать!
— Ты забыла сказать “бака”, — рассмеялся тот, который “даже не нравится”.
— Тогда чего ты дерёшься? — отповедь Ёлы совсем не убедила Гало.
Судя по характерному шелесту, “номер три” совсем недавно отставал именно для того, чтобы закупиться едой. Оно и понятно, такую жиромышечную массу саму по себе сложно поддерживать. А, учитывая, что великан Гало специализируется на модификации корсиканской магической школы, требования к потреблению калорий возрастали в разы. Все адепты этого садомазо-подхода жрут, как не в себя.
— Потому что Дарк завтыкал на двух лесбух, — снова фыркнула Ёлко. В такие моменты она ещё больше становилась похожа на ёжика. — Я терпеть не могу этот убогий кусок Праги, а потому не хочу здесь задерживаться ни одной лишней секунды.
— Нормальный район, — пожал плечами великан. — Спальный. Не гетто.
— Тут рядом гетто! Буквальное: Хотска имеет общую границу с Гобоем, — возразила девушка. — Кроме того, я понимаю, что это тебе, безродному нищеброду “нормальный район”, — закатив глаза, попыталась она передразнить Гало, но вместо баритона получилось какое-то невнятное контральдо. Голосок у Ёлко был слишком уж высокий от природы. — А мне, потомственному некромагу это уныние противно.
Ну вот, подручные снова сцепились в очередном бессмысленном споре. Впрочем, главный никак этому не препятствовал. Он специально создавал вокруг себя общность, члены которой говорят именно то, что думают. Даже своему шефу. И эта беззлобная грызня была куда как приятней и теплей холодного выжидания молчаливых змей, чьи сладкие речи отравляют разум и усыпляют бдительность.
Дарк не уважал “сладкоголосых”. Вообще за людей не считал. Настолько, что даже Ёлко никогда не ревновала главного к этим пустышкам.
— Милые бранятся, только тешатся, — хмыкнул своим спутникам “номер один” и подарил парочке взгляд поверх стёкл слегка съехавших на нос очков. — Я хочу забрать свой заказ. И не желаю, чтобы ваше взаимное кудахтанье мешало нам с мастером.
— Мастером? — поднял бровь великан, после чего откусил добрую половину бургера. — Слуфь, дафе меня муфает вопрос, какого лефего ты закафываефь фто-то фдесь, а не у кфутого спефа в Хемлоке.
— Вот именно поэтому ты и “номер три”, — поднял аж два указательных пальца Дарк. — Я хочу этот район. Себе. И это значит, важные люди Хотски должны быть со мной повязаны. А мастер по вошебным инструментам — очень важный человек.
— Ты ещё громче скажи это, — спрятав руки в карманы мешковатых брюк, предложила Ёлко и хмуро огляделась по сторонам. — Не все в торговом центре слышали…
Главный усмехнулся. И этой усмешки хватило, чтобы боевой ёжик всё поняла. Она опустила голову и прикрыла рукой глаза, не стесняясь касаться разукрашенного лица. Девушка совершенно не боялась размазать макияж, благодаря некромагии мало чем отличающийся по цепкости от татуировки.
— Я СОБИРАЮСЬ ПРИБРАТЬ К РУКАМ ЭТОТ РАЙОН!!! — громко выкрикнул Дарк, раскинув руки в стороны. Убедившись, что крик привлёк внимание достаточно большого количества посетителей торгового центра, молодой человек поспешил в один прыжок забраться двумя ногами на ближайший стол, в должной мере пригодный для роли импровизированной трибуны. — Я, Даркен Маллой, наследник рода Маллоев, студент Университета Смерти и Магии, собираюсь прибрать к рукам этот район! И я пристукну любого, кто мне в этом помешает!
Несмотря на всю показную несерьёзность поведения, нельзя было сказать, что этот пафосный балагур с громким именем действует излишне бездумно и расслабленно. Он внимательно изучал реакцию людей. Тёмные очки помогали скрыть истинное направление взгляда.
Большинство свидетелей столь громкого заявления, ожидаемо, демонстрировали подавленность. Кое-кто и вовсе боялся смотреть на шумного некромага. Смельчаков, готовых, хотя бы, высказаться, не нешлось. Даже охрана торгового центра предпочитала направить свои взгляды в другую сторону. Да что там охрана? Даже Глашек, единственная из присутствующих в зале способная колдовать, ограничиться одним лишь неодобрительным взглядом: куда ей, безродной, возмущаться действиями по-настоящему знатных некромагов?
— НЕОФЕОДАЛИЗМ!!! — в завершение короткой речи, “номер один” вскинул к потолку руку, подражая знаменитому, в его родном мире, жесту Фредди Меркури.
Да… неофеодализм.
Были некромаги, а были “все остальные”.
Некромаги делились на рода с громкими фамилиями. Обрастали связями. Полиция подчинялась некромагам напрямую, а потому не имела над ними никакой власти. По сути, сражи правопорядка следили только за тем, чтобы обычное быдло не нарушало спущенных сверху законов. Некромагов подобные мелочи не касались: им полагалось держать ответ только перед теми, кто сильней и родовитей.
Но, всё же, тот факт, что современная полиция была представлена единым слоем, юридически отделённым от разборок самих некромагов, уже являлся большим шагом вперёд для местной изуродованной правовой системы. Пусть даже это и случилось лишь потому, что в Богемии некоторые из представителей власти решили поиграться в демократию. В итоге каждый полицейский стал, номинально, защищён от необходимости участвовать в междоусобицах сильных мира сего, и мог отказаться исполнять приказ, противоречащий этой установке.
Страж закона мог сконцентрироваться на защите закона… пусть даже судебная власть всё ещё оставалась в потных руках местечковой шляхты.
Деревни выросли, слились в мегаполисы, а по улицам всё ещё ходили банды. И разница между бандами некромагов и обычных бандюков была неочевидна. Одни вне закона, другие над законом. Теперь бандюки, а не стража и солдаты чаще всего принимали участие в феодальном разделе. Амнистия в обмен на защиту интересов сильных мира сего. Междоусобные войны никуда не делись. Они просто стали идти “как бы по правилам”.
Какое лицемерие…
Растеряв весь изначальный кураж, молодой человек спрыгнул со стола и направился прямиком к салону мастера по магическим аксессуарам.
— Даров, Понтий. Мне пришла СМСка, что мой заказ готов.
— Да, это так, пан Маллой, — кивнул собеседник. Из его уст типичное богемийское обращение звучало чужеродно. Мастер обладал слишком уж характерной южной внешностью. А вот что не создавало ощущение диссонанса, так это жест, каким владелец салона достал из-под стойки ножны с кинжалом. Естественный. Гармоничный. — Повозиться пришлось. Не каждый день приходится выполнять столь необычный заказ. В целом, как я уже говорил, кинжал наиболее адаптирован именно под обратный хват: расположение гарды наложит ограничения на использование прямого. Лезвие костяное, длинное, тонкое. Рукоять и защита кисти из лёгкого металла с золотыми элементами для лучшей магопроводности…
— Погодите-ка, — влезла в рассказ мастера Ёлко. — Это что? Снайперский прицел?!
— А то ты не видишь? — последовал саркастический ответ Дарка..
Действительно. Изящный тонкий длинный кинжал с односторонней режущей заточкой, был снабжён крайне развитой гардой. Гардой, которая, при этом, являлась оптическим прицелом. Разумеется, никакого стекла в прицеле не было. Это был добытый из живого существа аналог. А именно, бычий пузырь, бесполезный в своей текущей роли в руках кого-то, кто не является некромагом. Да и не каждый некромаг сможет извлечь пользу из подобной конструкции. Не то, что Дарк, самостоятельно разработавший схему заклятья для превращения пузыря в полноценный аналог линзы, да ещё и с интеллектуальным HUDом.
— Ты что, совсем головой поехал? — подняла бровь Ёлко. — Что будет дальше? Двуручный молот с глушителем?
— Глупая идея! — рассмеялся Гало. — Молот сам по себе — отличный глушитель: исправно глушит тех, кому в бестолковку прилетело.
Дарк усмехнулся.
— Мне нравится, — молодой человек взял оружие и взмахнул им пару раз. — Баланс, конечно, поехал, но хороший понт дороже таких мелочей.
Некромаг нарабатывал свой опыт ножевого и кинжального боя на экземплярах с куда как менее разительной разницей в массе рукояти и клинка. Здесь же последний казался совершенно невесомым. Точно бы его не было вовсе.
— Я ориентировался на классические образцы короткого оружия с развитой гардой, когда выдерживал баланс, — последнее замечание мастера явно задело. — Другой вопрос, что оно давно уже вышло из моды. И, конечно, с точки зрения поклонника волшебных палочек, такое распределение веса совершенно непривычно.
— Если бы я хотел что-то обычное и неброское, я бы не стал цеплять снайперский прицел к кинжалу. Отличное пополнение моей оружейной, — хмыкнул он. — А для сложных ситуаций у меня завсегда палочки останутся… сколько с меня?
— Пять тысяч злотых, — пан Понтий чуть склонил голову. — Но для вас я сделаю скидку. Четыре с половиной тысячи злотых.
— Как говорит мой отец, “любой труд должен быть оплачен”, — “номер один” отложил оружие, чтобы было сподручней копаться в бумажнике. — Мои деньги считать не надо. Я сам разберусь, на чём мне экономить, а где шикануть.
— Ну, должен же я вас как-то отблагодарить, пан Маллой, — развёл руками собеседник.
— М-м-м… за что? — спросил Дарк. Неестественная поза, в которой он замер, говорила о неожиданности последнего заявления мастера..
— Ну как же? — суровое лицо Понтия озарилось улыбкой. Лабы, надо сказать, вышла весьма своеобразная. Словно бы южанин и вовсе не привык демонстрировать радость. — Вы ведь так быстро разобрались с подонками, докучавшими моей дочери. В смысле, не только ей: эти ублюдки держали в страхе всю Хотску и Гобой.
— Ой, пустяки, — молодой человек протянул пять тысячных бумажек характерного рыжего оттенка, по задумке имитирующего цвет золота. — Сдачи не надо.
На выход пан Маллой двинулся быстрым, решительным шагом. Уже привыкшие к расслабленной походке “номера один” спутники даже на некоторое время отстали от босса. В конце концов, такая перемена в поведении произошла без какого-то видимого или понятного им мотива. Однако вопросов никто не задавал. Несмотря на то, что в банде было принято общаться очень даже неформально, регулярно забывая о минимальнейшей субординации, оставались моменты, когда надо было просто заткнуться и делать, что прикажут. И моменты эти легко опознавались по резким изменениям в поведении “номера один”: он становился куда как серьёзней, чем обычно, забывая про маску балагура.
— Кто у нас есть в Хотске? — спросил Дарк, когда группа достаточно отошла от любого скопления людей.
Спросил, не глядя на своих спутников, но затем, сразу же после того, как вопрос был озвучен, всё же, повернулся. Круглые тёмные стёкла очков достаточно чётко отражали лица “номера два” и “номера три”.
— В Хотске? — переспросила девушка.
— Да, Ёлко, в Хотске. В этой помойке, которую ты последние полчаса хаяла на все лады, доставая меня своим нытьём о том, что мы вообще сюда приехали.
Накрашенные глазки стрельнули в сторону Гало.
— Если наш дубина никого сюда не засылал, то никого.
“Наш дубина” небрежно пожал плечами.
— Приказа не было, я и не шевелился. А что, надо было?
Напряжение шефа и заместительницы никак не сказалось ни на аппетите громилы, ни на его манере держаться.
— Не на-до бы-ло, — задумчиво, с большими паузами между слогами, произнёс Дарк.
— Ты не разбирался “с подонками, докучавшими дочери мастера”? — быстро догадалась “номер два”.
— Именно, — кивнул главный. — И вот сейчас надо понять, кто в райончике порядки наводит.
— Тут, вроде как, Броня сидит, — с набитым ртом, но на удивление чётко, произнёс громила. — Она должна понимать, что в Хотске происходит. Можно её спросить.
— И испортить девочке свиданку с той милой лисичкой? — фыркнул демонстративно расслабившийся Дарк. — Ни за что. Кроме того, если даже Броня и “в теме” она вполне может вбросить дезинформацию. Нет, мой дорогой пофигистичный друг, мы должны провести своё собственное расследование и прийти на разговор подготовленными.
Гало пожал плечами.
— Как скажешь, босс. С чего начнём?
— Я так понимаю, с личного визита к подонкам? — предложила Ёлко. — У меня имеется два имени и, соответственно, два адреса. Янек Злотый и Юрген Вульф. Даже забавно, как они вообще вместе сошлись: один из них почти золотая молодёжь, а второй — чуть ли не конченный люмпен.
Было немного иронично, что главный аналитик слегка подзабыла о том, сколь велик разброс в происхождении и достатке у членой той банды, в которой ёжик сама состояла.
— Золотая молодёжь — это Злотый? — Дарк не мог не усмехнуться, мысленно сопоставляя полученные данные.
— Нет, Вульф, — покачала головой девушка. — Знаю-знаю. Они зря так поступили. Могли бы и больше соответствовать фамилиям, чтобы не смущать серьёзных людей. Но если бы у них было хоть немного мозгов, мы бы сейчас о них не разговаривали.
— Ну… — “номер один” потянулся левой рукой к шее, чтобы слегка размять мышцы. — Давай тогда навестим наших милых друзей. Начнём с люмпена.
2.
Дарк ожидал, что здание, где живёт “почти что люмпен” окажется куда как хуже. Но, нет. Типичная многоэтажка. На входной двери — домофон. Сам подъезд довольно чистый, хотя и непритязательный. Единственно что, циферблат, призванный показывать актуальное положение лифта, оказался повреждён неизвестными любителями чиркать зажигалкой. Ничего смертельного. Ёла чересчур драматизировала уровень “убожества” Хотски. Для человека, который в этой жизни был потомственным некромагом, а в прошлой — дворянкой, наверное всё, что не является “шикарным” синонимично “нищенскому существованию”.