— Тебе бы школу сменить, — сказал вдруг Лиам. — Если ты хочешь за три недели меня обогнать, со старыми учителями у тебя вряд ли получится.
Он пожал плечами и добавил:
— Ты на самом деле довольно неплохой, мне обычно попадались намного слабее. Но как будто привык барахтаться с новичками и забыл, что потолка не бывает.
Пацан, конечно, делал правильные выводы — еще бы он ошибался — но это не значило, что Рейзу приятно было слушать его выводы.
— Без тебя разберусь.
— Ты не спеши отказываться, пока еще не выслушал. Я знаю одну классную школу, тебе бы в ней позаниматься. Тебя могут туда взять.
— Что за школа? — с подозрением поинтересовался Рейз.
— В которой Грей тренируется, говорят, он сейчас в Парной Лиге один из лучших. Силана же знает его хозяйку, Мелезу? Та могла бы замолвить перед хозяином за тебе словечко.
Рейз ни разу не видел Грея в бою, но вполне мог поверить, что тот считался одним из лучших. Вот только он совсем не был уверен, что хочет попасть с ним в одну школу. И тем более не хотел просить Мелезу о помощи.
Когда Рейз с Лиамом вышли из лавки, пацан махнул торговцу рукой на прощанье, и пошел по дороге, ведущей к дому Силаны.
— Это и правда отличный вариант. И располагается не так далеко от твоего дома.
— Это не мой дом, — угрюмо поправил Рейз, и подумал — как странно, что после вчерашнего, Силана все равно его не выгнала.
— Не придирайся к словам. Живешь-то ты все равно там, — он вдруг остановился, широко улыбнулся. — А вы что с Силаной поссорились?
Интересно, с чего он вообще сделал такой вывод — пусть и в общем-то правильный?
Или пацану опять его дурацкая интуиция нашептала?
— Не надейся, все у нас нормально. Лучше, чем у тебя с ней когда-либо будет.
— А морда у тебя, будто любимого щенка похоронил, — Лиам фыркнул. — Папаша, ты бы себя со стороны видел. Тобой только детей пугать.
— Ты что-то не пугаешься.
— Я не ребенок.
Рейз смерил его скептическим взглядом и не стал отвечать. Как бы пацан не старался выдавать себя за взрослого, получалось у него неубедительно.
Некоторое время они снова шли в молчании, Лиам, как ни странно нес мешки с кормом и не жаловался, если уж на то пошло, кажется особо и не перенапрягался. Тот, кто его готовил явно не зря ел свой хлеб.
Рейз думал о предстоящем поединке, о времени, которое оставалось на подготовку, и о Арене.
Нужно было сказать Силане, чтобы назначила новый бой. У них еще оставалось их право на вызов, и стоило использовать его с умом.
Нужно было победить — не сравняться в ничьей, ни чудом выиграть в последний момент, а победить так, чтобы это увидели и запомнили.
— Знаешь, — сказал вдруг Лиам, — я поначалу не хотел становиться гладиатором. Драться на потеху уродам в толпе, и чтобы каждый придурок обсуждал, правильно ли я атакую, и какую надо было использовать броню. Дурацкое же занятие. Совершенно бессмысленное. Вот война это по-мужски. Там все по-настоящему. И все зависит от мастерства.
Когда Рейз был его возраста, он тоже так же думал. Но потом вырос и поумнел.
— Можно подумать в войне много смысла. Умирать, потому что какой-то маг в нескольких милях от тебя удачно швырнул заклинание? Или от заразы, потому что у медиков закончились зелья? От случайно стрелы? Не велика цена твоему мастерству.
— Ты просто трус, папаша.
— Ну да, умереть не тороплюсь.
Может, Лиам и надеялся Рейза задеть, но у него не получилось. Рейз не стыдился того, что не воевал. И того, что приплатил магистрату за отказ от воинской службы, и того, что остался с Джанной, когда был ей нужен.
Может быть, если бы война была другой… Но это король напал на Аравин — от собственной жадности и амбиций. Аравинцы просто оказались сильнее, чем он думал.
Армейские агенты тогда разъезжали по городам с лозунгами «защитим нашу землю», а Рейз думал только о том, что, если бы король не напал первым, не пришлось бы ни от кого защищаться и умирать за чужие ошибки.
Он вспомнил вдруг разговор Силаны с Оакимом, когда она покупала Рейзу гладиаторскую броню.
Она говорила, у нее кто-то умер на войне. Рейз хотел спросить ее — кто, как это вышло, но потом все-таки не рискнул. Не захотел напоминать о том, что она потеряла. Да и не имел права, наверное.
У дома Силаны, напротив входа стоял какой-то мужик. Высокий, широкоплечий, в дорогом плаще. Он показался Рейзу смутно знакомым.
Мужик смотрел на дверь, но не подходил ближе. Он что, следил за домом?
Хотя если и следил, то даже не пытался делать этого незаметно.
Лиам бросил на Рейза быстрый взгляд, с подозрением сощурился:
— Знаешь его?
Рейз мотнул головой:
— Впервые вижу.
— Ну вот сейчас и познакомимся, — Лиам опустил мешки с кормом на мостовую, подошел к мужику ближе. — Здравствуй, дяденька. Потерялся?
Мужик спокойно осмотрел его с головы до ног:
— Нет.
— А похоже. Стоишь, пялишься на чужой дом. Подозрительно как-то. Ты не вор часом? — пацан ухмыльнулся, откровенно нарываясь. Подраться ему что ли захотелось.
— Я в своем праве, — так же невозмутимо, с какой-то угрюмой, тяжелой уверенностью ответил тот. Почему-то именно в тот момент Рейз и понял, почему мужик показался ему таким знакомым — тот был неуловимо похож на Силану. Неявно, только если присматриваться, угадывалось нечто общее — разрез глаз, форма губ.
— Вы родственник хозяйки? — настороженно спросил Рейз.
— Ее брат. Калеб Байрнс, — мужик снова бросил взгляд на дом. Неприязненно передернулся. — Кто вы?
— Гладиатор Силаны.
Что-то было во взгляде этого Калеба — волчье, опасное, что вызывало у Рейза желание схватиться за оружие и не рассуждая рубануть мечом.
— Значит, слухи не врали. Она действительно пошла на Арену.
Он это «пошла» сказал, как выплюнул. Так, что Рейзу моментально захотелось выбить ему пару зубов. Видимо, Лиаму тоже, потому что тот моментально изобразил самую мерзкую ухмылку:
— А вы бы, дяденька, почаще с сестрой разговаривали. Может, и слухи бы ворошить не пришлось.
Калеб оглядел его с головы до ног угрюмым взглядом, посмотрел будто на кусок дерьма, прилипший к подошве, и даже отвечать не стал — повернулся к Рейзу:
— Сколько она заплатила вам за контракт?
Рейзу откровенно не нравилось, ни как он смотрел, ни какие вопросу задавал:
— Достаточно, чтобы я за него взялся.
— Я могу дать больше, — Калеб не сомневался, предлагал с абсолютной уверенностью, что Рейз не откажет. — Просто назовите сумму.
Рейз усмехнулся:
— С чего вы взяли, что она платит мне деньгами?
Судя по тому, как изменилось выражение лица Лиама, он зря это сказал. Прежде, чем пацан успел открыть рот, Рейз добавил:
— Мой договор с ней не касается посторонних. Даже ее родственников.
Калеб брезгливо поморщился:
— Не думал, что она опустится до такого. Хорошо, предположим, она платит вам… услугами. Я могу дать денег на то, чтобы такие услуги вы покупали у кого-нибудь еще. Более качественные и разнообразные.
Рейз слушал его и пытался понять, что за дерьмо творилось у Калеба в голове. И у Лиама, если уж на то пошло, если в первую очередь они подумали, что Силана платила собой. Хоть кто-нибудь помнил, что она все еще оставалась жрицей? Даже если ей запрещено было исцелять, мало ли, может, Рейз благословения у нее просил вместо платы.
— Невысокого вы мнения о сестре, — сказал он Калебу. — И нет, она не платит мне телом. Вам бы мысли с мылом прополоскать, господин Байрнс.
— Если я считаю ее хуже грязи, на то есть причины, — отозвался тот. — Подумайте об этом, прежде, чем ее защищать.
— Мне не надо думать. Я ее гладиатор, я в любом случае буду ее защищать. Так что оставьте деньги себе, пригодятся.
Рейз не стал дожидаться ответа, пошел к крыльцу дома, даже не обернулся посмотреть, идет ли Лиам. Куда бы тот делся, с мешками корма.
Калеб оставался на месте. Рейз обернулся у самой двери:
— Говорите, вы в своем праве? Но я живу в этом доме, и что-то ни разу не встречал здесь вас. Так что, может, мне и правда позвать стражу? Пусть они разбираются в ваших правах.
Калеб сверлил его взглядом — жестким, волчьим.
— Но у вас их нет, верно? — Рейз позволил себе криво усмехнуться. — У вас только какие-то свои семейные обидки и подлая, мелочная жажда испоганить Силане жизнь. А значит, и мне за компанию. Так что шли бы вы и правда отсюда.
Он бы не удивился, если бы Калеб на него бросился. Даже хотел этого — был бы повод и возможность съездить ублюдку по зубам, но тот только смерил его угрюмым взглядом:
— Все сказали?
— Да, — Рейз развел руками, демонстрируя себя. Вот он я: хватит духу — бей.
— Хорошо.
Калеб пошел на него, спокойный и прямой, прошел мимо к двери дома, не задев даже кончиком плаща, открыл дверь, ни на секунду не усомнившись, что было не заперто.
— Тогда говорить с вами бессмысленно. Придется еще раз встретиться с Силаной. Пусть она объяснит вам мои права.
Глава 8
***
Калеб зашел как хозяин — печатая шаг в плиты пола, с абсолютной уверенностью в собственном праве, так что следуя за ним, Рейз на секунду почувствовал себя лишним. Ему было не место в этом богатом доме и в жизни Силаны, но в отличие от Калеба, Рейза она позвала сама.
Не прогнала его, даже когда он дал ей повод.
Калеб прошел в гостиную, бросил равнодушный взгляд на ската возле очага.
Когда Рейз уходил, Силана сидела и читала, теперь ее кресло пустовало, но огонь горел ровно и ярко, свежие поленья потрескивали. Наверное, она ушла на кухню или поднялась в свою комнату совсем недавно.
— И где же «хозяйка»? — поморщившись поинтересовался Калеб. Он без спроса занял кресло, вытянув вперед ноги, будто доказывал: смотри, я все здесь знаю, каждый угол, каждую плиту пола, могу делать, что захочу.
Лиам аккуратно притворил за собой дверь, подошел и опустил мешки с кормом возле ската. Тот издал тихий просящий звук.
— Не торопился бы ты встречаться с хозяйкой, дяденька. Ты же без приглашения здесь, — пацан усмехнулся, в очередной раз оглядел Калеба с головы до ног, словно примеривался, что отрезать. Кто знает, может, и правда примеривался.
— Я не боюсь Силану.
— А ее и не надо бояться. А то может на других страха не хватить.
— Ее собаки меня тоже не пугают. Она думает, что Арена что-то изменит, но она ошибается. Силане нет места ни в этом доме, ни в этом городе.
Было заметно, что Калеб пытался говорить ровно, бесстрастно, но сквозь его невозмутимость как запах болезни проступала злоба.
Брат Силаны по-настоящему ненавидел.
«У меня есть повод», — сказал он раньше и, похоже, искренне верил в то, что говорил.
— Калеб? — Рейз не услышал и не почувствовал, когда Силана появилась в комнате. Даже странно, обычно он следил, что происходит вокруг просто по привычке.
Силана казалась неестественно бледной, и смотрела с каким-то вывернутым выражением — надежды, боли.
Калеб пренебрежительно кивнул и отвернулся к очагу. Будто к нему не хозяйка дома подошла, а служанка.
Она открыла рот что-то спросить, но не издала ни звука, привычным нервным жестом сцепила и расцепила пальцы, прочистила горло и только тогда заговорила:
— Прости, я не ждала тебя. Принести чего-нибудь? Я как раз поставила чай.
— Я не собираюсь задерживаться и делать вид, что все как раньше. Меня от тебя воротит.
— Ты бы поосторожнее нос воротил, а то его и свернуть могут, — тихо посоветовал ему Рейз, потому что отношение Калеба, то, как он смотрел на Силану и как говорил с ней, выводило до красной пелены перед глазами.
В тот момент Рейз искренне надеялся, что ублюдок даст ему повод подраться.
Видимо, Силана это понимала:
— Не нужно, — тихо попросила она. — Прости, Калеб, Рейз не знает тебя. Я искренне рада, что ты пришел.
Она не могла смотреть брату в глаза, мяла в пальцах юбку, как провинившаяся девчонка, да и тот не отрывался больше от огня. Сидел и ненавидел.
— Я слышал, что ты пошла в Парную Лигу, — сказал он после непродолжительного молчания.
— Это правда.
Напряжение между ними — душное, тяжелое наполняло комнату, и Рейз чувствовал себя лишним. Он все равно не ушел: хотел быть рядом, на случай, если потребуется вмешаться, но и маячить на виду не стал, отошел в дальний угол.
— Я знаю, что ты пытаешься сделать, но у тебя не выйдет, — Калеб скривился. — Может быть, ты со своим гладиатором выиграешь один бой, десять. Но никто не выигрывает вечно.
— Я все равно должна попытаться. Это многое для меня значит.
Ни Силана, ни Калеб не обращали на него внимания, а Рейз смотрел на них и пытался представить, что именно произошло. Почему Силана смотрела так виновато.
— После смерти мамы я думал, что ты никогда не вернешься, — Калеб стискивал подлокотники кресла так сильно, что побелели костяшки пальцев. — Никогда не придешь сюда больше.
Силана расцепила пальцы, нервным жестом оправила юбку:
— Несмотря ни на что это мой дом, Калеб. Ты же знаешь.
— Думаешь, ты его заслуживаешь? Думаешь, ты вообще заслуживаешь дом? Нормальную жизнь? — он повернул голову и сказал. — Я надеюсь, что здесь тебе каждую ночь снятся кошмары.
Рейз решил, что хватит. Двинулся вперед с твердым намерением вбить ублюдку зубы в глотку, но Силана сделала шаг вперед, будто загораживая брата.
— Больше всего я ненавижу тебя за то, что ты думаешь, будто можешь просто вернуться, — тихо и зло добавил тот. — Что ты веришь, будто тебе есть здесь место. Что после того, что ты сделала, можно просто…
Он не договорил, оборвал себя. Губы сжались в тонкую линию, и лицо Калеба в тот момент, в отсветах пламени казалось высеченным из камня, мертвым.
Силана осторожно подошла к скату, аккуратно погладила по краешку плавника. Наверное, пыталась выиграть время и собраться с мыслями:
— Я на самом деле ни о чем не думаю, — ответила она наконец. — Я просто пытаюсь жить дальше.
Калеб рассмеялся зло и брезгливо, встал, отряхнул брюки:
— Видят боги, я сделаю все, чтобы у тебя не вышло. Я не остановлюсь, пока ты не уедешь. И никакая Парная Лига, никакие гладиаторские бои тебя не спасут.
Силана вздрогнула, беспомощно посмотрела на Калеба, и Рейз все-таки вмешался:
— Так, все. Мне плевать, что она сделала и как ты ее ненавидишь, прав ты или нет. Выметайся или я сам тебя вышвырну.
— Рейз… — начала Силана, и он не дал ей договорить.
— Помолчи. Не знаю, чем ему прищемило хвост, это еще не дает ему права вести себя как кусок дерьма. Так что, — сказал он Калебу. — Дверь там. Закрыть за собой не забудь. И запомни получше, не важно, что Силана тебе скажет, она моя хозяйка и она под моей защитой. Попробуй ее тронуть, и от тебя даже костей не останется. Понял меня?
Калеб смерил его тяжелым взглядом, но ответил не Рейзу, и это само по себе бесило. Рейз никак не мог привыкнуть к тому, что окружающие теперь воспринимали его просто как приложение к Силане — как ее вещь и ее инструмент.
— Он так тебя защищает, потому что ничего о тебе не знает. Понятия не имеет, что под этой тихой оболочкой прячется такая тварь, — Калеб кивнул Рейзу и пошел к двери. — Найди меня, когда присмотришься к своей хозяйке получше. Расскажешь тогда, хочешь ли ее защищать.
***
— Я прошу прощения за все это, — тихо и неловко сказала Силана, когда Калеб ушел. Она не поднимала взгляд, а Рейз смотрел на нее и пытался понять, чего она так стыдилась. Почему терпела откровенно паскудное отношение собственного брата.
Лиам подошел к ней ближе, положил руку на плечо, и она отпрянула.
— Эй, все хорошо. Силана, тебе нечего стыдиться. За всех мудаков прощения просить язык отвалится.
Рейз поймал себя на странном, темном чувстве удовлетворения — по крайней мере Силана отдергивалась не только от него и брезговала не только им.