— Силана Байрнс.
У нее был тихий голос. В нем не было неуверенности, но приходилось напрягать слух, чтобы расслышать.
Он подумал вдруг, что если она из богатой семьи, наверное, ей даже не доводилось раньше говорить с мужчиной один на один.
Такую как она — тихую, вежливую — в борделе сожрали бы в первый же день. Рейз не мог ей помочь, но мог хотя бы предостеречь.
— Слушай, Силана, — начал он. — Не знаю, зачем тебе это, но просто поверь — контракт не для тебя. Здесь не церемонятся и бывают довольно грубыми. Так что если у тебя есть хоть какой-нибудь… любой другой выход, поверь — он лучше.
Она зябко передернула плечами, заглянула ему в глаза. Честно и прямо, даже странно — обычно женщины этого не делали:
— Я сильнее, чем вам кажется. И я уже все для себя решила, — она потянулась к нему, словно хотела дотронуться, но в последний момент передумала. — Спасибо за ваши слова, но я не могу отступиться.
Он и не ждал иного, но все равно было горько от мысли: пока такие мрази как Мелеза увешивались серебром и хрусталем, девчонки вроде Силаны были вынуждены продавать себя за кусок хлеба.
— Я искала распорядителя и заблудилась, — продолжила она мягко. — Здесь настоящий лабиринт. Мне повезло, что вы еще не ушли. Я хотела поговорить с вами прежде, чем заключать контракт.
Он не был идиотом и догадывался зачем.
Наверное, она видела его на Арене. Может быть, ей показалось, что так будет проще: если первым станет тот, кого она сама выбрала.
Да и почему бы и нет? Он ведь и сам не так давно думал о том, чтобы снять шлюху.
Он мог бы стать для Силаны первым, мог бы доставить ей удовольствие и забыться в ее теле, забросить все проблемы подальше.
У нее были красивые руки. Аккуратные маленькие ладони, тонкие запястья. Рейз мог бы раздеть ее, развернуть как подарок. Попробовать, какая она на вкус, заставить ее просить еще. Послушать ее стоны и крики.
Они стояли достаточно близко, чтобы Рейз чувствовал ее запах — немного зимний, слегка горчащий от дыма, как будто она стояла близко к костру.
— Я знаю, я не первая, кто к вам подошел, — Силана нервным жестом одернула рукава. — И я понимаю, что так не принято.
Рейз фыркнул — просто потому что не ожидал этого услышать:
— Ну, ты точно в первой десятке.
Он многим нравился, конечно, но женщины не выстраивались в очередь в его постель.
И они не смотрели ему в глаза как эта Силана — спокойно и прямо.
— Что вы скажете?
Что он мог ей ответить?
Она ему нравилась. Он мог бы предложить ей неплохую цену, чтобы она ушла домой после и хотя бы пару недель не думала о борделе. Он мог бы изучить ее тело в деталях, чтобы она совсем забыла про стыд.
— Десять эйров, — сказал Рейз. — Если ты согласна, здесь есть комнаты для гладиаторов.
И шлюх, но этого он добавлять не стал.
Силана нахмурилась, осторожно отступила на шаг. Наверное, она сомневалась.
Хотя, конечно, сомневалась. Как и любой на ее месте.
— Это… немалая сумма.
— Да, — не стал спорить Рейз. Наверное, не стоило так тратиться, в его-то положении, но и предлагать ей меньше он не мог. Не хотел ее обесценивать. — Если сомневаешься, тебе лучше вообще забыть о контракте.
— Я не сомневаюсь, — ответила она. Тихо и серьезно. — Я все обдумала и все для себя решила. Покажите, куда идти.
***
Это было глупо — потеряться вот так, на пути к Аукциону, но что бы Силана ни делала, раз за разом она попадала в какие-то новые, незнакомые ей коридоры или возвращалась к Арене Первой Лиги.
Люди, которых она спрашивала, давали советы, которые противоречили друг другу, как будто пытались отправить Силану к двум разным распорядителям. Поиски нужного коридора изматывали, было отчаянно за себя стыдно и страшно — вдруг Аукцион закончится быстрее, чем она успеет его найти.
Очень хотелось поговорить с Рейзом до того, как ему предложит контракт кто-нибудь другой.
Был ли у Силаны шанс?
В коридорах тускло светили чародейские светильники — старые, выцветшие до белизны, тихо отдавались шаги по камням пола. Людей было совсем немного, и чем дольше Силана пыталась найти Аукцион, тем меньше их становилось.
Постепенно крики со стороны Арены затихли, поединки закончились.
Несколько раз, отчаявшись, она читала Молитву Пути — один из даров Майенн.
"Огненная Мать не решает проблем и не дарит милостей, — так им когда-то объясняла старшая жрица. — Она создала главное чудо — мир во всем его разнообразии форм, и нас по своему образу и подобию. Поэтому чудеса мы должны творить сами".
Молитва Пути как раз и была одним из чудес, которым Храм обучал своих дочерей.
Не божественным чудом, разумеется. Человеческим.
Но Силане оно всегда давалось плохо.
Она тянулась своей силой и своим разумом наружу, пыталась сплести его с нитями всего сущего.
Госпожа моя в пламени, услышь мой голос. Ты пустота и холод и ты первый огонь, породивший мир. Проведи меня по струне к моей цели.
Пламя наполняло ее, отзывалось дрожью и тянуло вперед, по еще одному коридору, в еще один поворот.
"В каждом моем шаге ты. В каждом моем вдохе ты. И я иду на твой зов сквозь тени и ложь".
Силану вело вперед чувство правильности, как много раз до того, в Храме и после на войне, но, как и много раз до того, приводило совсем не туда. С молитвой или без, она часто терялась, не в состоянии сориентироваться, куда идти.
Несколько раз ей хотелось все бросить, прийти на следующий день и, может быть, все-таки заплатить кому-нибудь, чтобы ее провели в зал для Аукциона, но потом, как старая военная привычка, накатывало усталое упрямство — встать и идти, пока еще есть силы.
И Силана продолжала бродить, уже ничего не ожидая и ни на что особо не надеясь. К счастью, потом ее человеческое чудо все-таки случилось, и она увидела Рейза.
Он шел быстро, целеустремленно, не оборачиваясь ни на кого, и злость исходила от него волнами, будто жар от огня.
Наверное, если бы не долгие поиски, Силана так и не решилась бы подойти и окликнуть его.
В первый раз голос прозвучал слишком тихо, и пришлось повторить. Рейз обернулся — очень резко и неожиданно быстро, но потом успокоился, увидев ее.
В жизни он оказался не таким, как на Арене. Он не высмеял ее желание заключить контракт, попытался предостеречь и не стал отказывать ей сразу.
Да, он назначил цену за разговор — десять эйров, совсем немалую сумму, но Силана ведь не знала — может быть, здесь было так принято.
Или он просто увидел ее бедную одежду и хотел таким образом удостовериться, что у нее есть деньги на содержание гладиатора.
"Если сомневаешься, тебе лучше вообще забыть о контракте".
Он, наверное, был прав. Может быть, Силана не подходила для Арены, но это ничего не меняло. Она не подходила для войны и все же дожила до мирного договора.
Идти по коридорам им пришлось несколько минут. Рейз ничего не говорил, и она тоже молчала.
Он ей нравился, и она боялась сказать что-нибудь неловкое. Очень хотелось, чтобы Рейз согласился на контракт, чтобы именно он стал ее гладиатором.
Наконец они свернули в узкий каменный коридор. Его стены были сложены из грубого камня, а вместо чародейских светильников в держателе чадила чаша с огнем. Света от нее было совсем немного.
В коридоре было несколько дверей — тяжелых, дубовых, обитых железом. Одна из них была приоткрыта, и из нее доносились стоны и выдохи.
Силана опустила глаза, сама не зная, почему это было так неловко. В военном лагере подобные вещи ее не смущали, там, как правило, не оставалось сил на условности и на стыд. Но теперь Рейз шел рядом, и хотелось быть для него лучше, чем на самом деле.
Он подвел ее к одной из дверей, ближе к концу коридора, снял с незаметного крючка сбоку ключ и открыл замок.
— Уверена?
— Да. Я решительнее, чем кажусь со стороны.
Он усмехнулся в ответ — кривовато, но беззлобно и открыл дверь:
— Тогда проходи.
Комната оказалась совсем небольшой, в ней почти не было мебели — узкая деревянная кровать, небольшой стол рядом и табурет. Пахло деревом и пылью, и сквозь окно с улицы лился желтоватый свет.
Рейз зашел первым, сел на кровать и стянул через голову тунику. В скудном свете его татуировки казались угольно-черными.
Силана смущенно отвернулась:
— Вы не могли бы зажечь свечу?
— Ты этого хочешь?
Он встал — Силана услышала, как скрипнула кровать — подошел ближе, почти вплотную. Комната действительно была совсем маленькой.
— Иначе это слишком неловко, — она не знала, куда деть руки, и потому снова одернула рукава.
Обстановка казалась ей неуместной, чересчур интимной, хотя, конечно, глупо было так думать. В конце концов, они пришли просто обсуждать контракт.
— Хорошо, — ответил он, и показалось, что его голос прозвучал слишком хрипло. — Сними плащ.
"Глупости", — подумала она, непослушными пальцами развязывая завязки. Рейз просто сказал ей снять плащ, потому что в комнате было довольно тепло. И все, что Силана услышала в его голосе, ей показалось.
Раздался тихий щелчок разжигателя, и свет свечи разогнал тени по углам.
Казалось, воздух в комнате сгустился, стал слишком плотным и горячим. Покалывало кончики пальцев.
Рейз положил руки Силане на плечи, провел по плечам вниз, и она вздрогнула.
Это было как в странном горячечном сне — внезапное, накатившее волной возбуждение, жар, скрутивший низ живота. Уверенные ладони, которым хотелось податься навстречу. И само прикосновение, совершенно неожиданное, желанное.
И воспоминание, возникшее, как отчетливая картинка перед глазами — то, каким Рейз был на Арене.
То, как больно и как сладко было на него смотреть.
То, как давно, оказывается, Силана не чувствовала себя женщиной.
— Не бойся меня, — шепнул он, прижался лицом к ее волосам. — Ты пахнешь костром.
Он наверняка не вкладывал в эти слова никакого подтекста, но Силана все равно отдернулась, как от удара.
"Пахнешь костром".
Всего одна фраза, но внутри вдруг стало холодно и очень тихо.
Костром. Дымом. Гарью.
Несмываемой копотью. Если сжечь человека в пламени Майенн заживо, остается жирная черная сажа — на руках, на лице.
— Отпустите меня. Отпустите меня, пожалуйста, — сквозь панику и нарастающее отвращение к себе выдохнула Силана. — Вы не можете меня трогать.
Он убрал руки, отступил на шаг:
— Все в порядке, я тебя не обижу.
Силана заставила себя обернуться, но не рискнула поднять взгляд. Нужно было объясниться, но не хватало сил выдавить слова сквозь ком в горле.
Рейз заговорил первым:
— Если ты волнуешься из-за оплаты, можем разобраться с этим сразу.
И она только после этих слов поняла, насколько глупо и неправильно восприняла его слова.
Отчетливо, как картинка в голове, возникло воспоминание — женщина на трибуне, кричавшая имя Рейза, и восторг в ее глазах.
Он был красивым мужчиной, конечно, он привлекал. До него хотелось дотронуться, рядом с ним хотелось оказаться. Разумеется, он мог выбрать практически любую. И ничего удивительного, что выбрав, он назначал цену.
Десять эйров. Вот значит платой за что они были.
Силана чувствовала себя очень глупо. Конечно, он хотел эти деньги не за разговор.
— Тебе ничего не грозит, — Рейз говорил мягко, словно и правда боялся спугнуть. Нужно было извиниться перед ним и объяснить ситуацию. И ни в коем случае не позволять ему дотрагиваться.
Силана снова одернула рукава, жаль, они были слишком короткими, и не получилось бы натянуть их на кончики пальцев.
— Простите меня, пожалуйста, — стараясь говорить громче и увереннее, сказала она. — Вы не так меня поняли. Я хочу предложить вам гладиаторский контракт в Парной Лиге. Я не… я не собиралась с вами спать.
Было отчаянно за себя стыдно. За то, что Рейз, наверное, заметил ее взгляд, заметил ее жадность и эгоистичное желание, чтобы ее гладиатором стал именно он. Конечно, он понял неправильно.
— Я все равно вам заплачу, — поспешно добавила она и полезла в сумку за деньгами. — Просто… это плата за разговор, не за другое.
Он все еще не сказал ни слова.
Силана наконец отсчитала десять эйров, положила на стол. Монеты глухо звякнули о поцарапанную столешницу.
Наверное, Рейзу было так же неловко теперь, как и ей. Она все-таки рискнула поднять на него взгляд.
Рейз смотрел на монеты, словно бы не верил, что они были настоящими.
— Я еще раз прошу у вас прощения, — Силана коротко поклонилась. — Мне следовало с самого начала все понятно объяснить.
— Ты хочешь предложить мне гладиаторский контракт?
Он спрашивал напряженно, словно решал, как на все это реагировать.
— Да, — не стала отрицать она.
— А еще ты решила, что я дешевая шлюха, которая трахает баб за деньги?
Но он все равно понял ее неправильно.
— Я не думаю о вас так. Вам нечего стыдиться, — она всегда пыталась объясниться, стоило ей кого-то разозлить. И это всегда было беспомощно и убого. Слова выходили жалкими и совершенно неправильными. — Вы привлекательный мужчина, женщины вас хотят. А десять эйров немалые деньги, — она честно заглянула ему в глаза, пытаясь донести. — Я не думаю, что вы дешевая проститутка.
У него вытянулось лицо, почти комично, как будто он не мог поверить тому, что услышал, а потом Рейз рассмеялся. Расхохотался в голос, и почему-то этот смех резанул слух, как лезвие по стеклу.
Силана не знала, что еще сказать или как отреагировать. Выдавить из себя улыбку? Извиниться еще раз?
Смех Рейза оборвался, словно его и не было.
— Знаешь, я не бью женщин, но, если ты сейчас не уйдешь, сделаю исключение. И забери свои поганые деньги, пока вся комната не провоняла дерьмом.
Он говорил резко, чтобы намеренно задеть побольнее, и злоба в его голосе напоминала Калеба. Наверное, тем, что ее никак нельзя было исправить.
Можно было только просить прощения, бессмысленно и бесконечно.
Силана поклонилась — не обычным кивком, а полноценным церемониальным Поклоном Сожаления. Мазнула кончиками пальцев по грязному полу, хотя бы так пытаясь показать: мне жаль.
Жаль, что так все получилось.
Жаль, что я опять все испортила.
Жаль, что, когда я выйду на Арену, вас не будет рядом.
— Я еще раз прошу прощения, — сказала она, не поднимаясь. — Прошу, возьмите деньги в качестве компенсации. Я не хотела вас обидеть.
Она выпрямилась, осторожно обошла Рейза, опасаясь задеть его даже подолом платья, взяла плащ и пошла к двери. Было слышно, как свистел за окном ветер.
Рейз нагнал ее в два шага и прижал дверь ладонью, не позволяя выйти.
--------------------------------------------------
Спасибо за чтение) Рада, если вам нравится текст. Не забывайте оставлять комментарии и нажимать на сердечко)
Глава 2
Когда Силана достала деньги, Рейз несколько мгновений стоял, не зная, что ему делать и говорить, и пытался понять, как до этого дошло. В общем и целом, его мысли в тот момент состояли из одного-единственного вопроса: что?
Словно бы они с Силаной существовали до того абсолютно не пересекаясь, и каждый у себя в голове разыгрывал свой собственный сценарий, который не имел к действительности никакого отношения.
Рейз видел перед собой бедную девочку, которую судьба вынуждала торговать собственным телом — что еще он мог подумать, встретив ее одну в коридорах Первой Лиги и услышав про контракт? Для богатых хозяев, которых интересовали ручные гладиаторы, не случайно устроили Аукцион.
Но бедная девочка оказалась совсем не бедной и — видимо, услышав про десять эйров — приняла Рейза за шлюху.
Это само по себе было неприятно, но еще хуже оказалась непоколебимая вера Силаны в то, что он вообще ничего не мог сделать бесплатно. Что с ним даже за разговор, за обычное обсуждение условий требовалось платить те самые злосчастные десять эйров.