Рейз держал ее за руку, будто боялся отпустить.
— Я помолюсь Майенн и приду к вам.
Он задержал ее ладонь в руке еще на несколько мгновений:
— Я буду ждать.
— Надо укрыть Лиама, — хорошо, что она купила одеяло. Дешевое и тонкое, оно все же хоть немного спасало от холода, а в гостиной было теплее, чем в комнатах.
— Он живучий парень, — отозвался Рейз, но спорить не стал. Он ушел наверх первым.
Силана поднялась в свою комнату, долго стояла прижавшись спиной к двери, и не могла заставить себя подойти к алтарю. Вместо этого она сняла со своих ящиков одеяло, отнесла Лиаму. Он не проснулся, только перевернулся на бок и уткнулся лицом в потертую зеленую обивку. Он выглядел удивительно беззащитным, совсем ребенком.
И Силана чувствовала, что хочет его защитить.
Вернувшись в комнату, она зажгла свечу на алтаре. Долго стояла на коленях, перед тем как начать молитву, и ни о чем не просила.
Майенн дала ей пламя, силу и чудеса — человеческие чудеса, чтобы справляться с тем, что встретиться в жизни.
Но в тот момент Силана все равно чувствовала себя беспомощной.
Молитва от этого не спасала, и отчаянно хотелось просто забыться и позволить кому-то решать за себя. Опереться на чужую силу.
Рейз открыл Силане еще до того, как она успела постучать, смущенно улыбнулся:
— Я боялся, ты передумала.
— Нет, — можно было не врать ни себе, ни ему. Она не передумала, и была благодарна, что, хотя бы одну ночь не придется ворочаться в постели, ненавидеть себя и мучиться от кошмаров и воспоминаний. — А вы?
— Нет, — он фыркнул, словно этот вопрос казался ему совершенно нелепым. — Точно нет. Я никогда не откажусь заполучить тебя в свою кровать, даже если просто лежать рядом. — Он посерьезнел и добавил. — Я тебя не трону, если не захочешь. Обещаю. Ты можешь меня не бояться.
— Я вас не боюсь, — честно признала она. Почему-то его сила никогда ее не пугала. Ей часто было рядом с ним стыдно, иногда Рейз злил ее или смущал, но она никогда не верила, что он причинит ей вред. Да и зачем?
Если бы ему захотелось женщину, он мог бы выбрать любую. Получить без усилий — женщину, которая не откажет, которая будет ласковой и мягкой.
Почему-то Силана видела эту женщину, будто наяву. Красивую, мягкую и улыбчивую, пахнущую молоком и медом. Не дымом.
— Если тебе кто-нибудь еще пообещает не распускать руки и позовет в постель, не вздумай поверить, — предупредил Рейз. — Вокруг полно проходимцев. Тебе еще повезло, что я не такой, — он осекся и поспешно добавил. — Действительно не такой. Ты… ты ведь не сбежишь сейчас?
— Нет. Ложитесь первым, все-таки это ваша комната.
— Ты будешь спать в этом? — Рейз скептически оглядел ее платье. Голубое, то, которое подарил когда-то давно Калеб, и от которого так и не отстирались до конца следы от плесени. Силана просто прикрыла их вышивкой.
— У меня нет ничего лучше, — призналась она.
— А в чем ты спишь у себя?
— Я сплю раздетой.
Кажется, его это смутило. И он наверняка представлял себе роскошную богатую кровать и дорогие покрывала, в которых Силана нежилась до обеда. А не ящики из-под овощей с дешевым матрасом и тонким одеялом, которого не хватало, чтобы согреться и все равно приходилось заворачиваться в походный плащ.
Силана спала бы в платье, но так оно слишком быстро пачкалось и мялось.
Рейз шумно прочистил горло, выдавил кое-как:
— Понятно. Я тоже. Но сегодня, конечно, не стану. Дать тебе рубашку? Неудобно же в платье.
— У вас есть ночная рубашка?
— Ночная рубашка у меня только одна. Могу дать обычную, тебе она будет велика, для сна как раз сойдет.
— Спасибо вам.
Рубашка, которую Рейз ей дал была тонкой, очень мягкой. Из хорошей дорогой ткани, в которую хотелось зарыться пальцами и потереться лицом.
— Я отвернусь, — сказал он и действительно повернулся к ней спиной.
— Вы меня не смущаете, — честно призналась она. — Мне много раз приходилось переодеваться при других людях. В этом нет ничего особенного.
— Эти другие люди тоже тебя хотели? — он обернулся, сделал к ней шаг вперед и замер.
— Нет. Вы обещали больше не говорить об этом.
Он выдохнул, отвернулся снова:
— Еще бы я мог сдержать это обещание.
Силана переоделась в рубашку, аккуратно повесила платье на спинку кресла:
— Почему? Вы можете выбрать другую женщину. Красивую, любящую, ласковую.
— Мог бы, — не стал спорить он. — Вот только тянет меня не к какой-то «другой» женщине, а именно к тебе.
Она одернула подол рубашки — тот доходил ей до середины бедра, поправила манжеты:
— Вы можете оборачиваться.
Он повернулся, задержался взглядом на груди Силаны, сглотнул тяжело:
— Знаешь, тебе лучше забраться под одеяло.
Наверное, ткань просвечивала. Силана легла в кровать, укрылась, чтобы не смущать его и не смущаться самой.
Рейз стянул собственную рубашку через голову, потянулся к ремню.
— Я отвернусь, — предложила она.
— Не нужно. Мне нравится, когда ты на меня смотришь. Тем более, — он фыркнул, хмуро и невесело. — Ты и так уже все видела.
Она смотрела на него и чувствовала себя воровкой:
— У вас очень красивое тело.
— Я, наверное, не первый мужик, которого ты увидела голым.
— Тогда все было совсем иначе.
Бесконечные усталость, равнодушие и ужас, которым жили и дышали они все, и упрямое желание идти вперед. Шаг за шагом до самого конца.
И бесконечные раненые, которые были для нее просто телами. В одежде или без.
Рейз достал что-то белое из сумки в углу, помедлил, прежде, чем надеть:
— Обещаешь не смеяться? Я ее обычно не ношу. Просто ребята из школы подарили. Решили поиздеваться.
Он на удивление нелепо смотрелся в ночной рубашке. Не хватало только чепца.
Силана против воли почувствовала, что улыбается. Краешек татуировки выглядывал из ворота, и выглядел почти трогательно.
— Ладно, хорошо, — Рейз фыркнул. — Можешь смеяться, если хочется. Я пойму.
Он погасил чародейский светильник, подошел к кровати и помедлил, прежде, чем лечь.
Силана передвинулась, и Рейз притянул ее к себе обратно:
— Тише, свалишься. Кровать не настолько большая.
От его кожи исходил жар, как от огня. Хотелось прижиматься всем телом.
Хотелось целовать кожу, коснуться татуировки. От одной мысли сладко ныло внутри.
Силана прикрыла глаза, сделала долгий вдох, чтобы успокоиться и отвернулась.
— Спокойной ночи, Рейз.
Он зарылся лицом в ее волосы, прижался сзади всем телом и ответил:
— Спи, Силана. Здесь тебя никто не тронет.
---------------------
Спасибо за то, что читаете) Я буду рада, если вы поставите лайк и оставите отзыв)
Глава 11
***
Рейз так и не уснул в ту ночь. Знал и понимал, что на утренней тренировке это выйдет ему боком, и все равно заставлял себя бодрствовать. Смотрел на Силану, думал о войне и о том, что сам откупился. Остался в городе, пока солдаты умирали.
Пока Силана убивала и рисковала собой. Пока сжигала людей заживо.
Если б его спросили еще несколько часов назад, он бы не поверил, что она на это способна. Да и сейчас не представлял ее убийцей.
Она защищала даже ублюдка, который на нее напал.
И во сне казалась намного моложе, мягче. Легко было представить, что она вот-вот откроет глаза, улыбнется.
Жаль, что Силана так редко это делала. Ей шло.
Рейз заставлял себя думать о чем угодно, кроме того, что она голая под его рубашкой. Нельзя было позволять себе лишнее. Он обещал и раз за разом напоминал себе: терпи. Ты же слово дал. Ты же не безмозглый кобель, можешь подождать до утра.
Потом пофантазируешь о ней, правая рука не отсохнет.
Спасало это слабо, Рейз чувствовал себя неловко, и лежал так, чтобы не прижиматься к Силане слишком тесно. Несколько раз она принималась ворочаться, тихо бормотала что-то себе под нос — слов было не разобрать, но один раз, кажется, прозвучало что-то на аравинском.
Один раз Рейз услышал неожиданно отчетливо: пепел.
Почему-то это слово прошлось холодком вдоль позвоночника.
Один раз, посреди ночи, Силана проснулась с криком, дернулась, едва не свалившись с кровати. Рейз удержал, а потом долго гладил ее по волосам и по плечам.
Боялся, что Силана захочет уйти к себе, но она молчала, уткнувшись лбом ему в плечо, и сказала только:
— Видите. Я по-настоящему сломана.
— Спи, — ответил ей он. — Завтра станет немного легче. Я обещаю.
Он даже сам не понимал, зачем сказал ей это, потому что ничего от него не зависело. И все, что Рейз мог Силане дать, она бы не приняла.
Часы летели как мгновения, время от времени Рейз бросал взгляд в окно, на свет Чародейской Башни, и всякий раз удивлялся — неужели уже синий час. Только же был белый.
Под утро пошел снег — огромными, пушистыми хлопьями, как раз такой, какой Рейз любил в детстве.
Силана проснулась снова, напряглась и расслабилась, наверное, вспомнив, где она и с кем.
— Еще рано, — сказал он ей. — Даже не рассвело пока.
— Вы не спите. Я мешаю вам?
— Неа, — он фыркнул, кривовато усмехнулся и соврал. — Я спал. Отлично, к слову выспался. Просто привык за неделю вставать рано.
Хотелось уткнуться лицом ей в волосы, вдохнуть поглубже дымный, горьковатый запах.
— Я знаю, что это неправда, — тихо отозвалась она и не отстранилась, наоборот придвинулась вплотную, провела руками по груди Рейза ниже. — Я хочу отблагодарить вас.
Рейз отодвинулся, мысленно проклиная себя.
— Не надо. Я тебя не для благодарности позвал. Ты ничего мне не должна.
Хотя больше всего на свете хотелось подмять ее под себя и получить все, что она предлагала.
— Не хотите, — она отодвинулась, отвернулась. И голос у Силаны звучал тихо и твердо. — Я понимаю.
Вот же дурочка упрямая.
— Ничего ты не понимаешь. Можно подумать, мне этого хватит.
— Знаете, иногда я представляю женщину, которая могла бы сделать вас счастливым. Она стоит у меня перед глазами, как живая. А вы смотрите на меня, и мне так за себя стыдно. Я почти ничего не могу вам дать. Но это — могу.
Он сделал глубокий вдох, выдохнул, рассмеялся, но смех вышел невеселым:
— И как ты себе это представляешь? Ты «отблагодаришь» меня один раз, а потом я до самого конца нашего контракта буду думать о тебе и хотеть еще. Я и без того слишком сильно привязался.
Она повернулась к нему снова, кивнула, словно принимала его слова, и предложила:
— Если дело только в этом, я буду благодарить вас каждый раз, как захотите.
Он вздрогнул, настолько не ожидал этого услышать, нахмурился:
— Ты хоть понимаешь, что предлагаешь?
И понимала ли она, чего ему стоило отказываться?
— Да, — тихо отозвалась она. — Я буду целовать вас. Я доставлю вам удовольствие, — потом она помедлила и добавила еще тише. — У меня только одно условие.
Она придвинулась вплотную, подалась ближе, и Рейз прикрыл глаза, выдохнул сквозь зубы.
Нужно было уйти. Прямо сейчас, пока он еще мог это сделать.
— Какое условие?
— Вы не станете до меня дотрагиваться.
Он мог бы ответить, что не понимает. Вот только впервые, наверное, Рейз понимал Силану прекрасно. Она хотела отблагодарить, доставить удовольствие. И остаться в стороне, не чувствовать ничего самой, не подпустить ближе. Этакая односторонняя близость.
Нужно было отказаться.
— Я все время думаю о том, сколько всего в своей жизни уничтожила, сколько всего сожгла и сломала. И больше всего мне хочется дать кому-то что-то кроме боли, кроме страха. Я очень боюсь, что не смогу.
— Хочешь, чтобы я один сходил с ума, открывался тебе? Только ради тебя.
Вовсе это была не благодарность. Просто вчера у Вейна, и позже, когда Силана призналась в том, что делала на войне, что-то изменилось для нее и Рейза.
Достаточно сильно, чтобы она сделала ему шаг навстречу. Вот такой дурацкий, совершенно неправильный шаг.
Единственный, на который была способна.
Рейз сглотнул, подумал о том, на что именно соглашается, и с какой-то обреченной отчетливостью понял, что все равно не откажет. И что это обязательно выйдет ему боком.
— Хорошо. Пообещаешь мне кое-что?
— Да.
Она даже не спросила что. И он вдруг вспомнил, как Силана лежала под ним, не сопротивлялась и ненавидела себя достаточно сильно, чтобы позволить все, что угодно.
— Не делай того, чего не хочешь. Мне этого не нужно.
Она смотрела так серьезно, так… будто пыталась запомнит Рейза до мельчайшей черты.
— Хорошо.
Ее ответ прозвучал как эхо, и она снова сказала:
— Пожалуйста, не дотрагивайтесь до меня.
Он сделал глубокий вдох, поймал себя на том, что не знает, куда деть руки. Он привык, что женщины позволяют ему… да все что угодно, по правде. Обычно все как-то само получалось. Вот только не с Силаной.
И он очень ее хотел. Подмять ее под себя, делать то, что давно уже в красках представлял.
Если бы она была его.
Интересно, понимала ли она, что ничего кроме этого идиотского обещания Рейза не держало? И он в любой момент мог получить все, что так хотелось.
Или ей было все равно?
А потом он вспомнил, как сорвался в прошлый раз, и снова замутило от одного воспоминания.
Эту ошибку Рейз не собирался повторять. Что бы ни случилось между ним и Силаной в будущем, он решил, что это будет добровольно.
Она сдвинула одеяло в сторону, и Рейз поднял руки над головой, стиснул кулаки. Так меньше был соблазн дотронуться.
— Вы можете говорить мне, что делать, — тихо сказала она, провела ладонями по его груди и животу ниже. Немного неуклюже потянула рубаху вверх. — У меня почти нет опыта, но я действительно хочу, чтобы вам было хорошо.
«Тогда дай мне самому все сделать», — он не сказал этого вслух, понимал, что она все равно не позволит. Не согласится отпустить себя и настолько ему довериться.
— Так… — голос хрипел, и пришлось прочистить горло, прежде, чем продолжить. — Так хорошо. Просто трогай меня.
— Вы очень красивый. Я хочу вас раздеть. Можно?
Он сам потянулся снять рубаху, по-дурацки запутался в вороте:
— Глупый вопрос.
— Мне нравятся ваши татуировки. Похоже на пламя.
Силана наклонилась, поцеловала его плечо, нежно, очень ласково коснулась губами. Он выдохнул сквозь зубы, зажмурился.
— Я думал… ты… ненавидишь пламя.
— Не ваше, — тихо отозвалась она.
Силана целовала его ключицы, шею, спустилась ниже, щекотное прикосновение волос заставляло Рейза вздрагивать. Стояло до боли, и хотелось заорать — дай мне все сделать самому. Дай мне… больше.
Он и сам не знал, как держался.
Она водила ладонями по его бокам, по животу, опускаясь ниже, смотрела своими серьезными, потемневшими глазами, и Рейз ловил себя на мысли — он никогда и никого не хотел так сильно.
Силана не стеснялась, не отводила взгляд. Она не думала о себе, только о нем. Рейз это чувствовал.
Она опустилась ладонями ниже, помедлила на мгновение, и только тогда коснулась члена.
Рейз ничего не мог с собой поделать — выгнулся, застонал.
— Говорите мне, как вам нравится, — попросила Силана. — Я не знаю, как правильно.
Со шлюхами Рейз никогда не стеснялся. Без проблем говорил, чего и как хочет, а с ней так не мог.
— Как… как захочешь. Мне нравится.
Хотя прикосновение ее ладоней было неумелым, мучительным — слишком легко, или наоборот, слишком сильно. Силана была так близко, что Рейз мог почувствовать легкий дымный аромат ее волос. И это было упоительно.
— Давайте я попробую ртом, — шепнула она, скользнула ниже. Рейз представил это и застонал.
Он почувствовал на члене теплое дыхание, почувствовал, что вот-вот сорвется, впился ногтями в ладони, и сказал себе — не смотри. Не смотри, а то кончишь как мальчишка.
Силана наклонилась ниже, нерешительно коснулась головки. Как же это было сладко.
Рейз не сдержался, посмотрел вниз.
— Вам нравится, — тихо выдохнула Силана, и в ее голосе было искреннее удивление. — Вам по-настоящему нравится.