Пытать ее. Или напасть на нее.
Изнасиловать ее.
В этом была та расчетливая, равнодушная жестокость за которую Рейз всегда так презирал палачей. Бесстрастная готовность делать ради своих целей что угодно.
И после такого у Силаны хватало воли жить дальше.
— Ваша жена все еще травмирована этим, — закончил Каро. — И Вейн это использует. Уже попытался. Может быть, в следующий раз ему это удастся. Помогите мне, и я помогу вам справиться с ним.
Рейз невесело усмехнулся:
— Даже если бы я захотел, вы явно меня переоцениваете. С нашей первой встречи мне ни разу не удалось переубедить Силану. Она всегда делала, что хотела. Сколько бы я ни убеждал, она просто не слушает.
Он так злился — на ее недоверие, на ее упрямство. Он был таким идиотом.
— Хорошо, — Каро откинулся в кресле, снова сцепил пальцы замком. — Тогда ограничимся малым. Следите за ней и за тем, что происходит. Я дам вам свой знак. Он зачарован. Если что-то случится, свяжитесь со мной. Если заметите что-нибудь подозрительное, или узнаете нечто новое.
Рейз помолчал, взвешивая за и против, и в конце концов кивнул:
— Ладно.
Хотя он не сомневался, Каро еще не раз попросит его уговорить Силану помочь.
— Есть еще кое-что, о чем вам следует знать, — добавил тот, положил руку на подлокотник кресла, задумчиво побарабанил пальцами по полированному дереву. — Вейна видели с Калебом Байрнсом. Я допускаю, что они связаны.
Рейз этого не ожидал. Калеб ему не нравился, и с Силаной обращался отвратительно, но не настолько же, чтобы помогать Вейну.
— Я знаю, что ваша жена не ладит с братом. И слышал, что он пытался оспорить ее право унаследовать дом.
Рейз знал почему, но все же…
— Слушайте, ну не настолько же он идиот, чтобы еще и стать заговорщиком.
— Люди, которые ненавидят, видите ли, совершают самые разные необдуманные поступки, — Каро мрачно усмехнулся. — Хотя некоторые и без ненависти умудряются делать глупости. Людям это в принципе свойственно.
Судя по тому, как Каро это сказал — всем, кроме него. Видимо, он глупостей не совершал.
— Я поговорю с ним, — сказал Рейз.
— С шурином?
Рейз как-то упустил это из виду — что с женитьбой у него появился новый родственник. Скорее всего, даже несколько. Были ведь наверняка и дальние.
— Да, — как-то странно было это подтверждать, и Рейз добавил. — С Калебом.
— Не спугните его. И не говорите ничего про меня, — Каро поднялся, оправил плащ и достал из кармана небольшую магическую печать. Протянул Рейзу.
Печать была неожиданно тяжелая, массивная. Алый знак в центре едва заметно пульсировал.
— Знаете, как пользоваться? — спросил Каро.
— Мне нужно только потереть символ, верно?
— Подумать обо мне и назвать мое имя. Капните на символ кровью, и никто кроме вас им не сможет воспользоваться.
Рейз скептически усмехнулся:
— Не многовато ли мне чести? Печать же недешевая, а после меня ее только выбросить.
— Я очень ценю вашу жену, — Каро дернул уголком губ в усмешке. — К тому же, все еще считаю, что я ей должен. Это мой способ отдать долг.
— Я вам не верю.
— Как хотите. Но вам нужна моя помощь и вы ее примете. Остальное не имеет значения.
Рейз убрал печать в карман.
***
К Калебу Рейз пошел сразу после тренировки, благо Каро не стал усложнять ему жизнь и сказал адрес.
Брат Силаны жил в огромном доме почти на самой границе города. Пришлось снова брать экипаж, пешком Рейз добирался бы несколько часов.
Здание окружал сад, огороженный высокой витой решеткой.
Дом Силаны казался Рейзу роскошным, особняк Калеба… подавлял. Рейз слишком остро осознавал, что без веской причины, его не пустили бы даже на порог.
Хотя его и так не пустили. Привратник оглядел Рейза подозрительным взглядом, зацепился на гладиаторском знаке, и сказал, что доложит хозяину.
— Передай ему, что пришел гладиатор, насчет его предложения, — сказал Рейз и остался топтаться за оградой. Как назло, снова пошел снег, мелкой колючей крошкой.
Рейз поднял взгляд на небо и пока ждал, смотрел на облака. Думал.
Силана, наверное, была бы в ярости, если бы узнала, что он сунулся к Калебу. Или расстроилась, что было бы еще хуже.
— Хозяин тебя примет, — сказал привратник, появляясь вновь, пропустил Рейза внутрь. — Только ноги вытри. Недавно полы помыли.
Рейза подмывало ответить ему, что как-нибудь без лизоблюдов разберется, но толку? Все равно этот прихвостень ничего не решал.
Он повел Рейза по боковой дорожке, обогнул дом, чтобы зайти с входа для прислуги.
Так и подмывало рассказать, что «а, знаешь, я ведь родственник хозяина», но Рейз сдержался. И так вечно выбалтывал лишнее.
Идти пришлось на второй этаж. Лестница, по которой провел его привратник была старая, со стесанными каменными ступеньками, и узкая, она винтом поднималась до второго этажа, и заканчивалась небольшой круглой площадкой.
— А по парадной лестнице в этом доме гостей не водят? — с издевкой поинтересовался Рейз.
— Смотря каких гостей.
Привратник отворил дверь, пошел вперед по коридору и постучался в дверь. Дверь была деревянной и украшенной резьбой. Наверняка, зачарованной.
— Это кабинет хозяина. Не сломай ничего, а то в жизни не расплатишься.
Рейз усмехнулся:
— Будет нелегко, но я справлюсь.
Привратник постучал в дверь, прежде, чем зайти. И склонился в поклоне, как только отпер дверь.
Это слепое подчинение, желание не просто служить, а непременно вылизать своему хозяину задницу, Рейза бесило. Особенно потому, что червяк искренне считал, будто поступает правильно, что только так и можно, а на Рейза смотрел, как на грязь.
Калеб сидел за массивным, добротным столом спиной к окну. На стенах горели чародейские светильники, золотили стены и витую раму окна.
— Пришел все-таки, — сказал Калеб вместо приветствия.
Рейз без спроса уселся в кресло напротив, разве что ноги на стол не закинул. Калеб вызывал у него желание поступать наперекор. Детское, глупое, но очень сильное.
— Ага, — Рейз развел руками, демонстрируя себя.
— Значит, Силана все-таки показала себя. А я предупреждал.
Он даже мысли не допускал, что Рейз пришел по другой причине. Что пришел защищать ее, поговорить, объяснить.
— Ты так и не сказал, чего именно хочешь от меня. Я все-таки гладиатор, а не наемный убийца. Так что напасть на нее не смогу, — Рейз не собирался соглашаться, но хотел послушать, что задумал Калеб. Так, на всякий случай.
Тот не стал темнить. Ответил прямо:
— Этого и не требуется. Я просто хочу, чтобы ты проиграл несколько боев.
Рейз фыркнул недоверчиво:
— А ты в курсе, что сделают на Арене, если хотя бы заподозрят, что я проиграл нарочно? Там вертятся огромные деньги, и бои проходят честно. Потому что от тех, кто сражается нечестно, избавляются.
— Я предлагаю немалые деньги, — просто ответил Калеб.
— Если меня убьют, я их все равно не потрачу.
— Риск того стоит, — Калеб подался вперед, глянул угрюмо. — Ты ведь все равно пришел сюда. Можешь теперь не изображать из себя дурака. Ты уже готов согласиться, дело за ценой. Назови, сколько хочешь и поторгуемся.
— Никогда не любил торговаться, — сказал ему Рейз, прищурился, рассматривая Калеба. Мужик и мужик. Совсем не похож на аристократа, если уж на то пошло — видно, что сильный. Интересно, каким он был в детстве.
Какой тогда была Силана?
— Ты ведь старший брат, верно?
— Какое это имеет значение? — Калеб посмотрел настороженно, сцепил перед собой пальцы на столе.
— Просто спросил, — Рейз пожал плечами. — Знаешь, я на самом деле пришел сюда поговорить. Не за деньгами.
Калеб скривился, хмыкнул недоверчиво:
— Тебя подослала Силана?
— Я сам себя подослал. Она не знает, что я здесь. Наверняка разозлится, если я ей скажу.
— Да, она точно платит тебе не только деньгами, — Калеб старался говорить спокойно, но сквозь его спокойствие отчетливо сквозила ненависть.
— Она мне рассказала, что случилось. Про войну и про смерть вашей матери.
— Конечно, она рассказала. Свою версию.
Он говорил так уверенно, так брезгливо, что у Рейза чесались кулаки повыбивать Калебу зубы.
— А ты хоть слышал ее версию?
— Я не собираюсь слушать ее версию. Не собираюсь говорить с Силаной, не собираюсь давать ей шанс. Не собираюсь ей верить. Если ты пришел ее защищать, можешь уходить.
Рейз окинул его долгим взглядом, усмехнулся:
— Я пришел узнать какие у тебя планы. Спасибо, что поделился. Но мне знаешь, что интересно. У тебя такой большой дом. Красивый. Я тут подумал, наверное, если его продать, можно нанять с десяток жриц и исцелить целый отряд смертельно больных. Ты так винишь Силану, так хнычешь — надо же, она не смогла вернуться с войны вовремя. Как будто у нее был выбор. А вот у тебя был. И ты его сделал.
У Калеба закаменело лицо, стало абсолютно непроницаемым. Жутким.
И Рейз вдруг понял, что придется драться. Что теперь решить миром уже не выйдет, и что Калеб бросится первым.
Не бросился — сделал глубокий, долгий вдох, выдохнул, на скулах заиграли желваки, и сказал:
— Я не стану бить тебе морду, гладиатор, только потому что ты идиот. И ты ничего не знаешь. У нашей матери была белая гниль. Она не лечится, и исцелить от нее может только очень сильная жрица. Требуется несколько исцелений. Но проводить их должна одна и та же жрица. Вмешательство другой убивает пациента. Если бы я знал заранее, что Силана отправится на войну, если бы верил хоть на мгновение, что она может не вернуться вовремя, я никогда не позволил бы ей исцелять маму.
Рейз молчал, потому что ответить на это было действительно нечего.
— Я говорю тебе это все, я вообще с тобой разговариваю, и не вышвыриваю из своего дома, — продолжил Калеб, — только потому, что ты такой же как я. И я узнаю эту безмозглую слепую веру, это обожание и нежелание принимать правду. Я видел, как оно убило мою мать. И, если ты останешься рядом с Силаной, оно убьет и тебя.
— Твою мать убила болезнь, — жестко, печатая каждое слово, ответил ему Рейз. — Пока твоя сестра защищала страну, а ты отсиживался в своем красивом богатом доме.
— Так же, как и ты, — сквозь зубы отозвался Калеб. — Я узнавал о тебе. Ты не воевал, ты остался в городе, чтобы заботиться о больной сестре. Смешно, сколько у нас общего. Силана будто нарочно выбрала именно тебя. Вот только самое главное отличается. Твоя сестра выжила, а моя мать — нет. И это главная причина, почему ты защищаешь Силану. Потому что не знаешь, как это, сидеть у постели умирающей женщины, и врать ей раз за разом. «Потерпи, она придет. Совсем немного, мама».
Он смотрел зло, жег взглядом, а в глазах стояли слезы.
Рейз хотел ответить, но слова застывали в горле.
— Знаешь, какие были ее последние слова? — спросил Калеб. — «Это Силана. Калеб, я слышу ее шаги».
Он отвернулся резко, мазнул ладонью по глазам, и выдавил глухо:
— Пошел вон.
Рейз остался в кресле. Сидел тихо и делал вид, что его там нет, и он не видит — чужого обнаженного горя, чужой боли.
В конце концов, Калеб сел ровно, сказал ровно и хрипло:
— Я сказал тебе уйти.
— Ты выговорился, дай теперь и мне сказать. Выгнать еще успеешь, — Рейз сделал над собой усилие и добавил. — Пожалуйста. Просто выслушай.
Калеб обернулся снова, дернул уголком губ в усмешке:
— Хорошо же она тебя обучила. Ты даже просишь за нее. Или и правда платит телом?
— Нет. Не платит, — отношение Калеба злило, и Рейз сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Чтобы поговорить нормально. Потому что иначе Калеб бы его не услышал. — Ты винишь Силану, что она не вернулась. Но это от нее не зависело. Она воевала, никто не отпустил бы ее домой.
— Если бы она хотела, она нашла бы способ. А я сумел бы защитить ее здесь. Выкупил бы ее у судей, выпросил бы ее жизнь у князя. Я писал ей об этом, Силана знала. Но она не пришла.
— Ты не понимаешь, через что она прошла. Не понимаешь, каково ей было.
— Так же как ты.
— Я знаю, что она редко спит без кошмаров. Знаю, как она кричит по ночам. Можешь винить ее, если тебе так легче, но она и без того наказана сполна. Вчера ее пытался убить какой-то урод из военных. Потом другой урод сделал все, чтобы она сошла с ума и сожгла все вокруг. Она ненавидит себя, не принимает помощь, стыдится дотрагиваться. И сквозь все это заставляет себя жить дальше. Ты же старший брат, ты должен защищать ее.
Калеб молчал долго, угрюмо — наверное, взвешивал слова Рейза. Пытался понять, можно ли ему верить.
И Рейз не знал, как еще его убедить.
— Все сказал? Тогда уходи.
Видимо, никак. Наверное, упрямство у Байрнсов было фамильное. Рейз не стал больше спорить, все равно сейчас Калеб не стал бы слушать. Тем более, что нужно было предупредить его насчет Вейна.
— Не все. Я пришел не только поговорить о Силане, — сказал Рейз и остался на месте.
Это заставило Калеба нахмуриться:
— Больше нам говорить не о чем. Гладиаторы, и вся ваша возня на Арене меня не интересуют.
— Речь не о Парной Лиге, — Рейз сцепил руки, чтобы не выдавать нервозность и сказал, — Я знаю, что ты виделся с Вейном. А он та еще гнида. Я бы не стал тебя предупреждать, но Силане ты дорог. Держись от этого ублюдка подальше.
Калеб смерил его настороженным взглядом:
— Похоже не только я узнавал о вас. Ты следил за мной?
— Нет, не следил. Меня просто предупредили. Вейн хочет избавиться от Силаны.
— В этом он мой союзник, — спокойно и ровно отозвался Калеб.
Как же он этим бесил.
— В этой стране он никому не союзник, — с нажимом произнес Рейз. — Нравится тебе это или нет, но Силана — алая жрица. Ее сила многое значит. Она не только твоя сестра. Она еще и оружие князя. Ее пытаются использовать все, кто только может. Но если тебе даже наплевать, искренне наплевать на нее, подумай о себе. У Вейна много врагов. Его самого они тронуть пока не могут, а тебя?
Рейз ожидал, что Калеб разозлится, но тот неожиданно рассмеялся. Искренне и на удивление обидно.
— Вот теперь я верю, что тебя послала не Силана. До такого бреда она бы не додумалась. Тронуть меня тем более нелегко. Это Вейну нужна моя помощь, не наоборот.
— И он предложил тебе избавиться от Силаны?
Рейз уже не в первый раз почувствовал желание пойти и убить Вейна, просто покончить со всем одним единственным ударом.
— Пока Вейн хочет взамен слишком много, — с каким-то мрачным равнодушием ответил Калеб. — И это единственная причина, почему я отказал.
Идиот слушал Рейза и не слышал. И достучаться до него не получалось.
Рейз все равно попробовал снова:
— Ты не прав. Насчет Силаны, и того, в чем она виновата. И знаешь, я надеюсь, что ты поймешь это до того, как станет поздно. Потому что, если из-за тебя она пострадает, исправлять и просить прощения уже будет поздно.
***
К дому Силаны Рейз все равно вернулся намного позже, чем хотел. Лиам, что неудивительно, был в ярости, и, уже убегая, клялся, что обязательно набьет ему морду завтра.
Рейз ему даже верил, но особо не волновался. Хватало и других поводов. От дома Калеба он снова взял экипаж, и всю дорогу смотрел на серые стены домов, думал, и не знал, как поступить.
Нужно было рассказать Силане, и о словах Каро, и об отношении Калеба, и о его мутных связях с Вейном. Рейз не был идиотом, понимал, что она рассердится. И что ей будет больно.
Вопреки всему, Силана любила брата. Слишком многое ему прощала.
Рейз мимоходом подумал, что, если честно все ей рассказать, о надежде спать в одной кровати придется забыть навсегда. Даже немного ненавидел себя за то, что вообще принимал это в расчет.
Силана снова читала у очага, когда он зашел, скат висел в воздухе совсем рядом с ней, шевелил плавниками, тихо посвистывал, будто пытался что-то сказать.
— С ним… все в порядке? — осторожно спросил Рейз, подходя ближе. Скат выглядел намного лучше, чем в день, когда его забрали.