— Кстати, я недавно читала в газете о пяти универсальных способах привлечь мужчину, — вмешалась Татьяна. — Первый — восхищаться им, второй — стать ему полезной, третий — не мельтешить перед глазами, давать от себя отдохнуть и соскучиться, четвертый — обращаться за советом и помощью, пятый — поддерживать интригу.
Амалия остановила ее:
— Постой, не части. Я запомню и проверю. Эта некая женщина, брошенная неким мужчиной, — ему полезна и даже очень, не мельтешит — ни в коем случае, поддерживает интригу — еще как. Правда, не восхищается, а подкалывает и никогда ничего не просит. Три-два в ее пользу. А результат плачевный. Не годится мне твоя мудрость, Татьяна.
В кабинет, где засиделась Виктория Павловна, вошла Анна. Она была грустна, но подчеркнуто спокойна. Виктория подняла на нее глаза:
— Аня? Я же просила тебя не торопиться с приездом. Как все прошло?
Анна достала из сумочки листок, протянула Виктории. Та растерянно перечислила:
— Кофе «Ника» — три, мороженое «СуперНика» — три… Почему три? Минералка — одна. Ничего не понимаю. Что это?
— Это счет. К сожалению, не в мою пользу, — опустила глаза Анна.
Виктория Павловна охнула:
— Не пришел?
— Это уже не имеет значения, — вздохнула Анна.
— Аня, погоди, не волнуйся, не спеши с выводами. Нужно все выяснить, — остановила ее Виктория, но Анна возразила:
— Я уже не волнуюсь. И никуда не спешу. А выяснять я ничего не намерена. Я все обдумала дорогой. Как говорится, один раз — случайность, второй — совпадение, а третий — уже закономерность. Надо мной еще никто в жизни так не смеялся. И не будет никогда. Нужно разрубить этот узел, нечего даже пытаться его распутывать. Я и разрублю. Я нашла выход. Я решилась. Я выхожу замуж.
Виктория Павловна растерянно смотрела на холодную и собранную Анну.
— За кого?
— За Петрова, — отрезала Анна.
Виктория Павловна всплеснула руками:
— Аня! Что ты говоришь? Опомнись, Аня, ты же его не любишь.
— И что? Он меня любит, этого достаточно. Он меня ни разу не подвел… Он человек положительный. Честный, порядочный, при уважаемой должности, — перечисляла Анна. — Я его отвергла, а он чувство сохранил. У нас будет крепкая семья. Без истерик и дурацких, неуместных в нашем возрасте романтических порывов.
— Ты же сама говорила, что он тебе все испортил с Юрием… — напомнила Виктория Павловна.
— Проблема была не в нем, а в этом… лживом романтике! Петров ни разу меня не выставил на всеобщее посмешище… Я сегодняшний вечер в ресторане не забуду никогда. Представляешь, меня жалели официанты.
— Я ничего не понимаю. Шевчук так обрадовался, когда я ему позвонила, по голосу было слышно, что он только и мечтал о встрече с тобой… — задумчиво посмотрела на подругу Виктория, но Анна была на грани истерики:
— Прекрати надо мной смеяться! Я больше ничего не хочу о нем слышать. Никогда. Даже его имени.
Анна набрала номер телефона.
— Олег Иваныч, это Анна. Узнали? Мне приятно. Вы не хотите меня проводить домой? Да, я в детдоме. Жду вас. И я рада. До встречи.
Виктория со страхом наблюдала за подругой. Анна поймала ее взгляд:
— Ну что ты так на меня смотришь? Что мне, еще 19 лет просидеть, дожидаясь очередной насмешки? Я свой лимит ожидания исчерпала. Пожелай мне удачи.
Девочки в офисе собирали со стола чашки и рюмки.
— Девочки, как хотите, а мне жаль Амалию, — заявила Диана.
Юлька закивала:
— Да и я, пожалуй, возьму свои слова обратно. Оказывается, нормальная тетка. Хотя я первый раз такой ее видела. А в кого это она втюрилась? Й какой это камикадзе на ней жениться обещал?
— Слушай, не делай вид, что для тебя это новость — весь офис знает, — усмехнулась Татьяна. Юлька непонимающе уставилась на нее. — В Шевчука Юрия Владимировича.
— Я тоже это заметила. Она папу буквально преследует, — согласилась Диана.
— Дианка, ты же должна знать, кого он предпочел нашей железной фрау. Конечно, если не хочешь, не говори. Но она тебя просто глазами ела, когда говорила о своей сопернице, — спросила Татьяна.
Диана покачала головой:
— Девочки, это не моя тайна. Я не могу.
Юлька рассмеялась:
— Смешно. В смысле странно. В далеком детстве я думала, что двадцать лет — это глубокая старость. Когда мне стукнуло двадцать, я решила, что на все про все у меня осталось совсем немного — до тридцати, а там — жизнь останавливается и жить в таком преклонном возрасте не стоит. Потом возрастной ценз у меня опять сдвинулся. Теперь я думаю, что зубы и волосы начинают выпадать после сорока. Но представить такие мексиканские страсти у старичков в возрасте Амалии!
Татьяна посмотрела на Юльку с иронией:
— У тебя впереди, Юленька, еще большое будущее для переосмысления своих жизненных установок… А Юрий
Владимирович — совсем не старик и парень хоть куда. Недаром Амалия по нему глаза выплакала.
Юлька не возражала:
— В том-то и дело, что он в своем возрасте — все еще парень. У баб другой счетчик. Они стареют раньше и чаще всего — стареют безвозвратно. Пожилой мужчина может еще взбрыкнуть при виде молодки. А старушку в это время чаще всего тянет на диванчик, к сериальчикам. Я не беру в расчет вечно озабоченных сексуальных воспитательниц юношей. Их — единицы. И это — тема отдельного исследования.
Васька выскочил из телестудии на улицу. Возле него остановилась машина, и распахнулась дверца. Васька уверенно сел, и машина рванула с места.
Васька сидел на заднем сиденье. Обеспокоенно глянув в окно, спросил у водителя:
— Эй, а куда это мы едем? Ты меня куда везешь? Чего молчишь? Ты что, глухой?
Водитель повернулся к Василию — лицо его было закрыто маской с прорезями для глаз и рта:
— Сиди, не рыпайся.
— Помогите! — заорал Васька.
Водитель сделал несколько резких поворотов руля.
— Заткнись, хуже будет.
— Ты чего морду закрыл?! — продолжал орать Василий. — Я же тебя знаю… Ты…
Водитель снова повторил маневр, Ваську кинуло по салону, он сильно ударился о дверцу.
— Блин! — сжался Васька. — Полегче, я же голову разобью. Может, тебе труп и нужен, но я на его роль не подписывался. Слышь, друг, отвези меня к зубному. Я только зубы ему верну… Я обещал. Гадом буду, если не выйду опять к тебе. Слово даю.
Водитель прибавил скорость.
Анжела вошла в Васькину сторожку. Здесь по-прежнему царил разгром. Анжела окинула взором помещение, но не заметила никаких признаков жизни. Вдруг за спиной раздалось шуршание. Зямчик начал рваться из рук хозяйки и зашелся лаем. Анжела охнула и прижала руку к сердцу. Из помещения стрелой выскочила кошка.
— Зям, ты меня когда-нибудь убьешь. Разве так можно? Ну, кошка и кошка. Пусть себе живет. Все хотят жить. Почему-то, — приговаривала Анжела, чтобы прийти в себя от испуга. — Как думаешь, Зям, Васька сюда приходил?
И я думаю, что, скорее всего, нет. Он бы прибрался маленько, дверь закрыл, чтоб не шастали всякие. Значит, нам с тобой тут искать нечего. Ну что я тебе скажу, собачка: отсутствие трупа — это само по себе уже удача. Только из смерти нет выхода, а из любой другой ситуации… говорят, есть.
Анжела осторожно присела на край стула с собачкой на коленках.
— Но Васька же вчера звонил? Мне не показалось?
Зям подтвердил это громким лаем.
— Вот видишь. Точно звонил. А теперь его нет. Та-а-ак… И где же нам искать этого доктора Медведева? Который мало того что бросил Ритку, так еще и куда-то дел нашего Ваську. Просто многостаночник какой-то. Васька умеет загадывать загадки. Легко сказать — ищи Медведева. А где искать? Подскажи, маленький, ты же умный.
Зямчик снова звонко залаял, и Анжела уставилась на него:
— Зям, и как я об этом не подумала! Вот балда. Правильно, у Ритки!
Юрий Владимирович спал в гостиной на диване одетый. Вошла Диана с подносом с кофе.
— Дети, в школу собирайтесь, петушок пропел давно, поскорее одевайся, смотрит солнышко в окно, — бодро продекламировала она.
Юрий Владимирович зашевелился, с трудом разлепил глаза:
— Диана, не кричи. Уже утро?
— А что ты скажешь, если я запою? — еще более бодро возразила Диана. — Сейчас уже позднее утро. Какой пример подает своим многочисленным читателям и почитателям знаменитый писатель Доминик Шек!
— Голова болит, — пробормотал Юрий Владимирович, и Диана кивнула:
— И правильно делает. Я ее понимаю. Так она протестует против твоего поведения. Вставай, я из-за тебя на работу опаздываю. У нас теперь рабочее время священно, как индийская корова. Твоя Амалия снова взбесилась… Она нам вчера душу изливала. Оказывается, ты герой ее романа. Тебе это льстит, скажи честно?
— Что она наговорила? — испуганно спросил Юрий Владимирович.
— Она пыталась выведать, с кем изменяет ей ее страстный мачо — то бишь ты.
— Ты Амалии ничего не сказала? — подскочил на диване Шевчук.
Диана покачала головой:
— Ты плохо знаешь свою дочь.
— Но я хорошо знаю эту женщину, — возразил Юрий Владимирович. — Если она задумала что-либо узнать, то обязательно узнает. Нужно предупредить Аню… твою маму. Но как? Она со мной наверняка разговаривать не захочет… Да и что я ей скажу?
— Почему не захочет? — удивилась Диана. — Вы виделись с ней вчера… или нет?
— Не спрашивай… — простонал Юрий Владимирович. — Я подлец и слабый человек!
— Понятно. Сериал продолжается, — вздохнула Диана и деловито поинтересовалась: — Что у вас случилось?
— В том-то и дело, что ничего не случилось, мы не встретились.
— Не встретились, и ты напился, заявился домой на бровях. Ох уж эти зрелые взрослые, ведут себя словно дети… Чувствую, мне придется вмешаться.
— Я у Ритки так ничего толком и не узнала, — рассказывала Доминика Артему и Елизавете Андреевне. — Ну кроме некоторых деталей. Ритка не знает, кто за всем этим стоит.
— Тут есть определенная нелогичность, — задумчиво заметил Артем. — Если тот человек, который задумал отобрать у тебя «СуперНику», поставил в этой игре на Ритку, то зачем ему ее убивать?
— Есть два объяснения… Даже три. Первое — Ритка выполнила свою функцию и теперь не нужна. Ни как участник, ни как свидетель, ни как новый глава компании. Вот ее и убирают, — начала перечислять варианты Доминика. — Второе: она повела себя в бизнесе не так, как прогнозировал наш основной враг, и заявила себя самостоятельным игроком… И третье: ее убийство — еще один шаг к моему окончательному устранению. Обвинить меня в убийстве Ритки — хороший ход. Тем более что это тема не нова… Недаром на месте преступления появилась эта злосчастная груша… В любом случае выходит, что бедная Ритка — только орудие в руках преступника.
Елизавета Андреевна добавила:
— Ты, Ника, назвала три причины происшествия с тобой и Ригой и каждую рассмотрела по отдельности. Но ведь их можно и объединить. Или я не права?
— Я подумаю над этим, но меня удивляет другое. Почему не дает о себе знать настоящий владелец компании? Почему он никак себя не проявляет?
Артем предположил:
— Его, очевидно, смутило то, что с Риткой у него вышел промах… И он ждет дальнейшего развития событий. Ему рано светиться. Ты — жива, Ритка тоже.
Доминика вдруг просияла:
— Я поняла. Все сходится. Я никак не могла уложить в голове одну вещь. Если Ритка — на всем белом свете одна-одинешенька, подкидыш детдомовский, как мы думали раньше, то ее смерть нелогична и никому не нужна. Что будет с ее акциями? Кому они достанутся? Иное дело, если у нее есть родная мать… А может, еще и отец… Это резко меняет картину… Появляются законные наследники — и мое состояние обретает новых хозяев.
— Ника, что ты говоришь? Ты намекаешь на мать Риты? Родная мать хочет смерти дочери из-за каких-то денег? — испуганно воскликнула Елизавета Андреевна, и Доминика жестко возразила:
— Не из-за каких-то, а из-за больших денег. Я полагаю, что нам нужно разделить заказчика преступления с исполнителем этого преступления.
— Ты не можешь смириться с тем, что Сергей — убийца? — напрягся Артем.
— У меня нет иллюзий по отношению к Сергею, но не думаю, что он способен на убийство. Это совсем другое. Я знаю его.
Елизавета Андреевна заметила напряжение между Доминикой и Артемом и сделала попытку отвлечь их:
— А что, если спросить у него самого? Даже оступившийся может признаться…
Доминика грустно улыбнулась:
— Дорогая Елизавета Андреевна, вы или отстали от жизни, или ушли от нее далеко вперед. Скорее всего, второе. Мир изменился. Очень.
— Девочка, мир меняется, а люди остаются теми же. Поверь. И десять лет назад, и сорок, и даже сто сорок предательство было предательством, а благородство — благородством, — возразила Елизавета Андреевна.
— Я поеду в санаторий, найду ту дежурную, которая отдала боксерскую грушу неизвестному в клетчатой кепке, и покажу ей фото Сергея, — решил Артем. — Его нельзя не запомнить.
Доминика согласно кивнула и повернулась к преподавательнице:
— Елизавета Андреевна, вот что мне пришло в голову. Чтобы проверить наши версии, я должна знать, какие решения принимались в компании. И особенно важно узнать, какие инициативы исходили от Риты. Но это невозможно. Мне пока вход в офис заказан. А разведчиков, чтобы заслать туда, у меня нет.
— Мне жаль, Ника, что ты не воспринимаешь меня всерьез. А ведь это я придумала переодеть тебя в мою одежду, чтобы тебя не узнали, — подмигнула Елизавета Андреевна. — Я пойду в твой офис к тому человеку, которого ты укажешь, и узнаю все. Только надо подумать, как сделать так, чтобы мне доверяли…
— В моем офисе могут быть осведомители нашего врага… И он узнает о нашем расследовании… — предупредила Доминика.
— Но не всех же ты подозреваешь? Есть же у тебя доверенные люди? — заглянула ей в глаза Елизавета Андреевна. Доминика кивнула. — Расскажи мне что-то такое, что можешь знать только ты и твой доверенный человек.
Татьяна давала Юльке указания:
— Если будут звонить дизайнеры, скажи, что макеты мы получили. Свяжемся на следующей неделе.
Вошла Амалия и приказала Юльке:
— Юлия, вызови ко мне Анатолия, я его отошлю к Маргарите Викторовне в больницу с передачей. Нельзя, чтобы она чувствовала себя одинокой и заброшенной. Да, хорошо, что я вас застала вдвоем… — Амалия замялась, не зная, как сказать. Наконец решилась. — Надеюсь, милые дамы, вы не используете мою вчерашнюю слабость мне же во вред?
Юлька вытаращила честные глаза.
— Да как вы могли такое подумать, Амаль Станиславна? После наших честных девичьих бесед я сама готова загрызть всех ваших соперниц. Не пожалею зубов и помады. — Юлька достала шоколадку и протянула Амалии. — Я просто не знала, что вы любите сладкое. Вот, возьмите.
Амалия смешалась:
— Что ты… То конфеты, то шоколад.
Растроганная, она прошла в свой кабинет.
Когда появился Толик Амалия внимательно на него посмотрела:
— У тебя все в порядке?
— Более чем, — кивнул тот.
— Приятно слышать такой ответ. Я приготовила корзину с фруктами, соками, она у охранника внизу. Возьми ее и свези Маргарите Викторовне в больницу. На словах передай, что мы желаем ей скорейшего выздоровления. Приглядись, как ее состояние, есть ли какие-то новости. Узнай, не приходила ли к ней Доминика Юрьевна. Это очень важно. Я очень беспокоюсь за судьбу компании. И не хочу никаких неожиданностей. Маргарита — легитимная владелица компании, и ее следует всячески ограждать и защищать от любых неприятностей. А в нашем коллективе это некому сделать, кроме меня. Вернешься — доложишь.
— Я пошел.
Толик вышел, Амалия задумчиво смотрела ему вслед.
В кабинет заглянула Диана:
— У меня срочное дело.
— Ты пришла сообщить мне кое-что о своем отце, не так ли? Похвальное желание, — кивнула Амалия. — Ты решила закрепиться в нашей компании и для этого хочешь стать мне полезной, не так ли? И это хо-ро-шо. Это говорит только о том, что у тебя кроме смазливого личика есть еще и голова. Итак, я слушаю.