- Добрый день, - сухо приветствовала я нашего пилота, пока устраивалась на пассажирском кресле.
- И вам здасти, - простецки ответил Егор. – Куда летим?
- К Республиканскому заповеднику, - ответил Гротер. – И поосторожней.
- Даже не переживайте, - заверил его Брато. – Довезу живых и здоровых.
- Поглядим, - проворчал напарник, прижимая меня к себе.
Мой бывший скользнул взглядом по зеркальной панели, наконец, встретился со мной глазами и… черт. Какие-то пара секунд, а мне показалось, что я погружаюсь в вакуум. Никого и ничего вокруг, и я уже не я, а та глупая девчонка, готовая на всё, лишь бы рядом был юноша с необычными глазами – курсант космической академии. Воздуха вдруг стало катастрофически не хватать. Я судорожно вздохнула, пытаясь набрать в грудь побольше воздуха и, вцепившись в ладонь Гротера, впилась ногтями ему в кожу.
- С-с, - зашипел напарник. – Милая, осторожней.
- А? – я обернулась к нему, мгновение соображала, что от меня хочет аривеец.
Осознала происходящее и разозлилась. Меня захлестнула волна ослепляющей ярости. На себя за очередной всплеск слабости перед прошлым, на Брато за то, что он всё еще имеет надо мной власть, на Гротера за то, что он втравил меня во всю эту историю, выбив почву из-под ног. И на Лаитерро за то, что он своим побегом положил начало тому, что привело меня к внутренним противоречиям. И это всё, не считая полной неясности моей дальнейшей судьбы. Кто друг? Кто враг? Кому можно довериться? Впрочем, на последние два вопроса у меня был ответ. Я себе друг, только я. И довериться могу только себе. Но если ошибусь в решающем шаге, то сама же себе и стану врагом.
Гулко сглотнув, я вскинула глаза на Гротера, запустила ему пальцы в волосы, сжала их, собирая чуть жестковатые пряди в кулак и, рывком наклонив к себе, с остервенением впилась в губы. Напарник вцепился мне в плечи, рефлекторно отталкивая, но уже через секунду расслабился, тесней прижал к себе, и поцелуй превратился в маленькое сражение, в котором я не желала уступать главенствующей роли, выплескивая через незамысловатое соприкосновение губ и языков свое бешенство и напряжение.
- Кхм, - вежливое покашливание ни сразу дошло до сознания, наверное, потому повторилось повторно: - Кхм-кхм.
Я отпрянула от напарника, вытерла губы и обернулась к Лаитерро. Он насмешливо приподнял брови, но в глазах застыло не совсем понятное выражение. Досада… Да, но было и еще что-то. Похоже, этот поцелуй, больше походивший на пожирание друг друга, произвел на него впечатление. И очень хотелось верить, что не отталкивающее. Хотя нет, оттолкнуть не должно. А вот я опять допустила промах, ненадолго забыв роль девочки-цветочка.
От досады кровь бросилась мне в лицо, удачно подыграв в изображении стыда. Я закрыла лицо руками и выдохнула:
- Ой, как неудобно. Простите, Адам, не знаю, что на меня нашло.
- Вы извиняетесь за то, что целовали собственного мужа? – брови ученого вновь взлетели вверх.
- Лиза-Лотта не привыкла к выражению своих чувств на людях, - пришел мне на помощь Гротер. – Иногда она бывает порывиста, но потом ужасно стесняется.
Едва различимый смешок долетел до меня с места пилота. Похоже, только я его и услышала. Лаитерро никак не отреагировал, как и мой напарник. Они оба смотрели на меня, а я очень старалась не коситься туда, где сидел Брато.
- Порыв был… примечательный, - между тем продолжал разговор Лаитерро. – Признаться, даже немного завидно, такая страсть.
- Господа, мы переходим в третий эшелон, прошу до снижения оставаться в безопасном положении. Полетим быстро, - прервал нашу беседу Егор.
Безопасное положение – оставаться в пределах занятого места. То есть на своем сиденье. Не лезть к соседу на колени, не целоваться, не пытаться перемещаться по салону. Если на больших кораблях скорость не ощущалась, то бетлер давал почувствовать ее в полной мере. Если честно, то передвижения на этих маленьких юрких транспортниках не для слабонервных. Среди нас таких не было, но я все-таки изобразила небольшой испуг и спросила:
- Эрик, это ведь безопасно?
- Конечно, милая, - ответил напарник, сжав мою руку.
- Всяких контактов лучше избегать, - тут же вновь вмешался Брато. – На маневрах может хорошенько болтать. Вы опять пострадаете, а я виноват.
- Следи за трассой, злодей, - усмехнулся Гротер, - Не отвлекайся, мы сами разберемся.
- Как знаете, - пожал плечами мой бывший, но тут ему пришел на помощь Лаитерро:
- Пилот прав, - сказал ученый. – Если система безопасности подведет, можете и руку своей жене вывихнуть, а то и сломать. Это не космическая трасса, даже не четвертый эшелон. Лихачей и дураков хватает.
Ноздри Гротера вдруг раздулись, желваки заходили на скулах, и теперь уже я сжала его руку, уже осознанно впиваясь в кожу ногтями. Похоже, кто-то очень не любит, когда ему указывают.
- Молчу, - раздраженно ответил он, не глядя на меня.
- Люблю тебя, - негромко произнесла я, улыбнувшись, как можно нежнее.
- И я тебя, милая, - тут же смягчился Гротер.
Мы снова переплели пальцы, но сразу же отцепились друг от друга. Правила безопасности – вещь такая… Щелкнули замки ремней безопасности, и бетлер начал разгон. Тело вдавило в спинку кресла, тут же тихо звякнуло, и сила притяжения уменьшилась, перестав причинять дискомфорт. Я передернула плечами и окончательно расслабилась. Рядом выдохнул Гротер. Я повернула голову в сторону ученого, он заметил и ответил мне улыбкой. Улыбнулась в ответ. Вроде всё хорошо, настороженности нет. Но как же я глупо себя веду! Эти срывы на ровном месте уже не просто утомили, они выматывают.
Я взглянула в зеркальную панель, но Брато был уже полностью сосредоточен на управлении бетлером. Мы мчались по третьему уровню трассы для пассажирского транспорта. Грузовой передвигался, либо в первых двух эшелонах, либо в четвертом, третий был полностью отдан бетлерам и им подобным машинам. Я сделала лучшее, что могла придумать в данный момент – закрыла глаза, отключаясь от своих спутников и нашего пилота. Мне требовалось побыть наедине с собой, чтобы в сотый раз проанализировать свое поведение и найти, наконец, внутреннее равновесие, которое удержит меня в рабочем состоянии. Впрочем, радовало одно – в заповеднике мы вновь останемся втроем, и Егор Брато не сможет превратить меня в кисель своей близостью.
- Сколько по времени займет перелет? – спросил Гротер.
- Час, чуть больше, - ответил Лаитерро. Я мысленно усмехнулась. Мой бывший так тащиться точно не будет. Азартен, зараза, как сто чертей… если, конечно, годы его не изменили.
- Минут сорок от силы, - подтвердил мои мысли Брато. – Могу уложиться в полчаса, но гнать не буду. Безопасность пассажиров – наша главная забота.
Ястребом был, им и остался.
- Может, не стоит так гнать? – напряженно спросил ученый.
- Мне кажется, пилот знает, что делает, - все-таки подала я голос, открыла глаза и встретилась со взглядом Егора в зеркальной панели.
- Не беспокойтесь, - согласно кивнул он. – Если вы испытываете страх, то…
- Мы не испытываем страха, - в голосе Лаитерро послышалась нотка раздражения. – Но с нами женщина, ее безопасность наиболее ценна.
- Безопасность пассажиров – наша главная забота, - заученно пробубнил Брато, а я вдруг снова вспомнила, как мы стояли над пропастью, и он говорил: «Не отпущу. Удержу».
Тряхнув головой, я отогнала ненужное воспоминание и снова закрыла глаза. Так я и просидела до момента, когда бетлер перешел в пространство между уровнями, замедляя движение. Мои спутники негромко переговаривались, я в их разговор не лезла, Брато тоже молчал. И лишь когда бетлер опустился на наземный уровень, произнес:
- Мы приближаемся к Туа-ве. Дальше меня не пропустят, если у вас нет допуска.
- Допуск есть, - ответил ему Лаитерро.
- Тогда вам лучше перебраться ко мне, чтобы ввести его, когда придет запрос.
Вскоре бетлер уже следовал по указанному охраной заповедника маршруту, чтобы встать на стоянку. Я снова встретилась со взглядом Егора, но, хвала Вселенной, мой разум остался при мне, и нового срыва не произошло. Уже выходя из транспортника, я услышала, как Брато спрашивает ученого:
- Мне можно тут свободно передвигаться?
- Внутренний допуск на троих, - ответил тот. – Если не хотите оказаться под прицелом у охраны, лучше не покидайте бетлер.
- Ясно, - чуть разочарованно произнес Брато. – Вы там долго?
- Сиди, злодей, у тебя контракт на неразглашение, - усмехнулся Гротер.
- Не скучайте, - вежливо улыбнулась я, взяла «мужа» под руку, и Лаитерро повел нас прочь от стоянки.
Когда мы отошли, я обернулась. Егор стоял, облокотившись на бетлер, и жмурился от ярких лучей местного светила. В салоне он оставаться явно не собирался. Правда, разгуляться всё равно не сможет.
- Милая, - позвал меня Гротер, и я спешно отвернулась, стараясь выкинуть из головы бывшего возлюбленного. Начинался следующий акт нашей пьесы на троих, и главных ролях Егор Брато там не значился.
Республиканский заповедник на Чилай-ве – это не природная зона, где охраняют редкие виды растений и животных, точней, не только природная зона. Это целый комплекс, включающий в себя двухуровневый город, в котором не жили с тех пор, как свергли последнего орайо, о чем во всех подробностях рассказывала имитация свободная для доступа туристов. Город-дворец, где обитали орайо, был территорией запретной, но об этом уже все знают, и про специальный допуск тоже.
Этот необычный дворец сверху выглядел, как огромная подкова, перевернутая рожками кверху. Между двумя ответвлениями располагался самый обычный дикий лес. И орайо, то есть чилайвеанские императоры, могли ночами слушать завывания животных, впрочем, не нарушавших установленных для них границ. Имелся здесь и обычный парковый комплекс, но он располагался за округлой частью «подковы», где проживали правители, и выходил на внешнюю сторону. Однако парк представлял интерес только в культурном смысле. А вот город-дворец и лес, начинавшийся в самом центре дворцового комплекса, и выходивший за его пределы, были наполнены тайнами и волновали воображение многих, кто знал о Республиканском заповеднике, но не мог сюда попасть.
Стоит отметить, что об орайо ходили слухи, якобы они умели ладить с животными, едва ли не понимали их язык, потому за долгое время существование дворцового комплекса почти не случалось трагедий, когда дикие звери проникали на территорию города. Впрочем, сделать это было не так уж и просто. Со стороны леса стояла глухая стена, и только со второго уровня имелись окна, балконы и террасы, с которых можно было любоваться на дикую растительность и живность.
Итак, что же представлял из себя город-дворец, носивший название Туа-ве? Стоит начать с названия, которое перешло и на небольшой городок, предваряющий заповеднику. Туа-ве на чилайвеанском означает – сияние, или, если быть совсем точной, сияние бога. Ну, вот так просто и без затей именовались орайо. Боги на земле, говорившие с животными, птицами и рыбами и управлявшие водной стихией. Однако вся их божественная суть не спасла последнего императора от полета с башни на каменные плиты, где и закончила свой славный путь древнейшая во всех галактиках династия. То ли божественная суть иссякла, то ли ее и вовсе не было, только итог был теперь всем известен. Своего орайо чилайвеане не уберегли, зато место его проживания холили и лелеяли.
Но вернемся к Туа-ве. Здесь имелась всего одна улица, проходившая через весь город, пересекала она и непосредственно императорское жилище. По обеим сторонам стояли жилые дома, лавки, магазины, мастерские. Обитали в этом городе, кроме императорской семьи, придворные, служащие, обслуга, воины, их семьи. Простолюдины жили на первом уровне, знать располагалась на втором. Имелись здесь и великолепные мосты, позволявшие пересечь улицу с одной стороны на другую, и небольшие сады, благоухающие цветники, беседки и даже маленькие кафе и рестораны, появившиеся в более поздний период существования империи. И все-таки Туа-ве был всего лишь резиденцией орайо, столица же находилась дальше, и там местный царь-батюшка появлялся по особым случаям. Столичный дворец правителя был, конечно, красив и величественен, но не обладал славой Туа-ве.
А слава была разной: от восхищения строением и рассказов о празднествах, проводимых здесь, до жутковатых историй о подземельях, призраках и прочих непременных атрибутов древних стен. Лаитерро с удовольствием рассказывал нам некоторые из них, намекая на то, что ему знакома система скрытых в стенах города ходов. Разумеется, я уговорила показать их. Ученый обещал, и как-то даже коварно сверкнул взглядом, мимолетно скользнув им по моему названному мужу. Гротер, кажется, не заметил, а я промолчала, угадывая направление мыслей Лаитерро. Меня оно совершенно устраивало, Гротера, впрочем, тоже. Так что пострадать ради дела ему будет даже полезно. И, кажется, меня сегодня ожидает первая настоящая атака нашего Адама… Неплохо.
После того, как покинули стоянку, на которой остался Брато, мы оказались на другой площадке. Здесь стояли маленький самоходные тележки, в программу которых входил только маршрут объезда заповедника с остановкой в городе-дворце.
- Прошу, - Лаитерро широким жестом пригласил нас занять места.
После активировал программу, и тележка покатилась по чистой ухоженной дороге. Не скажу, что скорость у нее была такая уж маленькая, потому до цели мы добрались достаточно быстро. Зато возле стен дворца скорость упала, и теперь мы имели возможность полюбоваться на красоту, не изуродованную временем. А любоваться, скажу откровенно, было чем. Постройка оказалась поистине грандиозна.
Абсолютный монолит без единого разрыва в кладке, достигавший неимоверных размеров. Первый уровень представлял собой мало интересного. Дверей не имелось, только окна, расположенные выше человеческого роста. В общем-то, на этом и заканчивалось то, что можно было сказать о ярусе с торговыми и жилыми кварталами. Вся красота начиналась выше. Верхний уровень сильно отличался от нижнего. Он представлял собой множество других строений, стоявших на крышах первого яруса.
Архитектура их оказалась разнообразна. Особняки, изобилующие элементами внешнего орнамента, смешивались со строгими домами, более близкими к современности. Но на удивление эта мешанина не резала глаза, умудряясь сохранять гармонию общего ансамбля. Казалось, что в этом месте время расслоилось, и можно одновременно рассмотреть разные эпохи существования Туа-ве, окунуться вглубь веков и вернуться в настоящее, пройдя сквозь все изменения жизни в резиденции местных императоров.
Пока мы ехали вдоль стены, Лаитерро продолжал просвещать нас с напарником:
- Наиболее старые постройки находятся на первом уровне. Он основа, потому запрещалось производить работы. За попытку внести какие-то изменения в планировку дома, можно было оказаться приговоренным к смерти за покушение на орайо и его семью. Все изменения коснулись только верхнего уровня. Сейчас мы доберемся до ворот. Они, как и в прежние времена, открываются только тогда, когда кому-то нужно войти в город, или же выйти. В целях безопасности, чтобы избежать проникновения дикого зверья на территорию Туа-ве, их постоянно держали закрытыми.
- На той стороне тоже есть ворота? – проявил неожиданный интерес Гротер, до этого сохранявший безучастный вид.
- Нет, - улыбнулся наш провожатый. – Здесь только один выход. На той стороне тупик. Это было сделано в целях безопасности. Кстати, безопасности в Туа-ве отводилось особое место. Революция, окончившаяся свержением прежнего политического строя, была не единственной. Туа-ве пережил бунты, войны, смуту, но пал из-за предательства внутри города. Впрочем, тут дело, скорей, в безалаберности последних орайо. Они допустили распространение революционного настроения не только на двух материках, но и в своей вотчине. Знаете, кто встал во главе первого сената? Двоюродный брат свергнутого правителя. И дело было вовсе не в стремлении захватить власть, он, действительно, считал, что пришло время перемен. Настоящий фанатик. Правда, он погиб при странных обстоятельствах спустя пять лет после воцарения республиканской формы правления. Поговаривают, что ему отомстил кто-то из уцелевших родственников. Впрочем, сенатор был горячего нрава, и врагов заводил с необычайной легкостью. – Наш гид перевел дыхание и взглянул вперед: - Однако оставим память главного революционера Чилай-ве в покое, мы подъезжаем к городским воротам.