Ухмылка на моем лице?
Ничего подобного.
Я всегда улыбаюсь, как клоун Пеннивайз.
Осталось самое веселое - собрать всех в одном месте и не дать предкам меня прикончить раньше времени.
Скидываю сообщение Пантере и сажусь в машину. Два слова: «Шоу начинается». Или поминки, кому как нравится больше.
Глава 43
- Виктор Викторович, проходите, присаживайтесь, – говорю нашему прокурору, а сам еле сдерживаюсь, чтобы не заржать в голосину.
Как зародыш вообще мог додуматься мне палки в колеса вставлять, если у них в семье по крови с фантазией проблемы?
Вы только представьте, сколько Витьков может собраться в одной квартире? Черт. Главное не ржать. Смеяться запрещено.
Эх, судя по непонимающему взгляду бати и по его стреляющим дробью глазам, мне сейчас не то что улыбаться нельзя, мне дышать можно только через раз, и то задницей, чтобы никто не видел.
Жаль, смотреть особо некому было.
Я хотел собрать в одном месте всех грозных дядек этого города, но потом понял, что мне тупо лень их приглашать. Поэтому решил, что Гуляевых, Никольских и Погореловых достаточно будет. Ну, и еще бухгалтер бати. Но это уже Сонина идея была его позвать. И да, она, кажется, «вернулась». По крайней мере, через час уже не плевалась в меня малиновым сиропом, а разговаривала вполне нормально, даже несколько раз умудрилась к моему имени прицепить слово «мудак».
- Евсей, - горланит мой батя, переглядываясь с Никольским. Эта парочка мне сейчас двух Лунтиков напоминает, которые только-только с Луны свалились и впервые увидели полянку с лопухами. – Что здесь происходит?
- Пока ничего, – пожимаю плечами и смотрю в окно, из которого видно всю площадь парковочной зоны. – Но скоро начнется великое представление. Бать, ты рад, что твой сын стал актером театра? - добавляю шепотом, чтобы хоть как-то отца растолкать. Клянусь, вилка в его руках подмигивает мне и обещает, что совсем скоро познакомится с моей ляжкой.
- Клоун, – фыркает отец и отворачивается, чем-то напоминая мать, которая так же делает, когда на мужа обижается и отказывается с ним разговаривать.
А к дяде Феде даже обращаться страшно. Кажется, стоит мне только слово ему сказать, как он тут же достанет из-под стола дробовик и начнет палить. Эх, это он еще не в курсе, что я сегодня его дочку из отчего дома увезу. Если б знал, то приехал бы в ресторан не на своем джипе, а на танке, в полной боевой готовности. Но у него еще будет для этого время. Пантера написала, что подъедет минут через двадцать только.
От мыслей, что скоро увижу её, дрожь по коже, бабочки в желудке и вся остальная хрень, о которой пишут в бабских журналах, которые я в туалете иногда пролистываю.
- Сань, - Погорелову надоело играть в сапера в своем телефоне, и он обращается к моему отцу. - Так ты не знаешь, что твой сын удумал?
- В общих чертах, Вить. – А сам мне каждым движением руки договаривает: если ты подставишь меня, сынок (хотя там вроде «щенок» читается), я тебя на охоту с собой возьму, вместо дичи. – Ну, и раз мы здесь собрались, давайте закажем что-нибудь. Все равно приехали.
Другими словами, лучше ты, Витя, трескай, чем меня вопросами доставай.
Спасибо, батя. Поддержал, так сказать, хоть и правда не знал, зачем они все сюда приехали и почему не начинаем.
А я и рад бы начать, но зародыш никак не появляется.
Ведь получил мое приглашение, которое лично в руки Голицын передал. Где русским языком, черным по белому, написано: «Купил тебе абонемент в спа-салон для педиков. Забрать можно по адресу ***». А еще на всякий случай нашел его номер и сообщением отправил то самое видео, где один чувак с потрохами сдает друга своего. Ну, и чего он не бежит за таким-то подарком?
Блин, может, я просчитался и такой у него уже есть?
Попадос.
Не подумал.
Ан нет. Судя по подъезжающей тачке, предложение все-таки актуально. Резко подскакиваю и, стуча вилкой по стакану, привлекаю к себе внимание.
- Дамы и господа, поприветствуем еще одного гостя, который так долго ждал этого вечера. – Ох, как я вовремя заговорил. На «вечере» в зал влетел зародыш и застыл на месте.
Да, мудила, я подготовился к твоему приходу.
Выхожу из-за стола и жалею, что для прикола микрофон по дороге не купил, для большего эффекта. Но ничего. Спасибо генам, я и так орать могу.
- Виктор Погорелов. Наверно, вы все знаете этого, – Господи, прости за это слово, - милого парня. Который…
- Гуляев, не вздумай, – шипит он, догадываясь о том, что я сказать хочу.
- Который, пользуясь положением своего глубокоуважаемого отца, решил подпортить репутацию нашего скромного клуба. Все ведь слышали новость о том, что вчера у нас возникли некие сложности и весь народ эвакуировался в разгар вечера. За этот инцидент нужно благодарить как раз его. Да, Виктор, не расскажешь своему отцу, что ты сделал и что ты планировал сделать еще?
- Виктор? – начинает прокурор, уже отбрасывая свой телефон в сторону.
- Пап, кого ты слушаешь? Поехали домой.
- Еще горячее не подали. – Официантка выдвигает новый стул, а прокурор не двигается с места, и детенышу не остается ничего, кроме как молча сесть рядом с отцом.
- Сань, что все это значит?
- Погоди, Вить, давай дослушаем. – Батя, да ты меня сегодня прям удивляешь. В другой бы день давно уже заставил меня объясниться, а тут…
- Да не собираюсь я ничего слушать, - взрывается засранец и на широкую душу опрокидывает на пол стакан с водой.
- Придется.
Ведь, судя по словам его дружка, этот мудила решил приударить за моей Никольской. Если раньше меня бомбило оттого, что он за мной таскается, то после того, как я узнал, что он положил свой кривой глаз на Соню, я был в бешенстве.
В такие моменты особо четко понимаешь, насколько дорог тебе человек. Без сарказма и идиотских шуток ты уверен в своих желаниях никого и близко не подпускать к нему.
Пантера моя. Только моя.
Одним движением руки даю знак Суханову, который за ширмой под прикрытием сидит и включает доказательства того, как младший Погорелов планировал по кусочкам разобрать весь торговый центр.
- Чел, - с экрана встроенного телевизора начинает свой рассказ парень, - я без понятия, что там между вами происходит, но хочу все-таки оставаться на нейтральной стороне. Короче, где-то ты дорогу Витьку перешел, и он всеми силами решил поднасрать тебе. Сначала, как я понял, просто перетащить всю молодежь к себе в подвал. Потом он что-то о вечных проверках говорил и планах о том, как он снесет весь ТЦ и построит там казино.
- Сука! – орет тот, кого сдали, будто и правда удивлен услышанным.
Послание мое не смотрел, что ли?
Достаю телефон и открываю диалоги.
Упс, он действительно не видел. Видео так и не загрузилось.
Но ничего, даже интереснее будет.
- Вить, нельзя так о друзьях отзываться, – показательно тыкаю в него пальцем и продолжаю смотреть на экран.
- Я просто вырубил свет и свалил. Евсей, честное слово, если бы деньги не нужны были, я б и не рыпнулся.
В тот момент я повернул телефон на себя, улыбаясь во весь экран.
- Честностью Погорелов тоже похвастаться не мог, кинул друга и не заплатил.
М-да, пять секунд эфира, зато еще раз убедился, как меня камера любит.
- Хватит! – кричит прокурор так, что Суханов резко выключает видео на самом интересном месте.
Он наклоняется к сыну и что-то говорит ему на ухо, но мне, к огромному сожалению, не слышно.
Зато я слышу голос отца:
- Одного понять не могу, Евсей, что ты ему сделал?
- Он просто переспал с той, за которой Погорелов с детства бегал.
Никольская.
Наконец-то.
Становится рядом со мной, и я в этот момент плюю на всех присутствующих и беру её за руку.
- Где тебя носило? Я чуть все лавры себе не забрал.
- Пытала твою бывшую подружку, – подмигивает и поворачивается к остальным. – Пап, я тебе говорила, что успею.
Э-э-э, стоп. Она отцу рассказала?
- Так, я не понял, все это из-за бабы? – прокурор отрывается от сына, смотрящего прямо в пол. Вид у Погорелова жалкий, будто ребенок сидит, которого с сигаретой во рту поймали.
- Ага, – поддакивает Соня, - Сорокина на Евсея переключилась, Виктор обозлился. А когда её кинули, простите, когда они с Гуляевым захотели друзьями остаться, она позвонила Погорелову. Ну, как итог, парочка решила поиграть в мстителей.
- Карина? – О, теперь я понял, почему Соня просила бухгалтера позвать.
Браво, поистине великий спектакль.
Идиотский, правда, но все равно великий.
Особенно мне последняя сцена запомнилась, когда Виктор Викторович выводил сына из ресторана и двумя словами попытался оправдать его:
- Мужики, сами понимаете, дебила вырастил.
Ну, тут я с ним был полностью согласен.
Дебил в семье – горе.
- А ты у меня – идиот, – это уже мой батя договаривает, со всей силы стуча по спине. Ад, чуть позвоночник не осыпался.
Так, вопрос: идиот же по рангу выше, чем дебил, да?
Когда кроме двух семей в помещении не остается никого, даже Сухой свалил в неизвестном направлении, наступает гробовая тишина.
Соня
Если быть честной, то мне хочется, чтобы Гуляев схватил меня за руку и наконец-то утащил в свое холостяцкое логово. Вот правда, всю дорогу до ресторана мечтала только об этом. Большие Сиськи мою энергию высосала, поэтому сил осталось строго на раздеться и затянуть Евсея в душ. А уж там передать все бразды правления в его руки.
Но нет. Мы так и продолжаем стоять на одном месте под критичными взглядами родителей и стараемся не сорваться в сторону выхода.
- Что за цирк вы устроили?
М-да, Гуляевы и терпение - две несовместимые вещи. Дядя Саша первый не выдерживает и идет в атаку:
– Евсей, думаешь, я тебя сейчас по голове гладить буду?
- Надеюсь, что нет. У меня от прошлых нежностей спина до сих пор болит, – кривляется парень и бесцеремонно плюхается на стул, меня за собой утягивая. – Вы чего все стоите? Давайте сядем и отпразднуем такое событие в семейном кругу.
- Какое событие? Как вы нас идиотами выставили?
- Бери выше, бать. Будущими сватами, – отмахивается Евсей и тянет руку к винограду.
Чего?
- Что?
- Кем?
Да, да, мне тоже ответ услышать хочется. Потому что так далеко я не заглядывала. Свадьба? Белое платье и шут-тамада? Никогда в жизни.
Зато мамки заулыбались. Хоть кто-то все понял и начал радоваться.
- Это шутка такая?
- Не, Сань. Сонька от Лондона отказалась, рявкнула, мол, без Евсея жить и дышать не может.
- Пап, я не так говорила.
Не буквально, но смысл - да, тот же.
- Пантера, ты Лондон собиралась?
Гуляев давится виноградинкой, и его папка, снова стуча сына по спине, спасает его.
- Бать, чуть не убил. Опять. Почему я не в курсе? Значит, пока я тут разбирался с семейкой Витьков, ты думала, оставаться или свалить?
- Про сватов я тоже как бы в курсе не была.
Нечего тут возмущаться.
- Дома поговорим, – бурчит он и, будто муж со стажем, по-хозяйски обнимает меня за плечи.
А я в желейку превращаюсь, потому что даже за несколько часов успела соскучиться по его прикосновениям. По его запаху и нахальной улыбке, которая ослепляет и от которой ноги слабеют.
М-да, сдала Никольская свои позиции, но стала счастливее.
- Федь, так мы что, породнимся?
- Возможно, – кашляет отец, скрывая улыбку. – Мы на поведение Евсея посмотрим для начала.
Проверка?
Гуляев, ты попал. И мне тебя не жалко от слова «совсем». Наоборот даже. Пусть попотеет.
Но Евсей остается верен себе и, поднимаясь со стула, выразительно смотрит на отца.
- Дядя Федя, а называйте меня сыном.
Немая пауза.
– Есть вероятность, что вы станете моим любимым батей номер два.
Идиот, одним словом.
- Дочка со мной поговорила. Но я все равно скажу, если обидишь её, оторву голову и не посмотрю, что ты мой любимый сын. Понял?
- Я сам за нее могу обидеть, – совершенно серьезно отвечает он, крепко пожимая руку моего папы.
А потом на меня смотрит, и от этого взгляда ноги сами в его сторону двигаются, а руки обхватывают мужскую талию.
- Дядь Саш, не переживайте, если что, я вашего сына тоже в обиду не дам.
- Понял, бать? Я под надежной охраной. Теперь можешь отдать мне ключи от квартиры. Самостоятельность – это хорошо, но на ипотеку я не готов. Мы слишком богатые для этого.
Ну, в общем, я знала, с кем встречаться решила.
Пока родители что-то начинают обсуждать, Гуляев наклоняется ко мне и шепчет на ухо:
- Пантера, ради тебя я готов на все. Даже на машину в кредит, но бате об этом лучше не знать.
- Это признание?
- Оно самое.
Я смыслить не успела, как Евсей тянется ко мне и прикасается к губам.
- Ты ведь понимаешь, что я тебя люблю, да?
- Я сейчас тоже должна что-то сказать в ответ?
- Не-а. Мы и так это знаем. Разве меня может кто-то не любить?
Шлепаю его по руке и, не обращая внимания на родителей, которые, кажется, про нас забыли, сама целую его и громко говорю всего лишь одну фразу:
- Ты ведь меня тоже понимаешь, да?
Эпилог
Что вы знаете про Амстердам?
Здесь легально курят травку и в окнах сидят голые телки?
Так и есть.
И представляете, мне дико все нравится.
Даже несмотря на то, что приехали мы сюда огромной компанией, где главным шутником был Суханов, а Гуляев и Корнеев просто рядом болтались. Наверно, я никогда не забуду наше девчачье знакомство в аэропорту Схипхол. Четыре девчонки встали в круг и с интересом смотрели друг на друга, не обращая внимания на ничего не понимающих парней.
- Ты креветка, – я первая угадала девушку Назара. – На лице написано: не подходи, оторву ноги.
- Пантера, – смеясь, отвечает она. – Еще издалека я обозвала тебя стервой.
- Ты Туся. Я только увидела, так сразу же захотела переписать на тебя Мамаевскую квартиру и подарить почку, – говорит брюнетка рядом со мной, и я без труда узнаю Майю.
- Мартышка! По тебе видно, что ты готова сорваться и как можно скорее свалить отсюда.
- Эй, - подает голос Глеб Мамаев. - Куда ты там свалить собралась?
В общем, пока парни чемоданы наши тащили, мы с девчонками прыгнули в такси и поехали отмечать знакомство.
Странно, но нас искать не стали. Ни одного звонка, ни одной эсэмэски, мы даже волноваться начали и решили вернуться. Знаете, где мужиков нашли? Правильно. В клубе Мамаева. Потом уже выяснилось, что мы им, оказывается, помешали отдохнуть по-нормальному своим неожиданным возвращением. Мой так вообще бухтел, а сам в этот момент сообщениями засыпал, мол, я безумно скучал, пантерочка. Ага. Видела, как он скучал, еле на ногах стоя.
Нам еще пришлось этих алкашей на виллу везти, которую Мамаевы заранее для всех нас сняли.
Короче говоря, первый день отдыха мы не особо и запомнили.
Зато следующие…
- Наконец-то одни. – Евсей на руках тащит меня на третий этаж, после того как он, сославшись на приступ аппендицита, отказался ехать с друзьями в боулинг. – В следующий раз никаких компаний. Только вдвоем. На пляже. Желательно голые.
Целует меня в кончик носа и ногой открывает дверь.
- А я тебе предлагала в отеле заселиться. Забыл?
- Настоять надо было, а меня не слушать. Зато теперь точно знаю, что мне не нравится делить тебя с кем-то. Даже со своими друзьями.
Улыбаюсь, боясь окончательно раскиснуть после таких слов.
- Минута тебе на раздевание, – говорю и первая скидываю с себя футболку.
- Справлюсь за секунду.
И секундомер не нужен, Гуляев и правда молниеносно избавляется от вещей и тут же толкает меня на кровать, нависая сверху.
- Сейчас можно не сдерживаться.
- Будто ты раньше это делал.
Громко охаю, когда он раздевает меня и проводит пальцем по груди. Дрожу, но уже привыкла к этой дрожи, которая постоянно появляется, стоит только парню приблизиться ко мне.