— Да, — пробормотала я. — Всё, что ещё остаётся сделать — это пережить целый год и остаться в живых.
— Ты смогла прожить четыре года на улице, — возразил Мо. — Так что представь, чего сможешь добиться здесь, имея в своём распоряжении всю магию, деньги, власть и ресурсы семьи Синклер…
Внезапно его голос заглушили звуки музыки кантри. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что песня раздаётся из трейлера Оскара. Видимо, пикси предпочитал повредить себе барабанные перепонки, чем слушать, о чём мы говорим.
Мо посмотрел на меня и пожал плечами. Похоже, музыка совсем ему не мешала, хотя он наклонился поближе ко мне, чтобы я могла его слышать.
— Да ладно, малышка. Я знаю, что ты ужа начала обшаривать дом. Что ты взяла из библиотеки?
Я захлопала ресницами.
— С чего ты взял, что я обкрадываю моего нового боса?
Он лишь выгнул брови.
Я фыркнула, но потом потянулась к пояснице, задрала футболку и вытащила ложку, вилку и два ножа, которые стащила со стола в библиотеке, когда никто не смотрел. Я положила их на журнальный столик.
Мо ухмыльнулся, затем полез в карман своих белых штанов и вытащил ещё два ножа и одну вилку и положил их рядом с моими.
— Посмотри. Вместе у нас уже почти весь набор.
Я быстро взглянула на дом пикси, но музыка всё ещё гремела. Оскар никак не мог нас услышать в таком шуме. Хорошо.
Мо выложил украденное серебро в аккуратный ряд, прежде чем снова посмотрел на меня.
— Будучи челном семьи, ты не просто фишка в чужой игре. Ты должна это знать лучше, чем кто-либо ещё. Это означает деньги, власть, престиж и защиту. Даже своего рода настоящую семью, если захочешь.
— У меня была семья, — холодно сказала я. — У меня были ты и мама. Мне больше никто не нужен. Уже как четыре года.
Мо продолжал смотреть на меня с грустью в глазах.
— Кроме того, — продолжила я, — Ты же знаешь, что я ненавижу Синклеров, особенно Девона. Ты же знаешь… заешь, что из-за него убили мою маму.
Последние несколько слов прозвучали как хриплый шёпот. Потому что Девон Синклер стал причиной смерти моей мамы. Или, по крайней мере, одной из причин. А теперь я должна была защищать его, как будто он был кем-то другим. Гнев, боль и горечь горели в моём сердце, а из уголков глаз потекли горячие слёзы, прежде чем я успела их вытереть.
Мо вздохнул.
— Я понимаю, почему ты так чувствуешь, Лайла. Но пришло время отпустить боль и гнев и двигаться дальше. Девон был ребёнком, когда твоя мама умерла. Как и ты. Ты ничего не смогла бы сделать, чтобы спасти её. Думаю, глубоко в сердце ты это знаешь.
Я знала, но это не значит, что мне это по душе.
Я не рассказала Мо, настолько была разбита горем из-за смерти мамы, поэтому никогда больше не хотела испытывать такую боль. И в этом была настоящая причина, почему я держалась особняком и не удосужилась завести друзей в школе. Из-за того, что мне было так больно, я даже не была уверена, что смогу по-настоящему когда-нибудь оправиться от этой боли. Потому что как только кто-то становится для тебя важен, как только ты начнёшь забоится об этом человеке, как только полюбишь его… с этого момента ты, практически, можешь начинать обратный отсчёт времени до того мгновения, когда твоё сердце будет разбито, так как у тебя его отберут.
Это случилось со мной и моей мамой, и тоже самое случится с Синклерами. Клаудия думала, что наняла меня, чтобы защищать Девона. Но на самом деле она попросила меня защищать её саму от боли, связанной с потерей сына, точно также это было у меня с мамой. И всё из-за дурацких семейных распрей, заговоров и политических манёвров.
— Вскоре, ты всем им покажешь, Лайла, — проверещал Мо, пытаясь приукрасить события, как приукрашивал бесполезный мусор в Раззл Даззл. — Доверься мне. И поверь в то, что ты была рождена именно для этого. Ты хорошая воровка, но будешь ещё лучшем воином. Как и твоя мама. Она считала своей обязанностью защищать людей и приглядывать за теми, кто не мог позаботится о себе сам. И я знаю, что ты чувствуешь тоже самое, хоть и не хочешь этого признавать, даже по отношению к самой себе. Это настоящая причина, почему ты помогла Девону и Фелексу. Потому что это было правильно.
— Точно, — язвительно сказала я. — И посмотри, куда меня это привело. Прямо в золотую клетку, решётка которой усеяна шипами, нацеленными в мою сторону.
— Не обманывай себя. Ты боец, солдат, защитница, как была твоя мама, Лайла. А если уж собираешься поставить на карту свою жизнь, то, по крайней мере, сделай это для кого-то, кто имеет значение.
— А Девон Синклер имеет значение?
— Ты знаешь, что это так, — спокойно ответил Мо. — Особенно для тебя. Твоя мама желала бы, чтобы ты была здесь. Не только ради Девона, но и ради себя самой. Твоё место здесь по многим причинам.
На этот раз я точно знала, о чём он говорит. И я не могла встретиться с его пытливым взглядом, потому что он был прав. Эта комната, этот особняк, эта семья, это было именно то место, где моя мама хотела бы меня видеть. Она хотела бы меня видеть здесь уже все эти годы после её смерти, если бы всё было иначе.
Если бы я была другой.
— А Клаудия? — хрипло спросила я, потому что меня мучили воспоминания, которые лучше оставить похороненными. — Должна ли я беспокоиться о ней?
Мо пожал плечами. Он знал, о чём я на самом деле спрашиваю.
— Думаю нет. Для неё ты просто ещё один охранник. Ни больше и ни меньше. Правильно?
— Да, правильно.
— В любом случае, она будет справедливо к тебе относиться, — добавил Мо. — Это больше, чем можно сказать о большинстве других семей, особенно о Драконисах.
Я подумала о моей встрече с Деей. С этим не поспоришь.
— А что насчёт моих вещей в библиотеке? — спросила я, всё ещё пытаясь найти какой-нибудь способ выбраться из этой ловушки, которая уже захлопнулась. — Я не могу просто оставить всё там. Рано или поздно их кто-нибудь обнаружит.
— На самом деле, я уже ходил туда рано утром, проник вовнутрь и забрал некоторые твои вещи. Остальное можешь взять в другой раз.
Мо показал большим пальцем через плечо, и только в этот момент я заметила один из моих потрёпанных чемоданов рядом с туалетным столиком. Должно быть Реджинальд поднял его наверх, пока я разговаривала с Клаудией в тренировочном зале. Я подошла и положив чемодан на бок, расстегнула замок.
Мамино синее пальто из паучьего шёлка лежало аккуратно сложенное на самом верху, вместе с кольчужными рукавицами и чёрным клинком. Я расстегнула молнию бокового кармана и нашла её единственную фотографию в рамке, а также её любимую книгу о монстрах и старых традициях. Страницы были исписаны проведёнными ею наблюдениями о существах, населяющих Клоудбёрст Фоллс.
Мо упаковал все важные вещи — единственное имущество, которое действительно имело значение, наряду с сапфировым кольцом. Я провела пальцами по улыбающемуся лицу мамы за стеклянной рамкой, сморгнув слёзы, которые обжигали глаза.
Ещё больше слёз. Я и впрямь становилась слабой.
— Спасибо, Мо, — прошептала я.
Он прочистил горло, но мы оба старались в этот момент не смотреть друг на друга.
— Не за что.
Я схватила мамино пальто и вытащив из чемодана, повесила на один из столбиков кровати, чтобы оно напоминало мне о ней. Затем положила рукавицы на туалетный столик, а меч прислонила к тумбочке у кровати. Однако фотографию мамы я оставила в боковом кармане чемодана, который снова застегнула, так, чтобы никто не смог её обнаружить. В этом доме никто, кроме меня, не должен видеть это фото.
Из дома пикси зазвучала ещё одна песня с той же громкостью, что и раньше. Похоже, Оскар действительно любит музыку кантри.
Мо встал.
— Мне сейчас лучше уйти, чтобы ты могла устроиться на новом месте.
— Ты… ты собираешься оставить меня здесь? Просто так?
— Что ж…, да.
Он переступал с ноги на ногу.
Конечно, он собирался оставить меня здесь. Он был вынужден. Потому что это была моя комната, а не его. Это я работала теперь в качестве телохранителя, а не он. Это я была той, кто был связан с семьёй Синклер. По многим причинам, как он и сказал.
Тем не менее я не смогла сдержать горячую, стянувшую живот панику, которая пронзила меня при мысли, что Мо уходит. Конечно, может я и была последние четыре года сама по себе, но всегда знала, что могу обратиться к нему, если мне когда-нибудь действительно понадобится помощь. И что он поможет, несмотря ни на что. Я могла не беспокоясь, смело выходить на улицы Клоудбёрст Фоллса в любое время дня и ночи. Могла вламываться в дома богатых, позволить парням с мечами гнаться за мной и платить пошлину Лохнессу без страха. Но находится здесь, в этом доме, рядом с этой семьёй… это как будто меня отправили на другую планету, на которой были абсолютно незнакомые правила, языки и обычаи, которые я не хотела изучать.
И люди, к которым я не в коем случае не хотела привязываться.
— Но ты не волнуйся, — сказал Мо, заметив мою неуверенность. — Так легко ты не избавишься от старого Мо. Ты можешь приходить в Раззл Даззл в любое время. И если захочешь подзаработать, выполняя для меня поручения, просто дай знать. Клаудия попросила тебя стать телохранителем Девона, но она ничего не говорила о том, что ты не можешь параллельно подрабатывать где-нибудь ещё.
Он хитро подмигнул мне, и я не смогла сдержать смех.
Мо помедлил, затем притянул меня к себе и обнял. Я обняла его в ответ.
— Звони мне днём или ночью, если что-нибудь понадобится, — прошептал он. — Не имеет значения, что.
Я кивнула, пытаясь сдержать эмоции, которые душили меня изнутри.
Мо отстранился.
— Будь хорошей, Лайла. Или хорошо работой над тем, чтобы стать по-настоящему плохой. Я оставлю это на твоё усмотрение.
Он подмигнул мне в последний раз, затем повернулся и вышел из комнаты.
Несмотря на то, что музыка всё ещё раздавалась из дома Оскара, я могла бы поклясться, что расслышала тихий щелчок, когда дверь закрылась за Мо. Почему-то он показался мне таким громким, как гонг, знаменующий конец моей старой жизни и начало чего-то нового.
10
Было ещё не так поздно, но сегодняшние события так меня измотали, что я вытащила из чемодана пижаму, вошла в ванную и запрела за собой дверь.
Следующие два часа я отмыкала в ванной. Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз принимала горячую ванну, поэтому наслаждалась каждой секундой. Помыла три раза голову и почувствовала себя чище, чем за прошедшие несколько месяцев.
Я никогда не считала себя фифой, но открыв шкаф в ванной комнате и обнаружив выставленные в ряды дорогое мыло, шампуни, кондиционеры и лосьоны, я вскрикнула от восторга. Я открывала бутылку за бутылкой и нюхала, пока все сладкие, цветочные и фруктовые ароматы не смешались, и я больше не могла отличить один от другого. Это было похоже на пребывание в отели. Иногда я позволяла себе провести там ночь, когда Мо хорошо платил. Но эта ванная была намного приятнее, чем в любом отеле, в котором я когда-либо останавливалась.
Возможно, всё это стоило того, даже несмотря на шипы в моей клетке.
Но в какой-то момент вода в ванной остыла, и мне надоело открывать бутылочки, поэтому я вытерлась, одела пижаму и поплелась в спальню. Я бросила взгляд на дом пикси, но музыка, наконец-то, стихла, а внутри трейлера было темно. Тини так и продолжал дремать, хотя падающий на него солнечный свет уже давно исчез. Значит придётся подождать до завтра, чтобы официально познакомится с черепахой и Оскаром.
Я открыла одну из дверей и выскользнула на балкон. Пока я купалась, солнце зашло, и долгий день постепенно сменялся ночью. Кроваво-красные полосы прорезали небо, но и они постепенно бледнели в розовые оттенки.
Я жила так долго в городе, что было непривычно смотреть на него с этой перспективы. Эта часть особняка выходила на один из многочисленных лесистых хребтов Клоудбёрст Маунтин, деревья и скалы напоминали ковёр из серых и зелёных драгоценных камней, имеющих края и углы. Дальше по склону, в усадьбах других семей, серебром и золотом горели огни, а далеко внизу, в центре долины, располагалась Главная Аллея.
С этого расстояния круглая зона выглядела как огромное, лежащее на боку колесо обозрения, где места с лотками напоминали кабинки, в которые люди садились, чтобы прокатиться. В растущей темноте неоновые огни на Главной Аллее пульсировали, словно радуга падающих звёзд. Они проносились от одной стороны круга к другой и обратно, что ещё больше усиливало иллюзию колеса обозрения.
Я положила руки на балконные перила, ощущая тепло камня. Вздохнув, я подумала о том, как сильно изменилась моя жизнь за один какой-то день. Вчера в это время я ещё бродила по Главной Аллеи, в поисках простого способа что-нибудь стащить, стараясь держаться подальше от семей и их охранников, чтобы потом вернуться в библиотеку на ночь. Теперь же была здесь, в особняке одной из семей, окружённая самыми качественными вещами, которые можно купить за деньги. Теми вещами, которые я так часто крала у других людей.
Интересно, что подумала бы обо всё этом мама. Без сомнения, она бы была счастлива, как и сказал Мо. Рада, что я спасла Девона; рада, что Клаудия принудила меня защищать его; рада, что я работаю на Синклиров.
Даже если они виновны в её смерти.
Пока я смотрела на Главную Аллею, неоновые огни вспыхивали всё быстрее и быстрее, всё ярче и ярче, становясь всё больше и больше, чтобы, в конце концов, образовать белую стену перед моим взором. Я моргнула и вдруг увидела другую сцену, из другого времени и места. Те моменты, который отчаянно хотела забыть. Но не смогла остановить эти воспоминая, у меня ещё никогда это не получалось…
Я была с мамой на Главной Аллее. Мы сидела на скамейке в парке и ели мороженное. Мы смеялись и разговаривали, пока мама не заметила что-то краем глаза. Я проследила за её взглядом и поняла, что она смотрела на другую женщину с красивыми, каштановыми волосами и мальчика на пару лет старше меня. Они оба прогуливались по парку.
Я закатила глаза. Мальчишки были такими противными, хотя этот был симпатичнее большинства, с ярко-зелёными глазами и вихрем в тёмно-коричневых волосах, из-за которого они торчали на затылке в разные стороны.
Мечтательная улыбка промелькнула на лице мамы.
— Они выглядят счастливыми, верно? — пробормотала она.
— Не такими счастливыми, как мы, — гордо и упрямо ответила я.
Мама сжала мою руку, а её тёмно-голубые глаза блеснули от смеха.
— Нет. Не такими счастливыми.
Мама продолжала наблюдать за другой женщиной и мальчиком, которые остановились перед одним из ларьков с едой, чтобы купить карамельные яблоки. Мальчика и его маму сопровождали охранники в чёрных плащах и с мечами на поясе, но это меня не беспокоило. Половина взрослых на Главной Аллее носила сегодня либо меч, либо портупею с кинжалом. Поэтому я снова сосредоточилась на десерте и счастливо вздохнула, когда прохладное, сладкое клубничное мороженое наполнило мой рот.
Всё было прекрасно, пока мама не нахмурилась.
— Что случилось? — спросил я. — Твое мороженое тает.
Шоколадное мороженное уже капало ей на руку, а кусочки шоколада соскользнули с тающей верхушки и плюхнулись на землю.
Но мама не ответила. Она поворачивала голову туда-сюда, сначала медленно, затем всё быстрее и быстрее. Я наклонилась и обвела взглядом толпу, состоящую из туристов, рабочих и охранников. И, наконец, поняла, на что она смотрит: на пять парней в красных плащах с мечами. Все они направлялись к маме и сыну, которые ели карамельные яблоки, не осознавая опасности.
— Лайла, — прошептала мама, крепко сжимая мою руку. — Хорошенько спрячься. И отдай мне мороженое.
Я замерла, задаваясь вопросом, что она собирается сделать, но её взгляд остановился на вооружённых парнях, и я поняла. Мама протянула мне руку. Я, вздохнув, ещё раз лизнула мороженное и передала ей вафлю. В тоже время мы сдвинулись вперёд, готовые в любой момент вскочить.