Только вот насчёт непомогания снаружи у Дэна возникли сомнения, потому что конструкцию этого узла он помнил неплохо. Открепить обтекатель изнутри и отбросить его нетрудно, но для прикрепления нужно чётко сориентировать, что изнутри проделывать неудобно и тяжело — сам обтекатель далеко не пушинка. С другой стороны, за пределы атмосферы они сегодня не полезут — их дело взлететь и приводниться. Поэтому космическая герметичность в этом узле не требуется. Парень занял место заднего моториста и принялся за ревизию состояния энергосистемы: генератор, аккумуляторы, заряд антигравов. Не сказать, что всё заполнено под пробку, но на выполнение поставленной задачи более чем достаточно… теоретически. Об этом и доложил.
Тем временем Маха уже вовсю шуровала носовыми антигравами — неизвестно кем отвязанный корабль отходил от причала задом наперёд. Отойдя на полагающееся расстояние, челнок повернулся носом вдоль озера. Это было видно через монитор, на который выводилось изображение с наружных камер. А ещё сегодня на борту командовала не мама-лётчик, а дочурка-школьница. То есть распоряжался вовсе не пилот.
— Дэн! Движки от себя до предела. Мама! Держи направление и сообщай скорость.
— Десять, тридцать, сорок, — послышался чуть напряжённый, но ровный голос взрослой женщины. — Вышли на редан. Шестьдесят… сто… двести… триста… четыреста… скорость перестала расти.
О том, что корабль прекратил ускоряться, Дэн и сам понял по показаниям акселерометра, с почти середины шкалы упавшим в ноль, но в этот момент корпус челнока чуточку дрогнул, и ускорение снова появилось.
— Отрыв! — выдохнула Катя.
— Уменьши угол до пяти градусов, — потребовала Маша.
— Есть пять градусов, пятьсот, шестьсот, семьсот, — докладывала всё тем же голосом пилот. Дэн и сам видел по показаниям акселерометра, что они энергично разгоняются, очень медленно набирая высоту. — Восемьсот, — продолжала докладывать Катя, но нотки голоса изменились, в них явно чувствовалось воодушевление, — аппарат отлично слушается управления!
— Строй коробочку, мама, — распорядилась дочка. — Будем садиться.
Челнок послушно развернулся и спустя короткое время аккуратно приводнился. При этом Дэн выполнил только одно действие — вернул движки на нейтраль, когда ему велели.
— Вышка аплодирует, — донёсся на общей волне голос Светы. — Остальные завтракают и любуются записью вашего взлёта. А теперь колитесь — как вам это удалось!?
— Вот ещё! Так я и рассказала! — ядовитым голосом ответила Маша. — А то придумывают одни, а летают, почему-то, другие.
Глава 22. Нарасхват
Дэн рос домашним мальчиком и, как часто в таких случаях бывает, вырос мечтателем. Собственно мечта о странствиях и приключениях и привела его в ряды колонистов. Правда, папа-пианист честно предупредил сына, что, как только тот покинет родительский кров, так тут же останется без поддержки взрослых, которым небезразлична его судьба и близки его интересы. То есть — нянек рядом не будет.
В период подготовки, проживая в казарме среди сверстников, он сполна убедился в правоте отца. Постирать, зашить одежду, постричься, вымыть голову — обо всём приходилось помнить самому, потому что казарменный воспитатель с говорящим погонялом — Дятел, напоминал о подобных моментах крайне нелицеприятным способом.
Из-за чего его отобрали в группу "досрочников", отправленную в колонию до завершения полного курса подготовки, он не знал — по программе им ещё было учиться и учиться. Но зато здесь, на Мачехе, оказался среди ребят, с которыми ему оказалось комфортно. Да ещё и интересно! Сам-то он ни во что особенное не ввязывался, но постепенно оказалось, что его частые ранние переходы от лагеря до озера были нехилой тренировкой по передвижению через дикую и опасную местность. Именно к нему обратилась со своим любопытством активная в общении волчица-подросток. Да ещё и с мартышкой познакомила. А потом затейница-судьба вообще свела его с юным гвархом.
И, в завершение в качестве изюминки на торте, на него заявила свои права девчонка. Очень красивая, ужасно решительная, иногда чересчур надоедливая и настолько неразборчивая в методах достижения цели, что определение "стерва" даже в столь юном возрасте характеризовало её исчерпывающе.
Маша так и не призналась, каким образом подняла в воздух разогнавшийся до скорости отрыва челнок. И не объяснила, почему он не хотел взлетать. Дэн тоже не знал причины такой нелетучести челнока, зато понял, каким маневром девочка сумела поднять его. Но не сознался в этом. Маха, конечно, стерва, но она его стерва. Доверяет ему и рассчитывает на поддержку.
Это не значит, что он согласен ночевать с ней в одной кровати или обниматься-целоваться, но всё-таки она ему не чужая. Сестёр тоже полагается любить и потакать некоторым их желаниям. А Маша мечтала летать. Эта стрекотуха много нарассказывала ему о себе, о детстве, дельтаплане, который помогала строить, и на котором обманным путём даже летала… Когда никто не видел. О бумажных самолётиках, которые сворачивала лучше всех, о воздушных змеях, которые не раз у неё вырывались.
Она даже авиамоделизмом пыталась заниматься по книгам, потому что не смогла найти себе наставника. Больших высот не достигла, но простенький планер из покупного набора деталей собрала, и он даже летал, пока не погиб под колесами грузовика.
Всё это Маша успела выложить Дэну, потому что постоянно мельтешила рядом с ним и трещала без умолку. И он воспринимал это, как проявление доверия. О том, что он в данный момент является ключевой фигурой в их крошечном социуме, Дэн не догадывался. Ну, может, и не самой ключевой, но одной из — точно. Потому что только Маша умела отрывать челнок от воды и при этом каждый раз требовала, чтобы у кормовых антигравов находился именно Дэн. И кораблём во время взлёта командовала именно она, после чего, едва челнок поднимался и набирал достаточную скорость, сдавала командование. Происходило это регулярно, потому что аппарат после "допиливания" следовало испытать и облетать. Вплоть, до вывода на низкую орбиту с последующей посадкой.
Для маленькой колонии этот период выдался непростым — невеликие запасы окислителя были израсходованы, и пришлось начинать производство перекиси водорода. В качестве топлива использовали спирт, который получали из сахарного тростника. А ведь этот тростник ещё следовало вырастить! Поэтому с полётом к Земле быстро никак не получалось.
* * *
— Дэн, — обратилась к пареньку Лидия Семёновна. — У нас обозначился некоторый недостаток натурального каучука. Прокладки, как выяснилось, требуются повсюду. Фикусы наши каучуконосные, конечно, растут, но это же процесс не мгновенный. Травка кок-сагыз, что мы вырастили из привезённых с Земли семян, тоже проблему не решила — много ли сока выдавишь из урожая, выращенного на опытных делянках?! Тем более, что она многолетняя, а в дело идут только корни. При этом к югу от нас находится зона ливневых лесов, где климатические условия должны быть такими же, как в долине Амазонки. И есть некоторый шанс отыскать гевеи, дающие латекс — традиционное сырьё для получения натуральной резины.
— Собираетесь отправить туда экспедицию?
— Очень хочется, но людей для этого мало. У нас семь грудничков, каждому из которых подавай маму. К тому же некоторые женщины тоже сочли разумным рожать — половина дам репродуктивного возраста непраздна. Мужские руки буквально нарасхват и в мастерских, и в копях, и на рудном переделе — никель, марганец, хром — все это нужно уже вчера. Ни одного дела нельзя отложить, — вздохнула женщина.
Зато ты уже опытный землепроходец. К тому же с кораблём управляешься уверенно. Тут и делов-то выйти в океан, продвинуться градусов на пятнадцать к югу и войти в одну из речек, да осмотреть берега. Гевеи довольно крупные деревья, и если они там растут, то должны быть видны издалека.
"С одной стороны, хорошо, что сейчас дела перспективного планирования перешли под руку учёного человека, — прикинул про себя подросток. — А с другой, от смелости её проектов иногда прям оторопь берёт. Но опять же, с третей стороны — она ведь явно держит меня за взрослого!"
— Сгоняю, конечно, — успокоил академика парень, согласно кивая. — Хотя, вряд ли это выйдет без Махи. Обязательно навяжется в матросы.
— Обязательно, — понимающе улыбнулась Лидия Семёновна. — А Машенькина мама непременно пойдёт с вами штурманом и коком. Точно не отпустит она свою кровиночку с парнем пубертатного возраста в такую даль без родительского присмотра.
В принципе, присутствие Машиной мамы Дэну ничуть не мешало. Даже радовало — дочка в её присутствии не станет предпринимать слишком прямолинейных попыток сблизиться, да и висеть на нём поостережётся. Опять же есть возможность оставить кого-нибудь на дежурстве в рубке — судя по карте им только в один конец идти около полутора тысяч вёрст. А кораблик у них не слишком стремителен. И двигатель умеренно мощный, и движители не чересчур эффективные… да и вообще, одному пускаться в такую даль стрёмно.
* * *
В дождливый период ездить на колёсах — неблагодарное занятие. Даже на гусеницах езда сопровождается скольжениями и и увязаниями — пропитанная влагой земля становится похожей на болотную топь. Поэтому к титановому теплоходику техников доставили на пепелаце. Они произвели "апгрейд" судна, установив на нём локатор, снятый с одного из челноков, дополнительные камеры кругового обзора и мощную радиостанцию дальнего действия. К ним прилагалась мачта с флагом — всё той же буквой "М" по морскому своду.
Затем кладовую загрузили овощами и крупами, а морозилку мясом, чтобы Катя не скучала. В качестве НЗ привезли в багажнике консервы ещё земного производства — тушёнку, сгущёнку, сублиматы. В дополнении к ним шли уже местные сухофрукты и орехи. Так же пополнили содержимое оружейного ящика, ну и инструментальный набор расширили, добавив к уже имеющимся наковаленку, тиски и кувалдочку на три килограмма. Наконец, доставили запас сухих дров для газогенератора и пару канистр спирта.
Последним рейсом прилетел Лом, доставивший Краева для окончательной инспекции, сопряжённой с прощанием с семейством. Дэн к этому моменту уже раскочегарил газогенератор, поэтому в путь отправились без задержек, провожаемые лишь взглядами пары волков на берегу. Область, закрепившаяся за гвархами, осталась слева, справа тянулся обычный прибрежный лес, эхолот показывал безопасные глубины, а русло реки плавно изгибалось. Всё вокруг было пронизано струями дождя, а воздух пропитан сыростью. Выходы камня на берегах больше не встречались. Во все стороны, насколько хватало взора, простиралось царство камыша… или тростника, Дэн в этом не сильно разбирался.
* * *
О том, что вышли в море, догадались по раздавшимся берегам и возросшим глубинам. Пелена дождя не позволяла разглядеть острова, хотя локатор показывал, что они благополучно пребывают на востоке и юго-востоке, как и полагалось по снятой из космоса карте. Маха к этому моменту уже подключила свою говорилку к большому монитору в верхней рубке и теперь напряжённо всматривались в изображение.
— Дэн! Здесь не наши данные! — воскликнула она взволнованно. — Нас словно ведут, непрерывно наблюдая из космоса. Такое ощущение, будто моё средство связи обслуживает целая орбитальная группировка, непрерывно следящая за поверхностью Мачехи.
— То-то Пётр Алексеевич удивлялся точности, с которой ты выходишь на отмеченные геологами точки. И ни с кем, кроме тебя, не желал летать в поле, — хмыкнул подросток. — Наверно, твоя говорилка опознается системой слежения гвархов, как равноправный абонент, — и после небольшого молчания, явно в это время что-то прикинув в голове, добавил. — Возможно, произошла настройка их системы опознавания на тебя, когда ты щебетала с Томочкой?
— Вполне возможно, — согласилась Катя, так же после некоторого обдумывания предложенной версии, одновременно с ответом доставая из духовки горшок с жарким. — У нас мода на чересчур продвинутые программы то и дело сменяется откатами в сторону примитивизации софта. Возможно, и у гвархов иногда происходят накладки. Например, тебя зарегистрировали в момент связи с ранее известным абонентом их сети. А взлом наших систем кодирования для их аппаратуры вообще стандартная процедура. Они читают нас, даже не замечая, что имеют дело с иными характеристиками сигнала. И так же на автомате перекодируют ответные пакеты под наш стандарт. Не сами гвархи, а их хард и софт.
А Дэн молча достал свою говорилку и посмотрел на указатель координат. Мало того, что тот вообще работал, так и цифры совпадали с указанными на большом экране. Это же проделала и взрослая женщина, но на её планшетнике данные были другие, лишь в общих чертах совпадающие с теми, которые сообщали говорилки отроков. Да и количество значащих цифр показывалось более скромное.
Забавные коленца иногда выкидывают чересчур самостоятельные технические устройства. Наверное, поэтому и не вошли в широкий обиход столь восхитительно задуманные сочинителями из прошлого роботы. Но сейчас этот выкидыш неуместно продвинутого инопланетного программиста явно шёл на пользу людям. Поэтому скопом решили пока об этом помалкивать, чтобы не спугнуть.
Между тем море было неспокойно. Балла три-четыре волнение, ограниченная до полукилометра видимость — дальше всё скрывала пелена дождя. Поэтому бежали экономичным ходом, делая километров по двадцать в час. Огибали острова и выступы берега и решительно ничего, кроме своего положения, не контролировали.
После того, как пройдя между островами, покинули глубокий и обширный залив, наконец-то оказались в открытом море. Качка тут же усилилась, зато спустя некоторое время дожди снизили свою частоту, а небо стало очищаться от дождевых туч. Ребят немедленно заставили определить координаты сначала по местному солнцу, которое после долгих споров нарекли Чабаном, потом по безымянной здешний луне, и по аналогу Полярной звезды, висевшему над полюсом. Она так и была названа Полярной, чтобы лишний раз не заморачиваться. Екатерина учила детей разным методам ориентации — хотят они этого, или нет, но приёмы навигации им освоить придётся в любом случае. Причём, не только на поверхности сферы, но и за её пределами. Учиться ориентированию в пространстве они, считай, уже подписались. Точнее, Маха подписала их обоих, упорно втаскивая Дэна в экипаж челнока, готовящегося к рейсу на Землю. Когда дожди окончательно прекратились, появилась новая напасть — усилился ветер. Берег справа перестал маячить в поле зрения — корабль приближался к выступу, на который выходила дельта крупной реки, текущей с запада на восток почти точнехонько по экватору. Выступ береговой линии явно был нанесён рекой.
Не мудрствуя лукаво тринадцатилетний капитан направил судно в самый широкий и самый прямой рукав дельты, где в корму ему вписалась приливная волна, успевшая не только разогнаться на мелководье, но и вырасти в высоту на добрый десяток метров.
Приняли её, успев задраить все люки и укрыться в нижней рубке. Кораблик накрыло и принялось валять, крутить и швырять — ни к чему подобному Дэн готов не был. Тем не менее, они не потонули — корпус постепенно всплыл. Только газовая турбина успела захлебнуться без воздуха, заодно и всосав в себя изрядно воды. Газогенератор тоже промок и остановился. Пришлось маневрировать на аккумуляторах самым малым ходом, чтобы следующие волны встретить уже носом. Потом началась ревизия механизмов, во время которой течение вынесло кораблик обратно в океан — это надо же было им сунуться в такой неподходящий момент!
Запустив мотор, предприняли повторную попытку проникновения в реку, не забыв на этот раз справиться с графиком движения здешней луны, которую в сердцах обозвали Злюкой.
На сей раз вошли без приключений и достаточно быстро миновали место, где притоки уже все сбежались, а протоки дельты ещё не начали разбегаться. То есть прибыли в пункт, где количество воды максимально.
Ширина реки тут была с километр, глубина от двадцати до сорока метров, а течение порядка двенадцати километров в час. Не Енисей, конечно, но река явно из великих.