Даже сейчас, когда алхимик говорил спокойно, какие-то нотки его тона обозначали тот адрес, по которому нам было бы пойти лучше всего.
Мы продолжали стоять и недоверчиво смотреть на него.
— Что еще?! Хвостом щелкнуть?
— Ты действительно отменил приказ?
— Ты трижды был Поводырем и до сих пор не въехал, что важны не слова, а мысленное усилие? Ну, я даже не знаю, что сказать…
— Хвала богам за твое незнание, — мрачно подытожил Йехар, делая шаг вперед.
Когда мы подошли к Виоле, Джипс как раз пытался заставить ее подняться. Триаморфиня блуждала глазами и, кажется, не совсем соображала, где находится. На лице ее еще оставались следы пережитого ужаса, она дрожала, а Тео ее успокаивал по мере сил своих.
— Вы меня слышите? Это не было настоящим, что бы это ни было. Вам просто нужно дышать немного ровнее… может быть, поменьше ввязываться в авантюры… я имею в виду, какое-то время.
— Она не потеряет рассудок? — шепотом спросила я у Йехара. Тот, напряженно глядя на триаморфиню, пожал плечами.
Взгляд Виолы начал медленно фокусироваться на лице своего спасителя. Медленно, с все тем же болезненным выражением в глазах она подняла руку, дотронулась до его щеки…
Потом ее пальцы без всяких переходов сжали горло библиотекаря.
— Кто ты такой?
— А… кх… я Тео… Тео Джипс… вы разве не помк-х-х…?!
— Виола, за что? — Йехар попытался вмешаться, но триаморфиня пресекла это одним взглядом.
— Повторяю вопрос в последний раз. Кто ты? Как ты это сделал?
— Эт-хо? — заторможенность стоила Теодору половины воздуха в легких. Виола поднялась сама и подняла его, продолжая цепко сжимать за горло, только приотпустив, чтобы воздуха для ответа глотнул.
— Почему на тебя не действуют эти твари?
— Я не… не думал, не знаю… — на остатках дыхания прошептал Джипс. — Нет кошмаров… спокойный… кх-х… образ жизни, возможно… В Конторе говорили — стрессоустойчи-кх-х-х…
Виола расслабила пальцы и оттолкнула его от себя.
— Чего и ждать от библиотекаря, — заметила она презрительно. Потом вытерла щеки рукавом и с мимолетным недоумением посмотрела на влагу, которая осталась на куртке. — Значит так. Сейчас я должна набить кому-то морду. Есть в здешних подвалах что-то такое злое, страшное, вредное и… минут чтобы на десять?
— В соседнем отсеке справа, кажется, обитает очень древний суккуб, — признался Джипс, потихоньку пятясь от нее и растирая горло.
— Ага, — сказала Виола задумчиво, махнула нам и отправилась направо.
Мне кажется, она не очень на нас рассердилась за несвоевременную помощь. Ее спина, по-виоловски опасно расслабленная, скоро скрылась из поля зрения.
— А не нужно будет… ну… помочь? — робко осведомился Джипс, кашляя и указывая в ту сторону, куда она ушла.
— Это разве что суккубу, — пробормотал Йехар.
Грохот и раздавшийся за ним явно нечеловеческий унылый крик подтвердили, что Виола уже приступила к разрядке.
Глава 16. Феноменально закрытая Книга
Мы выбрались из катакомб часов через пять, оказавшись гораздо ближе к базе повстанцев, чем к библиотеке. Правда, мабриолет Виола вызвать еще не могла. По той причине, что была Бо, а не Виолой.
— Ой, какой он был бяка… — вздохнула она, находя нас после расправы с суккубом. — Тео, ты такой лапочка без этих очков! А что у тебя с глазами? Так модно светятся!
Тео, который все последнее время растирал горло, вздохнул с явным облегчением. Эдмус, которому надоело мордобитие, обратился к привычному оружию: немножко спел, потом проследил, как драпают его противники, и спустился к нам.
— Они орали, что я зелёный гоблин, — сообщил он причину драки. — А они — бэтмены. Не понимаю, какая связь?
— И не поймешь, — успокоила я на правах человека, порожденного голливудской культурой. — Попробуем пойти дальше?
Веслав, которому я адресовала вопрос, хмыкнул и заявил, что, по его мнению, нам больше ничего не грозит.
И не ошибся. Когда еще через три часа мы все же отыскали выход и выбрались наружу, катакомбы позади были полны жуткой памяти о нас. Точнее, о двоих из нас: Эдмусе и Бо. Эдмус уже по его поведению мог считаться королем нежити, так что орки, бэтмены и прочая гадость под конец чуть ли не сползались к нему на поклон. Бо шокировала низших аномалов попыткой охмурить всех подряд. В том числе и суккубов, которые после двух-трех встреч с ней высовываться даже и не думали.
Итак, транспорта у нас не было, а вот навигатор Виолы неожиданно заработал. Правда, пришлось торопливо выдернуть его из цепких пальчиков Бо («ой, что это за фиговинка?») и передать Тео и Йехару. Первый худо-бедно умел им пользоваться, второй примерно помнил, в какую сторону мы должны идти. Опыт.
Теперь мы тащились по местному однообразному лесу, пытаясь избегать дороги и время от времени перебрасываясь фразами, в которых остроумия было примерно столько же, сколько и оптимизма.
— Ой, что-то медленно это все как-то…
— Конечно. У навигатора же нет страниц, вот Тео и путается с непривычки.
— Эдмус, не смешно.
— Я предлагал слетать на разведку. А вы мне: Шестой, Шестой…
— А если ты наткнешься на Шестого — ты же помнишь, что он владеет стихией воздуха — ты споешь?
— Вякну и подожму лапки.
Молчание. Молчание у нас последние полчаса возглавлял Веслав, который оглядывал пейзажи, которые мы проходили (и которые пейзажами могли называться только условно) и ничего не комментировал. Так, бормотал какие-то формулы внешней подпитки и круга охраны — то ли пытался выяснить, как лишить Сиамов источника подпитки (который находится в том мире, откуда они призваны, вот они и лупят стихиями даже здесь). То ли размышлял над этим источником миров.
Йехар споткнулся, столкнулся с деревом и издал радостное восклицание:
— Ага, он что-то показывает!
Но вслед за этим вгляделся пристальнее, покраснел и отдал навигатор Тео. Тео задумчиво потряс механизм над ухом, посмотрел на монитор, заметил, что «подобного рода картинки обычно являются результатом серьезного сбоя»… В общем, я предложила просто идти в прежнем направлении, пока не появится Виола.
— Значит мы совсем-совсем не знаем, куда надо идти? — тоскливо поинтересовалась Бо еще через полчасика.
Она пыталась выщипывать и без того почти не существующие брови на ходу. Йехар потупился и ничего не ответил. Ответ был очевиден: мы не знаем не только этого. Мы не знаем, что делать со своими противниками. Только примерно знаем их количество и не в курсе про намерения. Проторчали в этом мире уже достаточно времени по меркам Арки — и можем только сказать, что мир клонится в сторону серости, а уж как это исправить…
— Я б не жаловался на твоем месте, — откликнулся Эдмус. — Ты ж в своем мире, а вот мне моих сынков, может, и не видать до глубокой старости… ну, хотя на том свете свидимся — ага.
Если уж шут начал высказывать такой пессимизм — что говорить об остальных. Наверное, низшие аномалы все же вытянули из нас часть сил.
Бо сморщила нос, убрала зеркальце и огрызнулась хоть и капризно, но поразительно логично:
— Да-а, гораздо лучше, когда ты в своем мире, а с миром творится непонятно что!
У бедного спирита от изумления подломились крылья. Йехар понял, что пора создавать хотя бы видимость умственной деятельности:
— Пока мы знаем только, что вся или почти вся стихийная магия этого мира куда-то подевалась. Известно, что так бывает во многих мирах, где правят бал механизмы…
По мне, так он мог бы и не повторять. Тем более что все уже в общих чертах знали продолжение лекции:
— …но это не объясняет источник этого мира и все остальное… что мы видели.
— Продолжая тему — мы еще и не догадываемся, как об этом узнать.
— Ничего такая полянка, а?
Эдмус во второй раз оказался на грани падения, да и все мы тоже: на моей памяти Веслав как-то не отличался любовью к красивым пейзажам. Не было у него склонности полянками любоваться!
И если уж продолжать эту мысль — это почти стопроцентно значило еще какую-нибудь неприятность, и спасибо, что в единственном числе.
— Хорр-рошая полянка! — тут же загорланил шут, оглядывая синюшную растительность, которая расступилась в одном месте, образовав неровный эллипс. — В самый раз — алтарь воздвигнуть, или кровавый ритуал провести, а что же собираешься делать на ней ты? Сварганишь супер-пупер эликсир, который разом вернет этот мир на место? Ну… или хотя бы просто жаркое?
— Попытаюсь узнать, что с этим миром.
Ох, не к добру это отсутствие тика и бесстрастность голоса. Так и хочется заорать от дурных предчувствий, ну, или хоть спросить, примерно так:
— И как, интересно? Глобальную сеть здешнюю мы облазили. С повстанцами говорили. Руины города видели, в архивах копались…
— Так то ж в местных, — отозвался Веслав с невероятным пренебрежением к местным архивам, что документальным, что электронным, Джипс, кажется, даже обиделся. — А если попробовать задействовать глобальную сеть информации…
На четырех лицах из пяти отразилось мучительное раздумье. На пятом — понимание напополам с отвращением и ужасом.
— Что за безумная идея! — воскликнул после этого Йехар. — Не говоря о том, что едва ли она даст тебе ответ — ты понимаешь, что грозит это…
— Она? — вмешалась я, вспоминая попутно, какое «она» светлый странник раньше произносил с таким омерзением. — Что… Книга Миров?!
Следующий вердикт мы произнесли хором, будто невидимый дирижер взмахнул в нашу сторону невидимой палочкой:
— Веслав, ты спятил!
— Прошу прощения? — внес диссонанс в наш хорал библиотекарь. — Книга чего?
На него в очередной раз не обратили внимания, а аргументы посыпались со всех сторон. Самое смешное — все точно знали, что уж алхимик-то стопроцентно обдумал не только это, но и все остальное — и при этом продолжали говорить, вернее, наполовину кричать:
— Ты в последний раз ее открывал в семнадцать!
— До своего отречения!
— И тебя чуть откачали!
— И где ты столько крови возьмешь, скажи, пожалуйста!
— Откуда ты знаешь, что она вообще знает ответ?!
Дружина в своей совокупности точно обладала каким-то аномальным талантом выводить алхимика из состояния спокойной отстраненности.
— Спятил?! — заорал он тут же, взмахивая руками. — С вами рехнешься, вконец! Заканчивайте спектакль с заботой о моем здоровье, знаете другой способ — скажите! Ну, там, в небо поплевать, на кофейной гуще погадать, а то еще пойдите у этой вундеркиндки спросите…
— И потратим кучу времени на расшифровку ответа, — в сторону фыркнул Эдмус. Веслав сбавил тон, хотя окончательно успокаиваться пока не собирался:
— Я читал ее прорву раз, но это может быть в тех разделах, до которых я не дошел, так что надо бы попробовать. Это не так опасно, как вы думаете. Я подстрахуюсь кроветвором. Вы сможете прервать чтение. Иначе мы тут завязнем на веки вечные, а кто знает — до какой степени дошел перекос. Может, и исправить уже ничего нельзя. Так что я собираюсь вызывать Книгу, и хорошо было бы, если бы вы… ну, не хотите помочь — хоть не мешайте.
Они с Йехаром встретились глазами — впервые с обряда братания. Бывший Поводырь Дружины медленно выдохнул сквозь стиснутые зубы. Я ждала, что он покачает головой, но вместо этого увидела совершенно неожиданный кивок.
— Ты уверен, что сможешь ее вызвать?
— Что?! — подхватилась я. — А нас никто спрашивать так и не будет? Это же… да это же…
— Никто не будет, — почти весело подтвердил алхимик. — В счет его мнение — не ваше.
Он сбросил плащ на траву, предварительно вынув из карманов несколько пузырьков. Два — кроветвор и заживляющее — сунул мне в руки, остальные передал Йехару. Успокоительное и что-то еще, я не замечала деталей, я смотрела только на очередную деталь представления: она появилась из холщовой сумки — нож с коротким, тонким лезвием, печально знакомый мне по урокам целения.
— Думаю, смогу, — заговорил алхимик, который расстегивал теперь мастерку. — Я Повелитель, хоть стихию еще и не принял. Формулы вызова не забыл. Правда, теперь это будет посложнее, чем раньше, ну так и мне уже давно не семнадцать. Отойдите-ка все к краям поляны. Там и стойте.
Он бросал слова небрежно, но в голосе была заметна внутренняя напряженность. Словно гимнаст, который в тысячу первый раз идет по канату — вроде как и бояться нечего, а хорошо бы подстраховаться.
Подготовке он уделял точно немаленькое внимание: с величайшим старанием оттеснил нас на край поляны, внушил, чтобы ближе не подходили, пока все не закончится, Эдмусу и Бо повторил это трижды, на меня и Тео вовсе чуть взглянул и мимоходом предложил:
— Никого не держу. Если не уверены, что выдержите веселенькое зрелище — можете подождать подальше в лесу.
Ответ нашелся как-то сам собой, стоило мне посмотреть на нож, который он так машинально и держал в опущенной руке:
— Напугал магистра огня спичкой… Мы сколько раз во время обучения такое проходили?
Джипс ничего не ответил, подозреваю, что просто онемел. Но Веслав считал, что молчание — знак согласия, поэтому сделал знак, обозначавший «Ну, как хотите», кивнул на пузырьки у меня в руках — мол, не забывай — и отошел к середине поляны. По пути он успел еще бросить Йехару:
— Станет совсем плохо — вытаскивайте.
— Как, интересно, мы узнаем, что стало совсем плохо? — нервно поинтересовался Йехар.
Ответ Веслав процедил сквозь зубы:
— Узнаете…
Потом покрепче уперся ногами в землю и поднял левую руку, сжимая нож в правой. Он стоял лицом к нам, и с этого лица прямо на моих глазах начали исчезать краски — как будто кто-то решил сделать цветную картинку черно-белой. Вид у Веслава был такой, будто ему резко поплохело и столь же резко расхотелось углубляться в занимательное чтение. Йехар рядом со мной переминался с ноги на ногу, в этот процесс он включал и мои ноги время от времени — больно! — и под конец не выдержал:
— Откуда ты знаешь, что она даст ответ? Может, все это вообще зря?
Веслав крепче перехватил нож и стиснул в кулак левую руку, так что шрамы от предыдущего общения с Книгой Миров проступили особенно ярко.
— Будь спокоен, — сказал он и усмехнулся. — Если отзовется — она непременно что-нибудь ответит. Вопрос только — как и что… И в какое форме появится.
— А она еще может не отозваться? — вычленила из ответа основной смысл Бо.
— Простите, что значит «появится в форме»? — уточнил архивариус до того, как на него цыкнули в тридцатый раз.
Веслав пожал плечами, сделал первое короткое движение ножом — просто взмах, но в нашу сторону, прося тишины — и сделал второе движение, более резкое и глубокое.
И ведь я правда прорву раз видела этот жест и видела то, что за ним последует, больше того — я исцеляла последствия. А все же машинально шагнула вперед — и почувствовала, как в меня вцепляются с двух сторон Бо и Эдмус. Веслав им все же не зря повторял трижды.
Алхимик был теперь на поляне один. Нет, мы по-прежнему были здесь, но почти физически ощущали, что между ним и нами пролегла тонкая, но прочная грань. Веслав упрочил ее сам, начертив на чахлой траве широкий круг собственной кровью. Потом провел по разрезу пальцами еще раз — и начал чертить на этот раз в воздухе.
И воздух по его пальцами начал сгущаться и вспыхивать алым, будто мельчайшие частицы крови задерживались в нем, окрашивали его…
Теодор сдавленно охнул. Нужно было бы отвести его подальше или хоть глаза закрыть, ему-то зачем такое видеть? Но ноги мои уже как будто вросли в землю, так что Бо и Эдмус зря меня удерживали.
Хотя потом они говорили мне, что тоже не могли пошевелиться.
Из воздуха медленно начала проступать серая гранитная плита. На ней не было никаких знаков — просто кусок гранита, похожий на каменную крышку гроба из старинного склепа. Последним появился глубокий узкий желоб на краю книги. Веслав опустил на каменную поверхность ладони так, чтобы его кровь стекала прямо в этот желоб.