— Вех его знает, — отозвался Веслав. — Очень может быть, что это и правда не он.
Тео сделал почти молитвенный жест — «Ну, наконец-то»! Виола сделала другой жест. Он угрожал Веславу скоропостижной ринопластикой.
Алхимик скривил досадливую мину — специальное выражение лица для догадок и неподтвержденных теорий.
— Я сперва думал — Теодор как-то соприкоснулся с этим самым источником мира. В Конторе, у себя в архиве или ещё где-то — ну, тот и наделил его магией. Хорошая теория, в нее всё укладывается — позднее проявление сил, неумение ими владеть… только вот не то, что мы только что видели. Я бы скорее сказал — это похоже на мощнейшую защиту извне.
— Защиту? — переспросил Тео слабо. — Меня кто-то защищает?
— Не кто-то — что-то. Интересно бы знать — чем ты так ценен для этого источника, что бы это ни было… так ценен, что за компанию и по одному твоему жесту он защитил ещё и нас. Напомни мне покопаться в твоей памяти — что-то мне кажется, ты вспомнил ещё не всё.
Это предложение Теодора не обрадовало, хотя уже в следующий миг он просветлел:
— Постойте… но в таком случае выходит, что я всё же не аномал?
Алхимик безжалостно покачал головой — мол, извини, тебе не светит, способности мага у тебя всё-таки есть. Мрачнее архивариуса после этого стала только Виола, которая выдала на максимуме подозрений:
— Стало быть, ты на сей раз ничего не делал?
— …я просто увидел, что на нас опускается что-то белое, а потом эта несчастная выхухоль закричала, что… а я как раз хотел спросить: ее никто не видел?
— Ыгх!
В несколько секунд мы оказались на том месте, где еще недавно красовалась «мутированная выхухоль». Теперь там восседала мрачного вида жаба ядовитой нездешней окраски.
— Что бы я еще квак-нибудь согласилась помочь… — процедила жаба под стать своей окраске. — Да еще таким, квак вы…
— Вы немного изменили вид, — сообщил архивариус, наклоняясь над ней. — Собственно говоря, я не думаю, что все стало хуже… Но хоть вы-то не считаете, что это из-за меня?
Теперь это была еще и Надежда. В чистом виде. За моей спиной хихикнул Веслав.
— Эта защита ее в исходную форму перекинула, — пояснил он шепотом. — Как в самую защищенную.
Непонятно как, но до Ыгх это дошло. Винить Тео во всех грехах мира сего, наподобие Виолы, она не стала, и кокетливо пошла розовыми пятнами по зеленому фону.
— Так ты, значит, местное дарование? Скромный стихийный универсал с нетипичными глазами? Ути-пути, ты, конечно, согласишься мне помочь?
— Я… о, ну, конечно. Разумеется, если это не будет включать применение магии, поскольку я все еще стою на той позиции, что я человек.
— Не-ет, магии не надо, — и добрая жаба Ыгх зацвела розовым еще активнее. Все остальные застонали и отвернулись. Все в точности знали, что за этим последует и какая реакция возможна в ответ.
— Ты умеешь целоваться по-французски? Мм-м-м-м-мцццц…
Легкий вскрик и звук падающего тела нас не особенно отвлек от раздумий.
— Из того, что знаем об источнике мира — он активен, может действовать на дистанции, защищает придурков-архивариусов, — заявила Виола, направляясь в сторону лагеря, — Значит, существует возможность его отследить по влиянию. Если нет — готова надеть розовое платье.
— Собираешься влупить чем-нибудь по Тео и посмотреть, что получится?
— Кхм!
— Да, Эдмус прав. Ты ж всё время его лупишь. По такой логике — тебя уже должно было испепелить, как тех Сиамов.
— Ну, вряд ли этот источник с его защитой реагирует на сломанный нос, а вот если бы…
— Эй! — возопила Ыгх позади нас. — А он, что же, так и будет валяться?
— Ему не в первый раз, — отмахнулась Виола. — Эдмус, захвати жабу с собой. Она нам пригодится.
Конечно, мы подождали, пока архивариус немного придет в себя. Бросать единственную реальную связь с источником мира в бессознательном состоянии никто из нас не решился. Хотя подозреваю, что Виоле хотелось.
Уже когда наша смешанная компания подходила к черному входу на базу повстанцев, я заметила, что Йехар еще не сказал ни слова. Рыцарь, который после обнаружения Ыгх воспрянул, снова выглядел почти таким же прибитым, как после смерти своей Дамы.
— В чем дело? — я поравнялась с ним и задала вопрос так, чтобы нас никто не слышал. Это было легко: рыцарь шел последним, а глаза у него были такими невменяемыми, что к Йехару просто близко никто не отваживался соваться.
— «Саван грешника», — пробормотал Йехар, — ты ведь знаешь, кто его может использовать, Ольга?
— Профессор светлой магии? — предположила я.
Больше рыцарь не сказал ни слова.
Его уравновесила Ыгх, из которой слова теперь лились неостановимым потоком. Хуже всего было то, что жаба обожала ныть и жаловаться на свою несчастную долю, так что пятьдесят процентов из всей информации, которую она нам сообщила, и составляли, собственно, жалобы и стоны:
— Выхухоль! Нет у тебя ничего святого спирит, нет! А потом еще и «Саваном Грешника» чуть не приква-а-а-акнуло… и все это по чести моей, все по бескварыстности, а он-то даже и поцеловать бедную девушку не захотел, в обморок грохнулся! Что я — уродина такая, да?!
Виола сбежала почти сразу, не вынеся этих скорбных стенаний. Эдмус тоже наловчился было дать деру, да Йехар перехватил его за рукав, осадил грозным взглядом — и спирит остался с нами. Делить горькую юдоль.
Так и сидели вот на кухне — втроем, не считая Ыгх и архивариуса. Хотя Тео сначала не считался: он отходил от своего обморока, прикладывая к затылку пузырь со льдом. Но столь душераздирающее восклицание не оставило его равнодушным.
— Нет, конечно же нет! — Тео рванулся было встать со стула, но плюхнулся обратно, со стоном схватившись за поясницу. — Вы, словом, ваша внешность… очень оригинальна и ярка и… довольно мила…
— Среди медуз, гадюк и нетопырей ты возьмешь почетное третье место! — утешил Ыгх и Эдмус.
Жаба засопела, но продолжать дискуссию по поводу внешности не решилась.
— Это вы со всеми так? — осенило ее. — Это кто в кваманду принят — вы вот так шутите?
— Членского билета тебе еще не выдали, — осадила жабу я. — Сначала по порядку: как ты оказалась у Программиста, потом под психушкой, а потом у нас?
Глаза у жабы выпучились в два раза больше.
— Квакушки-пожалуйста. Опять?!
Ах, она ведь, кажется, уже говорила об этом… сегодня? Или вчера? Не помню, какой-то уж слишком насыщенный день. Не мешало бы опять все разложить по полочкам…
Раскладывать взялся Эдмус, и через полтора часа после его шуток, соплей Ыгх и молчаливых вздохов Йехара я пояснила, что Ыгх явилась к Программисту чтобы поинтересоваться, не знает ли он чего о местных сильных источниках магии. Подсмотрела все, что могла в его базах, наткнулась на упоминание источника мира сего — и отправилась в психушку, прояснять. В психушке на всякий случай сказала хранителю колодца, что ее послали, а кто — договорить не успели, потому что в этот момент на нее грохнулись мы.
Ужас, который Ыгх испытала, когда увидела знакомых дружинников…
— Это же никвак не описывается, что вы все сваливаетесь на меня, сваливаетесь, ловите меня, сожрать обещаете…
…не поддавался описанию: она пустилась наутек. Пошастала по базе Программиста еще несколько деньков, всё в разных обличьях. Потом решила переместиться на базу повстанцев — авось, мы интересуемся магией хоть немного больше.
— А то этот квакнутый, он же совсем не в себе, он же думает, что магия — она что-то там подрывает и разрушает…
О своих приключениях на базе Ыгх повествовала особо, но мне уже было неинтересно слушать. Я подошла к Тео, который так и замер на стуле, только пузыль со льдом держал в опущенной руке, капли водыстекали с кончиков пальцев.
— Помочь с головой?
— Что? — Тео как очнулся, посмотрел на пузырь, отложил его в сторону, слабо улыбнувшись. — Нет, просто шишка, обычно я падаю удачнее.
Усмешка была вопросительной, а тон ей не соответствовал. Как будто Тео хотел сказать мне что-то, чего никому пока еще не поверял — я приподняла брови…
— Что, Тео?
И тут же рядом нарисовался деловитый алхимик с массой колб в руках.
— Дай сюда палец.
Я не успела отдернуть руку, в кожу вонзилось что-то острое — и кровь брызнула чуть ли не фонтаном.
— Эй!
— Проверяю, насколько ты превратилась в с-типа, — Весл окунул иглу в одну из колб и с непроницаемым выражением лица пронаблюдал едва заметное изменение с прозрачного в сторону желтого.
Я только поежилась — нет уж, хватит с меня индикаторов! Один детектор на совместимость в прошлый раз чего стоил.
— Ну? Что там?
— Там — жидкость, — и без всяких переходов, к Теодору: — Давай сюда палец.
После процедуры иглоукалывания архивариус решил, что на сегодня травм хватит, поднялся и покинул кухню, и перед тем, как вышел, взгляд у него был определенно странный.
Весл же сунул мне ватку, окунул иглу во вторую колбу и взялся за остальных. Действовал он зверски: не обращая внимания на протесты и не давая пояснений.
За считанные секунды алхимик управился с Тео и Йехаром, повернулся к Эдмусу, но спирит уже взлетел. Не особенно растерявшись, Весл слегка подпрыгнул, вцепился спириту в щиколотку и добыл оттуда каплю крови.
— За что?! — возмутился спирит, пока Весл проводил анализ. Алхимик, не отвечая, посмотрел на стол. Жабы там уже не было.
— Где Ыгх?
— Направляется к Программисту, — ответил Йехар невнятно, потому что посасывал исколотый палец. Весл не жалел ни сил, ни иголки.
— Какого веха она там забыла?
— Будет шпионить за ним для нас. По ее словам, он всё время меняет базу, так что подобраться к нему достаточно сложно: каждый раз приходится искать заново. Но у нее свои методы. Также она сообщила, что более чувствительна к ментальным волнам, так что если Виола пожелает ее позвать — не сообщить, а, заметь, просто позвать… Веслав? Ты меня слышишь?
Алхимик не ответил. Его глаза были сосредоточены на одной-единственной колбе, в которой разливались сине-серые облака густого осадка. Выражение глаз — никакое, бесстрастное, а уголок рта дергается коротко и резко. Странно.
— Чья это?
Весл отвлекся, выпал из раздумий, совсем как Тео незадолго до него.
— Это? Шукки.
— Это что-нибудь обозначает?
— Болезнь, — Веслав слегка встряхнул колбу, а голос у него из бесстрастного поменялся на задумчивый. — Смертельную. Нужно было сделать это раньше, но кто же знал, что всё настолько серьезно, настолько…
Взгляд его мне не понравился совершенно — тем более что смотрел он теперь на меня. В глаза, как ни странно. Оценивающе, что-то просчитывая и как бы о чем-то предупреждая.
Я поняла, о чем. Но предпочла отвернуться к убитому новостями Йехару и заметить:
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? Об отдыхе.
Рыцарь поглядел удивленно и не нашелся, что сказать, а Эдмус тут же радостно затарахтел с потолка:
— А я уж только о нем и думаю: думаю, может, разлечься тут посередь стола, да и опочить безмятежным сном после сегодняшнего денька? Уж больно денек какой-то выдался суетливый, да вдруг, глядишь, к вечеру все и устроится…
Не были б мы Дружиной, если бы это оказалось правдой.
Для полноты счастья нам в этот день не хватало нарваться на скандал, или хоть на эффектное выяснение отношений — что мы, разумеется, и сделали.
Из информационного центра повстанцев слышались крики, которые могли обозначать только одно: Мандрил и Виола наконец-то «созрели». Резонанс звука впечатлял, и нам пришлось поторопиться, чтобы успеть к кульминации действа.
Так и есть — аномалы-повстанцы выстроились вдоль стеночек, осторожно подвигаясь по ним к ближайшему выходу, кто-то находчиво пытался спасти хоть немного техники (справедливо полагая, что если все кончится побоищем — не уцелеют даже стены). Триаморфиня и Мандрил устроились друг напротив друга почти в центре помещения и орали так, будто их целью было собрать побольше зрителей.
— …не сдаюсь! Ты сама бы поступила так же! И нечего раскисать по поводу того, что я якобы тебя бросил, ты знаешь, что у меня не было выхода!
— Обожаю эту фразу, — признался Эдмус, обращаясь к алхимику. Веслав только завистливо вздохнул в ответ. Это был вздох человека, который истерик не устраивал уже целую неделю и теперь сам не понимает, чего ему не хватает.
— Не было выхода?! — голос Виолы побил все рекорды, установленные до этого Эдмусом. — У тебя, Годжиллу тебе в глотку, был выход! Один выстрел — и мне бы не пришлось сидеть там два месяца, ты не знаешь, как это…
— Ты лучше меня знаешь, что Контора была неприступна!
— Неприступна для слизняков! Туда прошел библиотекарь, который на звание мужчины может претендовать в силу чисто физических признаков.
Она яростно кивнула в сторону Теодора, который тоже присутствовал в качестве зрителя. Тео вздрогнул так, будто она ткнула в него палкой.
— В основном это была работа моих знакомых хакеров, — кротко заметил он, пропустив собственное определение. — И вы не обязаны были об этом…
Тут к нему повернулся уже Мандрил, который последние пять секунд осознавал, с кем его сравнили и в чью пользу вышло сравнение. Библиотекарь замолк на полуслове и вернулся к прерванному занятию — оказывается, он пытался успокоить Шукку. Хотя неизвестно, кого из них требовалось успокаивать — девочка-то как раз выглядела на редкость спокойной и заинтересованной и никуда не хотела уходить. Может, желала посмотреть на взрослую жизнь, чтобы потом строить свои будущие отношения на подобной модели.
— Тео, лучше уведи ее! — вырвалось у меня изо рта на этом моменте размышлений.
Но Шукка никуда не собиралась и продемонстрировала это яснее некуда: мимоходом помахав в сторону Теодора бластером. Бластер она недавно начала носить с собой. И использовала исключительно как средство защиты от архивариуса: стоило Тео возникнуть в конце коридора, как Шукка выхватывала оружие с видом «врагу не дамся!» Теодор поспешно занял прежнюю дистанцию в пять метров и продолжил попытки успокаивать Шукку уже оттуда.
Виола и Мандрил схватились снова, а Веслав порылся в кармане и извлек капсулку успокоительного:
— Прекратить шум?
— Едва ли, — отозвался Йехар. — Ради Виолы, не следует. Все последнее время она была на грани — и если теперь остановить это раньше, чем следует, то она…
— …сорвется уже на нас, — с предвкушением продолжил спирит. — Как вы думаете, а эта веселенькая ссора перейдет в настоящую охоту?
Но ссора пока грозила перейти в разборку с оружием:
— С-тип! — выкрикнула Виола в финале. — Почему никто не видит этого?!
— Не смей называть меня так! — заорал Мандрил, демонстрируя удивительное сходство со своим тезкой из животного мира. — Иначе я не посмотрю на то, что ты женщина, и…
Теперь уже взбеленилась Виола, для которой хуже оскорбления и придумать нельзя.
— Правда? Не посмотришь? Ну так, с чего б тебе не показать то, что под твоим костюмчиком из заученных фраз? Там пустота, как у всех с-типов! Тебе наплевать, что станется с этим миром и с этой базой, лишь бы была горстка людей, которыми можно руководить, и горстка с-типов, которым можно «надрать задницы», так?
Мандрил рефлекторно дернул рукой, и в ту же секунду воздух вокруг него и Виолы словно отвердел, и они эффектно разлетелись в разные стороны, стукнувшись о противоположные стенки. Аномалы, которые к этим стенкам прижимались, почтительно отошли в сторонки, освобождая спорщикам место для удара.
— Простите, — прошептал Тео, он не знал, к которой из стенок лучше обратиться сперва, и потому дергался то в одну сторону, то в другую. — Я не… я не хотел, чтобы вышло так, я только… извините.
Мандрилу его изменения были не нужны: он стукнулся более неудачно, чем Виола, и теперь досматривал какие-то свои сны и мирно пускал слюни на камуфляжную майку. Виола же встала без посторонней помощи и тоже не обратила на лепет Тео ни малейшего внимания.
Йехар досадливо поморщился, глядя на то, как она шагает к нам: срыв еще не прошел до конца, а это значило, что каждая фраза может вызвать цепную реакцию.