Ответом ему было кваканье одинокой лягушки да уханье неведомой ночной птицы. Было довольно свежо, и под застегнутую на три пуговицы рубашку тут же начало поддувать. Мэтью сделал несколько шагов в живущий своей жизнью ночной лес и остановился, по колено в мокрой траве, не зная, что ему дальше делать.
На какой-то страшный момент ему показалось, будто все, что сегодня с ним произошло — не более, чем длинный запутанный сон или, еще того хуже, какой-нибудь грандиозный обман. Он понял, что боится пробуждения от этого сна сильнее, чем всех Первородных психопатов, вместе взятых. Усилием воли Мэтью попытался унять дрожь в коленях.
«Закрой глаза и смотри…»
Зяблый ветерок донес до него хорошо знакомый голос, хоть Мэтью и не был уверен, что именно слышит его, а не как-то по-другому… воспринимает. Ощущение, что все это происходит во сне, сразу же улетучилось, и, с облегчением, он закрыл глаза.
«Смотри…»
Легко сказать. Как именно он сделал это — тогда, в пустом кабинете полицейского участка — внезапно очутившись вне собственного тела? Мэтью не помнил. Он вообще не был уверен, что все это возможно без Ингиного участия. Но он помнил, чего хотел тогда.
Знать.
А в данный момент Мэтью хотел знать только одно — куда, черт возьми, подевались Инга и его чокнутый сосед со смертельно опасным оружием в руках.
И в ту же секунду, вот так просто, без предупреждения, это случилось. Бесплотная сущность его покинула телесную оболочку и воспарила над мокрой травой. Мэтью увидел себя, стоящего посреди поляны, ослепшего от темноты и совершенно беспомощного, увидел, как ночной ветерок лениво шевелит его волосы. Какие у него, оказывается, светлые волосы, с удивлением подумал он. Ему больше не было холодно и не было страшно. В отличие от тела, дух его был неуязвим.
Вобрав в себя весь окружающий мир целиком, Мэтью увидел Ингу, которая пряталась за разлапистым кустом с дикой ягодой. Потянувшись, он захотел быть ближе и каким-то непостижимым образом приблизил ее к себе, как приближают карту местности на компьютере. Она вздрогнула, будто почувствовав его присутствие, и Мэтью услышал голос, хоть губы ее и были плотно сжаты:
«Где он? Помоги мне. Найди его, Мэтью.»
Мэтью огляделся, если это можно было так назвать. Пространство вокруг него было сероватым и колеблющимся, но все же видимым, будто сквозь легкую взвесь дождя в пасмурный день. Он увидел Гошу, залегшего со своей смертоносной игрушкой в высокой траве, всего в нескольких метрах от Инги, их спрятанную за старым кедром машину.
И тут Мэтью увидел его. Окутанный густым серым мороком, снимая на ходу мотоциклетные перчатки, их прилипчивый «хвост» быстро шел прямо на куст, за которым пряталась Инга.
Мэтью метнулся было к ней, но, побоявшись дотронуться — он понятия не имел какой эффект может оказать на нее его резкое бестелесное прикосновение — ринулся обратно к своему брошенному телу. Вернуться в материальный мир оказалось проще, чем выйти из него — достаточно было максимально приблизиться к себе, «земному», и родная материя с силой втянула в себя бесплотный дух.
Мэтью открыл глаза и закричал.
— Инга, он идет прямо на тебя!
Вслепую, спотыкаясь и путаясь в траве, он что было сил побежал в том направлении, где видел окутанного мороком мотоциклиста. Заверения в том, что ведьмаки слабее ведьм как-то не сильно его убедили.
Что-то вспыхнуло сразу в нескольких местах, и поляна ярко осветилась. Мэтью машинально пригнулся, но остановился лишь тогда, когда увидел Ингу.
Ведьма стояла, совершенно голая, опустив голову и широко раскинув руки. Огненный вихрь бежал вверх по ее обнаженному телу, мощно вырываясь из ладоней, кожа стала пурпурной, почти фиолетовой, и была покрыта черным узором, неравномерным и глубоким, как трещины в коре дерева.
Она была одним целым с этим ночным миром и с этим огнем, который только что создала из ничего.
О, это был настоящий огонь — Мэтью чувствовал жар на своем лице — и тем не менее, он был частью Инги, частью ее настоящей сущности, и не вредил ей, а будто обнимал, ласкаясь.
Ложась почти горизонтально, огненный вихрь простерся вперед и замкнул собой кольцо, похожее на то, что скрывалось под кожей на ее ладони. Внутри этого огненного кольца проявилось вдруг и затрепыхалось виденное им ранее облако морока.
Инга медленно подняла голову, и он увидел ее глаза — без зрачков, сплошь черные, как сама Бездна. Она смотрела прямо на него. Смотрела так, будто видела его в первый раз, и он почувствовал, что его засасывает в эти черные омуты.
«Я люблю ее», — просто подумалось ему.
Будто услышав, она склонила голову набок и вдруг сделала движение руками, будто потянула огненный вихрь на себя. Петля вокруг серого облака начала стягиваться, облако затрепыхалось еще отчаянней…
И в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное. Круг из пламени, вместе с руками ведьмы, поддерживающими его в воздухе, резко упал вниз, огонь разбежался по мокрой траве, постепенно угасая. Горело лишь несколько подожжённых ранее кустов, и в этом неровном свете Мэтью увидел, как серый морок растворился в ночном воздухе, и вместо него появился давешний мотоциклист, все еще в шлеме. Подняв руку вверх, он с силой бросил об землю что-то похожее на бейсбольный шар, одновременно толкнув другой рукой воздух перед собой. Воздух спружинило, бросило вперед, и с ужасом Мэтью увидел, как Инга отлетела метров на пять назад и упала в траву, а из разбившегося шара высвободились две толстые пятнистые змеи и стремительно поползли — одна к нему, другая к ней.
— Гоша! — крикнул он, вспомнив, что пацан залег где-то вблизи от Инги.
Времени думать не было, змея была совсем близко и уже свернулась в пружину, готовясь к прыжку. Мэтью высоко подпрыгнул куда-то вбок, приземлился, чувствуя, что подвернул лодыжку и в тот же момент услышал оглушительный выстрел. Схватившись одной рукой за ушибленное место, он, как мог, подтянулся и приподнялся на второй руке.
Гоша стоял, держа в руке пистолет, из дула которого поднималась тонкая струйка дыма. В воздухе противно запахло горелым мясом, и Мэтью понял, что какой-то из змей не поздоровилось. Не веря, что так точно попал, Гоша с восторгом глядел на кровавую колбасу, в которую превратилась ползучая тварь. Вторая такая же тварь, судя по громкому шипению, была уже где-то близко. Мэтью быстро пополз в сторону Инги и краем глаза увидел, как мотоциклист снимает наконец свой черный шлем.
— Валера?! — не удержавшись, изумленно воскликнул он.
И действительно, это был не кто иной, как его давешний сосед по камере из полицейского участка! Только теперь одетый. Валера с усмешкой посмотрел на него и медленно поднял вверх правую руку.
Но больше не успел сделать ничего, потому что в этот самый момент, прямо с небес, ломая ветки деревьев, на него обрушилось страшное крылатое чудовище. Рыча и скаля клыкастую морду, чудовище повалило его на землю и задрало вверх когтистую лапу, приготовившись к смертельному удару.
Мэтью почувствовал, что в глазах у него зеленеет, и сквозь эту зеленую пелену увидел Гошу, который вдруг упал, как подкошенный. Инга же, напротив, пришла в себя и сидела в траве, счастливо улыбаясь.
— Данила, — выдохнула она, — ты живой.
Глава 8
Дом был Темный. Очень Темный. Старая ведьма чувствовала это даже сквозь толщу заклятий, глушащих ее силы. Магия щекотала ей ноздри, карабкалась мурашками по позвоночнику — древняя магия, незнакомая.
Софья Марковна наклонилась вперед и легонько постукала таксиста клюкой по плечу.
— Посиди-ка тут, милый, — сказала она, потом подумала и разрешила, — можешь отойти, если приспичит.
Бородатый таксист кивнул, тупо уставившись в одну точку. Ведьма вылезла из машины и, постукивая клюкой, засеменила через дорогу к подъезду дома под номером двенадцать по Денежному переулку. Добраться сюда было нелегко — заколдованный таксист мало что соображал и приходилось разбираться в маршруте самой.
Дважды Софья Марковна сбивалась с пути и ругалась похлеще своего несчастного шофера, пока тот еще не был под чарами ее дочери. Бедро разболелось от долгого сиденья на твердом, она устала и проголодалась. Но желание приобщиться к открывшейся ей в зеркале тайне — да и вообще, хоть в замочную скважину подглядеть, что же там нового происходит во Внестороннем мире — было сильнее любых неудобств и потерянного времени.
Поднявшись на пролет и остановившись на пороге перед дверью квартиры номер три, она по привычке принюхалась. В обычной ситуации это было бы совершенно бесполезным занятием, так как знаменитого ведьминского «нюха» у нее больше не было. Однако с этим домом все было не так. Она даже почти не удивилась, почувствовав присутствие Внестороннего…
Нога ее наткнулась на нечто железное. Ведьма потрогала это нечто клюкой и выкатила под свет слабой, забранной решеткой, лампочки наружную часть дверного замка.
— Сильно же ты хотел войти… — пробормотала она и толкнула дверь в пропитанную магией темноту странной квартиры.
Пахло гарью. Софья Марковна пораздумала несколько секунд, постучала в дверной косяк и спросила:
— Есть здесь кто-нибудь?
Ответом ей была тишина. Собравшись с духом, она спросила еще раз:
— Кто-нибудь Извне?
Из гостиной раздался шорох. Похоже там сомневались. Темные, заключила она и подбодрила:
— Да поглотит тебя Тьма, мил человек!
Старинное приветствие сделало свое дело, и в ответ что-то прохрипели. Заранее готовясь извиняться, если окажется, что это всего-навсего какой-нибудь волколоид доедает свою несчастную жертву, Софья Марковна нащупала выключатель и зажгла свет.
Дом до неприличия ярко осветился, и она сощурила успевшие привыкнуть к темноте глаза. Проморгавшись, присмотрелась. И тут же отступила на шаг назад.
Ничком, на пошарпанном паркетном полу, в пространстве между прихожей и гостиной, лежал светловолосый человек в сером костюме. Одна его рука была спрятана под животом, откуда, по всей видимости, и брала свое начало огромная лужа запекшейся, коричневой уже крови. Человек хрипел и всем своим видом взывал к помощи.
Софья Марковна вздохнула. Единственное, что сейчас было бы банальнее, чем просто наткнуться на какого-нибудь Темного, тихо расправляющегося со своей жертвой, было найти саму жертву, подыхающую от ран. Неужели она не так истолковала Предсказание? А как же тогда обострившееся ни с того ни с сего ведьминское чутье, вопящее о сильнейшей магии?
В этот момент светловолосый человек поднял голову, и ведьма снова почувствовала Темную силу. Кряхтя, она присела на корточки и уставилась в полные страдания серые глаза. Помогать она не торопилась. Неизвестно, какой нелюди это дело, но в разборки между Темными встревать не хотелось бы, особенно не имея более прежней силы.
— Не можешь ни говорить, ни двигаться? — спросила она.
Светловолосый еле заметно кивнул. Значит заклятье. Она потрогала рукой запекшуюся кровь — та была уже совсем холодной, значит парень лежит давно, как минимум несколько часов.
— У тебя там рана?
Он помедлил, будто обдумывая вопрос, и снова кивнул. И в ту же секунду захрипел и скорчился от боли. Глаза его закрылись, под веками забегали зрачки.
— Столько крови… — не обращая внимания на его муки, вслух размышляла она. — Почему ты еще жив?
Его спазм прекратился так же неожиданно, как и начался, и он уронил голову на пол, потеряв сознание.
— Надо узнать, кто он… — пробормотала Софья Марковна.
Парень, без сомнения, был из Темных. Только тот, кто черпает силы из Темной Материи, способен противостоять такой огромной потери крови. Старательно обходя бордовую лужу, ведьма осмотрелась.
В прихожей, небрежно брошенный на пол, комом лежал бежевый плащ, под лестницей на второй уровень было разбросано с десяток кухонных ножей. Еще дальше по коридору она нашла поваленный на бок стул из столовой и кучу мелких опилок и щепок, вперемежку со штукатуркой и цементной крошкой. Она подняла голову — в потолке зияла сквозная рваная дыра, сквозь которую виден был потолок второго этажа — квартира была двухэтажная, довоенного типа. Похоже, здесь была драка. Софья Марковна подумала было подняться наверх, но решила не тратить времени и усилий. В доме явно никого больше не было.
Светловолосый Непонятно-кто все еще был в отключке, и она решила, что обшарить его карманы не помешает. Причем, начать с плаща, а потом уж, если там не будет ничего интересного, все-таки залезть в эту липкую лужу ногами и постараться перевернуть раненного на спину.
В правом кармане дорогого, судя по качеству ткани, плаща оказался мобильный телефон. Она потрогала черный экран — закодированный, ясное дело. Софья Марковна решила не рисковать с тыканьем наугад — никогда не знаешь, чем еще закодирован телефон Внестороннего, кроме набора цифр. А уж правильный Темный точно не оставит попытку залезть в его телефон безнаказанно. Это значило только одно — что находка оказалась для нее бесполезной. Ведьма вздохнула — придется обшаривать тело.
Подошла поближе, постояла, раздумывая, как бы это получше сделать, кряхтя наклонилась, опершись на клюку… и чуть не отпрыгнула, столкнувшись взглядом с потемневшими от гнева серыми глазами — парень опять пришел в себя.
Быстро соображая, как объяснить свое поведение, она показала ему мобильник.
— Позвать кого? Мне нужен пароль.
Но, похоже, он только и мог, что хрипеть и двигать головой.
— Я немного читаю по губам. Ты говори по одной цифре, я буду повторять, а ты кивай, если правильно.
Он в изнеможении положил голову на пол и что-то беззвучно прошептал. Ведьма склонила голову параллельно с ним и повторила:
— Буквы? То есть не цифры, а буквы, так что-ль?
Он слабо кивнул и произнес еще что-то.
— И? Первая «И»?
Парень нетерпеливо поморщился — на мотание головой он очевидно был неспособен. И повторил еще раз. Софья Марковна заметила, что перед тем, как раскрыться, его губы отталкиваются друг от друга, будто пытаются произнести звук согласной буквы.
А ведь он не по-русски говорит, поняла Софья Марковна.
— Le Francais, что ль? Нет? Английский? — незнакомец поморгал.
Язык Шекспира старая ведьма знала, как это принято говорить, «на уровне средней школы», и уж точно хуже французского, бывшего в ходу в дни ее юности. Способность понимать и говорить на всех языках мира улетучилась вместе с лишением ее натуры Внесторонних сил.
Пришлось опираться на скудные людские знания. Софья Марковна напрягла память.
— Пи?
Он опять поморщился.
— Би?
Парень моргнул, что должно было означать кивок.
По очереди, она повторила вслед за ним оставшиеся буквы кода и, подслеповато щурясь, набрала на черном экране буквы: «B», «U», «R», «N» [1]. Телефон озарился голубым.
— Ну вот и славно. Посмотрим, кто ты такой есть, голубчик.
Софья Марковна уселась на ближайший стул и стала листать контакты. Внесторонний мир Москвы она знала хорошо и надеялась увидеть знакомые имена. Однако, к ее разочарованию, имен было мало, и все сплошь незнакомые. Нездешний, значит — оттого и английский.
— Ты точно не ведьмак, — рассуждала она, — я бы почувствовала. И не демон — те трансформируются, когда ранены. То же и зумэ.
Она присмотрелась к его красивому, холеному лицу, к светлым, почти белым волосам. Ну уж, само собой, такой красавчик не из волколоидов. Те и в людформе страшны, что твои черти из Преисподней. У гоблинов вообще людформы нет. Чистые эльфы, конечно, бесподобные красавцы, однако ж, Темными никогда не становятся. Разве что этот из Серых… Да нет же, Серые эльфы обычно маленькие и хрупкие — а этот бугай под два метра ростом…
Вот ведь загадка. Парень гневно взирал на нее с пола.
— Ладно, ладно, — сжалилась она. — Кому звонить-то? Говори опять по буквам.
Он беззвучно продиктовал имя — Стивен.
Стивен так Стивен. Ведьма легко нашла нужный контакт в телефоне и набрала номер. Через пару гудков, будто на том конце ждали звонка, запыхавшийся голос заблажил — тоже по-английски.