— Типа… Адама, что ли? — это даже звучало глупо. Он понюхал содержимое фляжки и решил, что глоток бренди никак не помешает.
Инга покачала головой.
— Нет, не Адама. Адам и Ева — прародители обычных людей, неспособных к познанию сокрытого. Мы называем их — людлинги.
— Людлинги… — автоматом он повторил незнакомое слово.
Инга кивнула.
— Ага.
— Но ведь… — атеист Мэтью не верил, что вообще обсуждает эту тему всерьез. — Адам и Ева вроде как съели запретный плод…
Инга коротко рассмеялась. Видно было, что она уже успокоилась, отдышалась и даже достала откуда-то маленькое зеркальце.
— Да, сколько они там съели… — осматривая свое все еще бледное лицо, она потрогала припухлость под глазами. — Вот, если б они собрали килограммчик, да сварили варенье, тогда может быть и эффект был бы покруче… А от одного яблока на двоих — разве что без трусов по лесу бегать перестанешь.
Пытаясь не представлять себе Ингу ни в трусах, ни без трусов, Мэтью почесал переносицу.
— То есть, ты хочешь сказать, что Бог создавал людей и до Адама?
— Конечно. И не только людей. Но знаешь… — она положила зеркальце обратно в сумку. — Я не очень-то сильна в теологии. Главное из того, что ты должен знать — это чем так опасны Первородные.
— Чем же?
— Они что-то вроде экспериментальной смеси из материальной и божественной субстанций. Первородные имеют власть над любой материей, могут овладевать сознанием людей. И не только людей. Это так просто не объяснишь — они много чего умеют. Разложить человека на молекулы, например. Все, что умеют обычные ведьмаки — для Первородных все равно, что магия первого уровня, самая простая. А ещё их невозможно наказать за грехи.
Мэтью поднял брови.
— Первородного, даже на пике его силы, можно убить, если сильно постараться, — пояснила Инга, — но нельзя заточить его душу в Ад. Врата Преисподней отторгают все божественное, и поэтому Первородные после смерти всегда перерождаются. Адский огонь их тоже не берет. Натравливать на них демонов — все равно что собачек на льва.
Мэтью открыл было рот, но Инга остановила его.
— Да, Мэтью — Бог есть. И Дьявол тоже есть. И демоны с ангелами, и Преисподняя, и еще много чего всякого.
Мэтью с минуту помолчал. Переварил, насколько было возможно, суть услышанного и, прочистив горло, продолжил.
— То есть, чисто теоретически, этот, как ты сказала… Первородный может делать, что захочет, а управы на него нет?
— Не теоретически, а именно так, — подтвердила Инга. — Никакой управы. Вот и представь себе — такая страшная сила вкупе с абсолютной безнаказанностью. Неудивительно, что во все времена Первородные Темными становились. Попробуй тут не нагреши, с такими-то исходными данными… Но сегодня, Мэтью, и с ними пытаются работать. Детей, в которых переродилась душа Первого человека, чуть ли не сразу же после рождения, решено было забирать туда, где у них шансов стать Темными меньше всего — в Райское Место, он же Светлый Град.
— Э… — Мэтью замялся. — Ты, наверное, хотела сказать в рай?
Инга посмотрела на него, как на идиота.
— Если б я хотела сказать «в рай», я бы сказала «в рай». Райское Место — это город. Во Внешней стороне.
— Где? — Мэтью чувствовал, что его мозги начинают слегка закипать.
— Все, что находится вне доступного людлингам физического пространства, называется Внешняя Сторона, — терпеливо объяснила Инга. — Для людей это как… другое измерение, а для Внесторонних — мы так себя называем — это просто еще один вариант пространства. Ну и, конечно, способ перемещаться, минуя людлингские Земли. С помощью магии мы можем создавать во Внешней стороне коридоры — Ходы, по-нашему — или даже «затаскивать» туда реальные места — дома, например, а иногда и целые острова и даже страны. Такие вот спрятанные от людей уголки мы называем Сокрытые Земли — в основном, там живут существа, у которых нет людформы, ну и вообще всякий народ, кому не по нраву с людлингами место под солнцем делить. В вашем мире ведь теперь только ведьмаки с ведьмами остались, да разные перевертыши…
— Пере-что?
— Перевертыши, — повторила она. — Те, кто не колдуют, но у кого две формы… Людская и Внесторонняя. Волколоиды, например, араксуны, полуровусы или вот зумэ — люди, которые в разных животных могут превращаться. Эльфы все еще среди людей живут, но только Серые… Чистые эльфы давно в своих Землях закрылись, даже Внесторонних к себе не пускают, не то что людлингов. Затянули себе пару больших островов во Внешнюю Сторону и живут… То же и гоблины с троллями — у них вообще нет людформы. Они у вас только проездом теперь…
Мэтью открыл рот, закрыл его, открыл снова — пока думал, что сказать, Инга остановила его, приложив палец к его губам.
— Не пытайся осознать все сразу. Большинство людлингов сошло бы с ума еще на том моменте, когда я подняла тебя в воздух. Ах да, — вспомнила она, будто в противовес своим успокоительным словам. — Есть еще демоны… Их где хочешь встретить можно… Очень уживчивый и полезный народ оказался, хоть и Темнее некуда, казалось бы.
— Демоны? — почему-то существование демонов, реальных демонов, шокировало сильнее, чем существование Бога, Дьявола и Преисподней с Раем, вместе взятых.
— Ну, да, демоны, — сказала она обыденно и даже немного удивленно, будто не понимала производимого этим словом впечатления. — У них тоже две формы, но это естественно — они ведь дети Хозяина Преисподней и людских женщин…
Он покачал головой.
— Надеюсь, я такого нескоро увижу…
Неожиданно Инга разозлилась.
— А вот я надеюсь, что скоро, — и почему-то сжала кулаки.
Мэтью испугался.
— Я что-то сказал не так?
К его ужасу, у Инги в глазах опять выступили слезы. Она покрутила головой.
— Извини, — отобрала у него фляжку, открутила крышку и отхлебнула. — Ты тут ни при чем.
Выдохнув, она вытерла глаза тыльной стороной ладони, а Мэтью вдруг понял, как перевести тему разговора и отвлечь ее от печальных мыслей.
— А у тебя… у тебя тоже есть другая форма?
Инга удивилась.
— Конечно, есть.
— Покажи, — потребовал он.
Она неожиданно покраснела.
— Не сейчас. Мне для этого придется… раздеться.
— Я не против, — заявил он, шокированный собственной смелостью.
Она огляделась и пробормотала.
— Не думаю, что это хорошая идея…
Так он и знал. Мэтью разочарованно помотал головой.
— Мэтью, — Инга подвинулась ближе, и он вдруг осознал, что все еще держит ее за руку. — Я ведь показала тебе достаточно, чтобы ты мне верил, правда? Мою Внестороннюю форму не так просто показать. Но я обещаю, что сделаю это, как-только будет подходящий момент и… помещение.
Он посмотрел ей в глаза, и, к своему изумлению, вот так просто понял, что верит ей — потому что… он вгляделся куда-то промеж ее глаз… потому что она говорит правду. Он покрутил головой, поражаясь до какой степени обострилось это его «шестое чувство», и продолжил «допрос».
— А ты? Ты живешь среди людей или в этих… Сокрытых Землях?
— Не там, и не там, милый, — она с гордостью выпрямилась. — Я живу в Светлом Граде. И работаю там же, во Внестороннем Управлении Безопасностью — это для нас все равно что вселенское ФБР…
Мэтью попытался собраться с мыслями и не смог.
— Могу значок показать.
Подняв правую руку, Инга показала ему ладонь.
— Смотри.
На светлой коже, там, где еще секунду назад совершенно ничего не было, проступил вдруг удивительный знак, издали напоминающий песочные часы — два надвинутых друг на друга треугольника, один из которых смотрел острием вверх, другой вниз. Знак был заключен в круг из пылающего огненного кольца, по обеим сторонам которого грозно вздымались когтистые крылья. По низу кольца шла надпись на извивающейся ленте, на каком-то незнакомом ему языке. Он присмотрелся — буквы были заковыристые, похожие на арабские, только с более длинными, закрученными хвостами.
— Это девиз, — объяснила Инга. — На гоблинском. Означает — «Нет Тени Без Света».
«Значок» померцал пару минут, излучая красноватое сияние, и исчез, не оставив на Ингиной ладони и следа.
Мэтью зажмурился, вновь открыл глаза, всмотрелся в то место, где только что мерцал алым огнем таинственный знак, и решил, что теперь уж точно верит безоговорочно.
— Настоящий рай — он совсем не такой. Он везде и нигде, и там праведные души обретают покой, — продолжала Инга. — Бесплотные души, понимаешь? Я разве похожа на бесплотную?
Она легонько пихнула его бедром, и Мэтью мгновенно растерял всю кучу вопросов, которые вертелись у него на языке. То ли он хотел спросить, какие же еще есть миры, то ли, как попадают в город с райским названием…
Ах да!
— Зачем же в… Райском Месте такие опасные существа, как этот Первородный? — почему-то получить ответ на этот вопрос было для него крайне важно.
Ее игривость улетучилась в мгновение ока.
— Незачем. Предполагалось, что там мы будем держать все под контролем… — она запнулась. — …Вас ведь больше… не убивают в младенчестве, милый.
Мэтью нахмурился.
— «Вас»?
Инга молчала, и тут до него дошло.
Не глядя, Мэтью нащупал за собой стул, сел. Машинальным движением отвинтил крышку на фляге, выпил, не чувствуя вкуса.
Вот оно в чем дело. Как же он раньше-то не догадался, что все это имеет к нему отношение… Понятно теперь, как он мог видеть с закрытыми глазами, как смог увидеть себя самого, отделившись от тела… Как подсмотрел в голове у Инги воспоминание…
Самое ужасное во всем этом было то, что он знал — уже много лет, чуть ли не с самого детства знал, что с ним что-то не так. Что он… другой. Знал и отодвигал это что-то в самую дальнюю, самую потаенную комнату своего подсознания. Как у него это получалось? Ведь он не смог бы сейчас и сосчитать, сколько раз его выручало загадочное «шестое» чувство. Сколько раз он слышал ставшие уже привычными «колокольчики» опасности и лжи, видел сквозь толщу загадок и бессвязных, на первый взгляд, вещей.
— Почему сейчас? И почему я жил все эти годы, как обычный человек? — ровным голосом спросил он.
— Иногда бывает так, что Первая Кровь дает о себе знать намного позднее обычного. В особенности, если в Первородном слишком много от Светлой стороны, — ответила Инга и снова взяла его за руку. — Вот уже много лет мы следим за тобой, Мэтью, и прячем от такого же, как ты… только… Темного. Недавно их наших источников стало известно, что он подобрался слишком близко к тебе, и стало опасно дальше позволять тебе оставаться в Общем Мире. Вероятно, он почувствовал тебя — как только твои способности стали проявляться. Я не могу рассказать сейчас всего, но ты нужен ему, и он надеется переманить тебя на свою сторону… возможно шантажом.
Отлично. Вот так живешь себе тридцать лет, занимаешься своими делами, строишь планы, делаешь карьеру, бегаешь по утрам. А тут оказывается, что ты неудавшийся эксперимент Господа Бога. Ошибка природы, можно сказать.
Мэтью решил, что еще один основательный глоток из Ингиной потускневшей фляжки никак не помешает.
— Есть еще? — хриплым голосом спросил он. — Такие же, как я?
— Только тот Темный, что гоняется за тобой, — ответила, покачав головой, Инга. — Он был первый, кого решено было не убивать в детстве.
— Что ж, этот первый блин у вас явно комом, — горько усмехнулся Мэтью. — Почему же он не «под контролем»?
Инга пожала плечами.
— Точно не знаю, но лет пятнадцать назад — я тогда еще была не при делах — что-то пошло не так. То ли его как-то сильно задействовали в делах Четвертого Отдела, то ли он сам связался с Темными…
— Что за Четвертый Отдел? — спросил Мэтью, больше чтобы отвлечь себя от осознания услышанного.
— Отдел Управления по особо тяжелым преступлениям Внесторонних, — объяснила она. — Когда будет время и емкость посолидней этой, расскажу тебе подробнее. В общем, что-то там капитальное произошло. Первородный перебил половину сотрудников и сбежал в неизвестном направлении. Ходят слухи, что он стал невероятно силен — что у него теперь свой Замок, верные слуги, свита… Денег немерено…
Отхлебнув еще глоток, Мэтью помолчал.
— У меня тоже? Есть другая форма?
— Нет, милый, — ответила, покачав головой, Инга. — С формой у Первородных другая история. Вы ее сами создаете, по мере взросления, по тем стандартам, которые считаете идеальными. Вы владеете своим телом так же, как и любой другой материей. И часто наделяете себя колоссальной физической силой.
Мэтью горько усмехнулся — интересно, где была эта «сила», когда второгодник Диего таскал его мордой об стол…
Однако, что-то не складывалось.
— Зачем я ему понадобился, если во мне пока почти нет способностей? И откуда вы вообще про меня знаете, если моя сущность до сих пор никак не проявлялась?
Мэтью показалось, что она старается не смотреть на него, будто боится того, что собирается сказать. Но ничего так и не узнал, потому что в этот момент в дверь кабинета тихонько постучали.
С явным облегчением Инга подскочила и кинулась открывать, а Мэтью вдруг вспомнил, где они находятся.
— Инга Федоровна, вы закончили? — в двери показалась голова полицейского, который и привел его сюда. — Капитан беспокоится, думает, вам пора выдвигаться.
Инга кивнула, подхватила сумку и решительно забрала у Мэтью флягу, как раз когда он раздумывал, а не послать ли все к чертовой бабушке и упиться уже по-настоящему. В последний раз окинув взглядом пустой офис, будто проверяя, не забыла ли чего, она взяла Мэтью под руку.
— Ну что, Первородный, поедешь со мной в Светлый Град?
Тот криво усмехнулся, не без удовольствия ощущая ее тепло.
— Предложение, от которого нельзя отказаться?
— Не такое уж и плохое, кстати, предложение, — обиженным голосом сказала она, — учитывая твою родословную… Да и… вообще…
Инга неопределенно взмахнула рукой, очевидно изображая всю его прежнюю жизнь. Да уж, действительно, подумалось ему, хорошего было мало. Но позвольте, так просто взять и исчезнуть…
— Постой! — вспомнил он. — Ведь у меня с собой ничего нет. Мы должны заехать ко мне домой…
Инга неверящим взглядом посмотрела на него и покачала головой.
— Может ты и Первородный, но уж больно тупой.
Мэтью стало стыдно. Конечно, ведь он сам видел, что жуткий тип уже побывал у него дома, и вполне логично, что он устроил там засаду. Остается надеяться, что Инга поможет ему хотя бы с зубной щеткой.
Гоша! Он остановился, как вкопанный.
— Со мной в квартире живет мальчишка-первокурсник! Эта ж его квартира! Что этот урод с ним сделает?
Инга погладила Мэтью по руке и нетерпеливо потянула вперед:
— Все в порядке, мы о нем позаботились… — успокоила она его и со смешком добавила. — Надеюсь, ты любишь сюрпризы.
Мэтью сюрпризы не любил, но решил больше никого не задерживать. Они вышли в коридор и последовали за полицейским вниз по служебной лестнице.
В подземном гараже полицейского участка стояла экономная полутьма, разномастные машины выстроились длинными рядами. Провожатый попрощался с ними, оставаясь в здании, и они быстро пошли вдоль одного из рядов.
Инга вытащила из кармана кофты автомобильные ключи и, приподнявшись на цыпочках, выставила руку вперед, нажав кнопку поиска машины. Впереди радостно запикало, и Инга пошла на звук, обернувшись на ходу.
— Мэтью?
Но он ее не слышал. Он стоял, молча созерцая, боясь пошевелиться, боясь даже предположить, что ему сейчас позволят сесть в это приземистое, сверкающее, как черный бриллиант, сверхскоростное чудо.
Поняв в чем дело, Инга ухмыльнулась и открыла дверцу пассажирского места, картинным жестом приглашая его внутрь. Все еще в оцепенении, он подошел и осторожно погладил чудесное творенье, будто боялся, что машина взбрыкнется и ускачет от столь неподобающего ей пассажира.
Неожиданно, сиденье, в которое он собирался благоговейно опуститься, наклонилось вперед, и из образовавшегося проема высунулась взлохмаченная голова…