Он усмехнулся, затем быстро поднялся на ноги, стряхнул с коленей налипшие соринки и присел на скамейку.
— Ты не танцуешь? — спросил тихо. — Почему?
— Я не умею. Но… если бы ты пригласил…
— Я тоже не танцую. — В потемках был виден лишь бледный абрис лица. — Если начну танцевать, то придется это проделывать со всеми студентками. А мне это не нравится.
Дарс посмотрел в небо.
— Ты не против, если я закурю?
Луиза кивнула. К сердцу мутными волнами подкатывала тоска. Почему-то… совсем другого она ждала от этой встречи.
А может, перестала быть ему интересна? Все перегорело?
Он выпустил колечко белесого дыма. Сидел молча, глубокая морщина пересекла лоб. На лице проступало непривычное Луизе хищное выражение.
Она сделала глубокий вдох, набираясь храбрости.
— Я хочу спросить… Тебе понравилось платье?
Дарс задумчиво скользнул по ней взглядом, вновь затянулся сигарой. От него пахло мятой и табаком, и эта вязь ароматов навевала странное чувство. Луизе как будто переставало хватать воздуха, ей все время казалось, что она все делает не так. Совсем не то, чего ждет от нее Дарс Эшлин.
— Красивое, — наконец изрек он и умолк.
Луиза хотела спросить, как идут дела с подбором ключа к недоступным воспоминаниям в ее голове, но вдруг вспомнила, как Клайв отозвался о болтливой Миранде, и прикусила язык. Все правильно. Мужчины быстро устают от болтушек. А Дарс — он такой же мужчина, как и все. Несколько минут они молчали в темноте, вслушиваясь в льющиеся из холла звуки музыки.
— Как твои дела в академии, — наконец поинтересовался Дарс, — расскажи.
— Не думаю, что тебе будет интересно, — прошептала Луиза.
— Ошибаешься. Мне интересно все, что касается тебя.
Она поежилась. Спинка скамьи неприятно холодила обнаженную спину.
— Доктор Варус предложил мне интересный исследовательский проект: изучить историю нейрокриптоанализа, начиная с древнейших времен.
— Это хорошо, — выдохнул Дарс. — Что еще? Тебя никто не обижает?
— Нет. Все хорошо…
— Тогда почему ты сидишь с таким видом, как будто сейчас расплачешься?
— Я… Дарс…
Он терпеливо ждал. И Луиза, краснея, прошептала:
— Я больше… не нравлюсь тебе, да?
Дарс подался вперед, приблизил лицо к ее, и в который раз Луиза увидела обжигающую вспышку сверхновой в льдисто-прозрачной глубине синих глаз.
— Откуда столь занятные выводы? — словно мягкой кисточкой прошелся по обнаженным нервам.
Табак и мята.
Сводящий с ума запах. И сердце бьется, как пойманная в силки птица.
И осознание того, что, если она сейчас не сделает… что-то… мир перевернется, ухнет в черную муть.
Луиза качнулась навстречу. Жесткая ткань мундира под подушечками пальцев. Один-единственный выдох — «я тосковала по тебе». И одно-единственное касание теплых, упрямо сомкнутых губ.
Время замерло. Острое, почти болезненное наслаждение от прикосновения разливалось под кожей сладким ядом. Почему нельзя, чтобы это длилось вечно?
Луиза открыла глаза и отстранилась.
Дарс не шевельнулся. Только приподнял левую бровь, губы дрогнули в усмешке.
Да он просто смеется!
Луиза вскочила и бросилась прочь, но тут же оказалась прижата спиной к сильному телу. Вспышка входа в сигма-тоннель — и босые ступни утонули в белом пушистом ковре.
— Что ты со мной делаешь, — хрипло прошептал Дарс, прихватывая зубами мочку ее уха, — я не могу себе позволить… многое… в том числе целовать студентку в стенах академии, понимаешь? И это твое платье… Оно просто невероятное, но мне кажется, что еще лучше без него.
Она подалась назад, наслаждаясь каждым скользящим прикосновением, еще сильнее прижимаясь к нему. Он зарылся носом в ее волосы, глубоко вдохнул. Как-то незаметно узкие бретельки платья съехали с плеч, и воздуха перестало хватать окончательно. Она чувствовала его губы на шее, на плечах. Даже не поцелуи, почти укусы. Руки, прижимавшие ее, поднялись вверх, накрывая болезненно-чувствительную грудь. Внизу живота стремительно разливалась медовая тяжесть. И Дарса все равно было мало, хотелось еще. Луиза, выгибаясь, с удовольствием ощутила его напряжение.
— Да-арс… пожалуйста…
И не узнала собственный голос, охрипший от накрывшего с головой возбуждения.
Он внезапно отпустил ее и сделал шаг назад.
— Дарс…
Быстро вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Нет, нет! Только не так!
Холодный воздух окутал разгоряченное тело, а внутри стремительно разливалась пустота, грозя поглотить ее целиком. Почему так больно, когда он уходит? Почему он не может просто взять ее прямо здесь и сейчас, а вместо этого выдумывает глупые условности?
Луиза медленно опустилась на ковер и разрыдалась. Тело горело. Плещущийся под кожей огонь требовал выхода.
И вздрогнула, когда на плечо легла тяжелая рука.
— Моя маленькая, сладкая, такая чистая девочка… иди ко мне. Не плачь. Почему плачешь? Посмотри, вот он я, весь твой с потрохами. Наверное, с того самого момента, как увидел, хотя это было и неправильно…
Усмехнулся и добавил:
— Кто из студенток может похвастаться, что в ее маленькой ручке — сердце брата императора.
Он подхватил ее на руки, и Луиза уткнулась носом в жесткую ткань мундира, расшитую колючими звездами. Теперь ей было стыдно, потому что за несколько минут до этого вела себя как последняя шлюха. Но что плохого в том, когда хочешь мужчину, жизнь без которого представляется пустой и серой?
— Я тебя люблю, — сказал Дарс, — и именно поэтому хочу, чтобы между нами что-то произошло тогда, когда будем на равных. Когда ты будешь видеть во мне не просто строгого дядю, который тебе помог и к которому тянет беззащитную девочку, а человека равного.
Луиза всхлипнула.
Да, наверное, все это было правильно.
Но терпеть жар его прикосновений и понимать, что это — все, на что можно рассчитывать, невыносимо больно.
— А если я никогда не вспомню? — спросила она. — Что тогда?
— Я думаю, что ты вспомнишь, и очень скоро. — Он улыбнулся, а ей снова захотелось ощутить его губы… его всего целиком.
— Если я вспомню быстрее, чем сработает твой анализатор, — хриплым шепотом сказала Луиза, — я приду сама. Ты поймешь, когда это произойдет. И тогда ты больше не оттолкнешь меня.
— Маленькая злюка, — он шутя чмокнул ее в нос, — договорились. Очень надеюсь, что ты не явишься с атомным кинжалом или дезинтегратором. Да… очень на это надеюсь, Луиза.
Она снова сидела на скамейке, болтая босыми ногами. На земле стояли босоножки.
Одна.
Рядом с ним находиться невозможно, срывает с катушек, тело плавится в огне желания.
Когда он далеко, тоже плохо. Катастрофически не хватает тепла больших сильных рук, кривой усмешки, этой приподнятой атласной брови…
Грустно. И больно там, где, по древним преданиям, живет душа человека. Разумеется, нет там ничего, уже все не раз было доказано, но почему-то болит остро, как будто проворачивается ржавый прут, и тревожно…
— Мисс Мар, — прозвучало рядом.
Луиза обернулась.
Прямо за ее спиной стоял Арсум Вейн и добродушно улыбался. В неясном свете ломаные тени пересекли лицо, делая его похожим на маску чудовища.
— Не думал вас здесь найти, — сказал он, обходя скамейку, — позволите?
— Конечно. — Она через силу улыбнулась.
Предательское эхо от недавнего разговора с Дарсом все еще гуляло по телу, будоража кровь. Откровенно говоря, доктор Арсум пришел не вовремя.
— Прекрасная ночь, мисс Мар, — сказал Вейн, пристально вглядываясь ей в глаза, — не находите?
— Если вам интересно, отчего я не внутри, — она кивнула в сторону здания, — то это не секрет. Я не танцую.
Арсум пожал плечами.
— Что ж, бывает. Я тоже тот еще танцор. Все ноги оттопчу. Послушайте, мисс Мар, раз уж выдалось свободное время, не могли бы вы ассистировать мне?
— Опыты среди ночи, — улыбнулась Луиза. — Может быть, завтра утром? Или… пожалуй, после второй лекции?
— Ну а что время терять? — Доктор Арсум недоуменно моргнул. — Осталось совсем немного, но мне нужен ассистент. Помните, однажды вы согласились мне помочь?
Луиза тихонько вздохнула.
Ей совершенно не хотелось куда-либо идти, но в то же время не хотелось обижать этого чудаковатого Арсума. Хотя, конечно, странно предлагать студентке заняться исследованиями посреди ночи.
«Ну не убийца же он, в самом деле? — подумала она. — Все же приняли в преподавательский коллектив академии, и не какой-нибудь захудалой, а одной из лучших».
— Ну хорошо, — она с деланым безразличием пожала плечами, — пойдемте. А что делать-то?
Вейн улыбнулся открыто, обезоруживающе.
Разве такой может обидеть?
— Покажу, — сказал он. — Так что, поможете?
— Я же согласилась. Идемте.
Луиза с тоской сунула ноги в босоножки, затянула ремешки. В это время на террасу вывалилась шумная компания. Девчонки пьяно хихикали, кое-кто из них обнимался с ребятами. Стало совсем тоскливо, и Луиза решительно нырнула в тень следом за Арсумом.
— Позвольте предложить вам руку. — Он галантно поклонился. — У вас такая обувь, в которой просто невозможно ходить.
— Да уж, — Луиза невольно вцепилась в предплечье Вейна, — простите. Я бы разулась, но, боюсь, босиком будет не лучше.
— Ничего, не надо смущаться, — промурлыкал Арсум, — сейчас пройдем сквозь эту часть парка, повернем на аллею. Там полегче будет.
— Вы так и не сказали, какого рода помощь вам нужна.
Он ответил самым беззаботным тоном:
— Да так, по мелочи. Я буду предъявлять вам упорядоченную последовательность символов, а вы будете описывать, какие эмоции при этом испытываете. Отбросьте сомнения, Луиза. Завтра все студенты будут спать до полудня, какие лекции?
— Я и не сомневаюсь, — пробормотала она.
Хотя все-таки сомневалась, очень и очень. Затея с ассистированием доктору Арсуму казалась все более странной. Действительно, почему именно сейчас, а не завтра?
Они вынырнули на хорошо освещенную аллею, и здесь Луиза пошла без поддержки, хотя и прихрамывала. Новые босоножки немилосердно натирали.
Арсум бодро шагал чуть впереди, отчаянно жестикулируя и рассказывая о своем новом исследовании. Он так сыпал терминологией, что Луиза едва его понимала. А все как будто сводилось к обращению к скрытым когнитивным способностям человека при помощи стимуляции мозговой активности определенными типами символьной информации.
Вот и дом желтоглазого профессора. Он галантно распахнул дверь, пропуская Луизу вперед. В лицо повеяло ароматом апельсинов.
— Пожалуйте сюда, мисс Мар, в гостиную. Впрочем, вы тут уже были, не так ли?
Она с облегчением разулась и босиком прошлепала по теплому деревянному полу. Ничего не изменилось в гостиной с момента их последнего незапланированного визита. Разве что на столике появилась кипа книг по нейрокогнитивным наукам да в стеклянной вазочке красовались сложенные пирамидкой яркие апельсины.
— Садитесь в кресло, мисс Мар, — вдохновенно пропел Арсум Вейн, — может быть, чаю?
Луиза покачала головой.
Нет, не нужно.
— Давайте начинать, доктор Арсум. Мне бы не хотелось, чтобы моя соседка, меня не обнаружив, подняла на уши всю округу.
— Как скажете. — Он остановился посреди гостиной, потер ладони. — Тогда, мисс Мар, расслабьтесь.
Порывшись среди книг, он жестом опытного фокусника извлек на свет несколько картонных карточек, перетасовал их, как будто укладывая в определенном порядке.
— Ну что, приступим?
«Настоящий ученый, — подумала Луиза, — так радуется тому, что есть возможность провести опыт».
Она уставилась на первую карточку.
Там была нарисована бело-зеленая клякса на сером фоне, словно кто-то швырнул о стену дома тарелку с салатом.
— Какие ощущения у вас вызывает этот рисунок? — В голосе Арсума появились фанатичные нотки.
— Э… Недоумение, — честно ответила Луиза, — а что еще я должна почувствовать?
— Хорошо, — легко согласился Вейн и сменил карточку.
Луиза увидела череп с пустыми глазницами.
— А сейчас?
Она пожала плечами.
— Неуютно, доктор Арсум.
— Это обычная реакция. А теперь?
На следующей карте снова была клякса, только теперь уже черная.
Луиза прищурилась. По неясной причине ей показалось, что границы черноты шевелятся. Совсем немного и едва заметно, но все же…
— Как будто живая, — ответила она Вейну. — Доктор, а где протокол эксперимента?
— Все записывается, не беспокойтесь. Ну же, Луиза. Ведь ничего страшного не происходит, так ведь?
Она пожала плечами.
Фактически ничего особенного. Глупые карточки с глупыми рисунками.
Но почему ее не покидает чувство, что есть подвох?
Он показал ей кошку, созвездие Астронавта, герб Рамоса, похожий на расположенные по кругу и сходящиеся к центру пики. Луиза честно описывала собственные ощущения, но в какой-то момент поняла, что комната поплыла перед глазами. Хотела сказать Вейну, потом передумала. Наверное, здесь просто душно. Надо открыть окно…
— Вот последняя, — весело протараторил Вейн.
И показал карточку с портретом черноволосого мужчины.
Луиза прищурилась.
Несомненно, этот мужчина был ей знаком.
И при этом никаких ассоциаций. Вроде самый обычный: черные, коротко стриженные волосы, хищный нос с горбинкой, элегантная бородка…
Гостиная поплыла окончательно.
Луиза в панике дернулась, попыталась подняться.
— Мне… помогите…
«Нечем дышать».
— Дыши, — приказал насмешливо Арсум Вейн.
Его желтые глаза оказались совсем близко, в них даже промелькнуло сочувствие. А потом — страх.
И Луизу швырнуло в черный тоннель, протащило, бросая на невидимые стены, и выплюнуло в яростный слепящий свет.
Так рождаются звезды.
Она пребывала в бездонной пустоте и тишине.
Потом услышала тяжелые удары, словно кто-то мерно стучал по большому барабану.
Мир изменил окраску, омылся тошнотворно-розовым, в гнойных прожилках.
Первые стрелы боли пронзили виски.
«Не надо, пожалуйста, не надо».
Чей это голос? Явно не ее.
Она ведь больше не кричит. Кричат в основном другие.
Луиза медленно открыла глаза и огляделась.
Арсум Вейн трясся как осиновый лист, а потом и вовсе бухнулся на колени.
Поморщилась.
— Перестань. И убирайся, меня тошнит от тебя и твоих штучек.
Это она сказала, правда?
Вейн скривился.
— Я всего лишь должен был передать тебе последовательность действий, Безымянная. Я не виноват. Ни в чем не виноват. Не трогай меня. И без того тошно в теле этого чокнутого ученого.
— Ученого больше нет, ты ж его сожрал, — нехотя ответила она, расслабленно устраиваясь в кресле.
— Да, это так, Безымянная. Но поверь, мне стоило немалых трудов устранить Лоица, узнать, кого пригласят в академию, а потом еще и влезть к нему в голову.
— То есть сейчас там только ты, — на всякий случай уточнила она.
Кивок.
— Говори, что должен был.
— Тело королевской гончей принадлежит королеве.
— Я это и без тебя знаю. Что дальше? Что я должна сделать?
— Все складывается на диво удачно. — Лже-Арсум поднялся с колен, противненько потер руки. — Никто даже и предположить не мог, что все произойдет именно так. Тебе осталось дожать самую малость. Принять облик Дарса Эшлина, его самого убить, потом подобраться к императору и точно так же занять его место.
Она хмыкнула.
— А потом? Я что, буду править долго и счастливо?
— А потом хозяин псарни запишет тебе нейроматрицу королевы. Ее величество возродится в теле императора Квеона.
— Изумительный план, — шепнула Безымянная… или все же Луиза? — Мне нужны образцы генома Дарса Эшлина, чтобы принять его облик.
Тело Арсума Вейна — а от доктора там и было только тело — пожало плечами.
— Брось, тебе это ничего не стоит. Раздвинь ноги, вот и все дела.
— На самом деле ничего не стоит, — пробормотала она.
Медленно поднялась с кресла, огляделась.