– Итак, Дрэйвен Сарк, – неохотно начал он. – В местных архивах нет никого с этим именем, так что, похоже, он никогда не жил и не бывал на Гершоме. Однако человек, которого так зовут, есть в переписи населения субсектора. На настоящий момент ему двести пятьдесят один стандартный год, и его местонахождение неизвестно. В свое время он был весьма уважаемым и высокопоставленным магосом медике. Его дед, старший архивист Администратума, также представлял собой заметную фигуру: Лемюаль Сарк оставил свой след в истории четыре века назад, когда его исследования на планете Цимбал Йота позволили справиться с эпидемией смертельно опасной болезни под названием Чума Ульрена.
– Ее также называют «кровавой пеной» или «Терзанием», – вставила Джафф. – Это была пандемия. Работы Сарка внесли ключевой вклад в сдерживание…
– Я знаком с этим случаем. – перебил Эйзенхорн – Сарк смог подтвердить, что Чума Ульрена была не естественной и не ксено-болезнью, а, по сути, искусственной разработкой слуг Архиврага.
– Правда? – спросила Макс.
Эйзенхорн перевел на нее взгляд:
– Эта информация не оглашалась публично, маршал. Я только что рассекретил ее для вас. Значит, Дрэйвен Сарк был его потомком?
– Именно так, сударь, – кивнул Вориет. – В течение многих поколений Сарки посвящали себя работе с Материа Медика: служили медэкспертами либо медицинскими работниками на службе Администратума. В случае с Дрэйвеном – второе. Но он ушел в отставку несколько десятилетий назад.
– И с тех пор о месте его проживания ничего не слышно?
– Ничего, – подтвердил Вориет. – Но. судя по всему, он продолжил практику уже на частной основе. После отставки он появлялся под несколькими именами: Садран Карнак, Филипо Боск, Эммент Пеле…
– Зачем уважаемому медику менять имя? – спросила Макс.
– Обстоятельства его отставки засекречены. – улыбнулся Вориет. – Можно предположить, что там произошла какая-то серьезная ошибка, а затем – попытка замять серьезный же скандал. Дрэйвеном Сарком и всеми его альтер эго за минувшее столетие несколько раз заинтересовались и Адептус Арбитрес, и ордосы Инквизиции. Он имел привычку заводить дурные знакомства. Ничего такого, что могло бы привести к предъявлению серьезных обвинений, но достаточно, чтобы убедить меня, что Сарк предпочитает скрываться в тени беззакония.
Вориет пролистал данные на планшете.
– Несколько лет назад, – продолжил он, – Филипо Боск значился жителем Гершома, провинция Ункара. У него была здесь собственность, он платил подати и зарегистрирован как «специалист в отставке».
– И где именно находилась его собственность? – спросил Эйзенхорн.
– Неизвестно, – пожал плечами Вориет. – Очень многие записи утрачены во время гражданской войны. Все следы Филипо Боска исчезают около двадцати лет назад. Но зато есть фотографии, и сравнительный анализ показывает, что Боск и Сарк – это один и тот же человек, с вероятностью ошибки ноль целых две сотых процента.
– То есть он скрывается, но не очень старательно, – резюмировала Бетанкор. – Простая проверка позволила его вычислить. Выглядит довольно неуклюже.
– Либо говорит о том, что этот Боск, или Сарк, или как там его, чувствовал, что ему ничего не угрожает, – ответил Эйзенхорн. – Возможно, он был уверен, что его не найдут, даже если попытаются.
– Если он жил здесь, – вставил Драшер, – то представлялся соседям, например тому же Эсику Фаргулу, своим настоящим именем.
– И это только подтверждает мои догадки, – сказал инквизитор. – Соседи знают человека под подлинным именем; он не стремится к уединению и устраивает вечеринки; располагает влиянием и связями; известно даже название его поместья – Кештре. Но при этом ни его самого, ни его дом найти нельзя. Его маскировка, Медея, была такой безыскусной потому, что он мог прятаться очень хорошо.
– Вам стоит посмотреть на перечень его известных контактов, сударь, – произнес Вориет, пододвигая планшет к своему командиру. – Действительно, весьма влиятельные люди. Художники, чиновники Администратума, ученые, высокопоставленные военные и даже один экс-губернатор Гершома…
– Теперь понимаете, почему я хочу, чтобы это расследование осталось в тайне, маршал? – спросил Эйзенхорн.
– Мое внимание привлекло вот это имя в третьем столбце, сударь, – сказал Вориет.
– Горан Гоблека, – прочитал Эйзенхорн.
– Кто это такой? – спросил Драшер.
– Опасный рецидивист, – ответил инквизитор, – которого уже много лет преследует Ордо Еретикус. Предполагается, что он – член Когнитэ. И именно в поисках этого человека сюда прибыла Тэйя Иншабель.
– Кто такие Когнитэ? – поинтересовалась Макс.
– Некоторые вещи должны оставаться засекреченными, – ответил Эйзенхорн. – Суть в том, что мы смогли обнаружить связь. Что-то такое, что соединяет кусочки воедино. Сарк обитал в Каранинах. Останки Тэйи и остальных людей обнаружили тут же. Сарк был знаком с человеком, которого знала Тэйя. Допускаю, что это он предоставил Гоблеке убежище, которое по какой-то причине невозможно обнаружить.
– А я думаю, не так уж и невозможно, – заявил Драшер.
Эйзенхорн уставился на него. Джафф и Вориет замерли, ошеломленно глядя на магоса.
– Теперь моя очередь, – продолжил тот. – Когда я вчера в лесу встретился с Эсиком Фаргулом, он сказал, что Кештре – это крепость неподалеку, в сторону перевала.
– Да, вы так нам и сказали, – подтвердил Вориет.
– Предположив, что он имел в виду перевал Карад, к северу отсюда, мы начали искать в тех местах.
– И там ничего нет, – произнесла Макс.
Драшер открыл книгу с записками на полях:
– Фаргул был весьма внимательным наблюдателем. Видите, какие записи он делал? Какие мелочи замечал? Он хорошо знал историю этого региона. Его семья прожила тут много лет. В своих комментариях он использует термин «перевал» несколько раз. Я не сразу обратил на это внимание, поскольку думал, что речь идет о Караде. Но здесь, как вы можете убедиться, он пишет о стаях птиц, собиравшихся над перевалом, прежде чем отправиться в холмы.
– И что? – спросила Джафф.
– Если бы они собирались над перевалом, то они бы уже были в холмах, – пояснил Драшер. – Карад расположен к северу отсюда, в глубине хребта. Для Эсика Фаргула перевал был где-то в другом месте.
Магос отодвинул книгу с заметками в сторону и открыл том по исторической географии.
– На самом деле, – продолжил он, – все настолько очевидно, что даже слегка досадно. Вот… Слово «Ункара» происходит от старофентского «перекресток». Город Ункара – это перекресток, потому что он был основан на самой удобной точке перехода к югу от Каранин. Это самый крупный проход между подножиями Каранинских гор и южным плоскогорьем. Куда более значимый перевал, чем Карад, но мы его таким не воспринимаем, потому что сейчас там стоит целый город. Однако для местных стариков, таких как Фаргул, он все еще оставался «перевалом», и это не требовало дополнительных разъяснений.
– То есть мы искали не в том месте? – уточнил Вориет.
Драшер кивнул:
– Думаю, да. Кештре находится не к северу от нас и ближе к Караду, а к югу, в сторону Ункары.
Одла Джафф фыркнула:
– Интересно… Но если это все, чем вы хотели поделиться, оно не слишком ценно. Вы использовали некоторые экспертные заключения, чтобы выудить из нас куда более важную информацию.
– Ну, – протянул Драшер, – именно этим и должен заниматься хороший следователь, не так ли, господин Нейл?
– Я считаю, – произнес наемник, пряча удивление, – что нам нужно вернуться к картам и посмотреть, что у нас к югу.
– Там ничего нет, – раздраженно ответила Джафф.
– Вообще-то, похоже, есть, – сказал Драшер. – Я еще не закончил, мамзель Джафф. Мне повезло наткнуться вот на это.
Он положил на стол третью книгу. Это оказался старый большой том в зеленой, потускневшей за годы обложке.
– Лежало в библиотеке, – сказал Драшер. – Альбом Эсика Фаргула. Он был у него с собой в тот день, когда мы встретились.
– Вчера, – напомнил наемник.
– Неважно, господин Нейл, – ответил магос, открывая книгу.
Ее страницы от возраста покрылись пятнами и стали очень хрупкими. Внутри было много незакрепленных листов и клочков бумаги. Драшер пролистал рисунки долин, деревьев, прудов и заросших булыжников.
– Ему здесь очень нравилось, – сказал магос. – Он много рисовал. Иногда возвращался в одно и то же место раз за разом. Ему нравились река и старые крепости. Он их старательно изучал, в особенности разрушенные. Посмотрите сюда.
Он показал всем один из рисунков. На нем были изображены два расколотых камня на лесной поляне.
– Подписано: «Крепость Баллион». На самом деле это просто куча камней, но для Фаргула они по-прежнему оставались крепостью. Баллиона нет ни на одной из карт, но в нескольких работах по истории он упоминается как один из каранинских фортов. Так что Фаргул, с его любовью к здешнему прошлому, знал об этих позабытых древностях. А теперь взгляните сюда.
Драшер открыл альбом на одной из страниц. Там был хороший карандашный рисунок питаемого тремя ручьями горного пруда, на одном из берегов которого возвышалась груда замшелых камней.
– Я видел, как он это рисует. Именно здесь мы и встретились.
Эйзенхорн поднялся, хромая, подошел к магосу и сгорбился над рисунком, опершись одной рукой на стол.
– Ваш аутосеанс, сударь, – продолжил Драшер, – не просто так вытащил старика из могилы. Он пришел, чтобы рассказать мне что-то важное. Просто до настоящего момента я не понимал, что именно. Видите, как он подписал этот рисунок?
– «Руины у пруда», – вслух прочел инквизитор. – «Ворота Кештре».
– Сначала я подумал, что эти старые укрепления были южным бастионом Хелтера, – сказал Драшер, постукивая пальцем по рисунку. – Но они оказались северной дозорной башней Кештре.
– И это все время было в библиотеке? – спросил Эйзенхорн.
– Да, – кивнул Драшер. – Сарк и правда оказался соседом Фаргула.
Эйзенхорн поднялся в полный рост. На миг он положил руку на плечо Драшера. Магос так и не понял, в знак благодарности или инквизитор просто оперся на него, чтобы выпрямиться.
– И это все время было в библиотеке? – повторил он, глядя на Одлу Джафф.
– Я думал, вы просмотрели все книги в библиотеке, мэм Джафф, – произнес Гарофар.
– Я не проверяла их все до единой, – резко ответила Джафф и тут же взяла себя в руки. – Я работала по определенной методике. Мне осталось просмотреть еще сотню работ или около того. Я, наверное, просто не успела добраться до этой книги.
Она перевела глаза на Эйзенхорна:
– Приношу свои глубочайшие извинения, сударь. Вы знаете, что я прилежна и…
Инквизитор поднял руку, заставляя ее замолчать.
– Неважно, сказал он. – Давайте отыщем место, куда ведут эти разрушенные врата.
Глава тринадцатая
Врата Кештре
Драшер застегнул свою старую куртку и вышел во двор к остальным. Было позднее утро, и солнце успело подняться высоко в небо. Бо́льшая часть их команды проверяла оружие и снаряжение. Эйзенхорн, стоя отдельно ото всех, беседовал с Бетанкор.
Подойдя ближе, Драшер услышал окончание их разговора.
– Я по-прежнему считаю, что ты должен отдохнуть и оставить эту работу Вориету, – сказала Бетанкор.
– Не вариант, Медея.
– Тогда хотя бы дай мне пару часов, и я найду вам нормальный вездеход, чтобы…
– Я могу пройтись пешком. Дорога слишком неровная, а лес – слишком густой для машины.
– Тогда я пойду с тобой и…
– Нет, – отрезал инквизитор. – Я хочу, чтобы ты осталась на посадочной площадке и была готова действовать. Возможно, нам понадобится тяжелая поддержка.
– Грегор, у нас нет той тяжелой поддержки, которая…
– Я знаю, что его с нами нет, Медея. Трон ведает, я хотел взять его с собой, но сейчас он слишком нестабилен. Все мои силы ушли бы на то, чтобы держать его в узде. Придется обходиться чем есть.
Медея Бетанкор одарила своего господина неуверенным взглядом и только тогда заметила подходящего Драшера.
– Магос, – кивнула она и снова перевела взгляд на Эйзенхорна.
– Увидимся позже.
Они вышли из ворот крепости и углубились в лес. Из-за солнца вода начала испаряться из лесной подстилки, и между деревьями заклубился туман. Впереди неплотным строем шли Макс и ее подчиненные, за ними – Эйзенхорн, Нейл и Вориет. Замыкали процессию Драшер и Джафф. Приноравливаясь к поступи инквизитора, они двигались не спеша.
– Вам не обязательно было идти с нами, магос, – сказала Джафф.
– Ну, я подумал, что раз уж я так далеко зашел, – беззаботно ответил Драшер, – то хотел бы увидеть и остальное.
– А вы представляете себе это «остальное»?
– Нет, мэм. Именно потому и хочу его увидеть.
– Иногда людям следует быть осторожнее со своими желаниями, – сказала Джафф.
Джафф ушла вперед, оставив Драшера наедине с ковыляющим рядом Эйзенхорном.
– Она права, – сказал инквизитор. – Вы можете пожалеть об этом решении.
– Потому что события могут принять опасный оборот, сударь?
– Да, – кивнул Эйзенхорн. – Есть вероятность, что вы не переживете увиденного. Или даже хуже…
– Может быть хуже?
– Всегда. Например, вы останетесь в живых, но потом поймете, что предпочли бы умереть. И воспоминания будут преследовать вас до самой смерти.
Из кроны ближайшего дерева раздалась трель красноклювика.
– Расскажите мне о деле, – попросил Драшер.
– О каком деле?
– О Горане Гоблеке. О Когнитэ. Мне бы хотелось знать как можно больше, чтобы принести как можно больше пользы. Навряд ли я буду представлять серьезную опасность в отношении утечки секретной информации, если к концу дня погибну или сойду с ума.
– Когнитэ – это тайная организация, – сказал Эйзенхорн. – Некое подобие культа или ковена. Эта группировка очень древняя. Возможно, была основана еще до появления Империума. Разумеется, за несколько последних столетий она получила вторую жизнь в этих субсекторах. Когнитэ – смертельная угроза, подтачивающая основы нашего общества. Они безжалостны и применяют в своей деятельности тщательно продуманные и крайне суровые меры.
– Чего они хотят? – спросил Драшер.
– Того же, чего и все, – ответил инквизитор. – Власти. Господства. Контроля. Они считают, что наша культура и весь наш род смогут возвыситься и сбросить оковы, используя запретные знания. Те, что являются ересью по своей сути и слишком опасны, чтобы давать их людям. Секреты Архиврага и премудрости варпа.
– Вы имеете в виду… магию?
– Это не самый точный термин, но, как и «призрак», он сойдет. Архивраг человечества владеет способами разрывать и контролировать саму ткань реальности. Когнитэ хотят заполучить эти умения.
– И вы на них охотитесь?
– Всю свою жизнь, так или иначе, я стараюсь искоренить это зло, – ответил Эйзенхорн. – В последние два десятилетия я расследую то, в чем подозреваю крупный проект Когнитэ. Что-то с весьма амбициозными целями.
– Что именно?
– Я не знаю, магос. Они хорошо скрываются. Работают тайно. Очень эффективно вербуют новых членов. Они организовывают секретные школы во множестве миров, где растят и готовят перспективных членов, попутно промывая им мозги. Я сталкивался с несколькими и узнал кое-какие обрывки информации. Кое-как связал эти обрывки вместе. Над чем бы они ни работали – это важно. Лилеан Чейс…
– Кто?
– Ключевой член Когнитэ. Одна из их адептов, очень умная, но погрязшая во лжи. Возможно, она – лидер их ячейки в этом квадранте и главная цель моей охоты. Еретик наиболее опасной разновидности. Моя разведка полагает, что она сотрудничает с тем или кем, что называют «Желтым Королем». То это человек, то ли группа лиц, то ли вообще обозначение некоего состояния, дающего чувство силы и просветленности. Чейс нужно найти и остановить.