— Мне больно, — сказала я, Маска слишком сильно сдавил запястье.
Он будто очнулся, отпустил руку и, извинившись быстрым шагом направился к замку. На месте его захвата образовалось красное пятно, теперь точно синяк будет.
***
Он стремительно зашел в кабинет. Как? Как этой девушке удается наступать ему на рану вновь и вновь? Он опять не сдержался.
Зря, все зря…
Нет, он должен вдруг все получиться и тогда… тогда все будет, как и прежде.
Он подошел к столу и достал из полки конверт. Открыл, в нем лежала фотография девушки. Его сердце предательски сжалось.
— Ждать осталась не долго…
***
Пульс старательно отбивал ритм у меня в голове. Кровь казалось, взбесилась от переизбытка адреналина и ударяла в голову, из-за чего, в глазах поминутно темнело, и на доли секунды я терялась в пространстве, двигаясь лишь по инерции. Ноги толи подкашивались, то ли немели, голые ступни то и дело резались об корни деревьев, торчащих из-под земли. Камни как будто рассыпанные злым шутником, для того чтобы посмотреть как будет мучиться подопытный, резали оголенные стопы, впиваясь в раны.
Ветер усиливался с каждым биением испуганного сердца. Деревья, которыми так умело дирижировал дух воздуха стонали после каждого нового дуновения, оо, что это были за стоны, умирающих в пытках надежд, разрывающего сердца предательства, стон безответной любви… Он не был слышен, он чувствовался, каждой клеточкой, всей душой ощущать ту муку сотни душ… От этой какофонии звуков хотелось, нет, не заплакать, разреветься, заорать, хоть как-то выплеснуть ту скорбь и печаль, которая разъедала меня изнутри.
"Успеть, только бы успеть, бежать, как можно быстрее, только бы успеть", — билось на краю затуманенного отчаянием сознания.
Корявые ветви иссохших, потемневших деревьев цеплялись за ткань роскошного алого платья, чья пышная юбка кровавыми лоскутами оставалась не деревьях, как жуткое напоминание того ужаса творящегося вокруг. Корни старых повалившихся деревьев мешались, создавая преграду на пути к спасению, но собственно, куда я бежала, я не знала, лишь бы подальше, лишь бы быстрее. Силы отказывали с каждой секундой все чаще, а сзади, подгоняя меня, раздавался треск, он бежал, бежал за мной.
Единственным источником света, в этом царстве Аида была луна, покровительница моего преследователя. Она как будто специально освещала меня, оставляя при этом моего преследователя в тени. Несколько раз я оборачивалась ведомая страхом, но видела лишь тьму… Луна светила сквозь паутину веток, она шептала, ее голос разносил ветер: "Тебе не убежааааать".
Я вижу свет, из последних сил я делаю рывок и вот, я в безопасности, на освещенной солнцем поляне. Она излучала свет и покой, добралась, успела. Я рухнула на колени. Смогла, я сбежала…
Сзади послышался звук ломающихся ветвей, я подскочила, но не обернулась, боясь посмотреть в лицо и увидеть темные бесчувственные глаза. Я знала, что ему нужна помощь, что он нуждается в ней. Неуверенный шаг назад.
— Дай мне шанс, — шепчет он… и я просыпаюсь.
Уже было утро, за окном светило солнце. Опять он, а я уже думала, что все закончилось.
Я пошла в ванну. Надо привести себя в порядок. Умыв лицо, я посмотрела в зеркало, кошмар явно не пошел не пользу. Зрачки расширились, кожа побледнела, губы искусаны. Лучше не смотреть.
В зале меня ждал сюрприз. На столике лежал конверт и красная роза поверх. Открыв, я увидела записку, написанную твердым красивым почерком.
"Простите, что был несдержан вчера, София. Вы можете отправиться в город, машина будет ждать у главного входа. Но только на день. Деньги на карточке, лежащей в конверте, не ограничивайте себя.
С глубочайшими извинениями, Маска"
Меня долго уговаривать не пришлось. Быстро переодевшись, я пошла вниз.
Около центрального входа меня уже ждал черный Мерседес.
— Здравствуйте, — сказала я, садясь на задние сидение.
— Добрый день, — ответил мужчина, сидящий за рулем, и мы тронулись.
Ехали мы в тишине, я включила музыку и, надев один наушник, смотрела на вид из тонированного окна. До города была часа два.
Когда мы приехали, я увлеченно смотрела по сторонам. Ни разу не была в городах помимо своего родного.
— Будут какие-то пожелания?
— Да, в торговый центр, если можно.
Машина припарковалась на большой стоянке возле многоэтажного здания.
— Мне Вас ждать? — поинтересовался мужчина.
— Нет, можете ехать по делам. Дайте мне свой номер телефона, я позвоню.
— Хорошо.
Обменявшись номерами, мы попрощались. Покупать ничего серьезного я не хотела. Все-таки деньги не мои. Просто погуляю, развеюсь.
Первым делом я пошла в книжный, который сразу же заметила на первом этаже. Магазин был большой. Ходила я долго, выбирала, читала аннотации и просто наслаждалась. На два часа я потерялась в мире литературы. Выбрав себе несколько недорогих книг, пошла на кассу.
На выходе из магазина, я замерла статуей. Передо мной стоял отец. "Откуда он здесь?".
Меня он заметил сразу и двинулся навстречу. А я даже ногой пошевелить не могла, меня охватил ужас.
— Ах, ты дрянь, все-таки сбежала, — заявил он и, взяв меня под руку повел на выход. Горло сжал спазм. Люди проходили мимо, не обращая на нас внимания. Он довел меня до машины и впихнул в салон.
— Поехали, на склад, — приказал отец. Это конец…
— Дрянь ты узнаешь, как приказов ослушиваться, — сказал отец, бросив меня на асфальт, вытащив из машины. Руки отозвались саднящей болью.
Схватив меня за волосы, он практически поволок меня к зданию. Дверь была открыта с ноги, а я брошена на пол.
Как же давно я не чувствовала вкус собственной крови на губах…
— Значит, решила ослушаться? Думала, не узнаю? Деточка, — сказал он, подтягивая к своему лицу, за волосы. — Ты до сих пор жива, только по одной причине, что Маска поставляет свои финансы в мою компанию в залог твоей жизни. Ну, ничего, пару уроков тебе не помешают, — произнес он, снимая пиджак, а после, ударив ногой в живот, — дальше сыпались обвинения, подкрепленные ударами. "Неблагодарная тварь", "Шлюха", "Продажная шваль" лишь немногие из них. Почему и откуда он был уверен, что я виновата во всех этих грехах я спросить не могла.
После продолжительного избиения боль почти не чувствовалась, хотелось просто сдохнуть. Отец знал мой предел, и когда я находилась уже награни, ушел, оставив в холодном темном помещение. Мое сознание, побыв немного на грани, уплыло за нее.
***
— Как нет в городе? Вы все обыскали? — холодным тоном спросил он, а внутри бушевало пламя. "Неужели сбежала?" — подумал он. "Найду, запру в замке". — Скоро буду, — отвечает он и, сорвавшись бежит вниз. "Ну что же София, посмотрим, кто из нас проиграет".
***
Пульс старательно отбивал ритму меня в голове. Кровь казалось, взбесилась от переизбытка адреналина и ударяла в голову, из-за чего, в глазах поминутно темнело, и на доли секунды я терялась в пространстве, двигаясь лишь по инерции. Ноги толи подкашивались, то ли немели, голые ступни то и дело резались об корни деревьев, торчащих из-под земли. Камни как будто рассыпанные злым шутником, для того чтобы посмотреть как будет мучиться подопытный, резали оголенные стопы, впиваясь в раны.
Ветер усиливался с каждым биением испуганного сердца. Деревья, которыми так умело дирижировал дух воздуха стонали после каждого нового дуновения, оо, что это были за стоны, умирающих в пытках надежд, разрывающего сердца предательства, стон безответной любви… Он не был слышен, он чувствовался, каждой клеточкой, всей душой ощущать ту муку сотни душ… От этой какофонии звуков хотелось, нет, не заплакать, разреветься, заорать, хоть как-то выплеснуть ту скорбь и печаль, которая разъедала меня изнутри.
"Успеть, только бы успеть, бежать, как можно быстрее, только бы успеть", — билось на краю затуманенного отчаянием сознания.
Корявые ветви иссохших, потемневших деревьев цеплялись за ткань роскошного алого платья, чья пышная юбка кровавыми лоскутами оставалась не деревьях, как жуткое напоминание того ужаса творящегося вокруг. Корни старых повалившихся деревьев мешались, создавая преграду на пути к спасению, но собственно, куда я бежала, я не знала, лишь бы подальше, лишь бы быстрее. Силы отказывали с каждой секундой все чаще, а сзади, подгоняя меня, раздавался треск, он бежал, бежал за мной.
Единственным источником света, в этом царстве Аида была луна, покровительница моего преследователя. Она как будто специально освещала меня, оставляя при этом моего преследователя в тени. Несколько раз я оборачивалась ведомая страхом, но видела лишь тьму… Луна светила сквозь паутину веток, она шептала, ее голос разносил ветер: "Тебе не убежааааать".
Я вижу свет, из последних сил я делаю рывок и вот, я в безопасности, на освещенной солнцем поляне. Она излучала свет и покой, добралась, успела. Я рухнула на колени. Смогла, я сбежала…
Сзади послышался звук ломающихся ветвей, я подскочила, но не обернулась. Я не могла поверить, что он пришел за мной, не бросил. Я почему-то была твердо уверена, что мой страх стоящий сзади, мне роднее и приятнее чем тот, наяву.
Неуверенно делаю шаг назад и чувствую его тепло.
— Я найду тебя, предательница — уверенно сказал он, я открываю рот, чтобы оправдаться… и просыпаюсь.
***
Отец приходил вот уже два раза. Сколько прошло времени с тех пор как я здесь не знаю. Может день, может два, может неделя. Все слилось в один большой сумрачный ком боли.
"Я на грани".
***
— Вот этот мужчина ее повел к выходу, — показывая на экран, говорил молодой парень, работник охраны в ТЦ.
— Почему не остановили? — властно произнес Маска, смотря на него.
— Так там… Просто, — промямлил паренек.
— Мы не знали, что ее ведут насильно, — начал оправдываться за него директор ТЦ.
— О нашем соглашении, я тоже благополучно забуду, — ответил на это Маска и вышел из комнаты видеонаблюдения.
— Маска, подождите, — звал его мужчина пытаясь догнать.
— Чтобы завтра обо всех недостатках этого торгового центра говорила каждая бабка, — сказал Маска обращаясь к Артему.
Около входа его уже ждали несколько машин. Теперь он знает, что Соня не сбежала.
"Ну надо же, не думал что Ростислав зайдет так далеко" — усмехнувшись подумал он и машины рванули на поиски.
"Дождись меня, София…".
***
Было темно и больно. Кажется, этот поддонок мне что-то сломал. А еще хотелось пить.
Дверь зловеще открылась. "Вспомнишь…".
— Ну, здравствуй доча. Сейчас полежишь немного, после тебя приведут в порядок и ты как миленькая вернешься в логово к этому уроду, и будешь делать все, что он тебе говорит. И это последний раз, я даю тебе шанс, неблагодарная дрянь.
— Ростислав Владимирович, тут шшшш, — раздалось в рации, которую отец носил с собой.
— Что еще? — рявкнул он, встал и быстро вышел.
Дверь, он оставил открытой дверь. Надо встать, давай же вставай!
***
Найти место, где притаился Ростислав, было не трудно. Склады на окраине города. Как ожидаемо, он до сих пор живет 90-ыми.
Маска и еще парочка ребят ворвались на склад, не встретив особого сопротивления.
Пару выстрелов и конец.
"А вот и сам Ростислав" — увидев отца Сони, подумал Маска.
— Ты?! — удивленно спросил он, смотря на Маску.
— Где София? — спросил он спокойно, но от этого вопросов отцу Сони резко поплохело. Он понял, что ошибся, думая, что дочь бежала.
— Маска, я… Я думал, она сбежала, я хотел вернуть, — затараторил мужчина, Маска сделал шаг к нему на встречу. Миг и он уже держись его шею в своей руке.
— Надо было убить тебя сразу, как только я узнал, что ты поднимаешь на нее руку, — брезгливо сказал он. — Я спрашиваю, где Соня?
— Да я для этой мрази все делал, квартиру купил, учебу оплачивал, а она еще и жаловаться смеет, — заорал этот мерзкий мужик.
— Где София? — повторил Маска свой вопрос, сжав шею сильнее.
— Прямо и направо до конца, — ответил Ростислав испугавшись.
Парни двинулись к девушке, Маска остался. Он бросил мужчину на пол, тот отполз подальше.
— Ты не выполнил своего договора, — властно произнес Маска.
— Не убивай, прошу, — заплакав начал умолять мужчина, Маска отошел, ему было противно находиться рядом с отцом Сони.
— Убивать? Это слишком по-доброму. Нет, Ростислав, за предательство я плачу по-другому. Можешь забронировать себе место на свалке…
***
Пульс старательно отбивал ритм у меня в голове. Кровь казалось, взбесилась от переизбытка адреналина и ударяла в голову, из-за чего, в глазах поминутно темнело, и на доли секунды я терялась в пространстве, двигаясь лишь по инерции. Ноги толи подкашивались, то ли немели, голые ступни то и дело резались об корни деревьев, торчащих из-под земли. Камни как будто рассыпанные злым шутником, для того чтобы посмотреть как будет мучиться подопытный, резали оголенные стопы, впиваясь в раны.
Ветер усиливался с каждым биением испуганного сердца. Деревья, которыми так умело дирижировал дух воздуха стонали после каждого нового дуновения, оо, что это были за стоны, умирающих в пытках надежд, разрывающего сердца предательства, стон безответной любви… Он не был слышен, он чувствовался, каждой клеточкой, всей душой ощущать ту муку сотни душ… От этой какофонии звуков хотелось, нет, не заплакать, разреветься, заорать, хоть как-то выплеснуть ту скорбь и печаль, которая разъедала меня изнутри.
"Успеть, только бы успеть, бежать, как можно быстрее, только бы успеть", — билось на краю затуманенного отчаянием сознания.
Корявые ветви иссохших, потемневших деревьев цеплялись за ткань роскошного алого платья, чья пышная юбка кровавыми лоскутами оставалась не деревьях, как жуткое напоминание того ужаса творящегося вокруг. Корни старых повалившихся деревьев мешались, создавая преграду на пути к спасению, но собственно, куда я бежала, я не знала, лишь бы подальше, лишь бы быстрее. Силы отказывали с каждой секундой все чаще, а сзади, подгоняя меня, раздавался треск, он бежал, бежал за мной.
Единственным источником света, в этом царстве Аида была луна, покровительница моего преследователя. Она как будто специально освещала меня, оставляя при этом моего преследователя в тени. Несколько раз я оборачивалась ведомая страхом, но видела лишь тьму… Луна светила сквозь паутину веток, она шептала, ее голос разносил ветер: "Тебе не убежааааать".
Я вижу свет, из последних сил я делаю рывок и вот, я в безопасности, на освещенной солнцем поляне. Она излучала свет и покой, добралась, успела. Я рухнула на колени. Смогла, я сбежала…
Сзади послышался звук ломающихся ветвей, я подскочила, но не обернулась. Я знала, что он считает меня предательницей, знала что призирает. И почему-то от этого было тяжко на душе.
Я слышу, как он делает шаг и ласковое:
— Теперь я тебя не отпущу, — я хочу повернуться и… просыпаюсь.
***
— Очнулась, очнулась Сонечка, — залепетал чей-то знакомый голос сбоку. Сознание постепенно возвращалось.
Я лежала на чем-то мягком и удобном.
"Наверно я попала в рай" — подумала я, ведь точно помню, что потеряла сознания на холодном полу.
В сознания ворвался вкусный запах еды.
— Сонечка, деточка, тебе поесть надо, — тетя Валя, а это была именно она, настойчиво пыталась привести меня в себя.
Глаза открывались с неохотой. Яркий свет ударил и я зажмурилась.
— Ох, как можно быть таким деспотом, что довести ребенка до такого, — заохала женщина.
Во второй раз открыть глаза было проще. Я осмотрелась, проверяя, действительно ли нахожусь в замке.
— Сонечка, милая, как ты? — поинтересовалась Валентина, видя, что я смотрю в окно.
— Хорошо Теть Валь, только думаю, как я здесь оказалась, — улыбнувшись, ответила я женщине.