— Гарус! — простонала Яна, собираясь отправиться в ванную. — Мне нравятся лошади, но я ненавижу ездить верхом. Как жаль, что нельзя лететь.
— Если вы не хотите верхом, можно приказать, чтобы вам снарядили повозку.
— Еще чего?! — возмутилась Яна. — Это же позор! Как законная королева я должна ехать на коне во главе войска, в доспехах и с мечом. А я еще даже не королева, мне тем более надо быть лучше всех.
Уже засыпая, она вспомнила о чем-то странном, что ее сильно удивило. И связано это было… да, точно, с войной. И даже не то, что командующие войсками с обеих сторон не имели настоящего боевого опыта. Может, она подумала о возможных потерях? У смертных для простого воспроизводства в семье необходимо было иметь двоих детей. Но нэрвено могла родить лишь одного ребенка. По идее, этого должно было хватить, чтобы восполнить убыль среди бессмертных за счет несчастных случаев и самоубийств. Но война — другое дело. Войн без жертв не бывает, и в первую очередь гибнут мужчины.
Заставить нэрвени королевским указом обязательно вступать в брак и рожать детей? Фу, глупости какие. Или… нет? Интересно, а в каком соотношении в королевстве находятся вени, ройенси и нэрвени? Не получится ли в конце концов, что люди-драконы в Ниэвале вообще исчезнут, несмотря на свое номинальное бессмертие?
Яна подумала, что этот вопрос надо будет обсудить для начала хотя бы с нором Барвеном. Даже если это и неприлично.
18.
Вместо привычного колокола к завтраку, который Яна обычно пропускала, ее разбудил звук трубы.
— Пора, принцесса, — Айта со скрежетом раздернула тяжелые шторы, но вместо солнечного света в комнату угрюмо затек предрассветный сумрак. — Я принесла вам поесть, а потом помогу одеться.
— А что, сама я уже не могу? — удивилась Яна.
— Это одежда под доспехи, вы ее еще не носили. Нет, надеть, конечно, сможете и сами, просто я расскажу вам, что к чему.
Яна быстро привела себя в порядок, перекусила хлебом с молоком и вернулась в ночную половину. Айта, одетая в обычное мужское платье, раскладывала на кровати длинную тунику, чулки, прикрепленные к поясу, и какую-то белую тряпочку странной формы с завязками.
— Прошу прощения, принцесса, но ваше белье, — она старательно повторила слово другого мира, — надо снять. Во всяком случае, то, что снизу. Иначе вам будет неудобно… отправлять естественные надобности. Не снимать же каждый раз доспехи. Конечно, можно превратиться в дракона, но, знаете… это как-то не принято.
— Айта, здесь тысячу лет войн не было. Кем не принято?
— Теми, кто жил еще до последней войны. Таких здесь большинство. К тому же доспехи носят не только на войне. Всякие опасные походы, турниры. Да и стычек между соседними землями хватает. Смотрите, сначала вы натягиваете чулки, очень высоко, и завязываете пояс. А это, — она взяла белую тряпку, два сшитых треугольника, чем-то напоминающих бикини с завязками, — тоже дестас, только походный. Его пропускаете между ног, завязки заводите под пояс и оставляете висеть свободно. В доспехах по бокам есть прорези. Если понадобится по нужде, вытягиваете завязки из-под пояса, делаете свои дела, а потом так же заводите обратно.
Яна закатила глаза на лоб, безропотно натянула на себя все, что лежало на кровати, села и обхватила голову руками.
Все происходящее в очередной раз показалось ей невероятным абсурдом. А предстоящая война — тусовкой не слишком дотошных ролевиков. Гарус, зачем доспехи нэрвену, который не сражается ни на коне, ни пешком?! Как только на горизонте покажутся враги, он в две секунды превратится в дракона, которому эта сбруя тем более не нужна. Дань традиции? Маскировка? Защита от предателей?
— Именно так, — кивнула Айта, с которой Яна поделилась своим недоумением. — Никогда не знаешь, кто может оказаться рядом с тобой. Эйр Нистур и эйр Гиор так и не выяснили, от кого принц узнал о том, что вы находились в мире Тени. И как ваш треймир попал в замок. Предателем может оказаться любой.
— Нор Барвен так и сказал — что я могу доверять только себе самой, — нехотя согласилась Яна. — Остается только завидовать вам. Вы, как я понимаю, обойдетесь кольчугой.
— Да, — кивнула Айта. — Кому я нужна? Никто не будет просто так убивать нэрвени. Нас слишком мало.
— Интересная война, — проворчала Яна. — Прямо как в компьютере.
— Прошу прощения, принцесса? — наморщила лоб служанка.
— Не обращайте внимания. Нам пора, не так ли? Снова труба.
Айта взяла две сумки — с вещами Яны и своими, Яна — рюкзак. Они спустились во двор и прошли узкими проходами к конюшням, где ждал Гиор.
— Доброе утро, принцесса, — поприветствовал он Яну. — Я помогу вам надеть доспехи. Вообще это дело оруженосца, но у вас его нет, поэтому придется довольствоваться моей помощью. Тем более, вам все равно придется держаться рядом со мной.
Такая перспектива волшебным образом примирила ее с необходимостью ехать на коне внутри железной кастрюли. Надевая на Яну части доспехов, Гиор касался руками ее тела чуть дольше, чем требовалось, и она дрожала от удовольствия и возбуждения. Их взгляды встречались, на мгновение замирали… Айта стояла поодаль, скромно опустив глаза и лукаво улыбаясь. В поводу она держала двух коней: своего рыжего и белого для Яны.
Наконец войско выступило из замка, и выход этот растянулся надолго, потому что по подъемному мосту можно было проехать только по одному, гуськом, да и ширины насыпи хватало лишь для двоих конников, едущих почти вплотную. Наконец все войско переправилось на берег и выдвинулось по лесной дороге на север — к столице.
Опережая войско, высоко в небе держались несколько дозорных. На земле впереди шел авангард, конные и пешие, готовые в любую минуту сразиться с противником, напавшим неожиданно, из засады. За ними, во главе основных сил, ехали Гиор, Нистур и Яна, слегка отставая от нее, держалась Айта. На небольшом отдалении от войска держался арьергард, готовый отразить нападение врага, зашедшего в тыл.
Не прошло и часа, как Яна прокляла все на свете. Доспехи, казавшиеся такими легкими, давили и жали настолько, что она едва сдерживала слезы. И это притом, что просто ехала верхом. А как в них вообще сражаются?! С трудом дотерпев до первого привала, она потребовала снять с нее всю эту скорлупу.
— Но, принцесса!.. — запротестовал Нистур.
— Прекратите! — оборвала его Яна. — Из нэрвени я одна как черепаха. И не говорите мне про предателей, которые только и ждут, когда я окажусь без доспехов. Рядом со мной вы, эйр Гиор и эйро Айта. Если кто-то из вас собирался меня убить, давно уже мог это сделать. Или сделает при первом же удобном случае. Так что… эйр Гиор, я жду.
Поклонившись, Гиор начал снимать с Яны доспехи, и глаза его весело блеснули. Закончив, он приказал одному из воинов отнести их в обоз и найти вместо них кольчугу. После доспехов рубаха из тонких металлических колец показалась сделанной из лебяжьего пуха.
— Когда, по вашим расчетам, мы встретимся с силами принца? — спросила она Гиора, когда войско двинулось дальше.
— Мне донесли, что принц выступил, как и мы — рано утром. Значит, мы могли бы встретиться уже к закату. Но никто не сражается ночью.
— Правда? — удивилась Яна. — Почему?
— Вы забываете, что вени не видят в темноте. Могут перепутать и поубивать своих. А нэрвени никогда не сражаются без поддержки на земле.
— Понятно. Значит, битва будет утром?
— Вероятно, — кивнул Гиор. — Если, конечно, принц не задумал какую-нибудь пакость. Кстати, к нам уже идут отряды от наших сторонников с востока и запада. Если бы северяне зашли ему в тыл, исход был бы предрешен. Но они традиционно выжидают, чтобы встать на ту сторону, где перевес сил.
— А южане? — Яна чувствовала, что ее лицо горит, но не могла отвести от него глаз.
— Они будут держаться позади, на тот случай, если принц обойдет нас и сразится с арьергардом. Их наблюдатели подадут сигнал, они вступят в бой. Принцесса, вы останетесь на запасных позициях под охраной. Это не обсуждается.
— А вы? Командующий ведь не участвует в сражении — непосредственно?
— Мы с эйром Нистуром и еще двумя членами совета будем на командных позициях.
— Хорошо, — с облегчением вздохнула Яна. И шепнула — так, чтобы не слышал никто другой: — Все равно я буду волноваться за вас… Гиор.
— Я ценю это, Андраэль, — так же шепотом ответил он.
День тянулся монотонно. Переходы сменялись короткими привалами — для отдыха и скудной трапезы. То и дело с неба срывалась крошечная точка, которая, достигнув земли, превращалась в воина-дозорного, который подходил к Гиору с донесением и снова возвращался под облака. Иногда их тройку догонял верховой с известиями от арьергарда или отрядов союзников. Наконец когда начали спускаться сумерки, войско остановилось для ночлега. Быстро был разбит лагерь, поставлено несколько шатров — для принцессы и для командования. Запылали костры, на которых готовилась горячая пища.
— У меня постоянное ощущение, что это какая-то игра, — пожаловалась Яна, когда им с Айтой принесли запеченного мяса и овощного рагу. — Игра в войну, игра в государственный переворот.
— Когда увидите трупы, поверите, что все по-настоящему, — хладнокровно ответила Айта, дуя на кусок мяса. — Когда принц захватил трон, обошлось почти без кровопролития, как-то буднично. Но сейчас, полагаю, все будет серьезно. Дворцовые интриги, власть — что может быть слаще для мужчин, у которых в бесконечной жизни нет любви, а война случается раз в тысячу лет?
— Вы имеете в виду эйра Нистура или эйра Гиора? — уточнила Яна.
— Не только, — дипломатично уклонилась от ответа Айта. — По большому счету, почти всех нэрвени. И не только мужчин, но и женщин. Но это только в том случае, когда власть законна. Когда на троне законная королева, а они — при ней. Вот увидите, если мы победим, двор принца приползет к вам на коленях и присягнет в вечной верности. И каждый из них будет надеяться, что со временем вы их милостиво простите и приблизите к себе.
— Тогда почему они не приняли принца? — Яна махнула рукой в сторону выхода из шатра, имея в виду своих сторонников. — Не все ли равно, кто на троне, если законной наследницы нет?
— Я не могу говорить за вени и ройенси, принцесса, но те нэрвени, которые не присягнули принцу, попросту более дальновидны. Никаких доказательств вашей смерти не было, ваш треймир исчез. Значит, оставался шанс, что вы живы. Служить законной королеве и наглому узурпатору — между тем и этим большая разница.
— А вы, Айта?
— Я ничем не отличаюсь от прочих, принцесса, — пожала плечами служанка.
19.
Наутро труба разбудила так же рано — затемно. Спать одетой, на жидковатом тюфяке, укрывшись плащом, — все это Яне, мягко говоря, не понравилось.
— Что поделаешь, принцесса, война, — философски заметила Айта, расчесывая спутавшиеся волосы.
— Война войной, а обед по расписанию, — повторила Яна то, что однажды сказала в трапезной Брейара. — И завтрак тоже. Узнайте, как там насчет поесть, Айта. И вообще, что нового слышно.
Служанка выскользнула из шатра и скоро вернулась. За нею двое воинов из хозяйственного обоза внесли дымящийся котелок, кувшин, хлеб и посуду. Откуда ни возьмись появился складной столик, через мгновение на нем красовались деревянные миски с кашей и стаканы с тем, что Яна непочтительно называла пойлом: то ли квас, то ли легкое пиво, то ли подбродивший компот.
— Принц в получасе лета отсюда, — сказала Айта, когда воины вышли. — Стоит лагерем. Говорят, сил у него гораздо меньше, чем у нас. А к нам ночью подошли еще два отряда с запада. К сражению все готово. Возможно, уже сегодня определится, на чьей стороне сила. Да поможет нам Лиэдваль.
— Кстати, скажите мне, — Яна подула на ложку, наморщив нос, — тут действительно верят в Лиэдваля и гарусов или это только присказки?
— Их никто не видел, принцесса, — осторожно ответила Айта. — Но никто и не доказал, что их нет. Поэтому мы не столько верим, сколько допускаем их существование. Кто-то больше, кто-то меньше. Рано или поздно, но мирам придет конец, и эта жизнь закончится даже для бессмертных. Тогда мы и узнаем, существует ли Лиэдваль и другая жизнь после смерти. Или не узнаем — но это уже будет неважно.
Снова запела труба — на этот раз властно, решительно. Полог шатра шевельнулся — вошел Гиор.
— Доброе утро, принцесса, — поклонился он. — Эйро Айта. Вы останетесь здесь. Можете выходить из шатра, но не далеко. Вестовые будут докладывать вам о ходе битвы.
Яна метнула в служанку взгляд, острый, как бритва, и та, опустив глаза, выскользнула из шатра. Гиор подошел к Яне почти вплотную, взволнованно глядя на нее.
— Берегите себя, — попросила она, положив руки ему на грудь. — И возвращайтесь с победой. Да поможет вам Лиэдваль.
— Благодарю, Андраэль, — он поцеловал ее руку, потом, чуть помедлив, легко коснулся губами ее губ.
Не выдержав, Яна всхлипнула и снова обвила руками его шею. Гиор крепко прижал ее к себе, и их губы соединил еще один поцелуй — долгий, сладкий и в то же время соленый от слез.
— Пора, — прошептал он, осторожно отстранив ее.
Когда Гиор вышел, не оборачиваясь, в шатер вернулась Айта с охапкой крупных белых цветов, похожих на ромашки. Загадочно улыбаясь, она уютно устроилась на тюфяке и начала плести венок. Ее пальцы так и мелькали, ловко сгибая и переплетая стебли, тихая песня была похожа на мурлыканье рыжей кошки.
Яна ходила по шатру взад-вперед, хотя там можно было сделать от силы несколько шагов. Выбиралась наружу, всматривалась в небо с северной стороны — как будто могла что-то увидеть. Заслоняя ладонью глаза от низкого утреннего солнца, вглядывалась в дорогу в ожидании вестовых.
— Принцесса, с ним ничего не случится, — все так же мягко улыбаясь, сказала Айта, когда Яна в очередной раз вернулась в шатер. — Хотите венок?
Яна молча покачала головой, села на тюфяк, снова встала.
— Он даже не в бою, — добавила Айта. — Не об этом вам стоит беспокоиться.
— А о чем? — огрызнулась Яна.
— О том, что будет после. После победы. Или после поражения.
— Этого еще нет, какой смысл беспокоиться?
— Так и этого тоже еще нет. О чем вы беспокоитесь. Хотите, я вам лучше спою?
— Ну давайте, — вздохнула Яна, откинув полог и глядя наружу.
Это была длинная и очень грустная песня о любви. О том, как двое нэрвени преодолели все препятствия на пути друг к другу и обменялись треймирами. Их чувства были полны и совершенны, но слишком недолги. Что именно с ними случилось, в песне умалчивалось. Видимо, любовь не прошла испытание вечностью — если она вообще может его пройти. Красивая и сложная — разумеется, в представлении Яны — мелодия была очень печальной, голос Айты то взмывал под облака, то опускался в темные бархатные глубины. Когда замерли последние звуки, на глаза Яны навернулись слезы.
— У вас все песни о любви такие… невеселые? — спросила она, шмыгнув носом.
— Да, наверно, — вздохнула Айта. — Чем сильнее любовь, тем больше в ней печали. Поэтому многие и не хотят любить. Лучше не испытывать любовь вовсе или остановиться, пока она не зашла слишком далеко.
— Я не могу этого понять, — с досадой тряхнула головой Яна и села на тюфяк. — Я выросла среди людей, которые могут умереть в любой момент. Даже если не произойдет ничего трагического, не подкосит смертельная болезнь, годам к пятидесяти, может, к шестидесяти, большинство людей уже как… не знаю, как зола в камине. Дети выросли, страсти позади, остались лишь воспоминания. Поэтому когда любовь приходит, никто не думает о том, что она скоро закончится. Торопятся любить — пока есть такая возможность.
Айта подняла на нее задумчивый взгляд, ее большие прозрачные глаза напоминали лесные озера, если смотреть на них с большой высоты.
— Мы другие, принцесса, — ответила она. — И вы другая. Просто еще не осознали это. Мне известно, эйро Линар сказала, что ваши чувства к эйру Гиору — которые, разумеется, ни для кого не секрет — не слишком разумны. Если бы я не опасалась вызвать ваш гнев, наверно, повторила бы то же самое. Но сейчас в этом нет никакого смысла — вы все равно не поверите. Каждый проходит через это сам.