Писатель открыл рот. “КУКУРУЗНЫЙ Палец”? Вероятно, это НЕ новый фильм о Джеймс Бонде[31], - понял он после минутного раздумья.
- Ааа. Я понял. “Kукурузный Палец”!
Джуни зашлась хихиканьем.
- Мама такая смешная! Она говорит, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а к бумажнику - через задницу!
Писатель пытался найти ответ.
- Должен сказать, твоя мать - настоящий источник мудрости.
Джуни порывисто схватила его за руку (что неудивительно усилило его и без того “скрюченное” возбуждение) и взволнованно сказала:
- О, и вот еще что, но только, если ты умеешь хранить тайну.
- Можешь мне доверять, Джуни.
- В город приехал проповедник, он остановился в старом доме Гилманов.
- Ты имеешь в виду пастора Томми? Я с ним перекинулся парой фраз сегодня. Но он снял комнату рядом с моей в отеле "Расинка".
Хм... "Расинка"... Они даже название написали с ошибкой.
- О да, это одно и то же место. Раньше его называли ”Гилман-Хаус”, потому что семья по имени Гилман владела им, но они все умерли, и отель продали…
Мозг писателя сразу обработал эту информацию. Это имя - Гилман - прозвучало знакомо. Интересно… если это то место, где я останавливался двадцать с лишним лет назад? В том же здании, где я сейчас живу!
- Как бы то ни было, пастор Томми вчера поздно вечером пришёл в Cпа-салон навестить мою маму. Он был здесь кучу раз и всегда заходит к нам, потому что моя мама очень хорошо о нём заботится, - Джуни сжала его руку и прошептала на ухо. - Он заплатил лишнюю сотню, плюс оставил сотню чаевых, потому что моя мама пристегнула себе резиновый член и трахнула его в задницу! Вот так вот! Вот такой пастор!
- Я подозреваю, что он не первый такой.
- Видел бы ты этот резиновый динг-донг! Он не меньше фута[32] в длину!
- Боже мой, этот “Kукурузный Палец” - ещё цветочки.
Смех Джуни, похожий на щебетание, порадовал Писателя. Во-первых, это было эротично и во-вторых, прекрасным противовесом против окружающей их ненависти, терроризма и преступности.
- Этот, так называемый, пастор, выдающий себя за Божьего слугу, мог бы почитать второй том «SummaTheologiae» Сицилийского Святого Фомы Аквинского, который настойчиво и доходчиво объясняет, что искать спасение через «заднюю дверь», как говорится - серьёзный грех.
Джуни сделала милое личико, выражавшее полное замешательство.
- Чеееееего?
- О, не обращай внимание, я брежу, а это то, что я делаю в изобилии, - весело сказал Писатель.
Не раздумывая он сделал то, чего никогда прежде не позволил бы его ученая утонченность и таксономия этикета: он обнял её - настолько ему было комфортно в её обществе.
Пока до него не дошло, что он только что обнял не женщину, а девушку, которая была, возможно, в три раза младше его.
Она не сделала никакого отрицательного жеста.
- Ты такой хороший человек, - мечтательно сказала она и положила руку ему на плечо.
- Спасибо, Джуни, и ты тоже очень милая. Cкажи, пожалуйста, мне любопытно, сколько тебе лет?
- Шестнадцать! - cказала она и ещё раз сжала его руку.
Ради всего святого… Это сделало его в три раза старше её и добавило ещё десять лет. Но Писатель не думал о каких-то там сексуальных домогательствах. Вместо этого он исказил подтекст:
- Что за чудесная штука молодость. Наслаждайся ею, Джуни. И никогда не воспринимай её как должное.
Но уютная аура рухнула; она напряглась, почти испугавшись.
- Мы можем перейти на другую сторону дороги? У меня всегда мурашки на этой стороне.
Они приближались к выброшенной на свалку «Эль Камино»
- Из-за машины Дикки Кодилла?
Она остановилась, пораженная.
- Ты знаешь о нем?
Чёрт, такое ощущение, что я не только ЗНАЮ историю о нём, но чувствую, что знаю его ЛИЧНО.
- Один мой друг упоминал о ней и, вроде, говорил, что об этой машине ходит какая-то местная легенда…
Она подталкивала его к другой стороне улицы.
- Да, существует легенда. Чёрт, клянусь, я видела его призрак пару раз.
- Что ты говоришь?
- О, я знаю, теперь ты, наверно, думаешь, что я просто глупая деревенская девчонка, которая верит во всякие сказки.
- Нисколько. И я буду честен с тобой, Джуни. Я почти уверен, что видел призрак Дикки прошлой ночью прямо здесь.
- В натуре? - oна почти выкрикнула это слово. - Я так рада, что ты не считаешь меня тупой деревенщиной.
- Даже и мысли не было думать о чём-то подобном.
Они стояли наискосок от проржавевшего автомобиля, и учитывая угол наклона их обзора, ему показалось, что он заметил что-то на ветровом стекле - что-то неуместное - но не смог отчётливо рассмотреть из-за яркого солнца.
- Дикки был плохим, очень плохим человеком. Он умер за пару лет до моего рождения, - сказала она голосом, в котором звучал восторженный ужас. - Видишь ли, Дикки и его дружок Боллз были такими злыми, что их души, как говорят, прокляли весь этот город, и ты можешь в это поверить - город тоже проклят, потому что с ним никогда не происходило ничего хорошего. Все постоянно болеют, ни у кого нет денег, у людей одно дерьмо вместо жизни, так что все постоянно пьют, пока не сдохнут. И всё из-за Дикки с Боллзом, и их чертовой машины.
- Я заинтригован, Джуни. Но как старая машина может быть повинна в несчастьях в Люнтвилле?
- Мистер Писатель, в этом городе постоянно творится какое-то дерьмо из-за этой машины. Ты знаешь, что она символизирует?
На Писателя произвели впечатление её артикуляции.
- Мой папа рассказывал мне, что давным-давно, почти сто лет назад, этот город был не более чем бедной деревенькой, где все убивали и ненавидели друг друга, и делали вещи намного хуже изнасилования трупов. Тогда случилось вот что: появился один человек, понимаешь? Говорят, он пришёл с Cевера. И он сделал что-то, уже не помню, что именно, но он сделал что-то очень, очень храброе, и все люди увидели это, и это подняло их дух и показало, что они все вовсе не дерьмо, а что они тоже могут быть хорошими людьми, такими же, как этот человек, и что у них у всех есть возможность стать лучше, а не быть дерьмом, что они все могут делать добро и быть счастливыми.
История в действии! Мне нужно знать это для книги!
- Джуни, что именно сделал этот человек - этот спаситель?
- Я не знаю точно, что именно, но это было нечто такое, что действительно подожгло задницу каждого и показало им, что если ты веришь в себя, то можешь сделать всё, что угодно, как и он.
Джуни вздохнула и крепче сжала руку Писателя, положив голову ему на плечо, словно испытывая огромное облегчение.
- И с того момента, когда он сделал это дело, люди здесь начали жить в любви и гармони друг с другом, они начали помогать друг другу в бедах, и жизнь здесь наладилась…
Прекрасная местная легенда, - подумал Писатель. - Но неполная…
- Итак, Джуни, a что…
- А что было потом? Ну, я скажу тебе, что сказал мой папа. Он говорил, что всё было прекрасно, пока не родились Дикки Кодилл и Трит Боллз Коннер. Это было похоже на то, что сам Сатана просто взял и насрал на этот город, и два его самых больших куска дерьма были Дикки и Боллз.
Исключительная аллегория низших экономических районов, я бы сказал, - подумал Писатель.
- Говорят, они творили такое, что ты себе даже представить не сможешь, - продолжила она. Джуни дрожала от волнения, очень впечатлительная девушка. - Я имею в виду, даже тогда, когда они были детьми. Они грабили людей, насиловали маленьких девочек, убивали животных просто ради забавы. Если это не зло, то я не знаю, что тогда даже.
Дети-социопаты, - поставил диагноз Писатель.
- Но, Джуни. Мне всё же кое-что непонятно. Как прискорбное возвращение плохих вещей связано с проклятием Дикки и Боллза, и этой машиной, стоящей перед нами?
Девушка казалась подавленной этой темой, как и Сноуи. Писателю не нравилось давить на нее…
Но, он должен был. Должен был узнать.
- Многие говорят, что эта чертова машина - якорь всего того, что творится здесь с тех пор, как сдохли Дикки и Боллз. Но, ещё говорят, что однажды - никто не знает, когда - какой-нибудь человек, незнакомец, приехавший издалека в Люнтвилль, сядет в эту машину, повернёт ключ… и тогда всё закончится, - Джуни посмотрела на него широко раскрытыми глазами. - И с того дня добро вернется в Люнтвилль, как это было много лет назад.
- Хорошая легенда, Джуни, - сказал Писатель. - Спасибо, что уделила мне время.
- Человека, который заведёт машину, все называют - Тот Самый.
Тот Самый…
- Видишь ли, тот, кто заведёт машину, снимет проклятье, и с того момента удача улыбнётся ему и всему городу. И проклятье Дикки и Боллза будет снято, - oна посмотрела на небо. - Я очень надеюсь, что он скоро появится, потому что мне не помешает немного удачи…- потом она чуть не рассмеялась. - Конечно, я не думаю, что её вообще можно было бы завести, потому что она стоит тут больше двадцати лет. Кстати, ключ всё ещё в замке, и многие поворачивали его, но… ничего не происходило. Моя мама называет это вздором. Как можно завести машину, которая вся заржавела и в которой нет бензина?
- Не сбрасывай со счетов то, что не можешь понять материально, - предположил Писатель. - Смог же человек разделить море молитвой? Говорят, что Моисей действительно сделал это, когда его племя преследовала египетская армия. Многие видели, как Христос воскрешал мертвых, так же как многие свидетели видели, как Мохаммед сверхъестественно утолял жажду тысяч своих солдат в битве при Табуке. Сегодня мы рассматриваем всё это как мифологическую выдумку. Но есть археологические и исторические свидетельства того, что все эти события происходили на самом деле. Такая моя точка зрения, - oн улыбнулся девушке - Так что всё возможно. Вера - сильная вещь.
Конечно, Писатель просто пытался предположить что-то позитивное.
- Даже не знаю, - задумчиво произнесла она. - Не знаю, верю ли я на самом деле или просто хочу верить.
- Каждый хочет верить, что придёт Cпаситель, будь то духовный, материалистический, экономический или идеологический, - рассуждал Писатель. - Пожалуйста, никогда не переставай верить, Джуни.
Это был мучительный момент.
- О, я не перестану, - cказала девушка, возможно, в её глазах стояли слёзы. - Я так понимаю, ты хочешь сказать, что вера может сделать хорошие вещи?
- Без сомнения.
- Здорово! Теперь я пойду на работу и поверю, что у меня будет минимум пять клиентов, потому что, видит Бог, мне нужны деньги! - oна выжидательно посмотрела на него. - Ты мне нравишься. Я даже сделаю тебе скидку!
- Hе надо мне cегодня ”Kукурузного Пальца”, Джуни, - сказал Писатель. - Я очень занят своей работой. Может быть, в другой раз. Было приятно поговорить с тобой.
- До свидания! Надеюсь увидеть тебя снова!
Девушка радостно затрусила прочь. Казалось, слова Писателя придали ей сил.
А теперь…- подумал он, теперь, когда с предисловиями сердечности покончено, он сразу же направился в отель. И да, он был прав. Другой угол обзора изменил блеск ветрового стекла, и он увидел, что здесь действительно что-то не так. Это была не трещина. Это была надпись.
На пленке пыли, как будто кто-то написал пальцем:
ЗАВЕДИ МАШИНУ.
Писатель вытаращил глаза. Он знал, кто, скорее всего, написал это - его двойник. Но он не был в этом до конца уверен, как и не был уверен и в том, что его двойник реален. Он внимательно изучил надпись. Она выглядела свежесделанной и реальной, как будто кто-то провёл кончиком пальца по пыли прямо по стеклу.
Что же касается рассказа об «Эль Камино» и его истории о проклятии, снять которое можно, только запустив этот проклятый и совершенно неуправляемый автомобиль. То это - просто вариация истории короля Артура, занимающего законное место наследника Утера Пендрагона и суверенного лидера Англии.
Да, удивительно, что какой-то деревенщина проявил творческую изобретательность, чтобы изобрести такую манипуляцию из легенды Артура.
Он открыл дверь машины, которая застонала и заскрипела. Не помешает попробовать. Если бы Вильгельм Нормандский не предпринял в битве при Гастингсе третью и, казалось бы, невозможную попытку штурма Сенлак-Хилла, то тогда вся история с тех пор была бы совершенно иной. Когда он сел за руль, его суставы застонали так же, как и дверь. Обивка, как и следовало ожидать, потрескалась и порвалась. Несколько пустых пивных бутылок валялись на полу у пассажирского сиденья вместе с разным деревенским мусором, вроде окурков, конфетных обёрток, упаковок из-под чипсов и маленьких палочек, которые, как он понял, были ничем иным, как окаменевшей картошкой фри. Также там валялось несколько израсходованных гильз из-под патронов. Он поднял одну и, прищурившись, посмотрел на её фланцевое основание. Никаких калибровых опознавателей на ней не было, но гильза казалась толщиной в полдюйма. Из-под пассажирского сиденья он вытащил, во-первых, выцветший, покрытый плесенью журнал 1995 года «Держи руки на члене!», на его обложке была фотография нескольких обнаженных кавказских женщин, которые тянулись вверх, словно поклоняясь чудовищно большой эрекции афроамериканского бодибилдера. Писатель попытался открыть его, чтобы визуально оценить, что может предложить журнал в плане фотографических композиций, но нет, у него не получилось, страницы были склеены вместе. Во-вторых, он вытащил пожелтевший, но современный конверт, на котором от руки было написано: «Войнич, cтp.238»
Руки Писателя дрожали, потому что в своих схоластических занятиях необычным он уже знал, о чем идёт речь, и когда он развернул ванильный лист пергамента, его брови поднялись. На нём от руки чернилами были выведены линии круглых букв, которые не принадлежали ни одному из известных ему языков, и цветной рисунок, изображающий обнаженных рубенсовских[33] женщин, стоящих в оккультной диаграмме и смотрящих в одну и туже точку со страницы.
Похоже, это страница печально известного “Kодекса Войнича”[34] начала 1500-х годов, - подумал он.
Если это оригинал, а не подделка, то он стоит десятки тысяч долларов. “Войнич” - рукописный и иллюстрированный манускрипт, с 240 страницами, написанными на неизвестном языке. На сегодняшний день только дюжина или около того слов было расшифровано самыми опытными криптографами мира, и несколько страниц, как известно, было украдено.
- Почему? - cказал он вслух очень многозначительно. - Эта колоссально редкая страница “Кодекса” находится под сиденьем заброшенного автомобиля в Люнтвилле, Западной Вирджинии? Это же всё равно что найти Библию Гутенберга[35] в букинистическом магазине.
Он аккуратно сложил листок и положил его в карман. Последняя попытка отыскать что-нибудь под сиденьем увенчалась отрубленной мумифицированной рукой.
Он не положил её в карман.
Время тратится впустую, а время - это жизнь, - подумал он и тут же неправильно процитировал Шекспира. - Время - всего лишь тень, расхаживающая по сцене и ничего не слышащая. Другими словами, это была претенциозная манера Писателя убеждать себя не тратить впустую время, потому что он не знал, сколько ещё ему осталось.
Он знал, что машина не заведётся, это было невозможно. Аккумулятор разрядился и не даст заряд, ремни и шланги давно сгнили, превратившись в труху, а остатки топлива испарились много лет назад.
Он повернул ключ, и машина тут же завелась.
Писатель помочился в штаны.
Затем он выскочил из машины и очень быстро с широко раскрытыми глазами кинулся прочь, обратно к "Расинке".
* * *
Усталость сопровождала его вместе с тревогой, он бежал вверх по лестнице в свой номер.