Они одеты в ту же бежевую форму, состоящую из брюк и рубашки, которые обтягивают их формы. Только обувь их не на сплошной подошве, а на невысокой шпильке, что совсем не вяжется с этим заброшенным видом вокруг. Меган может поспорить, что из тёмных окон за ними кто-то молчаливо следит. Кое-где стоят решётки, на входных дверях ободрана краска.
Девушки подходят к Меган почти вплотную. Та из них, что немного крупнее, с длинными светлыми волосами, мягко завивающимися на концах, изрекает, чуть поморщив нос:
— И куда это ты собралась? Ты в курсе, что здесь запрещено находиться?
У девушки пухлые губы, прямой нос и густые ресницы, украшающие зелёные глаза. От неё по воздуху идёт спелый аромат яблок.
Другая же — темноволосая, голубоглазая, с небольшими синими кругами под нижними веками. Волосы у неё заправлены за уши, а взгляд холоден, и уголок её губы подрагивает в бездушной ухмылке.
— Потерялась, да?
— Всё в порядке. Я знаю, куда иду, — заявляет Меган, желая пройти дальше, но две фигуры точно заслоняют ей проход, не позволяя их обойти. Стоит ей сделать шаг в сторону, как одна из них обязательно повторяет это же движение, перекрывая проход. Меган без каких-либо слов делает так два раза и норовит открыть рот, как чьи-то часы извещают хозяйку о чём-то. Белобрысая, нахмурившись, глядит на экран и, оторвавшись, с притворной улыбкой комментирует:
— Упс, пришла пора вставлять клиентам новые части на операции, — оглядываясь на вторую свою спутницу, игриво пожимает плечами и добавляет. — Пойдём, Шэннон?
— Пойдём, — хихикнув, отступает в сторону и проходит мимо Меган, нарочно задевая её плечом. Меган дожидается, когда стук каблуков затихнет за очередным поворотом. Келли жмурится и шумно, тяжело выдыхает, молясь о том, чтобы весь этот кошмар скорее закончился. И только в эту секунду вспоминает: «Но что сами две девушки тут делали, раз находиться здесь запрещено?». Вот ведь… неприятно. Меган качает головой и даже еле сдерживается, чтобы не прыснуть со смеха. Как всегда все нужные фразы приходят в голову только после самого разговора. Ну да ладно.
После короткой паузы и передышки она вновь шагает дальше, совершенно не понимая, куда ей надо идти. Ноги будто сами подсказывают ей путь, хотя ни они, ни сама Меган не знают, где же эта точка, в которую они должны попасть. Улицы в поселении совсем узкие и совсем не похожи на те, что находятся в центре Баланса. И из каждого разбитого окна на Меган смотрят тени. Дома наблюдают за ней чёрными окнами, потёртыми стенами. Магазинчики с порванными и выцветшими вывесками, горки мусора и улицы, которые словно хотят сдавить девушку в своих пыльных объятиях. Меган минует одно обветшалое здание и, спустившись по ржавой железной лестнице, оказывается в проходе между домами. Можно вновь взобраться по лестнице напротив или же отойти правее, в сторону входа. Проулок меж двумя постройками, в котором собрались груды кирпича, стекла и бумаги. Пожухлые листья и окурки. Меган смотрит себе под ноги, боясь случайно оступиться или обо что-то пораниться. Входная дверь скрипит, и нервы девушки напряжённо натягиваются в струну. Именно так девушка себя чувствует. С лязгом дверь хлопается о стену, распугивая ворон с крыши здания, а Меган мгновенно расслабляется.
— Умеешь ты накалять обстановку, — шепчет Меган, вытирая ладонью вспотевший лоб. Алекс, снова без шлема, выглядит обеспокоенно. Он оглядывается по сторонам и машет рукой. Меган недоверчиво ведёт бровью и, тоже осмотревшись, подбегает к входу. Пропустив девушку, парень захлопывает за ними дверь.
— Ты бы лучше меньше шумел, чем молчал.
Он пропускает её слова мимо ушей. Меган оценивает обстановку.
Сначала она видит только сгустившуюся в помещении серость. Затем проступают очертания бурых колонн, изъеденных мхом и плесенью, которые держат крышу. И, запрокинув голову, Меган считает лестницы, уходящие вверх. Одна, вторая, третья. С расщелинами, с ржавчиной. Того гляди рассыплются, если встанешь на ступень из решетчатого настила.
— Надеюсь, ты не предлагаешь подняться? — глухо выдавливает Меган, представляя, каково это — подниматься по скрипучей лестнице, а потом, перегнувшись через перила, смотреть вниз. А внизу скопилась вода, с потолка ударяются в лужи капли. Не будет удивлением, если здесь есть и мыши, и прочее зверье.
Это нечто вроде склада. Пустого теперь уже, здесь царит эхо, потому-то голос Алекса отдаётся от стен, множась. Он говорит быстро, стоит позади Меган и не спускает цепкого взгляда с крыши здания, словно что-то там видит:
— Часы здесь не действуют, но находиться здесь запрещено. Через полтора-два часа правительство будет в курсе, что житель сбежал, когда сигнал от часов перестанет работать на такое долгое время. Могут подумать, что ты сбежала. В основном здесь обитают изгои, только самые отъявленные преступники, которые каким-то образом сумели снять часы и не были обнаружены. Это тоже была часть Баланса, но сюда со всего города шли повстанцы. Две недели шла война, и теперь эта часть города считается запрещённой для визита, но не охраняемой. Правительству куда выгоднее устроить потом казнь, когда обнаружат пропажу. Так что… Меган, — он касается её плеча, и девушка поворачивается, внимательно смотря в его лицо, — я должен тебе сейчас кое-что рассказать.
Глава 11
— Майкл! Ты с ума сошёл? — он хватает брата за предплечье, но тот отдёргивает руку, словно обожжённый. Кривит губы и поворачивается к Алексу. Зелёные глаза Майкла полны решимости и затаённой злобы. На кого же?
— Они не дадут мне быть с Сильвией. Ни с ней, ни с кем другим. Ты понимаешь это? Что я могу делать в этом месте, если мне досталась настолько чертовски неудачная ДНК? Я болен, ты это понимаешь? — он дышит тяжело, широко раздувая ноздри. Майкл выше, крепче младшего брата. Тот ещё совсем молод — восемнадцать лет, скоро девятнадцать стукнет. Всё впереди. — Меня могут ликвидировать в любой момент, когда поймут, что ни с одной я не смогу получить нормальное потомство. Каждый раз что-то идёт не так. Хочешь, чтобы меня убили, да? — щерит зубы, как дикий зверь. Майкл сейчас совсем не похож на того спокойного и добродушного парня, каким его знает Алекс. Странно признаваться, но он… боится старшего брата. Того словно подменили.
Вокруг наступает тишина. Алекс молча смотрит на брата, почти не моргая. Они стоят в маленькой комнатке Майкла, не решаясь выйти в коридор. Хотя нет. Это Алекс останавливает его. До тех пор, пока не произносит:
— Нет. Не хочу, чтобы тебя убили.
Услышав это, Майк кивает и продолжает свою недавнюю речь уже тише:
— Тогда расскажи мне, что знаешь. Расскажи о том, что тебе сказал твой знакомый из солдат, — он крепко берётся за плечи Алекса и, наклонив голову, смотрит со знакомой мягкостью в глазах. Это же Майкл, который мухи не обидит. — Как мне сбежать из Баланса?
— Это… это долгая история, — Алекс выдыхает, сжимая зубы. Майк всё ещё по-братски сжимает его плечи и не отрывает вопросительного взгляда. «Всё будет хорошо» — звучит в мыслях младшего. Он вводит на часах код. Брови Майкла лезут вверх.
— Ты чего? — он опускает руки и переводит глаза с младшего брата на его часы, и обратно.
— Это долгий разговор. Не хочу, чтобы часы что-то засекли.
— Но ведь код автоматически отправляется на твои часы лишь раз в двадцать лет. Ты сможешь использовать следующий только после двадцатого дня рождения.
— Я в курсе, — склонив голову, Алекс немигающим взором окидывает лицо Майкла. В своём действии он уверен и не собирается сожалеть. — А теперь к делу.
◣◥◣◥◤◢◤◢◣◥◣◥◤◢◤◢
— Готов? — спрашивает Майкл младшего брата, прячась за аркой.
— Готов, — решительно отвечает Алекс.
Услышав это и хлопнув того по плечу, старший идёт первым, осторожно ступая по земле, чтобы не быть услышанным. Рядом с входом никого. Только ветер свистит у стен.
— Я иду первым, — не оборачиваясь, говорит Майкл.
— Спятил?! У тебя даже оружия нет.
Старший брат останавливается и быстро смотрит на застывшего позади Алекса. Всё лицо младшего напряжено, брови низко опущены. Светлые волосы торчат ёжиком. В любое другое время Майкл прыснул бы со смеха, добавив, что вот она — причина, почему на Алекса не смотрит ни одна девушка. Но он выговаривает быстро и серьёзно:
— А у тебя есть хотя бы старое ружье?
Алекс не отвечает.
— Вот именно. Поэтому лучшего варианта я тут не нахожу. Подождёшь снаружи, а я дам тебе знак. Если вдруг кого услышишь — беги подальше от входа и жди меня там. Усёк?
— Да.
— Всё, тогда до связи, братец, — Майкл оборачивается и еле слышно подступает к входу. Ради себя, ради брата, но нужно это сделать. Стеклянные двери разъезжаются будто по волшебству. Майкл делает первый шаг в слабо освещённый коридор. Двери за ним вновь закрываются. Алекс проходит пару шагов к входу, но так и остаётся стоять за несколько футов до. Не шевелится и дышит-то совсем незаметно, словно превратился в статую.
Проходит минута или две. Минует ещё около четырёх. Алекс старается не отвлекаться, но ведёт счёт в своих мыслях.
— Майкл… — зовёт он, но к дверям не подходит. Заслышав шаги, инстинктивно отпрыгивает в сторону и в несколько таких быстрых движений добегает до арки. Поскальзывается о листву и падает лицом в твёрдую землю. Справа, в районе скулы начинает щипать. Коснувшись пальцами, ощущает горячую жидкость. Ну и чёрт с ней сейчас. Сердце бьётся бешено. Алекс прячется в кустах неподалёку.
Тем временем выстрелы доносятся до его ушей как из-за густой пелены. Поначалу Алекс не понимает, в чём дело. Может, это тоже чьи-то шаги? Но всё-таки нет — от резких звуков ворона выпархивает из веток, каркая на всю округу. Ещё через несколько длинных волнительных мгновений из Тоннеля выходят солдаты. Алекса они не видят. На это хочется надеяться. Тот надёжно таится в листве.
Солдатов трое. Закинув четвертого себе на плечо, один из них горделиво вышагивает по периметру Тоннеля, уходя прочь. Вот только несёт он не своего товарища. С его плеча свисает знакомая Алексу светловолосая макушка. Из неё течёт кровь. Рука безжизненно болтается в воздухе при каждом шаге солдата.
◣◥◣◥◤◢◤◢◣◥◣◥◤◢◤◢
Он сидит у стены в своей комнате. В комнату брата теперь ему нет хода. Её отдали какой-то девчонке, которая огромными злёными глазами наверняка осматривала там каждый уголок и чуть ли не в ладоши хлопала.
Детский дом, Майкл. Алекс готов раскачиваться из стороны в сторону, чтобы выбросить из головы дурные мысли. Хотя знает, что никакие они не дурные. Он всего лишь не желает верить в минувшее. Хаос так и не встретил ни его, ни Майкла радушными объятиями. Он, этот не то город, не то поселение, всё там же, всё так же живёт вместе со своими обитателями, пока людям по ту сторону вдруг не приходит мысль сбежать туда же.
Алекс сжимает губы и хочет выругаться.
— С-сука, — всё-таки вылетает. Пропади оно всё пропадом.
— Вот и всё, — заканчивает Алекс рассказ, глядя на Меган. С потолка по-прежнему падают капли, ударяют по лужам. Разносится эхо. Меган не может оторвать от лица Алекса взволнованного взгляда. — Теперь ты хоть что-то понимаешь?
— Ты использовал код… на часах, когда увёл меня с площади. Следующий у тебя появится только в сорок? — тёмные брови девушки приподнимаются, а всё её лицо так и полнится жалостью, болью. Да к чёрту это.
Алекс кивает, сжимая губы в тонкую линию.
— Благодаря этому коду можно говорить спокойно, без опасений. Часы не регистрируют пульс, не слушают твой голос. Своего рода подарок Центра на рождение, потом двадцать, сорок, шестьдесят и восемьдесят лет.
Меган ничего не отвечает. В голове её идёт полным ходом процесс осмысления.
— И ты вырос в детском доме, а несколько лет назад потерял ещё и…
— Брата? Серьёзно? — Алекс вперивает в Меган сердитый взгляд, мгновенно меняясь в лице. Кажется, он готов тотчас наброситься на девушку, но вместо этого переносит свою злость в мысли.
«Чего поглупее не могла спросить?»
Карие глаза сейчас словно заплачут, губы девушки задрожат, а плечи начнут сотрясаться от рыданий. Алекс прерывает эту попытку, обходя Меган со стороны и делая несколько произвольных шагов вперёд. Лишь бы не натыкаться глазами на этот сочувствующий взгляд, о котором Алекс совершенно не просит.
— Тогда на площади я понял, что тебе или конец, или начало. Начало твоих безуспешных попыток вырваться отсюда. Так вот знай, что, — он поворачивается через плечо так, что виден только его профиль, и продолжает, — я прикрою тебя.
— А почему сам не пойдёшь?
— Меня моментально ликвидируют, если поймут, что я отделился от остальных. Или прикончат сразу, или найдут в самом Хаосе, — Алекс теперь уже всем телом разворачивается к девушке и прищуривается. — Ты ведь наслышана о том, что солдаты приходят в Хаос ночью? У местных оружия нет, так что в случае препятствования к ним будет применена сила. И боюсь, — разводит руками, — у жителей Хаоса нет ни одного шанса на спасение.
Меган дослушивает слова Алекса с холодным выражением глаз. Непроизвольно выпрямляет спину и старается казаться увереннее, сильнее.
— Так, значит, ты струсил и решил пожертвовать мной?
Алекс усмехается и качает головой.
— С солдатами даже разбираться не станут. А вот с людьми — могут. Тебя убьют, да, — он становится на шаг ближе к Меган и ещё через секунду смотрит на неё, пока та стоит, немного задрав подбородок, — тебя убьют, — повторяет он, — но только если поймают.
Глава 12
— Поэтому тебе придётся быть незаметной. И… не перебивай меня, — завидев, как Меган, приподняв в недоумении брови, готовится что-то сказать, он говорит, — я тебя прикрою. Раз уж ты хочешь сбежать из Баланса, я помогу тебе. Ты вернёшься, но лишь ненадолго.
Меган, определённо, не хватает выдержки, потому что чужую речь прерывает всклик:
— Значит, если меня поймают, то меня убьют, а ты останешься целым и невредимым?!
Алекс не выдерживает и тянет Меган за локоть на себя, подводя её к огромному, на всю стену, окну. Всё в грязи, пятнах, закрытое решётками, через которые едва проходит свет, оно навевает только чувство страха. Но Алекс ощущает себя здесь в наибольшей безопасности. Всё дело в том, что здесь отсутствует любая слежка. Меган должна понять это и дослушать его.
— Садись, и я продолжу, — он указывает подбородком на такую же ржавую, как и лестницы, металлическую скамью. Она стоит прямо под окном, одинокая, никому не нужная. Холодно, наверное, опускаться на неё, но может, хоть так Меган соизволит внять словам Алекса. Расслабится, отдохнёт и выслушает. Солдат дожидается действия со стороны девушки. Она садится и смотрит на Алекса, стоящего прямо перед ней с не менее усталым видом.
— Превосходно. — Бросает он и говорит. — Никто тебя не убьёт. Тебя могут хватиться в Центре, но они не успеют. Ты будешь быстрой. Соберёшь воспоминания.
— Воспоми…?
— Да, — чудом сдержавшись, чтобы не повысить голос, отвечает Алекс, ненадолго сжав зубы. — Всё верно. Любыми способами. И лучше им иметь физическую форму, потому что просто мысли о том, как ты была в Хаосе, тебе обязательно сотрут. Любой человек, который окажется на пороге Баланса, будет подвергнут очистке от ненужной памяти. Как компьютер. Только не тебе решать, что нужно, а от чего пора избавляться, — он делает паузу, чтобы перевести дыхание после достаточно длинной речи, — по возвращении ты ничего не вспомнишь. У тебя будет новое имя. Остальных людей, с которыми ты была знакома, очищать не будут. Правительству невыгодны такие операции, но, как только тебе будет придумано новое имя Тенью или солдатом, который тебя встретит, оно появится в системе. Каждый будет обязан называть тебя именно так, а не по-старому. В противном случае ликвидирует ошибившегося человека. Потом в тебя вкачают новые знания. Возможно, каким-то образом у тебя сохранится случайно воспоминание, как, например, этот разговор. Но это уже будет ошибка психокорректора. Баланс будет для тебя в новинку, но это не так и важно, ведь, — Алекс усмехается, — ты, возможно, сумеешь пронести что-то из Хаоса в Баланс. А главное — ты оставишь память в головах жителей Хаоса. И уж её-то никто не сотрёт.