Как скоро понимает Меган — на самом деле никому до неё нет дела. Никто и не смотрит на Меган, когда та замирает посреди движущейся толпы. А если и смотрит, то лишь скользит взглядом, как скользят им по дереву или столбу, который стоит на пути, чтобы в него не врезаться. Смотрят — и шагают дальше, окруженные своими мыслями и целями. Меган в Балансе ещё не разобралась настолько хорошо, чтобы идти вместе с остальными. Ей кажется, что она нырнет и не вынырнет, потеряется, захлебнётся. Упадёт и разобьётся об асфальт, а её тело продолжит лежать под ленивыми взорами проходящих.
Но после нескольких мгновений раздумий Меган сжимает кулаки. Сердце её стучит отчетливее, решительнее. Она всё вспомнит. А если и не вспомнит, то привыкнет ко всему. Страх остаться одной в этом огромном городе, страх потеряться, страх сделать что-то не так хватает за горло и заставляет задыхаться. Но несколько секунд даются на то, чтобы отбросить ненужные сомнения.
Нет уж, надо стать частью Баланса.
Меган смотрит прямо перед собой. Ей мерещится, словно толпа расступается. Этого, конечно, не происходит. У всех свои, неясные ей, дела, но она больше не дрожит перед каждым прохожим и не стремится заглянуть ему в глаза, стремясь найти в них ответы. Баланс — её дом. Такой же, как и для всех остальных. Может, не самый привычный, но, в конце концов, дом. Так сказал ей Марк. И она его послушает.
По этой причине она начинает идти по тротуару, шагая в том же темпе, что и люди вокруг. Она — часть этого общества. Такая же незаменимая шестерёнка. Выпадет из механизма — и всё полетит в бездну.
Меган держит голову прямо, плечи — расправленными. Убирает светлые волосы, опущенные чуть ниже подбородка, за уши. Ничто не мешает ей идти уверенно. Марк дал ей зелёный свет на исследование города, и никто не вправе запретить ей иногда смотреть по сторонам, не прерывая ходьбы. Одна и та же картинка предстаёт перед лицом. Небоскрёбы, небоскрёбы, транспорт, люди. Широкие улицы, много пространства. Завернув за угол, Меган идёт по ровному серому асфальту к ещё более высокому зданию. Оно стоит полукругом, огибая площадь. С приближением к нему Меган подмечает разный уровень крыш — верх здания будто спилен по диагонали. Слева — самый низкий уровень, а справа — крыша режет облака. Множество антенн выглядывают оттуда же, сверху. Как гигантский монстр, здание возвышается над площадью с фонтаном. «Центр» — гласит голограмма над струями воды. Меган замирает на красной каменной плитке, выложенной по всей площади. Здесь множество белых скамей, прогуливаются люди и совсем никуда не спешат. Искусно обработанные зелёные кусты представляют собой причудливые геометрические фигуры. Если присмотреться, за листвой некоторых из них, не выпуская оружие, стоят солдаты, наблюдая за каждым движением людей. Но солдат словно не замечают.
Меган ненадолго засматривается на одного из них, пытаясь понять, смотрит он на неё или же, как и подобает, мимо, но тот в ответ пару раз постукивает по пистолету-пулемёту. Меган говорит себе, что ей померещилось, и отводит взгляд, возвращаясь к фонтану и зданию.
Значит, это Центр. Голограммы окружают его вдоль и поперёк. Со стен здания на неё смотрят сразу два человека, их лица увеличены в несколько раз. Они закрывают собой почти все стекла и повторяют одни и те же фразы:
— Добро пожаловать в Баланс. Здесь мы боремся каждый день за то, чтобы не пустить хаос в наши дома.
Мужчина и женщина говорят это одновременно, сливаясь в единый голос. Она — кареглазая женщина лет сорока пяти с точёными скулами, уголки её губ направлены вниз.
У него — вытянутое лицо, длинный нос и раскосые глаза, цвет которых похож не то на карий, не то на зелёный. Он явно постарше женщины, но вряд ли намного.
И он, и она говорят, говорят и говорят без остановки. Пластинка, которую заедает. Да, это запись, они сейчас не взирают на жителей Баланса. Но при этом Меган может поспорить: они наблюдают. Они — по всему периметру здания. Это Центр, и они, определённо, являются хранителями этого места. Никаких нарушений быть не должно. Никакого хаоса — Меган вбивает это себе в голову. И чувствует себя равнодушно, ведь она всего лишь направляется пообедать, и ей незачем отвлекаться.
Неподалёку от площади, за длинными рядами кустов девушку действительно встречает полоса серебристых автомобилей. Меган стучится в окно первого попавшегося. Стекло опускается, и на неё смотрят сразу четыре глаза — человеческие и тёмные очки. Мужчина со взъерошенными серыми волосами машет в сторону салона, предлагая сесть. Как-то он совсем не вписывается в образ «мы против хаоса» — думает Меган, садясь сбоку от него и стараясь незаметно разглядеть его лицо и волосы, едва ли не вставшие дыбом. Не успев и договорить название кафе, остановившись на букве «р», Меган расширяет глаза. Её пригвождает к сиденью, и она не может вспомнить, как водитель стартовал. В памяти есть лишь короткий момент, когда рука его потянулась к автомобильному компьютеру, коснулась кнопки, и машина понеслась вперёд. Удобнее устроившись на водительском сиденье, мужчина заводит одну руку за шею, а второй редко-изредка настраивает что-то в меню.
Меган смотрит прямо перед собой, не глядя по сторонам. Мимо окон проносятся здания, мелькают люди, но можно с лёгкостью заработать приступ рвоты, если заглядеться больше необходимого. Всё смешивается в серую массу, по которой пробегают полосы других цветов.
— Тебе, что, захотелось вестибулярный аппарат проверить? — сипло доносится со стороны водителя. Меган обращает на него внимание. Он всё так же расслаблен и чуть ли не медитирует. Левая бровь её поднимается в немом вопросе. — Говорю: хватит пялиться на улицу. Успеешь ещё наглядеться.
«Какой чудесный водитель мне достался» — с иронией думает Меган и почти незаметно качает головой. Ей нет дела до разговоров с незнакомцами, с которыми её сводит судьба лишь на несколько мгновений, но советом она решает воспользоваться. И благодаря этому готова выйти из автомобиля без дрожи в ногах, ступить ботинками на асфальт с редкими трещинами.
Но нет. Сначала ручка двери не поворачивается. Кнопка? Здесь, наверное, должна быть кнопка. Когда Меган садилась, дверь открылась, словно сама по себе, но сейчас? Руки становятся мокрыми, лоб тоже потеет. Меган внушает себе, что водитель с самого начала показался ей странным. Но это не внушение. Это — правда.
— Поездка-то не бесплатна. Ты для начала оплати.
Меган не слышит или не хочет слышать. Паника заставляет её колебаться, и тогда водитель хватает её за руку с часами. Нет!…и прислоняет циферблат к ручке двери. Дзынь — экран демонстрирует минус десять долларов. Дверь открывается, и Меган, даже не сумев поблагодарить своего чудо-спасителя, выходит из салона на свет. Неловко вышло.
Но она быстро забывает о данной ситуации, когда, выдохнув, обращает внимание на новые картины.
Вот он — край Баланса, о котором говорил Марк. И Меган будто попадает в другую Вселенную, где нет ни зданий, ни людей, нет ни-че-го. Пустынная дорога, открытое пространство и трава, покрывающая свободные участки земли. Одно-единственное заведение с голографической вывеской, гласящей «Венера». Шоссе уходит под гору, и всё, что может видеть Меган, — это исчезающую из виду дорогу и странное белое построение по всему периметру границы Баланса, которое видно вдали. Длинное, почти бесконечное. Видеть его можно ровно столько, насколько хватает взгляда. Куда ни оглянись на протяжении 180 градусов, везде это сооружение, блестящее под солнцем. Как гусеница, обхватившая края Баланса.
«Интересно…»
Урчит желудок. Меган кладёт руку на живот, моментально краснея, но вовремя вспоминает, что никто её не услышит. Таксист давно развернулся и полетел навстречу новым пассажирам, а вокруг, кроме одинокого кафе на краю дороги, никого и ничего.
Еда — единственное, что сейчас заставляет Меган идти вперёд. Не волнует даже, что внешне кафе напоминает старый спичечный коробок. Зайдя внутрь, без надобности закрывать за собой автоматическую дверь, девушка сразу слышит ароматы стейков и помидоров. Присев за белый стул перед таким же столом, Меган начинает барабанить пальцами по поверхности. Людей немного, некоторые из них полушёпотом переговариваются. Многие всего лишь пьют кофе, словно заскочили на перерыв в самую даль города. Меган довольно быстро окликают, заставляя позабыть о рассматривании остальных.
— Бургер из пробирки или вкуснейшие фиолетовые помидоры? Сегодня у нас популярны эти блюда. 78 % посетителей предпочли данное сочетание.
Приятная на вид белобрысая официантка в той же бежевой, как и все, одежде, покрытой фартуком, держит в руках планшет, занеся над нам палец.
Меган хлопает глазами и коротко улыбается:
— Можно что-то не самое дорогое, но сытное?
— Конечно, — говорит девушка и быстро тыкает пальцем по экрану. — Искусственное рыбное филе с водорослями и чайный напиток.
Официантка дожидается реакции и, стоит Меган моргнуть в подтверждение, та добавляет:
— Ваш заказ будет готов через 4 минуты и 53 секунды.
Сказав это, она разворачивается и устремляется на кухню. Меган отвлекается на вид за окном. Уровень горизонта не позволяет разглядеть ту белую длинную полосу и, может, оно и к лучшему. Вокруг на безжизненном поле — ни души. И она даже не уточнила у Марка, как доберётся до дома. Почти пять минут проходят довольно быстро. Вот уже кто-то легонько касается локтя Меган, и она поворачивается, сразу задавая вопрос:
— Простите, а как…
— Ваш заказ, — робот ставит на стол поднос с блюдом и напитком. Меган окидывает с ног до головы механическое создание, похожее отдалённо на гориллу. С массивными руками и ногами, оно стоит большим счётом именно на передних конечностях, смотрит одним большим круглым глазом на Меган. Она улыбается и благодарит официанта. Тот не заставляет долго ждать своего ухода.
Меган хочется верить, что она не спит. Желудок снова взывает к мыслям о себе настойчивым урчанием, и девушка откашливается, чтобы скрыть этот звук. Но люди вокруг едят и даже не думают смотреть в сторону незнакомки. Отлично.
На тарелке покоится нежно-розовое рыбное филе — искусственное. По краям кругом лежат тёмно-зелёные водоросли. В прозрачном высоком стакане налит бурый чайный напиток. От еды несёт мощными ароматизаторами, на вкус она пресная, но нос набит запахами до отказа, а значит, не стоит жаловаться. Желудок наполняется пищей, и наступает приятное осознание того, что голод постепенно отступает. Когда Меган готова выйти из-за стола, она чувствует, что больше ни кусочка еды в себя не засунет в ближайшее время. Веки становятся тяжёлыми. Меган так устала, но сперва нужно добраться до дома, чтобы перевести дух уже там.
Уставшая до той степени, что в голову даже не закрадывается мысль об оплате, Меган идёт к выходу, огибая другие столики. Никто не кричит ей вслед. Меган не помнит, чтобы хотя бы раз была в подобных заведениях, а значит, и о деньгах речи быть не может. Вдруг, еда в Балансе всё-таки бесплатная? Кажется, раньше всё так и было. Или не совсем… Меган не может утверждать — чёрная дыра в прошлом до сих пор не закрылась, заставляя девушку гадать, а что же осталось позади?
Дверь открывается, Меган движется дальше, переступает границы кафе, и тогда часы уведомляют девушку писком — ещё семнадцать долларов улетают со счёта. Меган пожимает плечами. Скоро у неё будет работа, и цифры начнут расти.
А сейчас, после вполне сытного обеда, её уже мало что беспокоит. Усталость давит тяжёлыми веками, свинцовыми конечностями и постоянным желанием зевать. Сознание машет рукой, прощаясь, и желая скорее провалиться в сон. Меган явно не в том расположении духа, чтобы противиться собственному организму. Она возвращается по той же дороге, стараясь на своё счастье разглядеть среди безмолвной пустоты хоть одну живую душу.
— И почему я не догадалась спросить работников кафе? — бурчит она себе под нос, проходя мимо знака с ограничением скорости в 55 миль/час. Когда-то здесь ездили машины?
Дорога петляет. В какой-то момент она уходит вправо, становясь всё ближе и ближе к высоченному… тоннелю? Похоже на него. Он закрывает собой то, что находится за ним. Но странно и то, что, стоя на возвышенности, Меган не видела абсолютно ничего за пределами белого сооружения. Словно после него мир нечаянно обрывался.
От дороги до тоннеля остаются считанные футы. Веет холодом. Меган попадает под тень от этого коридора. Она обхватывает себя руками, чтобы согреться, но это не помогает. Может, девушка всё только придумывает? Но уж смешки слева явно не придуманы её сознанием. А вдруг мерещится? Повернувшись всем телом, Меган мгновенно пригвождается к полу. Два человека — явно не плод её разума. Меган уверена, что бояться ей нечего, но в то же время расслабляться нельзя. Баланс — её дом, но это не значит, что все жители рады соседству друг с другом.
Один — тот, что повыше, покрепче, выглядит немного старше своего спутника, молчит. С приличного расстояния Меган может судить, что глаза у него тёмные, волосы так же, как и у его друга или брата — чёрные, только вот подлиннее, опускаются ниже ушей. Кривой нос, оттопыренные уши и ломаная линия губ. И выражение то ли равнодушия, то ли печали не сходит с его лица. Он всё ещё молчит и не двигается, но не сводит глаз с Меган. В это же время его приятель, чуть пониже, чуть помладше, с пронзительными голубыми глазами, улыбается. Если встать поближе, можно заметить и россыпь родинок по всему лицу.
Но Меган их не замечает. Видит только, как застывают две фигуры. Стоя под старым рекламным щитом без единой вывески, молчаливо глядят во все глаза на Меган. «Что, инопланетянина увидели?»
— Хорошая нынче погодка, да, Эдри? — засунув руки в карманы и улыбаясь, говорит голубоглазый. До Меган слова доносятся хорошо. Её и парней разделяет дорога, но тишина вокруг позволяет им всё-таки слышать друг друга.
Высокий кивает, и всё это время с его лица не сходит то самое скорбное выражение. Посмотрев сверху вниз на товарища, как позволяет это рост, он указывает подбородком на противоположную сторону дороги. Пожав плечами, голубоглазый и пока ещё безымянный парень, совсем не смотря по сторонам, пересекает дорожную полосу и вскоре делает последний шаг, сокращая расстояние между ним и Меган на максимум. Он улыбается, а его друг всё ещё лениво оглядывает девушку с ног до головы. Сама того не замечая, от подобной близости с незнакомцами Меган запускает в организме механизм «бей или беги». Сердце колотится с большей мощностью, разгоняя кровь по сосудам. Меган ещё не страшно, но для неё является неожиданным интерес со стороны двух незнакомых людей. Им нужна помощь?
«И почему именно двойка — моё несчастливое число?» — вспоминает Меган тех Дохлых, что повстречались ей несколькими часами ранее, и вновь видя перед собой незнакомцев в том же количестве.
— Ну что, как ощущения? — вовсю лыбится голубоглазый.
Меган хмурится.
— В каком смысле?
Что происходит?
Высокий вздыхает. Долго и грузно.
— Боже, за что мне эта жизнь? — протягивает он, ненадолго опуская веки. Меган округляет глаза и суетливо переводит взгляд с одного парня на другого. Оба немного старше её, непонятно откуда взялись и задают вопросы один непонятнее другого. Бежать? Марк не предупреждал о том, что на краю Баланса ей встретятся подобные типы. Выглядят вполне адекватно, если не брать в расчёт противоположные настроения. Одеты в ту же бежевую одежду. На широких плечах высокого туго сидит пиджак.
— Эдри, долой этот негатив, — повторяя ту же манеру, тянет голубоглазый. — Я всего лишь контактирую с клиенткой наших услуг.
— Вы сейчас вообще о каких услугах говорите? — усмехается Меган, вкладывая в вопрос всё своё смятение. — Я ничего не заказывала.
— Да это и так ясно, милашка, — уже равнодушнее добавляет голубоглазый и почти не смотрит на Меган. Она вглядывается в его лицо и приходит к мысли, что выглядит он довольно-таки молодо. Даже юно. Сколько ему? Шестнадцать? — В общем, просто дай свою руку с часами.
— Простите?..
— Мы примем твои извинения, — хватает высокий то запястье, на котором находятся часы Меган, и она не успевает вырваться. Крепкая хватка. Несколько уверенных движений пальцами по экрану, задумчивых «ага, ага, понятно», пока Меган вскидывает голову и опускает её вновь, не находя слов.
— Я Мартин, а это — Эдриан, — голубоглазый парнишка тыкает большим пальцем сжатой в кулак руки на напарника. В конце концов, высокий отпускает руку Меган и теперь говорит вместо Мартина.