Я устроилась на работу в университете, провожу подготовительные уроки для поступающих в следующем году. Очень сложно быть спокойной и дружелюбной со всеми, когда внутри мысли только о нем.
Я, кажется, теряю свои эмоции. Заметила это в первый день занятий. Раньше я всегда волновалась перед выступлением в большой аудитории. Раньше у меня тряслись колени и потели руки, голос срывался. Теперь ничего этого нет.
Думаю, это все из-за боли. Мой организм настолько устал от постоянного страдания, что включил какой-то режим обезболивания и заодно отключил все эмоции. Я чувствую себя камнем. Теперь только мозг помнит о том, как плохо мне было.
21 апреля 2014 г.
Я почти накопила денег на билет. Решила, что не буду ничего говорить маме, оставлю прощальную записку. Мне не хочется с ней ссориться, чтобы не получилось, как с Эдди. Я поеду в Ботсвану. Прекрасная природа и смерть — как раз то, что мне нужно. Мне совершенно не страшно, ведь он рядом. Просто я его пока не вижу.
Глава 6
Роберт вернулся в офис, где его ждали Кюмри и Джон Маккормик, тот самый, которого так сильно мучила жажда, что он решил выпить из улики.
— Ну что, съездил в клуб? — спросил Кюмри.
— Да, допуск к складскому помещению есть у всего персонала. Кто угодно мог туда зайти и испортить оборудование.
— Сара сказала, что ты отправил техника.
— Верно.
— Он приедет к полудню, — послышался голос Сары из соседнего кабинета.
— Замечательно, — сказал Роберт, — если подтвердится моя теория, можно будет заняться допросом подозреваемых и свидетелей.
— Если подтвердится, — повторил Джон.
Без нужных улик и дела они не могли никого опрашивать, ведь сейчас вся версия об убийстве целиком строилась на предположениях Роберта.
К вечеру прислали информацию из клинингового агентства, Роберт налил себе кофе и приготовился к длинной бессонной ночи. Среди работников агентства было тридцать две женщины и семеро мужчин, что говорило о масштабности компании. Похоже, что они заправляли чистотой во всем городе. Мужчины в униформе уборщиков смотрелись довольно забавно. Кюмри и Джон уже ушли. Роберт решил позвонить Нине: все эти дни он часто думал о ней и, несмотря на то, что считал ее подозрительной, похоже, начинал в нее влюбляться.
— Алло, Нина?
— Да, привет, Роберт.
— Как у тебя дела?
— Все хорошо. А у тебя?
— У меня замечательно. Работаю над делом.
— И как, нашли убийцу?
— Нет, мы даже еще не установили, что это было убийство.
— Но ты этого очень хочешь?
— Пожалуй. Я отказываюсь верить, что это всего лишь роковая случайность.
— Знаешь, в моей жизни случалось столько роковых случаев, что я, пожалуй, верю во все.
— А я пока что нет. Ты не хотела бы снова встретиться? Я, кажется, начинаю быть зависимым от тебя.
— Влюбился? — Она рассмеялась.
— Я не знаю. Знаю только то, что хотел бы тебя увидеть как можно скорее.
— Приезжай ко мне сейчас.
— Не могу. — Чего только стоили ему эти слова. — Похоже, что я всю ночь буду просматривать материалы.
— Ладно. Тогда предложи мне встретиться в другой день.
— Предлагаю. Как насчет ужина завтра?
— Отлично, мне это подходит.
— Ну пока.
— До завтра.
Ее голос немного придал ему бодрости и уверенности в себе. Ему захотелось поскорее разобраться с портфолио уборщиц, чтобы завтра с чистой душой соблазнять Нину. Зазвонил телефон.
— Ты настаиваешь на сегодня? — спросил он, взяв трубку.
— Добрый вечер, это Майкл Ман, техник. Я сегодня осматривал сцену «Хэлл Тэк».
— Здравствуйте. Спасибо. Какие результаты?
— Кто-то подпилил трос, на котором было установлено оборудование. Может быть, трос сам так сточился, но это очень вряд ли, учитывая, что сцена использовалась только пятый раз.
— А сколько она служит?
— Я читал гарантийное письмо и инструкцию, при непрерывном использовании, это сооружение должно прослужить пять лет. Кроме того, есть некоторые подозрения насчет креплений.
— Какие?
— Ощущение, что они не новые. Тут есть три варианта: либо крепления были заменены на более дешевые, либо при покупке кто-то недоглядел. Ну и последний вариант: кто-то их истончил.
— То есть как истончил?
— Так же, подпилили.
— Понятно. А что вы сами думаете?
— Мое мнение: все дело в тросе. Он настолько тонкий и острый, что как раз мог бы отрезать какую-нибудь часть тела.
— Спасибо, Майкл. Можно будет получить от вас какое-нибудь заключение, чтобы приложить к делу?
— Конечно, я сегодня же отправлю его на ваш имейл.
Роберт положил трубку и задумался. Выходит, все-таки кто-то сделал это. Неужели уборщица? Он боролся с чувством победы и желанием, чтобы этого никогда не случалось. Настало время приступить к материалам от клинингового агентства.
***
То, что он нашел, было настолько очевидным и точным, что пугало его. Он как будто собирался прыгнуть с трехметровой вышки, чтобы завоевать медаль по плаванию, и кто-то толкнул его в воду. Он ожидал и предчувствовал, что это произойдет, но не был готов к тому, что это случится так быстро. Фотография Нины, с рыжими волосами и в желтой униформе, шла седьмой по счету. Дальше искать не было смысла.
Ее красивое лицо с широко открытыми голубыми глазами смотрело на него с цветной распечатанной страницы. На груди был значок синего цвета. Где-то он уже видел такой значок. У Роберта перехватило дыхание.
Он побежал в комнату с уликами, приложил пропуск и вошел. Прошел к стеллажу с надписью «Дело 506?» (особенно важен был знак вопроса, потому что дело существовало, но не было официально заведено) и достал коробку с мелкими уликами с места преступления. Отнес коробку к своему рабочему месту и перевернул ее.
Среди вороха пластиковых герметичных пакетов, в которых находилась всякая мелочь от посетителей концерта — потерянные заколки и резинки для волос, пуговицы и прочий мусор, — лежал один, под номером девять. Роберт взял его и рассмотрел получше. Внутри находился маленький, размером в сантиметр-полтора, золотой значок с изображением Эвереста.
Он позвонил Кюмри, несмотря на поздний час.
— Да, — ответил сонный голос.
— Джеймс, мы открываем дело.
Глава 7
3 июня 2014 г.
Я приехала. Сижу в отеле, тут дешево, грязно и душно. Хочется выйти погулять, но этот день я припасла напоследок. Маме сказала, что уехала с подругами в Прагу и у меня не будет там связи. Поверила. Она всегда мне верит, хоть и боится, что со мной случится какой-нибудь припадок или я буду душить там котят. Я научилась держать себя в руках, я уже взрослая.
Здесь очень жарко. Завтра утром я пойду гулять по улицам, буду заходить в магазины и как можно больше контактировать с окружающими. Как только я пойму, что заболела, возьму рюкзак, заполню его всем необходимым — водой, едой, одеждой — и пойду ставить палатку в саванне. Единение с природой — вот то, что мне нужно. Вряд ли у меня получится сильно уйти от цивилизации, но мне бы хотелось, чтобы рядом не было никого, когда придет время умереть. Никто не должен меня спасать.
4 июня 2014 г.
Африканцы очень дружелюбны. Они всегда мне рады, куда бы я ни зашла. Ни разу никто не попытался заигрывать со мной или взять с меня денег. Может, я так выгляжу — как человек, у которого нечего взять? Сегодня я весь день бродила по улицам, и мне показалось, что здесь совершенно безопасно. Хотя до темноты я решила вернуться, не хочется испытывать судьбу.
7 июня 2014 г.
Завтра поеду в деревню. Нашла вокзал, с которого отправляются автобусы, там нужно быть в семь утра. Я уже собрала вещи. Немного крутит желудок, и появился кашель. Похоже, что время пришло. Не знаю, на сколько меня хватит, главное, добраться до места и не вызвать подозрений. Меня не должны отправить в больницу. Да и какая разница — вряд ли в больнице меня смогут вылечить. Обратной дороги нет, в таком состоянии никто не пустит меня на борт самолета. Я словно стою на краю пропасти и принимаю неизбежное — я должна обязательно прыгнуть туда. Сама.
8 июня 2014 г.
Я попросила водителя высадить меня там, где начинается саванна. Думаю, я примерно в ста километрах от города. Должно быть достаточно, чтобы ощутить одиночество. Мне постоянно хочется пить, температура в палатке невыносимая, и большую часть времени я лежу, высунув голову наружу. Дышать внутри нечем. Воздух такой, как будто наклонился над раскаленной сковородой. Но и загорать при такой температуре не хочется. Моя светлая кожа тут же покроется волдырями.
10 июня 2014 г.
Я никак не могу умереть, как бы смешно это ни звучало. С каждым днем мне становится все лучше. Скорее всего, эти симптомы были обыкновенным отравлением. Неужели придется возвращаться?
Я твердо решила, что это место будет моим последним домом, я не могу отступиться. Если ничего не изменится в течение ближайших двух дней, мне придется умереть от голода и жажды. Не очень приятная смерть. Но я ведь решила. Эдди, почему я тебя не вижу?
12 июня 2014 г.
Я начинаю снова кашлять. Как будто мой организм пытается бороться, несмотря на решение мозга. Осталась одна бутылка воды, и мне ее не хватит до завтра.
Завтра, когда припасов уже не будет, я пойду искать воду. Будет забавно, если я стану как Беар Гриллс и научусь выживать в саванне. Скорее всего, меня съест какой-нибудь зверь.
Ночью я слышу звуки животных. Буду ли я бороться, если на меня нападет хищник? Думаю, да. Тело всегда выполняет то, что требуется от него для выживания. Я постоянно слышу стук копыт, шорохи и пение ночных птиц. Мне кажется, что они уже близко, но, может быть, Эдди меня охраняет. Когда я уже готова вступить в схватку, звук утихает. Ночью не так жарко, и я могу спать.
13 июня 2014 г.
Дорогой дневник, ты мой единственный друг в этой жестокой природе. Когда-нибудь мама прочитает его и узнает о моих приключениях. Мы с тобой отправились на поиски воды и встретили бушменов. Они оказались милыми и добрыми. Дети сразу же стали весело скакать вокруг меня, а я без сил повалилась на землю, мой организм оказался обезвожен. Они сделали стоянку и построили вокруг моего тела шалаш из сухих веток и соломы. Я прямо как Венди, попавшая в страну Небыляндию. Каким-то образом я смогла изъясняться с ними, у них очень хорошо развит язык жестов.
14 июня 2014 г.
Я почти окрепла и могу ходить. За мной все время ухаживала одна и та же женщина, а двое ее детей заглядывали ко мне, чтобы меня развеселить. Женщину зовут Найя, я очень благодарна ей. Она меня выходила, приносила мне воду и жареное страусиное яйцо. Все, чем они питались эти два дня, делилось поровну, и мне доставался кусочек, даже больший, чем им. Прошлой ночью я слышала их танцы у костра, но не осмелилась выйти из своего убежища. Мне казалось, что я подглядываю за ними, что не очень прилично. Они хлопали в ладоши и играли на каком-то деревянном музыкальном инструменте. Мне очень стыдно перед Эдди, но чем больше я здесь нахожусь, тем больше мне хочется жить. Эти счастливые люди не знали цивилизации, но их жажде жизни можно позавидовать. У них никогда не было ни книг, ни дома, но духовные и моральные принципы их общины непоколебимы. Они помогают друг другу, даже дети. Они все понимают.
15 июня 2014 г.
Старейшина их племени подозвал меня поговорить и объяснил, что они должны отправляться в путь. Оказывается, они путешествуют постоянно и так долго задержались здесь только из-за меня. Он спросил, могу ли я двигаться дальше, и я согласилась. Он пообещал, что выведет меня на дорогу, где я смогу найти людей, таких как я.
16 июня 2014 г.
Мы шли несколько часов и остановились там, где было больше всего деревьев. Мужчины решают, где нам встать. Женщины и дети тут же отправились на поиск съедобных плодов, а мужчины — на охоту. Когда женщины не заняты собирательством, они нянчат и кормят своих детей грудным молоком, несмотря на то, что дети уже давно умеют ходить. Иногда они делают бусы и браслеты из семечек какого-то фрукта, из костей или камней. Сегодня я научилась танцевать по-бушменски. Первая женщина берет круглый плод, похожий на арбуз, и начинает с ним двигаться в такт хлопкам остальных. Потом она его подкидывает, и плод ловит следующая женщина, которая повторяет ее движения. Этот танец похож на игру с мячом, но он имеет и духовное значение: он означает поклонение природе и ее оплодотворяющим функциям.
16 июня 2014 г.
Сегодня мы очень долго шли. После многочисленных уговоров мужчины все-таки взяли меня с собой на охоту. Они используют копья, чьи наконечники смазаны ядом каких-то насекомых. У каждого мужчины есть маленькая сумка, в которой хранится горсть высушенных личинок. Мне не разрешили прикасаться к ним, они пользуются палочкой, чтобы намазать эту смесь на конец копья. По древним поверьям, одной каплей такого яда можно было убить слона или жирафа. Но чаще всего они охотились на птиц, как и сегодня. Мужчину, который мне все это рассказывал, зовут Эйе. Ему около двадцати лет, но выглядит он на все сорок, у него высушенная солнцем кожа и впалые щеки.
Глава 8
Второй подъем Роберта на лестницу к «Элайн Фарма» был уже не таким тяжелым. Видимо, его ноги натренировались после прошлого раза. Он подошел к той же самой девушке и показал удостоверение.
— Вы к Кэт? — спросила она, узнав его.
— Не совсем, — ответил Роберт, не зная, как объяснить свой визит, чтобы не испортить Нине карьеру. — Дело в том, что результаты тестов, которые я просил сделать, выдавала мне другая сотрудница. Нина.
И тут он вспомнил, что не знает ее фамилию. Если он сейчас назовет ее полное имя, которое было в досье от клинингового агентства, какова вероятность, что оно совпадет с именем, под которым Нина работала в «Элайн Фарма»?
— Нина Грин, — сказал он и ждал реакцию девушки.
— Ах да, у нас тут только одна Нина. Проходите. — Она открыла турникет. — Вы знаете, куда идти?
Девушка объяснила Роберту, где находится кабинет Нины, и проводила его взглядом до лифта. Роберт поднялся на пятый этаж, подошел к двери и постучал.
— Войдите, — отозвался женский голос.
Он оказался в небольшом кабинете, где все было белым: белый стол, белый шкаф, белый ноутбук и белый монитор.
— Стильно тут у вас.
— Да, тут все оформлено в больничном стиле, мне это уже осточертело, — ответила Нина. — Ты пришел ко мне?
— Да, к тебе. Мне нужно кое-что отдать тебе.
— Присаживайся.
Роберт взял стул, стоявший у противоположной стены, и немного замешкался, не зная, ставить его на противоположной стороне стола или рядом с ней. В конце концов он сел рядом с Ниной, так, чтобы не было намеренной конфронтации. На мониторе Нины была трехмерная модель каких-то жутких перепутанных спиралей, которые она крутила и так и эдак, видимо, чтобы получше рассмотреть.
— Видишь? Это белок, — сказала она.
Он сходил с ума от запаха ее духов, ее волосы были слишком близко и касались его щеки: он уже пожалел, что сел рядом. Он решил не мешкать и достал из портфеля маленький пакет.
— Что это? — спросила Нина.
— Сама мне скажи.
Он вытащил улику из пакета и передал ей.
— Это не мое. — На лице Нины выражались сомнение и страх.
— Это твое, Нина.
— Ладно, мое. Где ты это взял?
— В уликах с места преступления.
— С места преступления?
— Да, теперь уже точно известно, что это было убийство.
— И что ты хочешь этим сказать? — В ее голосе чувствовались нотки раздражительности.
— Я пока ничего не хочу сказать. Я просто даю тебе повод для раздумий, чтобы нам было о чем поговорить вечером.
— Ты как мама с ее «поговорим дома». Понимаешь же, что я теперь буду мучиться весь день. Зачем ты пришел?