— Но… А как же он узнал? А Эндар… Он знает? — тысячи, миллионы вопросов рождались одним за другим.
Мама тяжело вздохнула, а я опустила глаза и покачала головой. Так мне стало больно внутри, будто кто-то терзал меня в клочья, рвал все внутренности и органы на куски. Я не винила мать за ложь, я просто чувствовала пустоту, как боль отвоевывала у меня все, а самое главное сердце…
Все время, все эти года я жила с чувством, что отец был предателем, а по сути он мне был чужим человеком. Даже сложно представить, что он почувствовал, когда узнал, что я ему не родная дочь, а женщина, которая его любила (и любила ли?) была сама предательницей и обманщицей. С самого начала. Я схватила голову руками и закрыла глаза.
События последних дней походили на наваждение. Меня захлестнуло такое отчаяние, что захотелось расплакаться. Но только что бы это решило? Как мне помогло?
— А деньги? — я вспомнила о словах отца, что он помогал нам, но мать отказывалась от денег.
Неужели чувствовала свою вину и потому не принимала помощи? Глупость какая… А сама подумала об Артеме в этот момент, о его предложении и своем отказе. Пусть это было не одно и то же, но суть все же оставалсь одна.
— Он завёл счет в банке и все время перечислял деньги туда, когда я отказалась от помощи.
— А отказалась почему? Или Мишка…
— Женя! — строго произнесла мать, перебив меня. — Я очень виновата, этот груз, этот крест я несла много лет. Думала, рожу Мишу и станет легче… Я люблю Игоря. Да, я полюбила его не сразу. Но полюбила! — мать смотрела на меня с таким отчаянием, что у меня самой сердце сжалось.
Теперь-то я понимала, почему мы с Мишей были так не похожи. Нет, что-то общее у нас было от матери, но… Я никогда даже и подумать не могла, что у нас были разные отцы.
— Ты очень похожа на Кассиана…
— Имена-то какие необычные, — заметила я и шумно выдохнула.
Несмотря на вычурное имя, Эндар был истинно славянской внешности.
— Да… — мама грустно улыбнулась. — Необычные, — согласилась, смотря мне в лицо.
— Эндар знает? — я вспомнила, что так и не получила ответа на этот вопрос.
— Наверно, — пожала плечами. — Если знает, что ты моя дочь, то наверняка такая мысль его уже посетила.
— Знает, — подтвердила я. — Сам когда-то расспрашивал о моей семье.
— Ну, я подумала, что эта работа, а теперь вот и оплата палаты и лекарств. Ты с ним точно…
— Мама! — теперь настал мой черед перебить мать. — Я с ним не сплю! — с жаром заявила я.
Мама снова тяжело вздохнула.
— Когда Миша родился, я просто не смогла больше молчать. Мне казалось, что я сгорала в этой лжи. Игорь ушёл, а спустя полгода сошёлся с какой-то женщиной. Я его не держала, потому и помощи не просила и денег не брала. Моя это вина и только мне расплачиваться за эту ложь.
Мать поднялась со стула и отвернулась ко мне спиной.
— Я не думала, что так полюблю Игоря. И не хотела никому причинять боль. Но… — она осеклась и снова повернулась. По ее лицу бежали мокрые дорожки. — Я все это заслужила.
— А отец? Он… по Мише соскучился? Или…
— Обратно просится. И так этого ждала! Ждала, когда он простит меня и даже не надеялась… А теперь вот не знаю, что и делать. Получится ли у меня, у нас… Как прежде ведь уже ничего не будет…
Я смотрела в одну точку, вспоминая день, когда отец ушёл из нашего общего дома. Тогда я долго не могла осознать и принять, что вот так в одно мгновение человек мог стать предателем. Мать внятно и не говорила ничего, почему отец ушёл, я просто узнала от одноклассников, что он сошёлся с другой женщиной. Дети жестокие и мне преподнесли эту информацию с присущей приукрашенностью и обидными эпитетами.
— Мама… — я не знала, что сказать, в голове была полная каша.
Но вдруг откуда-то появилась злость. Мне захотелось крушить все вокруг, а ещё уйти из дома. Бежать без оглядки от этой боли, что разрушала меня изнутри. Впервые в жизни было так нестерпимо больно и обидно, что эта мысль не казалась абсурдной. Потом, возможно, я спрошу какие-то детали, а сейчас…
Просто не представляла, как усну, как вернусь в комнату и повязну в этих мыслях. Я не винила мать в этом всем, но и не оправдывала ее.
Молча я поднялась из-за стола и направилась прочь из кухни и из дома. На языке было столько всего обидного, что я боялась не сдержаться и наговорить матери это все, о чём бы потом точно сожалела.
— Ты куда? — услышала за спиной, но даже не знаю, что могло бы меня сейчас остановить.
Я хотела уйти из дома и завыть как раненое животное, но что толку, на сердце легче от этого совсем не станет. У каждого своя правда и боль.
Ничего не ответив, я вышла из дома, вдыхая полной грудью ночной воздух. Утром я хотела вернуться в колледж, но теперь даже не представляла, как готовиться к экзаменам. Получиться ли усвоить хоть какую информацию кроме той, что выдала мать?
Зачем-то снова вспомнила нашу встречу с отцом у садика. И поняла, что он никогда мне и не был им по-настоящему. Да, он воспитал меня, но между нами не было теплых и трепетных чувств. И теперь я догадывалась почему. Он чувствовал, что я была ему не родная. Все-таки как же больно это все осознавать. И отец — другого у меня не было — тоже все это пережил, агонию этой боли, переспал с ней не одну ночь и в итоге нашёл утешение на стороне. А чем успокоится мне, какими мыслями занять голову, чтобы не думать об этом всем?
Время… Теперь оно мой союзник. Сколько не старайся отвлечься, не думать и делать вид, что ничего не болит, а кругом все как и прежде. Да, спустя пару дней я уже буду смотреть на эти вещи трезвым взглядом, а пока боль пропитывала меня насквозь, казалась что я вся сама из нее состояла.
Почему мама не призналась отцу сразу, ещё до свадьбы? Если он ее любил, а настоящего отца ребёнка не было в живых, эта правда не смогла бы изменить истинного чувства! Чего она испугалась? Что ко мне будет плохо относиться? Что ее не примут с чужим ребенком на руках? А спустя столько лет открыть правду… Я бы тоже наверно не смогла простить. И потому сейчас просто ушла…
Но только я не была на месте отца. А узнать в девятнадцать лет такую правду как по мне было слишком жестоко.
Я достала телефон из кармана джинс и посмотрела на время. Мимо проезжали машины, реже проходили люди, но я их и не замечала, словно оказалась в другом измерении и шла сквозь них, не видела, ни преград, ничего. Добрела до остановки и села на скамейку.
Решила, посижу немного, приду в себя и вернусь домой. Идти все равно больше некуда. В этот момент я ощутила такое дикое одиночество. Нескончаемое. Беспросветное. И зачем-то снова вспомнила об Артеме… Может быть, и не было ничего плохого в том, чтобы поддаться этим всколыхнувшим сознание чувствам? А там будь, что будет — день мы проведём вдвоём или месяц — не имело никакого значения. Пусть только засунет свои деньги и выгоду куда подальше. Я не нуждалась ни в чьих подачках, а просто хотела ощутить себя нужной хоть кому-либо…
18 глава. Артем
После оформления сделки я вышел от нотариуса в смешанных чувствах. Осознание, что держал в руках документы на дом не вызывали буйного восторга, гордиться особо было нечем, но на душе стало легче от этого поступка. Пусть я не вернусь жить в родительский дом, но вернуть его казалось правильным решением.
Я вызвал такси и подумал о том, что нужно арендовать автомобиль на пару дней. Быть привязанным к такси и не иметь возможности сесть в машину и отправиться куда хочется доставляло мне некоторый дискомфорт. А пока я решу все вопросы с домом, точно придётся поколесить по городу не один километр. Сегодня же обращусь в агентства и найду женщину, чтобы та приглядывала за домом и прибиралась в нем время от времени. Глядишь, и я чаще ездить начну в Волгоград.
Ближе к вечеру позвонил Эндар. После всего, что случилось в клубе, а в том числе и с Женей, не питал особого желания с ним общаться. Даже несмотря на то, что с домом так здорово помог. Но все же ответил на звонок.
— Артём, как сделка? — раздался в телефоне спокойный мужской голос.
— Спасибо за помощь, все отлично.
Должен был отдать Эндару должное, без него ничего этого не получилось так быстро. Процесс мог растянуться не на один месяц. Пока справки все в госструктурах соберёшь, пока дождёшься запроса от кадастровых служб… Ну, месяц бы ушёл точно, не меньше.
— Заедешь? — спросил он, а я сжал кулаки.
На месте злости и негодования, что он предавал Марину, потихоньку начала образовываться пустота и безразличие…
— Нет, — твердо ответил я.
— Ну может, пересечемся где? — продолжал настаивать Эндар.
Но я был непреклонен.
— Нет. За помощь спасибо, но я не готов ко встречам. Как обстоят дела с теми отморозками? — едва сдерживался, чтобы не высказать ему все, что думал о его связи с малолетней танцовщицей.
— Получат срок, держу на контроле. Жене неслабо досталось, но девушка — огонь! — с восхищением произнес Эндар. — Представляешь, ушла сама из больницы спустя трое суток?! Это мне уже по факту сообщили. Думаю и на работу вскоре попросится… Даже и не знаю что с ней делать.
Ну вот сторонился я этой темы, видит Бог, отводил от неё и не затрагивал. Сам напросился.
— Ты с ней спишь? С чего вдруг такая опека? Палата, лечение, полиция… А как же Марина? — я не смог скрыть пренебрежения в голосе.
В трубке на какое-то время повисла тишина, а потом Эндар тихо заговорил:
— Да не в этом дело. Свои у меня догадки и правда относительно девушки.
— То есть рассматриваешь этот вариант? — не унимался я.
Но раз уж мы затронули эту тему, то я готов был идти до конца и выяснить все сейчас, чтобы двигаться дальше. Или же отпустить ее и забыть про нее навсегда.
— Да что ты заладил? — резко спросил Эндар. — Ну, понравилась она тебе, так я не стану вставлять палки в колеса. Другой у меня интерес, — уже спокойнее говорил Эндар. — Но в обиду девчонку не дам.
Снова провисло молчание. Я смотрел по сторонам невидящим взглядом и ничего не понимал.
— Предполагаю, что она мне племянница, — задумчиво произнес Эндар и я услышал как он тяжело вздохнул.
— Дочка Кассиана? — я не помнил брата Эндара, совсем маленьким был, когда он погиб. Но его фотографии в доме видел много раз.
— Да. Мать ее много лет тому назад с ним встречалась. Серьёзно все было, к свадьбе дело шло. А потом он погиб — разбился на машине, на встречку вылетел какой-то лихач и обоим оборвал жизни.
И после некоторой паузы добавил, будто прочитал мои мысли.
— Не любовница, точно, — хмыкнул Эндар. — Придумал тоже. Даже если и не племянницей окажется, что по-твоему я должен был бросить ее на произвол судьбы? Она-то тебя не оставила. Да и по-человечески обязан был помочь ей… Сам ведь знаешь, что значит потерять близкого человека.
— О чем ты?
— Если окажется, что она племянница мне… получается последняя связующая ниточка между братом и мной.
— Столько лет знал, но только сейчас задумался о судьбе возможной родственницы? — недоумевал я.
— Не знал я вовсе. Даже не думал об этом, пока не встретил их с Ларисой в спортивной школе. Танцевать предложил, а позже они документы мне принесли на оформление трудоустройства. Официально провел их официантками. Тогда-то и увидел ее фамилию, вспомнил о матери и их романе с Кассианом. Но о том, что она, возможно, его дочка лишь недавно натолкнула на эту мысль швея наша. Пришла и говорит, что у Жени родимое пятнышко на шее, почти как у меня. Костюмы девчонкам заказывал. Так вот и задумался… У Кассаина ведь тоже такое было.
— Ну, так и вовсе не вижу проблемы, в чем сложность сделать тест ДНК? — честное словно, сцена как из мыльной оперы.
— Как у тебя все просто. А если я ей жизнь этим сломаю, а может совпадение это просто? У нее же семья есть…
— Пацаненок маленький, что с ней был, говорил, что отец их бросил, — вспомнил я, и совсем позабыл про бредовые мысли, что якобы Эндар завел себе молодую любовницу.
— Знаю я, — выдохнул Эндар. — И по-хорошему с матерью мне ее нужно поговорить. Видел ее на днях в больнице, но не решился затронуть эту тему.
— Ну и дела… — я взглянул на часы.
К такому витку событий и резкому повороту я нисколько не был готов. И впору ползти на коленях к девушке и пытаться загладить пред ней свою вину. Даже и подумать не мог о такой драме в ее семье.
— В общем, девочку не трогай, если собираешься лишь своего дружка побаловать. Сам я не знаю пока племянница она мне или чужой человек.
— То есть если племянницей не окажется, можно? — съязвил я.
— Ты понял, о чем я, — строго проговорил Эндар. — Что бы обо мне люди не говорили, но я не конченый отморозок. И тех парней засажу при любом раскладе. Мне репутацию портить не нужно. Да и ты у меня тоже на особом не счету. Не племянник, но все же… Своих в обиду не даю, — я усмехнулся.
Теперь я был преисполнен желанием извиниться, что вот так рубанул горячо с плеча, не разобравшись толком во всем.
— Спасибо, — не знал, что еще можно сказать и просто поблагодарил.
— Приезжай вечером. Хочешь в клуб? — предложил Эндар.
— Нет, сегодня у меня другие планы, — я снова взглянул на часы, те показывали начало седьмого.
Самый пик когда все люди едут с работы домой.
— Но если ты мне на время одолжишь одну из машин, буду признателен и… — я замялся, но все же сказал, — а адрес Жени не подскажешь?
Пока я окончательно не решил, поеду к девушке или нет. Для начала просто позвоню, а там видно будет. В отличие от нее, я ее номер не удалил. А цифры и так запомнил наизусть.
— Да не вопрос. Подъезжай к клубу через полчаса, — сказал Эндар и разъединил связь.
На такси я подъехал к клубу и набрал Эндара, не хотел заходить внутрь, времени не было. Полдня я угробил на эту сделку, заехал по дороге в агентство, решив оставить этот вопрос открытым до завтра.
Поздним вечером я сидел на капоте машины неподалеку от дома Жени. Поглядывал на часы в телефоне и смотрел на прохожих, просто тянул время, но решительно был настроен позвонить той, которая не выходила из головы. А после всех слов Эндара так и вовсе будто кто-то перерезал тормоза и я уже был не в состоянии контролировать себя и свое влечение к недотроге. Уму непостижимо, что такие как она и в самом деле существовали…
Нервно выкуривал вторую сигарету подряд, стоял возле большого черного внедорожника Эндара и смотрел в темноту, думая о том, что если сейчас позвоню ей, то обратного пути уже точно не будет. Не сдержусь. Так мне нравилась эта девушка. Много думал, зачем добивал ее в больнице всеми словами, хотел услышать от нее "да", но она лишь в ответ выпускала иголки и ни в какую не шла на контакт. Но только я не привык сдаваться. И было в ней нечто, что прежде не встречал в других — ее твёрдый стержень и самопожертвование были ее отличительной чертой.
Разблокировав смартфон, я по памяти набрал цифры ее телефона и услышал гудки. Был уверен, что она не ответит, но, даже и в том случае, в кармане джинс у меня лежала бумажка с ее адресом. И я нисколько не постесняюсь приехать к ней домой. Только, наверно, не в такое позднее время. И уже не сегодня.
19 глава. Евгения
Несмотря на зной и жару, вечерами все же было прохладно. Я поежилась от пронизывающего ветра, что развивал мои волосы в стороны, и поняла что проголодалась, а ещё замерзла. Но желания возвращаться, домой не наступало. Даже, чтобы оказаться в импровизированной крепости, в которой больше не чувствовала себя уютно и легко.
На душе было холодно, одиноко и грустно. О жизни даже и думать не хотелось. Боль, которая сосредоточилась сначала в сердце теперь казалось разливалась и по всему телу, словно я с размаху упала с высоты и ударилась о землю плашмя. Я никого не винила, никто и не был виноват. Мать хотела, чтобы у ее ребёнка — то бишь меня был отец, сама в итоге полюбила и сама же разрушила свое счастье и брак. А какую силу воли и духа нужно иметь, чтобы решиться на такой шаг? Я так точно бы не смогла жить с человеком столько лет и врать ему, ежеминутно сгорать в агонии стыда и страха… и каждое утро вставать с постели и делать вид, что ничего не произошло, что все как всегда. Так или иначе этому должен был настать однажды конец.