Удивительно, какими мы были разными! Я не мыслил пить остывший чай или кофе — это было сродни насилию над собой. Но ничего не сказал в ответ, а сделал ещё несколько глотков.
Женя перебирала в руках стаканчик и смотрела на дорогу, будто мало было того что и я наблюдал за движением. Разговор не клеился, девушка витала где-то в облаках и спускаться на землю не торопилась. Но я был тем ещё засранцем, когда все шло не так как я хотел.
А я хорошо знал что хотел.
Мы доехали до набережной, я въехал в неприметный поворот. Молодыми парнями мы часто зависли в этом месте дружной компанией. На лето ставили палатку и неделями могли жить на берегу Волги. Зачем ехал сюда и привез Женю, не знаю, но мне до умопомрачения рассудка хотелось побыть с ней рядом, узнать о ней что-то, разговорить, потому что знал, что это напускное спокойствие и маска безразличия лишь стена и ее колючие иголки. Она была другой. Я чувствовал, знал это, как и то что снова хочу почувствовать вкус ее губ, ощутить ее горячее дыхание и сжать ее в своих руках, прижав к себе хрупкое тело.
— Какое мрачное место… — Женя осмотревшись по сторонам взглянула на меня. — Ты точно не маньяк? Зачем ты привез меня сюда? — говорила она, а у самой даже и намека на страх не мелькнуло ни в голосе, ни во взгляде.
— Согласись, что поздно уже бежать? — я улыбнулся, заметив ее смущение. — Кофе остыл, — кивнул я в сторону стаканчика в ее руках, отвернулся от девушки и открыл дверь.
Место было идеальное — справа росли деревья и в жаркую погоду создавали подобие тени. А в темное время суток и вправду выглядели зловеще. Я до этого момента никогда и не обращал на этого внимания. Мы разводили у берега костёр и могли сидеть весёлой компанией до утра. А после отсыпаться дома несколько часов подряд. Золотое время…
Я вложил руки в карманы брюк и вдохнул полной грудью. Почему рядом с Женей мне было так хорошо и комфортно? Мысли назойливые о том как все доконало отступили и сейчас я был полностью сконцентрирован на девушке, что сидела в машине и не торопилась выйти наружу. Словно и правда боялась, что я накину ей удавку на шею и изнасилую.
Вопреки моим ожиданиям, что Женя останется в машине, девушка открыла дверь и вышла, приблизилась ко мне и встала рядом. Такой она выглядела маленькой и хрупкой, юной. Без макияжа и вовсе походила на девочку подростка, от броской внешности оставались лишь ярко красные губы, словно она их только что накрасила губной помадой и выразительные глаза с длинными ресницами. И не сказать, что Женя по комплекции была малышкой, но ее хотелось обнять и защитить от всего мира и возможно даже от такого подлеца как я.
— У тебя связаны какие-то воспоминания с этим местом… — догадалась она, прервав мой внутренний монолог.
— Связаны. С детством и молодостью, — поймал на себе насмешливый взгляд.
Женя обняла себя за плечи и я решил, что она замёрзла.
— А сколько тебе лет? — спросила она с любопытством заглядывая мне в лицо.
— Тридцать два, — ответил я. — Подходящий возраст, чтобы совершать глупости?
— Что? — она непонимающе посмотрела на меня.
А я, наплевав на все свои запреты и табу, подошел к Жене и коснулся ее волос, перебирая пальцами мягкие локоны. Поймал ее взгляд и понял, что окончательно голову снесло, впился в ее губы жадным поцелуем. Мне казалось если сейчас в эту минуту не почувствую снова вкуса ее губ, с ума сойду. Не мог больше сопротивляться. И сдерживаться тоже не мог. С самого приезда в Волгоград об этом мечтал, только гнал от себя эти мысли и желания.
Женя напряглась, но в следующее же мгновение поддалась вперед и даже не попыталась меня оттолкнуть. А меня только сильнее распалила эта податливость. Понимал, что неправильно, что таким напором могу спугнуть ее, но ничего не мог с собой поделать. Ждал, когда же она нажмет мне на грудь и попытается вырваться из моих рук, но ничего этого не происходило. Будто время остановилось и вселенная, озарявшая все вокруг желтой россыпью звезд, существовала только для нас одних.
Оторвавшись от сладких губ девушки, я глубоко дышал. Соприкоснувшись с ней лбами, мы смотрели друг другу в глаза. Казалось, я видел ее насквозь, и в то же время она вся целиком и полностью состояла из тайн.
— Женя… — прошептал я. — Что же ты со мной делаешь… Ни о чем не могу думать, кроме как о тебе, — она повела плечом и выбралась из моих объятий, и сделала несколько шагов вперед, оставляя меня позади.
21 глава. Евгения
Не знаю что именно стало переломным моментом этой встречи, но… моя крепость рушилась под натиском этих бездонных глаз и нежных мужских прикосновений. Я не желала больше сопротивляться своим чувствам, что-либо говорить, а выяснять, тем более.
Ветер нежно колыхал листву на деревьях. В воздухе пахло зеленью, а от воды исходила свежая прохлада, такая отрезвляющая и по-летнему манящая. Хотелось подойти к реке и опустить в нее ноги, бродить по берегу и любоваться ночным небом…
Я отстранилась от Артема и отошла, не в состоянии унять бешеный ритм своего сердца. Ведь я даже толком целоваться не умела, но рядом с ним и в его объятиях будто бы только и делала, что практиковала данный навык, оттачивая тот до безупречности. Все прикосновения носили такой естественный характер, полностью поглощали меня, оставляя в голове и мыслях приятный шлейф дурмана.
И в этот момент я явственно осознала, что эта встреча своего рода точка отсчёта. Сердце внутри трепыхалось, будто пойманная в клетку птичка, билось о железные прутья, не в состоянии выбраться обратно на свободу. Но о той теперь можно было позабыть…
— Мне пора домой, — но все же я продолжила биться о железные прутики, надеясь протиснуться сквозь маленькую щелочку.
Только я говорила Артему неправду — я не хотела возвращаться туда, где было сосредоточие моей боли. Но другого места куда бы я могла пойти у меня не было. И Миша… Как я могла бросить своего маленького братика, несмотря на всю боль и обиду на родителей? Может быть, мать и считала себя глубоко виноватой в этой лжи, но отец… Как он не понимал, что деньги не заменят мальчику отца? Нет, и я не претендовала на его кошелёк и содержание, но столько времени он не общался с сыном… Мама и папа на деле оказались ужасными эгоистами, которые позабыли о чувствах своих детей, прикрываясь обидами и прошлым. Мама увязла во лжи, а отец и вовсе повёл себя как маленький обиженный ребенок. Но о нас с Мишей кто-то подумал? Какие чувства мы будем испытывать при этом? А теперь получается у обоих наступил момент прозрения?
Но столько лет молчать… И в одно мгновение порушить несколькими неосторожными словами жизнь всей семьи… Нет, я понимала этого. В первую очередь это было жестоко по отношению к нам с Мишей. И лучше бы мама продолжила жить с этим грузом никому ненужной правды, от которой легче не стало ни одному из нас. Взялась нести этот крест, так несла бы его до самого конца!
— Я бы хотел тебя снова увидеть… — Артем подошел и приобнял меня, вырывая из пучины назойливых мыслей.
Меня словно рвали на части: с одной стороны стоял Артем и моя тяга к этому мужчине, а по другую — мои семейные проблемы.
Впервые в жизни я ощутила себя тем самым ребенком, которого недолюбили, недодали ласки и тепла. Защиты… Хотя и не от кого меня было защищать, но сейчас я будто стояла на руинах собственной души, смотрела как все внутри догорает дотла и ничего при том не ощущала. Даже сожаления. Тучи так внезапно сгустившееся вокруг моего маленького островка, принесли бурю и шторм, которые прошлись с чудовищной скоростью и очистили мое сознание и душу для новых чувств.
Я тяжело вздохнула, и все что так старательно таила и оберегала внутри себя вдруг неожиданно для себя самой вывалила на совершенно незнакомого человека:
— Артем, я… У меня не самое подходящее время для того чтобы ответить тебе взаимностью, — я говорила уверенно, но тихо.
Я прекрасно понимала, что эти отношения так или иначе приведут нас в постель, потому что невозможно было устоять перед этим влечением. Но вдовесок ко всем дрязгам в моей жизни и неразберихе присовокупить еще и эти новые переживания… Мне точно не хватит моральных сил распутать этот клубок. Да, что там, даже физически я не способна была этого вынести.
— У меня в семье такая драма разыгралась, что я не знаю как все в кучу собрать и себя в том числе. У меня экзамены на носу, и с работой что-то нужно решать. Я точно не смогу танцевать какое-то время, но… — я осеклась ощущая неловкость, что говорила о таких вещах с малознакомым человеком.
Какое ему дело до всех этих нелепиц? Он верно лишь думал, как затащить меня в постель, а я тут поэмы Шекспира ему пересказывала в осовремененной версии.
— Я ведь и не тороплю тебя, — Артем гладил палацами мою спину, а у меня ноги подкашивались от этих новых ощущений и всех его прикосновений.
— Ты ведь живешь не здесь? — я кивнула в сторону деревьев, подразумевая под «не здесь» наш город.
— Я родился и вырос в этом месте. Но уже несколько лет живу в Москве, — согласился он.
Артем забрался теплыми руками мне под футболку и коснулся поясницы, провел пальцами по коже, а у меня дыхание перехватило. Я вздрогнула, ощущая напряжение и одновременно тепло, которое разливалось по всему телу мягкими волнами.
Он аккуратно и нежно коснулся впадинки между ключицей и шеей, а я шумно выдохнула и вцепилась в его плечи, словно боялась упасть. Таких захватывающих ощущений и чувств мне еще точно не доводилось испытывать. Он будто нарочно показывал мне каким мягким, нежным и ласковым мог быть. И простыми движениями и прикосновениями вызывал такую гамму чувств, заставлял переосмысливать всю свою жизнь и отношение к мужчинам в целом.
— Я не сплю с Эндаром, и никаким эскортом или приватными танцами я не занимаюсь. Я учусь, работаю и мечтаю выбраться из этого болота. А мой отец, который бросил нас несколько лет тому назад оказывается и не отец мне вовсе. И вся моя жизнь летит под откос, а мысли о маленьком брате, которого ты принял за моего сына, держат меня на плаву. Я не могу его бросить. Не могу разом оборвать это все, хотя как никогда близка к тому чтобы уйти из дома. Уехать из этого города и забыть обо всем. Лишь экзамены сдам и уеду… — запас слов кончился, как и дыхание, и я шумно глотая воздух, замолкла.
Единственным правильным решением было сделать шаг в сторону разума, а не чувств. Мне важно было озвучить то, что так тревожило и выворачивало наизнанку душу. Как я могла позволить себе пойти на поводу у собственной слабости и стать еще зависимой от этих чувств к человеку, с которым просто стоять спокойно не могла?
Я перевела дух и набрала в легкие воздуха, потому что мне осталось кое-что сказать… Очень важное для меня. А там пусть сам решает после этого захочет ли он еще раз увидеться со мной или нет.
— А ты кидал мне в лицо все эти обидные слова и подачки свои, которые мне не нужны! И ты мне не нужен! — он что-то говорил о моих иголках?
Так вот наступило самое время, чтобы снова их выпустить. Если сейчас поддамся, то уже точно не будет обратной дороги. Просто потому что устала и хотела его прикосновений. И продолжения общения и встреч новых хотела не меньше… Но только разум все же пока еще одерживал победу над чувствами.
— Думаешь, так просто захотел купить игрушку для утех, оплатил и делай с ней все что хочешь? Может быть, с другими, но со мной такого точно не будет. Что ты от меня хочешь? Чтобы ноги пред тобой раздвинула? — в меня будто вселились бесы, но я ненавидела себя и свое тело, что вот так в совокупности и вместе мы реагировали на этого мужчину. — Не раздвину! — горячо бросила я.
Артем обескуражено смотрел мне в лицо, а хватка его стала еще тверже и я поняла, что просто так не выберусь из этого плотного кольца сильных рук. Словами его я так точно не проняла.
— А что если я скажу тебе, что знаю кто твой отец? — вдруг выпалил Артем совсем сбивая меня с толку этими словами.
Я ожидала услышать все что угодно, но только не это.
— Кассиан Тихомиров, брат Эндара, — мои ноги подкосились и я жадно начала глотать воздух, смотря в лицо Артема. Кто был этот человек и что ему от меня было нужно? — Я правда, думал, что ты… — Артем закусил губу, повисло молчание, но в ту же секунду он продолжил: — В общем, Эндар до конца в этом не уверен, но раз ты сама заговорила о семейных проблемах и… у тебя пятно… — Артем нежно коснулся пальцем родимого пятна на шее, почти у самого уха — несимметричное, похожее на облако. — У него такое же.
Я смотрела в лицо Артема, переваривая все услышанные слова, а мужчина вконец застав меня врасплох вдруг впился чувственным поцелуем в рот, раздвигая языком мои губы и проникая внутрь.
На секунды мне показалось, что я попала в смерч и меня кружило по кругу, вверх и вниз на запредельной скорости. Кружилась голова и все мысли, а весь мир катился в какую-то глубокую бездну.
Артем оборвал поцелуй так же резко, как и вторгся на чужую территорию.
— Мне плевать, что там у тебя в семье, но я оторваться от тебя не могу! И из рук выпустить тоже, — он коснулся лбом моего лба, а у меня сердце сжалось — никому еще не были важны до такого градуса все мои чувства. — У меня у самого такой букет загонов, что озвучь я их тебе, ты меня за сумасшедшего примешь. Что плохого в том, что нас тянет друг к другу? — его глаза лихорадочно блестели.
Артем прижал меня к себе, и я ощутила степень его возбуждения. Нечто упругое и твердое вперилось мне прямо в живот. Он был почти на голову выше меня и от осознания, что это был его член, краска смущения залила мое лицо.
— У тебя кожа мурашками вся покрылась… — его горячее дыхание опалило мне кожу на шее, а по телу снова прокатилась приятная дрожь.
— Я замерзла, — попыталась я оправдаться, но мурашки были вызваны отнюдь не погодными условиями.
Артем ничего не говоря снова принялся меня целовать и я отвечала на его ласки и поцелуи, плавилась от этого накала и теряла себя. Ну, какой смысл было противиться всем этим чувствам? Да и что было плохого в том, что двоих людей так влекло друг к другу? Казалось, мои губы специально были созданы для его поцелуев.
— Отвези меня домой, — слабо попросила я.
Как бы он мне не нравился, но в эту минуту и в это мгновение я была не готова поддаться его чарам. Слишком огромная между нами была пропасть недосказанности и всего того, что стояло высокой и прочной стеной.
Я отстранилась и Артем выпустил меня из объятий, не стал больше удерживать или предпринимать попыток, чтобы показать мне какой я была слабовольной и бесхребетной. И за это ему большое спасибо.
— Хорошо, — он шумно выдохнул и кивнул.
Вложил руки в карманы брюк и поднял голову к небу, а я смотрела на него, ловя себя на мысли, что мне нравилась его уверенная энергетика, он мне просто нравился и с этим чувством бесполезно было бороться. Все равно, что запускать бумеранг — тот сделав движение и финт вперед, с болью возвращался обратно, попадая прямо в сердце.
22 глава. Артем
Лёгкий ветерок трепал волосы Жени. Она стояла передо мной такая хрупкая и беззащитная… с кучей проблем, которые и проблемами-то на деле я не решался назвать. Все были живы и здоровы, а обиды и натянутые отношения в семье… утрясется это все со временем, улягутся и померкнут темные мысли, а черные дни забудутся, будто и не было тех. Но только это я осознавал и понимал сквозь призму пережитого горя и потерю родителей. Все эти дрязги в ее семейной жизни носили временный характер, а Женя переживала так, словно завтра умрёт от груза всех навалившихся проблем. Но только на такой подлости и лжи жизнь точно не кончалась, скорее начиналась. Конечно, я не оправдывал поступок ее матери, но не знал чем помочь, кроме как отвлечь девушку от всех этих мыслей, потому как только время было и оставалось лучшим лекарем. Именно оно стягивало все раны, правда, при этом оставляя ужасные и некрасивые рубцы. Но те не болели и не ныли, если умышленно о них не упоминать.
— Пойдём в машину? — усилием воли я заставил себя оторваться от ее губ и выпустить из своих объятий.
Мне нравилось как она легко, и в то же время застенчиво отзывалась на простые ласки, трогательно смущалась и пыталась меня оттолкнуть, а я подумал о том, что она… девственница? Если это окажется так, то это будет последний снаряд в моё сердце, который разорвёт его на части, переполнив чашу чувств к этой неуправляемой бунтарке. Я не знал чего от нее можно ожидать в следующее мгновение, какого ждать нового финта. И даже не исключал возможности, что она врежет мне коленом в пах после всех тех прикосновений, что я себе позволил. Или позволила она сама… Не суть. Только я совсем не ожидал от неё такой реакции. И когда она подалась мне и стала отвечать на ласки, окончательно слетел с катушек. Я представил как стяну с нее всю одежду и…