Помощница склонилась ко мне, помогая снять понравившееся платье и при этом быстро рассказывая.
— Выбрала совершенно неподходящий цвет, так еще и совсем открытое, и это на учебу. Про бальное я молчу… Мы такое только девицам в салон напротив продаем… Ой, — снова рот руками закрыла. Я усмехнулась. Что за салон напротив, мне и без объяснений стало понятно. В хорошенький район привез меня Кир. Странное это дело. Знаменитый род, в академии его побаиваются… А по таким местам ходит.
«Принимают меня далеко не везде… Потеряли положение при дворе… Так вышло…»
И девушки у Кира, судя по всему, далеко не из приличных семей.
Что же произошло с родом Гоше, что их стали избегать и даже не принимать в светском обществе Шевана?
— Кир ей купил выбранное? — вернулась к разговору.
Девушка кивнула.
— Видели бы вы его лицо! Но да, он все купил. Кир… — она посмотрела на меня исподлобья. — Он очень красивый и очень щедрый, — и сама вся покраснела.
«О, да ты никак влюблена в него, девочка», — подметила я.
— Если бы не ситуация с его семей, — продолжала, больше не поднимая на меня смущенного взгляда, помощница, — то лучшие салоны Шевана с радостью принимали бы такого посетителя. Но… Даже мадам Ребекка… — Служанка посмотрела по сторонам и перешла на шепот. — Вы, конечно, извините, но его семья… — вздохнула. — Мадам Ребекка принимает лорда Гоше только из-за сложного финансового положения. Заказов у нас мало. Вот и приходится обслуживать любого, кто готов заплатить.
Я кивнула, подтверждая, что все понимаю. А сама яростно пыталась осмыслить произошедшее с семьей Гоше. Подсознание подсказывало, что сам Кир навряд ли мне расскажет.
— Вы очень милая, — в это время спохватилась девушка. — Если бы я была хозяйкой салона, мне было бы совершенно наплевать, с кем вы пришли. — Она закинула платье на руку. — Подождите, я принесу еще несколько моделей, — и торопливо скрылась за ширмой.
Вернулась через несколько минут. В этот раз служанка принесла платья, учитывая мои предпочтения.
В итоге я добавила к первому платью скромное кремовое свободного кроя с широким поясом.
И, на мой взгляд, лучшее в салоне — бальное. Последнее обладало насыщенным бордовым цветом, с пышной юбкой в пол. Открытые плечи и в меру глубокое декольте.
Приподняла волосы, представляя более подходящую такому наряду прическу. И пока рассматривала себя, не заметила, как в примерочную заглянул Кир.
— Прекрасна!
Я порывисто обернулась.
У парня блестели глаза. Служанка бросила на меня враз помрачневший взгляд и выскользнула из примерочной. Кир подошел ближе. Поправил выпавший у меня из ладони локон. Оборотень находился так близко, что я слышала, как тяжело он начал дышать. Кир наклонился чуть ниже и, касаясь губами мочки моего уха, шепнул:
— Как жаль, что я не могу пригласить тебя на бал в качестве своей… — голос у него стал чуть хрипловатым, — дамы.
У меня от его частого дыхания озноб вдоль позвоночника прошел.
— Я не в твоем вкусе, — напомнила.
Он нервно сглотнул и отстранился.
— Ну да… Совсем не в моем, — проговорил с трудом и, рывком отвернувшись, покинул примерочную.
Из салона мы вышли не с тремя, а с четырьмя платьями. Расщедрившись, Кир еще сам выбрал мне лиловое платье с открытой шеей и ажурным воротничком. Цвет мне не понравился, но отказываться от дара я не стала. В конце он с самым наглым видом преподнес мне еще и коробочку с нижним бельем. Сказать, что я покраснела, не сказать ничего. Меня в жар кинуло от вида ажурного атласного белья. Вот уж не ожидала. От стыда не знала, куда глаза деть. Кир же спокойно расплатился с мадам Ребеккой. Деньги она брала, хмурясь и скривив лицо. У него мимика еще та была. Он с трудом держал вежливую улыбку. Вышли мы под неодобрительным взглядом хозяйки салона. Только когда за нами закрылась дверь, Кир судорожно выдохнул и я поняла, насколько трудно ему было сдерживать себя. И при всем моем недоверии я взяла его за локоть, тесно прижалась и поддерживающе стиснула его руку своей ладонью. Он не сказал ни слова. Остался таким же напряженным, только легкая улыбка коснулась самых кончиков его губ. И я услышала тихое:
— Спасибо, Тана.
Часть 12
Я никогда не была на балу. И хотя я находилась в чужом для меня обществе, среди не слишком доброжелательных натур, однако испытывала необычайное, можно даже сказать, радостное возбуждение.
Все-таки это бал! Первый бал в моей жизни.
Я с необычайной осторожностью выложила бордовое платье на кровать. Любовно разгладила юбку.
— Как вам? — обратилась к своим синюшным животным.
Знойка в умилении всплеснула лапами. Котенок фыркнул и демонстративно отвернулся от меня.
— Мы обязательно найдем, как вернуть тебя в исходный вид, — пообещала я обращенной химере. В ответ услышала очередное неодобрительное фырканье.
— Кстати, ты начала первая. Не твое ли желание меня сожрать?..
Что тут произошло! Котенок спину изогнул. Шерсть дыбом встала. Глаза округлились. И он бочком начал ко мне приближаться.
— Ага, — посмотрела я на него с интересом. — И что ты сделаешь? Зацарапаешь меня до смерти? И останешься мелким животным.
Котенок остановился, лапу к глазам приложил, сокрушенно головой покачал и на бок свалился. Всем видом показывая мне свое полное пренебрежение и бессилие в сложившейся ситуации. Я покосилась на открытую книгу, лежавшую на столе. Все же нужно бы вернуть несчастному существу его истинный вид. Знать бы только как? В книгах, где я искала, не находилось ничего даже приближенного. Время до бала я провела в поисках хоть какого-либо заклинания, способного превратить котенка снова в химеру. Пока выходило не слишком удачно.
«Вполне вероятно, — размышляла я, — нужно попробовать тем же способом. Если, изменив Знойку, мы обратили мифическое существо в котенка, то возможно, снова изменив ящерку и заставив ту произвести те же действия, мы сможем вернуть все назад. А если выйдет еще более странный зверь? Как вариант… Испробовать стоит. Но все это после бала… А пока…» Я вернулась к созерцанию платья. Замечательный фасон. И к нему нужно сделать прическу, какую смогу. Помощников у меня нет, денег на парикмахера тоже.
С трудом натянув на себя платье, глянула на свое отражение в зеркало. Мутное от времени, отсвечивающее тусклыми бликами магических огней, оно не могло передать всей пышности наряда. Но я и так помнила, как выглядела в салоне мадам Ребекки, и это вполне меня устраивало.
— Знойка, — позвала ящерку. Приподняла волосы. Та ловко мне на плечо взобралась и начала затягивать корсет, но путалась и роняла тугие нити. Те тут же расшнуровывались. Знойка сокрушенно вздыхала и начинала все снова.
«Пожалуй, мы так долго приводить меня в порядок будем».
Котенок злорадно щерился на потуги Знойки.
— Зря скалишься, — объявила я ему. — Так и останешься котенком, мелким и никому не страшным. Я палец о палец не ударю магией, чтобы тебя исправить!
Он щериться перестал. Сокрушенно вздохнул и отвернулся. Я усмехнулась. В положении химеры я бы помалкивала и ждала, когда меня назад в жуткое древнее магическое обратят. А эта еще и выеживается.
— К моему возращению нужно будет набрать воды, — в задумчивости проговорила я.
Знойка чуть в обморок не упала. В очередной раз шнуровку выпустила из лап. Зло лапой мне по плечу топнула, на котенка с ненавистью посмотрела. Носом шмыгнула и скатилась по платью на пол. Язык мне показала, скрываясь под кроватью.
— Понимаю твое нежелание снова обращаться, — вздохнула я. — Мне эта тварина тоже совсем не нравится, но вернуть ее в прежний вид необходимо.
Знойка из-под кровати кулак показала.
Котенок глаза сощурил и направился к месту дисклокации ящерки, скаля зубы.
— Даже не думай, — предупредила я его. — От нее зависит, сможем ли мы тебя вернуть в истинный образ.
Химера остановилась, на меня недоверчиво посмотрела, уселась посреди комнаты и начала вылизывать ногу, как самый обычный котенок. Я вздохнула. И вот как их вдвоем оставлять? Пока я с Киром гардероб обновляла, животинки умудрились разнести и без того не слишком уютную комнатенку. Теперь столешница покоилась прямо на полу, без ножек. Постельного, в виде одеяла, мы лишились, сшивать было нечем, да и нечего, лоскутки ткани. Дверь в уборную висела на петле. Кстати, запах теперь в комнатенку проникал просто убийственный.
— Странно, что вы до сих пор в этой каморке. Я ведь уже дал распоряжение, — раздалось за спиной. В комнату вошел ректор. Поморщился, глядя на развороченную дверь уборной. — А что у вас произошло?
Взгляд скользнул по столешнице и разбросанным по всей комнате остаткам одеяла.
— Апокалипсис, — буркнула я. — В виде двух обнаглевших магических созданий.
— В виде чего? — недослышал магистр.
— В виде сложной психологической ситуации человечки, которую вы желаете видеть артефактором. А она, по всей видимости, таковой не является. Вот и приходится мутить всякое. Иногда выходит. — Я покосилась на котенка, с любопытством меня слушающего. — А иногда не совсем. Пробелы в знаниях артефакторики, понимаете ли, лорд ректор.
Он на меня ошарашенно смотрел, пытаясь понять весь тот поток слов, что я изрекла. И судя по всему, это ему давалось с трудом, так как взгляд его в это время был устремлен на то самое, что начисто убивает любые попытки мыслить здраво. А именно — на декольте, слишком углубленное за счет так и не зашнурованного корсета.
— Вам очень идет это платье, — сказал, не отводя взгляда от моей груди.
— А вам — ваша наглость. Может, вы все же будете смотреть мне в лицо, когда говорите?
Ректора будто хлыстом ударили. Он всем телом вздрогнул, краска бросилась в лицо. Нервно сцепил пальцы рук в замок и поднял на меня взгляд.
— По сравнению с вашей наглостью моя ничто. У меня физиология, передо мной стоит девушка с вызывающе вываливающейся из декольте грудью…
Я от возмущения чуть не задохнулась. Повыше приподняла пытающееся соскользнуть с тела платье.
— А вы?.. — в это время поинтересовался лорд. — Вы вообще понимаете, с кем говорите и в каком тоне? Вы должны меня если не уважать, то хотя бы бояться. Я ректор…
— И у вас большие проблемы, — наконец обрела дар речи я. — У вас в институте каждый считает себя пупом Тартарота. И просто не может пройти мимо обычной человечки, не задев ее! И да, бояться мне нечего. Могу потерять только одно в вашей злобной академии — жизнь. Но стоит ли ее ценить, зная, что она целиком и полностью принадлежит тому, кого ненавижу! Мерзкому и противному змею!
Ректор побледнел. Скулы четко выделились на вытянувшемся лице.
— Тише, студентка Амиас. Тише, во имя всех нечистых!
— Ха! — Меня несло. — Теперь вам страшно? Да ладно, великий ректор самой Шеванской академии испугался! А что мне сделает ваш правитель? Пока он надеется получить из меня артефтора, ничего! Он всего лишь… — Я не досказала, пощечина которой меня наградили, быстро остудила пыл. Но всего на пару секунд.
Котенок присвистнул, бросился под кровать к Знойке и уже оттуда смотрел на происходящее любопытным взглядом.
Я захлебнулась злостью и внезапно подступившей горечью собственного положения. Мне никто никогда не давал пощечин. Всякое бывало, отстаивала честь и достоинство как могла, но чтобы так! Возгорелись огни на пальцах… Сила вспыхнула огнем ненависти. В ответ увидела, как переливчатым синим пламенем просыпается магия в глазах ректора.
Часть 13
Вот так. Была у меня хоть какая-то убогая комнатенка, и той не осталось. И платья бального тоже. Я едва дышала, зажатая в угол. Знойка и котенок висели, уцепившись когтями в раскачивающуюся гардину. Остатки кровати, постельного белья и купленные Киром вещи разорваны и разбросаны по всем углам комнаты. Последние было жальче всего.
— Мне ничего не станется убить зарвавшуюся человечку и оповестить о ее нежелании стать артефактором. Думаю, правитель не будет сожалеть.
— Чего же не убьете? — выдавила из сжатого крепкой рукой ректора горла.
Лорд Ален медленно поднялся. Отряхнул порванный камзол. Отошел подальше.
Я смогла вздохнуть свободнее. Заговор черный и мощный продолжал прижимать меня к стене магическими оковами, пожирающими физические силы. Я сопротивлялась, тонкой лозой заклятия опутывала ректорскую магию, оттягивая ее от себя.
— Есть малая надежда, что вы все же артефактор.
— Надейтесь… — прошипела и выплюнула остатки магических сил на лозу. Та вывернулась, становясь черной змеей, сжала оковы, и они осыплись трухой. Змея рухнула у моих ног и пропала от бессилия. Я и сама едва жива была. Ректор удивленно приподнял брови. Я попыталась встать. Ноги тряслись, и я бессильно упала на колени. Но все же с гордостью посмотрела в глаза темного лорда.
— А у вас здесь жарко! — произнесли в проем двери, которой больше не было, остались лишь щепки.
Мы оба с ректором оглянулись на нежданного гостя.
Старик-оборотень, опираясь на клюку, с явной насмешкой смотрел на меня полуголую.
— Чего надо? — рыкнул ректор, недовольный столь наглым вмешательством.
Старик глаза выпучил.
— Ясно чего, бал на носу! Правитель Киран ждет свою подопечную в замке, — посмотрел на меня с иронией. — Однако в великолепном виде вы престанете перед его величеством.
Я застонала.
Ректор сжал губы в тонкую полоску. Жестом руки приказал оборотню удалиться. Тот оставался стоять, без стеснения взирая на меня.
— Не могу, велено в покои доставить.
Ректор приблизился ко мне и так, чтобы старик не слышал, прошептал:
— Никогда, вы слышите, Тана, никогда и ни с кем не обсуждайте правителя. Иначе… Я вас просто пожалел. Другие не станут.
Выпрямился и быстрой походкой вышел из моих раскуроченных покоев.
Я перевела дух. С уходом ректора мне стало заметно легче.
Собрав оставшуюся силу, с трудом поднялась. Оглядела себя. Мне, видимо, суждено ходить оборванкой.
— Дивный наряд, — прокашлялся в кулак старик. — Но совсем не для леди. Идемте, вас ожидает совсем другое платье.
Щелчок пальцев колдуна заставил воздух вокруг нас сжаться и потемнеть.
— Идемте. — Голос звал вперед, и я шагнула. Только для того, чтобы на несколько секунд потерять равновесие. Тьма пропала так же внезапно, как и появилась. Я оказалась в покоях правителя. Упасть мне не позволила лапа Кирана, вовремя подхватившая за талию.
— Замечательно! — прошипел он мне на ухо. Я шарахнулась в сторону.
— Где вы отыскали этот чудный предмет гардероба? — ехидно полюбопытствовал, оглядывая меня с головы до ног.
Я встала ровно и приосанилась, прекрасно понимая, как выгляжу. Платье разорвано от лифа до низа на лоскуты. Шнуровка болталась. Одна сторона лифа открывала грудь полностью, вторая прикрывала ее ровно наполовину. Ну и, конечно, синяки и ссадины, выглядывающие из-под рваной ткани.
— Чем богаты! Есть здесь некоторые, внесшие свою лепту в мой неподражаемый образ.
Морда правителя расплылась в ухмылке.
— Завидую вкусу вашего стилиста. Но, увы, его старания напрасны. И, закрывая глаза на то, что ваш вид меня более чем устраивает, скажу, что высшее общество навряд ли адекватно воспримет вас в таком наряде. Им чуждо понятие прекрасного. Хотя как по мне, в неглиже вы намного краше, чем в одежде.
— А вы уже спите и видите меня под своей драконьей тушкой, — посмотрела на правителя с вызовом. И в тот же момент была зажата в его лапах. Он сцепил мои руки за спиной и, больно обхватив запястья, прошипел:
— Я предупреждаю первый и последний раз. Еще одна дерзость из ваших уст, и я не стану проверять, артефактор ли вы. Я стараюсь быть предельно деликатным, но мое благосклонное отношение к вам не безгранично.
— Отпустите, — проговорила, не сводя взгляда с разъяренной морды и ощущая, как полыхают жаром сведенные руки. Зрачки Кирана стали совсем тонкими. В ледовых глазах задрожали голубые языки пламени. Меня начало трясти. Чего я, в самом деле, добиваюсь? Вывести его из себя? И тогда прощай, Тана.
Я просто не могу, меня выворачивает от одной мысли быть рядом с ним. Принадлежать ему. О, сколько ведьм пострадали из-за своей несдержанной эмоциональности! Видимо, я не исключение. Вот только у меня на кону не только я, но и судьба моего народа. Имею ли право рисковать?
— Я постараюсь… — произнесла через силу.