Впрочем, все было не так уж пугающе. Подающие воду системы в их домах имелись, готовить тоже не приходилось на очаге, поэтому для меня, выросшей в общине естественников Карангар не стал отсталым миром, где вся жизнь – это изнурительная борьба. Скорее наоборот…
Прожив здесь много лет, я не уставала восхищаться насколько рачителен этот народ, насколько хозяйственно и продуманно все у них организовано, как принято помогать и поддерживать не только родственников, но и просто знакомых или соседей. Удивительная общность духа – первое, что я уяснила на этой планете, карангарцы оказали доброжелательным и радушным народом.
Всякий дом имел собственную систему водных накопителей, представленных большими цистернами на заднем дворе из оплавленной до прочнейшей основы глины, в которых скапливалась и прогревалась жарким теплом дождевая вода. Замкнутый цикл и автономная система очистки завершали простую и одновременно эффективную схему водообеспечения.
В первый раз, знакомя со своим жилищем, муж сразу заинтересовал меня сообщением о специальных брикетах из водорослей, которые и служат очистной функции.
— На них живут необычные микроорганизмы, разлагающие многие соединения органики, — пояснил Муэн, вытянув из воды в предназначенной для очистки небольшой запруде один из водорослевых брикетов. – Водорослей этих много в океане, они быстро растут. Когда такой вот брикет отслужит – превращается в отличное удобрение, я меняю их раз в три месяца. Опять же и очищенная после бытовых нужд вода по отлаженной оросительной системе поступает для поливки продовольственных культур.
— Ого! – Я впечатлилась. – Обязательно исследую эти бактерии!
Позже я поняла, что все это работает именно из-за отсутствия в быту карангарцев синтетических отходов. Все – от моющих средств и красителей до тканей и пищи – соплеменники моего мужа научились делать из природных материалов. Больше того, в бытовых условиях!
И упрямо предпочитали трудиться руками, продолжая игнорировать упрощающие жизнь «плоды» цивилизации, которые считали вредными и часто – не нужными.
— Не устала? – Муэн отвлек вопросом, поправляя на моем плече полу кофты. Ее изготовила и подарила мне свекровь, большая любительница вязанной одежды. Шерсть для нее она состригала у двух своих питомцев – орхов, давно одомашненных и чем-то похожих на наших лам местных млекопитающих.
— Нет, — с успокаивающей улыбкой я в благодарном жесте коснулась ладони Муэна. – Приятное утро, птицы так поют – только совсем рано это бывает, я заслушалась и мыслями унеслась далеко, не заметила, как пришли.
Мы только что подошли к станции ближайшего к нашему поселению транспортного тоннеля. Разветвленная сеть таких тоннелей, оплетающая всю планету – самая явная дань современности. В них особое гравитационное поле, позволяющее с достаточно приличной скоростью двигаться в определенном направлении. Поэтому тоннели всегда парные – для прибывающих и отбывающих.
Конечно, можно было бы вызвать от станции челнок – легкий летательный аппарат на гравитонах, который доставил бы нас быстрее, но мне захотелось неспешно пройтись. Ведь природа Карангара так красива, изобилует яркими красками и до сих пор удивляет меня растительным разнообразием. Пусть древесных форм здесь нет, но травы вырастают до исполинских по земным меркам размеров.
— Проголодаешься – скажи, — на табло вызова выбирая необходимую нам транспортную пассажирскую кабинку и задавая маршрут, напомнил Муэн.
У меня в последние дни появилась нехорошая привычка что-то постоянно жевать, поэтому муж набрал в дорогу увесистый короб со снедью в дополнение к рюкзаку с вещами. Путешествовать нам предстояло несколько часов. Я первой в предвкушении шагнула в раскрывшую перед нами дверцы индивидуальную транспортную кабинку, зная, что не замечу этого времени, сквозь прозрачные стены тоннеля и окна кабинки рассматривая карангарские красоты.
Тут, как и везде на планете, для освещения использовалась солнечная энергия, специальные пластины-поглотители и накопители имелись на каждой крыше.
— Не холодно? Может быть разогреть кумон? – усадив меня в удобное плетеное из прочнейшей лозы кресло и подсунув под спину подушку, муж кивнул в сторону.
Там имелась маленькая – походная – версия местного необходимого предмета быта, нечто среднее между печью и батареей. Сверху – плоская поверхность для готовки или подогрева взятой в дорогу еды, выпуклые бока, призванные обогреть воздух вокруг и несколько косых прочных ножек. Рядом – закрытая корзина, наполненная широкими, порубленными на куски листьями местного отопительного похожего на папоротник материала – хной. Ее листья прекрасно горят, даря много тепла, и быстро отрастают.
И в нашем доме имеется такая «печь», а еще неизменный запас хны, которую всегда заготовляет Муэн, чтобы во время его рабочих вахт мне не приходилось самой отправляться в ближайшие заросли. Как будто, мне бы это грозило при таком-то количестве всегда готовых помочь родственников мужского пола?..
— Думаю позже? Мы едем на север, будет прохладнее. – Едва я устроилась с удобством, как кабинка тихо двинулась, постепенно ускоряясь до стандартной скорости и немного покачиваясь. Мысли о хне навели меня на вопрос. – Твое отсутствие не скажется на работе вашей группы?
Мой муж после нашего возвращения продолжил работать в команде инженеров на станции Ях—1, занимаясь усовершенствованием и испытанием скоростных качеств карангарских звездолетов. Для этого он каждую вторую и четвертую недели месяца проводил на орбитальной станции, занимаясь делом, которое для себя когда-то выбрал.
При этом, всякий раз покидая меня с дочкой, он умудрялся обеспечить нас всеми необходимыми запасами на время отсутствия. Но в этом был определенный смысл – поймать и разделать рыбу или дикого оленя я бы не смогла, чувство жалости обрекло бы меня на голодные муки. На Земле у нас были кролики и домашние птицы, но даже там мне никто не доверял разделку мяса.
А вот возиться с огородом было мне в радость. Больше того, профессиональное любопытство подхлестывал азарт «первооткрывателя», поэтому помимо грядок с предназначенными для пропитания культурами у меня имелись и специальные делянки для селекционной работы. Организовать их Муэну помогли все мужчины нашей семьи. А на Ях—1 мне выделили «космический» аналог, позволив присоединиться к группе карангарских космоагрономов. Поэтому часто случалось, что на орбитальную станцию мы улетали всей семьей, временно перепоручая уход за хозяйством родне.
Работа в космосе не считается на Карангаре престижной, что стало большим откровением для меня. Скорее, ее воспринимают как ответственный и в чем-то тягостный долг, который многие карангарцы выполняют ради будущего своей цивилизации. Считается, что такая работа более нервная, напряженная, связана с перегрузками и вредом для здоровья.
Другое дело – работа на земле. Она дарит покой, умиротворение, уверенность в завтрашнем дне и подпитывает энергией. В случае с карангарцами, которые очень неспешно и разумно распределяют свои силы и неизменно помогают друг другу, это правило точно работает.
Уму непостижимо, как при такой философии из Муэна вырос суровый боец. Наверное, он прав – это результат моего «неухода» через невероятные ворота и последующих поисков.
Конечно, те кто половину жизни проводит в космосе, не всегда успевают справиться с домашним хозяйством. Поэтому нормальным считается каждому немного им помочь, выражая благодарность за то, что они тратят часть своей жизни на трудную работу, которую делают ради развития своего народа. Так, частенько ко мне во время отсутствия Муэна заглядывают соседи или родственники, угощая маслом, которое мой муж мог не успеть взбить, или приносят мясо или рыбу. Приносят и самодельное мыло или моющие порошки, которые мы тоже могли еще не найти время сделать, дарят одежду, одеяла или ткани.
— Не переживай об этом, — немедленно качает головой Муэн. Он уже снял неизменный для карангарских мужчин шлем и беззаботно улыбается. – Все знают, что наш второй ребенок вот-вот родится, и были готовы к моему отсутствию. Вероятно, ближайшие месяцы, как и в прошлый раз, я проведу дома, одна ты со всем не справишься.
Как будто мне грозит разбираться со всем одной! Уж точно, наша родня возьмет меня под крыло. Как же так: одна с двумя детьми и домашним хозяйством! И как женщины на Земле в моей общине справлялись? И детей у нас бывает больше двух, и наши мужчины зачастую все дни заняты работой в поле или уходят на неделю на охоту или рыбалку.
Тут же в памяти всплыл день, когда я впервые увидела членов семьи Муэна. Мы были на его звездолете, впервые подлетая к Ях—1.
— Нола… — меня моментально насторожил непривычно растерянный вид марана. У мужа было такое выражение лица, словно он всерьез опасался напугать меня. – Мы почти прибыли.
— Да? Уже Ях? – подскочив, я понеслась к экрану, было любопытно увидеть станцию со стороны. И возвышающийся за ней шар Карангара, конечно, тоже. С географией планеты я успела познакомиться за время перелета, и сейчас хотела уже своими глазами увидеть оба ее материка. – А когда стыковка с тоннелем? Мы будем ждать на звездолете или посмотрим станцию?
Сама идея подобного перемещения на планету до сих пор являлась для меня загадкой. Но о том, как это устроено на практике решила узнать на собственном опыте.
— Выбора нам не оставили, — приобнимая за плечи, вкрадчиво предупредил Муэн, — там нас уже встречают…
— Встречают?
— Да, моя семья…
— Оо… — не нашлась я с ответом, вдруг испугавшись: времени на моральную подготовку совсем не осталось.
Дальше мы почему-то вместе суетливо собирались. Огорчала и мысль что предстать в лучшем виде не получится – из вариантов с одеждой были или земная униформа агронома, или… карангарский вариант мужского облачения, для меня неудобный.
— Вот же несправедливость мира, — стонала я.
До этого мы решили, что в спокойном режиме проведем время на станции, где будет и возможность обзавестись приличествующей одеждой. Но… родственники проявили нетерпение!
— Поверь, — в сотый раз убеждал мой карангарец, — никому и дела нет до твоей формы.
Наверное, так же говорила бы ему я, готовься он ко встрече с моими родными! Пораженная внезапной мыслью, я замерла едва звездолет Муэна под контролем его небольшого экипажа – марана по понятным причинам освободили от дел – осуществил стыковку с ближайшей орбитальной станцией.
— Нола?..
Не успел вопрос сорваться с губ мужа, как я схватила его за руку, решившись на важную для меня просьбу.
— Муэн, а возможно тоже забрать моих родителей на Карангар? Обещаю, только это, больше ни о чем просить не буду и неудобств не доставлю!
Все последние дни единственное что неизменно омрачало мои будни, это тревога о близких. Выросшая в любящей семье, я мучилась при мысли о неизбежной разлуке и сложностях, которые предстоят всем землянам из-за аферы, задуманной военными. И моих родных они коснутся!
Вот и решилась умолять Муэна спасти их…
— Мм… Ты предлагаешь похитить твою семью? – замялся мой карангарец, явно представив, что это может быть расценено как прямое вмешательство в дела землян. – Одно дело ты, тут у меня есть право действовать. Но другие? Это может вызвать цепную реакцию. – Однако, он не отказался. — Но я приложу все силы, чтобы добиться разрешения!
Пусть я понимала, что требовать от него подобного – не правильно, но испытала огромное облегчение, услышав обещание. В том, что Муэн сделает все возможное – не сомневалась.
Именно внезапная новость о встрече с его родителями подстегнула мою тревогу. Как я смогу искренне радоваться знакомству, представляя размышления своих родных? Их дочь сообщит о жизни на Карангаре, с тем самым мужчиной, которого все на Земле знают как… заклятого врага.
— Не похитить, — спешно возразив, подняла я умоляющий взгляд на пока не скрытое шлемом лицо Муэна. – О возможности организовать встречу прошу? Попробую убедить близких. Пусть они увидят меня – так скорее поверят в отсутствие угрозы.
С технологиями «невидимости», карангарцам точно по силам устроить встречу. Без этого не будет моей душе покоя! Даже на благополучном Карангаре рядом с Муэном. Он, очевидно, это понял, без слов кивнув головой и крепко обняв меня.
Ненадолго мы замерли в тишине, набираясь уверенности в близком ощущении присутствия друг друга.
— Идем уже знакомиться?
— Да, — вымученно сникла я. – Но мне так не по себе…
— Я буду рядом, — ободрил муж. – Да и плохого не жди, тебе все рады. На самом деле, своим появлением на Ях мои родные это и демонстрируют.
Покинув каюту и попрощавшись с пятью карангарцами, что помимо Муэна составляли экипаж звездолета, и которых за время полета я успела немного узнать, мы первыми вышли в санирующую зону станции. Удостоверившись в отсутствии патогенной инопланетной угрозы, сканирующие системы пропустили нас дальше. Вот тут-то я впервые и столкнулась с членами семьи Муэна. Я бы даже назвала их кланом!
Помимо родителей моего мужа нас встречали кажется все его кровные родственники. Учитывая малочисленность семей, я предположила, что это целая родственная ветвь. Тогда я еще не знала, что подобные сборища приняты у их народа по поводу появления каждого нового члена семьи!
Так и получилось, что в тот самый первый раз моего прибытия на Карангар я ничего толком не рассмотрела. Событий и впечатлений оказалось так много, что спустя годы я могла вспомнить лишь самые поразительные – врезавшиеся в память эпизоды.
Один из них – лица членов семьи Муэна, когда мы сообщили о новости про нашего первого ребенка.
— Чему улыбаешься?
Очнувшись от воспоминаний, поняла, что муж внимательно наблюдает за мной, усевшись в кресло напротив. Наша кабинка, мерно покачиваясь, двигалась по транспортному туннелю, снаружи проносились луга, вдали виднелись горы Карангара – один поразительно длинный хребет, почти полностью пересекающий самый крупный материк планеты.
— Вспоминаю…
— Что?
— Лезет всякое в голову. Родителей, твоих и моих. Как впервые увидела, как рассказали твоим про Ладу, сколько счастья и безграничного тепла вылилось на меня в тот день. Знаешь, мне все казалось, что вот сейчас меня схватят на руки и начнут качать.
— Что ты, — маран качнул головой, отрицая. – Все очень смущались, боялись ненароком напугать тебя или обидеть. – Чуть помолчав, немного грустно спросил. — И почему ты сразу не призналась, что мои родственники тебя утомляют?
Ну, вот, теперь Муэн переживает из-за моих откровений. Волевым усилием подавив злорадный порыв, напомнила себе про данное когда-то обещание научиться принимать мир, который подарил мне любимого мужчину. И про неизменно присутствующее в душе ощущение благодарности судьбе за то, что мы встретились.
— Не думай так, хорошо? В тот день, когда родилась Лада, я была немного не в себе. Это даже нормально, твоя семья тут не при чем. Отсюда и обостренные чувства и немного обиды на весь мир. Обычная усталость. Эй, ты же не думаешь, что все это дается женщинам очень просто? – шутливо хлопнув мужа по ладошке, я постаралась вложить в улыбку и сопутствующий взгляд всю свою любовь и веру в него. – Вот и сегодня мне тяжело, понимаю, что осталось потерпеть немного, но… нервничаю. Поэтому и попросила сбежать – пусть в такой момент со мной такой несносной будешь только ты. Справишься?
— Мне не привыкать, — накрыв мою ладонь своей, муж ласково на нее подул и засмеялся. – С чего это ты решила, что была несносной только один день? Вспомни-ка, сколько я натерпелся? Не ушла со мной, пришлось искать. Нашел, а ты собралась увлечься другим. Порой вспоминаю этого парня, Курт, да? Как же ему от меня доставалось… стыдно задним числом.
— Кто? – недоуменно переспросила я.
Годы жизни в лунной академии основательно подзабылись, вытесненные впечатлениями от жизни на Карангаре – словно я всегда принадлежала этой планете, а Земля – просто странный сон.
— Да, не важно, — вновь улыбнулся Муэн. – Дальше продолжать? Чья идея была ассимилировать несколько земных древесных культур на Карангаре? Для этого пришлось создавать на Ях-1 экспериментальную экосистему, дублирующую карангарскую.